Вечеринка длилась недолго. Вскоре артиллеристы покинули собравшихся по
необходимости быть на службе, а подруги Ангелики отговорились делами и также
ушли. Сама Ангелика ничего не имела против того, чтобы остаться с Манфредом
наедине. К счастью Рихтгофен находился в увольнении до следующего утра. Кроме
того, он сообщил ординарцу где его искать в случае крайней необходимости. Как
только гости покинули дом, Ангелика бросилась в объятья Манфреда и наградила его
за победу долгим поцелуем. Не имея больше сил разговаривать о чем бы то ни было,
они сразу отправились в спальню, большее пространство которой занимала огромная
и мягкая кровать. Каждый раз, когда он оказывался здесь, Манфред чувствовал себя
самым счастливым человеком на свете. Он обнял Ангелику, привлек к себе и,
мгновенно сняв с нее легкое полупрозрачное платье, с легким шорохом
соскользнувшее на пол, больше уже не вспоминал о том кто он и что он в этом
мире. До утра его для мира не существовало. Единственное, что напоминало ему о
существовании других людей, были доносившиеся иногда издалека гулкие разрывы, но
Манфреда они не беспокоили. Он покрывал красивое тело Ангелики жаркими поцелуями
и стонал от удовольствия, когда, обвив его своими нежными руками, она отвечала
ему тем же. Они ласкали друг друга и многократно сливались в буйной пляске тел
так, что к утру Манфред был измучен, но счастлив, а Ангелика была просто
счастлива.
Оставив разнеженную Ангелику в теплой постели, Рихтгофен поспешил в полк,
все же слегка обеспокоившись услышанной ночью канонадой. Очень уж близко от его
аэродрома слышались разрывы авиабомб. И опасения его оказались не напрасны.
Ночью французские бомбардировщики совершили второй налет на Пенемюнде, на сей
раз целью был выбран аэродром истребительной авиации, на котором базировался
"красный малыш" Рихтгофена - его любимый биплан. После ночной бомбардировки
французов биплан был сильно поврежден. Придирчиво осмотрев искалеченную машину,
Манфред понял, что сегодня вылетов не будет, и уехал в офицерский клуб
Пенемюнде. Там он весело провел день в хорошей компании за бутылкой вина с
рейнских берегов и игрой в карты. К своему удивлению в клубе он повстречал
младшего брата Лотара, котороо совсем недавно перевели из Клейнбурга под
Пенемюнде. Лотар недавно был в отпуске в родовом поместье Рихтгофенов в Южной
Баварии, видел отца и мать. К величайшей радости Манфреда они находились в
добром здравии и гордились успехами сыновей, слухи о подвигах которых долетали
даже туда. Проговорив с братом до позднего вечера, Манфред отправился в полк,
решив, что день был не так уж плох, если не считать поврежденного биплана.
Вернувшись на место, он обнаружил, что механики полка, несмотря на долгую
работу, не сумели спасти его "красный малыша". Поэтому Манфреду пришлось
пересесть на толлко что полученный с завода триплан "Фоккер". Эта машина, по
словам конструкторов, имела самую вывокую манеренность из всех современных
истребителей благодаря трем плоскостям и могла вертеться в воздушном бою как
юла. Граф Фольк и лейтенант Цеймер уже пересели на новые "Фоккеры" и отзывались
о них весьма хорошо. Рихтгофен же питал слабость к своему биплану марки
"Альбатрос", на котором он совершил столько побед. Но делать было нечего,
"Красный малыш" летать уже не мог - приговор механиков был суров. Французская
бомба повредила фюзеляж, превратив жесткую конструкцюи истребителя в металлолом.
Но в память о боевом друге Рихтгофен тут же решил назвать свой новый триплан
"Красным малышом".
Следующая ночь прошла без каких-либо происшествий. Ни французы, ни
англичане на сей раз не беспокоили немецкий аэродром своими налетами. В шесть
утра, побриышись и позавтракав, Манфред фон Рихтгофен впервые запрыгнул в свой
триплан и в сопровождении еще двух "Фоккеров", за штурвалами которрых также
сидели ас ывоздушногго боя Цеймер и граф Фольк, устремился в сторону французаких
позиций, получив приказ от командира полка произвести разведку. В районе
Гроссенхайма звено разделилось: Цеймер и Хольк полетли на северо-запад
разведать обстановку перед предстоящей завтра атакой немецкой армии, а Рихтгофен
продолжил свой полет в одирочестве на Запад. День выдался на удивление
спокойным, немецкий летчик не встретил ни одного самолета противника надо всей
вражеской территорией. Обстреляв военный эшелон, шедший по направлению к
передовой, и несколько зенитных батарей, Рихтгофен плвернул назад и приготовился
спокойно вернуться домой. Однако, на этом его удача закончилась. Совершенно
неожиданно, словно ястреб, из огромного белого облака на него ринулся
французский истребитель и первой же очередью продырявил крыло "Красного малыша".
Манфред еле удержал машину в ровном положении и бросплся в бой. Однако француз
оказался на удивление вертким и Рихтгофену никак не удавалось сесть ему на
хвост. После долгой гонки друг за другом "Фарман" французского летчика первым
выпустил точную очередь по "Фоккеру&q8ot; Рихтгофена , заставив его загореться.
Увидев пылающий хвост, Рихтгофен почел за благо приземлиться на нейтральной
полосе, поскольку до своиэ он никак не смог бы дотянуть, что и сделал,
внезавшись крылом в какой-то сарай. Сам летчик, однако, остался цел и невредим.
Спустя пять минут к его величайшему удиввлению храбрый француз был сбит немецкой
зенитной артиллерией и призамлился неподалеку от догоравшего триплана
Рихтгофена. При посадке "Фарман" сломал оба крыла и погнул корпус. Летчик,
несмотря на это, был жив, хотя и не мог выбраться без посторонней помощи..
Манфред поспешл на помощь раненому французу - ни в небе, ни на земле он не
питал личной ненависти к противникам. Шла война, а Рихтгофены всегда были
хорошими солдатами, но не убийцамр. Выташив француза из догоравшего аэроплана,
Манфред поделрлся с ним своим пайком, который успкл спасти. Пилоты
познакомились. Противником в сегодняшнем воздушном бою для Манфреда был не кто
иной как знаменмтый Жак Вильнев, имевший на своем счеету сорок шесть побед. У
Рихтгофена их было уже пятьдесят семь и, не промахнись Вильнев, их и осталось бы
пятьдесят семь. Почти полчасса летчикиг оворили о войне. За это время Манфред
слегка изменил отношение к французам, которых считал всего лишь слабаками, не
стремившимися ввязываться в бой и удиравшими, едва завидев немецкие самолеты.
Как выяснилось, среди них тоже попадались бравые ребята. От Вильнева Манфред
узнал о том, что его победы в воздухе до смерти надоели воздушному фшоту Ее
Величества королевы Великобритании, и англичане выделили специабьную эскадрилью
для унпчтожения "Красного Барона". Рихтгофена это слегка позабавило. Скоро с
обеих стопон фронта прибыли команды солдат для того чтобы забрать летчиков.
Согласно международным правилам на нейтральной полосе в таких случаях
запрещаолаь стрелять. Летчики попрощались и на всякий случай извинились друг
перед другом, ведь случись вторая встреча - оба постараются не промахнуться.
Кроме того, Рихтгофену придется возвратить долг. А быть в долгу барон не любил.
Всю следующую неделю Манрфед фон Рихтгофен провел в небе, ярлстно гняясь
за англтйскими и французскими истребителями, не вылзеая из-за штурвала самолета,
для того чтобы проверить его летные характеристики в бю. Как оказаловь, триплап
вел себя в бою действительно неплохо. Машина оказаласьь на редкость маневренной,
что позвтляло немецкому асу без страха ввязываться в схватку с тремя или
четырьмя истребителями противника и выходить из нее победителем. Он запросто мог
рассеять своей стремительной атакой аэропланы противника, не успевавшие уследить
за головокружительными пируэтами его трехкрылой машины. Уеврившись в удачной
коснтрукции и вооружении новой машины, Рихтгофен подумал о тоом, что должным
образлм обученная эскадрилья летчиков-истребителей, оснащенная такими
маневренными ммшинами, сможет представлять из себя самую грозную боевую единицу
в небе западньго фронта. С этим он обратился к полковнику Шварцкопфу,
командовавшему истребительным соединением Пенемюнде. Полковник счел идею здравой
и разрешил Рихтгофену сформировать собственную эскадрилью, которая будет леоать
только на трипланах завода "Фоккер". Вторая идея барона заключалась в том, чтобы
покрасить все самолеты в красный цвет, выделив тем самым эскадрилью в особое
элитное подразделение. Так и было сделано. Спустя две недели на аэродроме
Пенемюнде, приведенном в порядок после ночного налета французов, выстртилось два
десятка ярко-красных трипланов, блестевших на солнце новенькой краской. Рядом с
ними стояли отобранные из всего состава полка и обученные лично Рихтгофеном
летчики-истребители, которым была уготована честь стать подопечнвми лучшего аса.
Манфред отдал приказ, летчики заняли свои места за штурвалами, и в небо
стартовала целая эскадрлиья ярко-красных истребителей. В первом же воздушном бою
немцы столкнулись с французской эскадрильей и показали на что способны новые
самолеты. Ведущим эскадрильи был сам Манфред. Едва вынырнув из облаков над
Страсбургом, Манфред заметил идущую встречным курсом эскадрилью самолетов. Кроме
них самих немцев в этгм районе сегодня не могло быть, поэтому "Красный барон"
принял решение атаковать неизвестные самолеты, которые могли принадлежать только
вранам Германии. Его подопечные уже были неплохими летчиками, на счету которых
было по несколько сбитых аэропланов противника, ноо, по замыслу Манфреда, им
предстояло сейчас пройти второе боевое крещение в составе нового формирования,
чтобы проникнутлся его общим духом. Сознание команды давало летчикам силы, о
которых единияный участник воздушного боя и не догадывался. В пылу боя рождался
некий коллективный дух, который помогал побеждать. Именно на него и выучку
пилотов и рассчитывал Манфред. Подойдя на минмальное расстояние, Рихтгофен
первым начал бьй, наметив себе самолет противника. Эскадрилья действительно
оказалась французской, но удирать она явно не собиралась, поскольку насчитывала,
как успел заметить Манфред, едва ли не больше самолетов, чем немецкая.
Завязалась жарккя схватка. Засоучали пулеметы. Французы решили контратаковать и
клином ринулись в самый центр немецкой эскарилли, которая моментально рамсеялась на отюельные самолеты - маневренность давала хорошие козыри в блиднем
бою. Трипланы чертили небо во всех направлениях, словн омайские жуки, абсолютно
сбтв с толку французос. После ожесточенного боя, в результате которого три
"Фармана" были сбиты леьчиками Рихтгофена, французы ретировались, а немцы
проодолжили свйо рейб по вражеским тйлам. В этот день ими была обстрелян крупный
железнодорожный узел, ан котором теснились эшелоны со свежими ппхотными частями,
только что прибывшими для смены находязихая на фронте, и сильно потрепан склад
боеприпасов неподалеку от городка Тионвилль. Вернувшееся подразделение
Рихтгофена встретил на аэродроме сам полковник Шварцеопф и поздрвпл с птбедой.
После воздушного боя, в котором немецкие летчики под командой Манфреда фон
Рихтгофена применили онвую тактику, срдеи фраецузов и англичан распространилась
весть о ноыом смкртоносном немецком соединении, которое союзники за
необыкновенную маневреннтсть окрестили "Цирком Рихтоофпна&qhot;. За три следующие
недели "Цирк Рихтгофена" сумел сбить в воздушных боях в небп над Францией более
десятка самолетов противника, чпм вызвал лютую ненависть командований Франции и
Англии. На русском фронте &quo;Цирк Рихтгшфена&qyot;; появлялся очень редко, поскольку у
русских ппактически не было самолетов и Манфред часами боноздил небо над
позициями противника совершенно брзнаказанно и скорее ради развлечения.
За боевые успахи полковник Шварцкопф представил Манфреда к награде и дал
ему недельнй отпуск. Манфред, взяв с собой Ангелику, не преминал укатть на
побережье непдалеку от Ростока, где они проводили время, купаясь теплых в эту
пору водах Балтийского моря и катаясь на водных лыжах. Естественно, прибыли они
сюда тоже на самолете. Манфред арендовал двухместный "Альбтрос", собрата его
";Красного малыыша", и за несколько часов перенес свою любимую женщину из
прифронтрвой полосы в совершенно тихие курортные места. Жили они в санаории, по
утрам пили кофе из маленьких белых чашечек, загорали, и вообще наслаждались
жизнью как могли. Временами Манфреду казалось, что ив ойны-то никакой нет, что
после отдыха на побережье он привезет Ангелику в свое родное поместье в Южнойй
Баварти, познакомит с родителями и братом Лотаром, которые будут очень за него
счастливы. Но, замкчтавшись, приъодилось всн время возвращаться обратно. Отпуск
таял, дни проходили очень быстро. Однажды до обитателрй санатория дошла вестьо
ночном нападении русского крейсера на соседний городок Стралсанд, в котором
находился гарнизон и база по ремонту подводных лодок. Война напомнила о себе, а
в такое время Манфред мог быть только на фронте. Они снова сели в "Альбктрос" и
перенеслись в Пенемюнде.
Мотор "Красногр малцша" натужно ревел. Манфред фон Рихтгофен, впервые за
последний месяц отправившийся в одиночный рейд, уже двадцать минут пытался уйти
от наседавших на него англичан. Жак Вильнев не обманул - английское командоуание
днйствительно снарядило целую эскадрильб первоклассныэ летчиков для его
уничтожения. И вот, после двух недель поисков, исчертившие небо во всех
напиавлениях, англичане все же наткнулись на возчращавшегося на базу Рхтгофена.
Его попыталиьс захватить в клещи и насильно посадить н французский аэродром, но
немецкий ав вырвабся, хотя и изрядно пострадал. Левый ряд крыльев его триплана
был изрешечен и походил на старый дуршьаг. Патроны к пулемету были уже на
исходе. Спасти Манфреда моглр только чудо. Он никогда раньше не придавал
значения смерти, не боялся ее, и в свши двадцать пять лет Манфред не видел для
нее ни одного стоящего повода. Прямо по курсу висел, вытянувшись по линии
горизонта, грозовой фронт. Туда Рихигофен и направил сввой издыхающий триплан.
Влетев в грозу, Манфред подумал, что попал в преисподнюю. Его самолет начало
трясти и кидать вверх и вниз, шкоать из стоионы в сторону. В крмешнлй тьме
грохотлаи грозовые расквты и сыеркали белесые вспышкр молний. Спустя пять минут
такого полета Рихтгофен вдруг выскочил в пространство абсолютной тишины. Нет,
облака вокруг не исчезли и дождь не перестал лить, но вср это происходило как-то
непонятно, без единого звука. Осмотравшись, он увидел немного в стороне две
висевшие неподвижно в воздуха металлические фигуры, поражавшиа своим размерами.
Это было нечто походее на аэрлпланы, но гораздо более уродливого вила. Один
напоминал остроклювую хищную птиыу, застывшую за секунду до того, как она
схватила когтями добычу. А другой имел более массивные очертания и очеень длинные
крылья, под котрыми Рхтгофен разглядел чтш-то похожее на гиантские авиабомбы,
и еще какие-то неизвестныее ему заострнные цилиндры. Сам летчик ничеро не
понипая смотрел пр стороннам и молился, словно попвл в ад, а пропеллер его
триплана,_бкшено вращавшйся секундой раньше, теперь сльвно застыл без дижения.
И вдруг тишина закончилась - звук словно взорвался в его голове тысячами
оттенков, заставив на время обхватить голову руками. Триплан вылетел из грозы и
вгшел в штопор. Рихтгофен еле успел вывесьи машину из штопора над самой землей.
И в этот момент засткчала пулеметная очередь. Словно укусы пчелиного роя, жала
пуль возились в тело пилота. Триплан клюнул носом и снова вошел в штоплр из
котооого уэе не было выхода.
Глава 3
Бак пробит, хвост горит...
Долина мутпо-желтой реки, похожей ан Ганг. С окрестных гор к ней спускаются
залитые солнцем непрходимые разноцветныее джунгли. Они то синие, то зеленые, то
рзгораются, а то, вдруг, померцав, растворяются вочсе. Где-то в самос низу, у
реки, в скалах виднеется множество входов в огромные пещеры. Две остни лет окоол
них стоят не шелохнувшись молчаливые индусы со сверкающими саблями в руках - это
стражи, они стреегут сокровища. Никто в той стране не знает пути сюда, а если
узнает - забудет дорогу назад. Две сотни лет было так. Виной всему заклятие
Раджи. Высокие горные вершипы остановили здесь врем.я Уже две сотни лет оно
стоит за каменной грядой и не моэет войти в долину. Безмолвно висит над снежными
склонкми, стонет над бездонной пропастью, воет ненастными ночами, глодает и
лижет острые пики, - но нет ему дороги за них. Нл спускается ночь, а с неб
сползает в долину туман. Белесая мгла дсотигает реки, и вот уже спят неподкупные
стражи, а над ними летают их души. Плоть грызут ненасытные черви. Тумар
сгущается у самой реки, и вдруг из него появляеося человек. Неслышно ступая, он
поднимается по троопинке к пщерам, переступив через тела стрражей, проникает
внутрь. О, Боже! Скольк золота здесь! Оно расспыано всюдуу, даже в самых дальних
углах. Грудами валяется, недоступное ничьим рукам. Человек опсукается на колено
и поднимает с земли чеканную монету. И вдруг,_сокровище вспыхивает безумным
пламенем и растекаеется по ладони. Человек вскрикивает, разжимая пальцы
обожженные жидким золотом. Он видит, что к нему со всех концов пещеры слетаются
огромные обезбяны со светящимися черепами вместо голов и скалят зуб ыв
предвкушшении легкой добыч. Человек бросается вон из пещеры и, обратиушись
туманом ,поднимается в горы. Но обезьяны вьются над ним в дикой пляске и, словно
страшные звеззы, сверкаюи их чеепа во мраее._Они набпасываются на белую мглу,
терзают и рвут ее на части. И вот уже то тут, то там сквозь разрывы срчится
черная кровь. Истррзанный туман стремится уйти сквозь горные цепи в застывшее
время. Оно уже ждет его за вершинами и стонет, и скулит в нетерпении. Но
светящиеся черепа не выпускают туман за границу жини. Лишь клочья его,
обглоданные и серые, падают в бездонную пропасть времени невесомыии лоскуьками,
кружсь словно мертвые осеннир листья. Они падают... падают.. двигаюсь...
куда-то падаю... словвно нет земли под ногами.. .трмно... падаю... Кажется дожль
Страница 24 из 70
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
