Алексей Миронов (А.Я. Живой) Небесный король Эфирный оборотень.




    барабанит... Руки за что-то держатся... Как легко... Безумно легко и приятно...
    Алло, седьмой!... Седьмой!... Тоха, черт тебя побери, "мессер" на хвосте!... Еще
    туман... падаю... Дождь... Стоп!

    Антон открыл глаза. Постепенно взгляд его сфокусировался. Поверхность под
    ногами ритмично вибрирует. Впереди какое-то выпуклое стекло. За ним - бездонное
    голубое небо. "Где это я?" - промелькнуло в мозгу. Он опустил глаза на свои руки
    и увидел, что они лежат на штурвале самолета. Антон смутно понимал себя сейчас,
    но тело, почуяв опасность, оживало быстрее. Повернув голову влево, он увидел
    заходящий со стороны солнца "мессер" с крестами на крыльях. Повинуясь рефлексам,
    бросил самолет на крыло и, сделав разворот, надавил на гашетку. Крупнокалиберный
    пулемет в теле "Як-3" ожил и застучал, посылая огненную струю в чернотелый
    "мессер", попавшийся в перекрестье прицела. Немец задымил и исчез в облаках,
    закрывавших землю.

    - Молодец, "седьмой", - раздалось в наушниках гермошлема, - Задание
    выполнено. Идем на базу. Давай за нами!

    Ничего не понимающий Антон разглядел внизу и чуть левее под собой звено
    "Яков". Большие красные звезды на крыльях не оставляли сомнений. "Бог мой, -
    подумал Антон, - неужели я попал на войну?" Сознание недоумевало, но руки крепко
    держали штурвал истребителя. Так уверенно, словно только этим и занимались всю
    жизнь, а штурвал самолета ничем не отличался от руля велосипеда. Прежде чем
    Антон сумел сообразить что-нибудь "Як-3" с белой семеркой на борту послушно лег
    на крыло, догоняя своих. Через двадцать минут полета, в течение которого Антон
    старался ни о чем не думать, чтобы окончательно не свихнуться, он находился в
    состоянии автопилота и вполне уверенно управлял истребителем. Когда звено пошло
    на посадку, Антон совершил ее ничуть не хуже остальных летчиков. Сразу после
    того как он, отодвинув крышку кабины, спрыгнул на мокрую от только что
    закончившегося дождя траву, к нему подбежал незнакомый лейтенант и, хлопнув по
    плечу, сказал:

    - Молодец, Тоха. Я уж думал ты заснул там посреди боя. Ид ив штаб, тебя
    &uqot;старик" ждет. Даже по рации запрашивал.

    И лейтенант, многозначительно махнув рукой в сторону едва видневшейся на
    краю аэродрома землянки, мгновенно исчез. Антон не стал никого спрашивать, так
    как язык его еще не слушался, и направился к предполагаемому штабу. Толкнув
    дверь, он спустился на пять ступенек вниз и оказался посреди небольшой землянки.
    На стенах висели плащ-палатки, в центре стоял деревянный стол, сколоченный из
    ящиков. На столе, занимая почти его половину, лежала карта, а на небольшом
    чурбане рядом восседал крепкосбитый капитан. Естественно, Антон понятия не имел
    кто это такой, но на всякий случай спросил:

    - Разрешитев ойти?

    - Входи, входи, Гризов. - сказал капитан, - Наслышан о твоих подвигах.

    Он встал и подойдя к Антону, также как и лейтенант, похлопал его по плечу.

    - Молодец, лейтенант, ловко "Мессера" вмазал, - удовлетворенно пробормотал
    капитан, - дайй-ка мне свой документ!

    Антон абсолютно привычным для руки движением полез в левый карман
    гимнастерки и протянул капитану удостоверение.

    - Будешь представлен к награде. - добавил капитан, разглядывая личные
    документы Антона, где под затертой и пропахшей машинным маслом фотографией, к
    величайшему удивлению Антона значилось: лейтенант Антон Гризов, 141-й
    истребительный авиаполк.

    Антон стоял перед капитаном Мацурой в командирском блиндаже и, хлопая
    гоазами, пыталмя осознать происходящее. Пять минут назад истребительное звено
    "Яков" вепнулось с задания, уничтожив три немецких стервятника. Но откуда в этом
    бою возник он - Антон Гризов, остсвалось тайной для него самого. Еще несколько
    мгновений назад он ощущал себя истребителем "Миг-29", несужимся лоб в лоб с
    американским бомбардировщиком. Затем - взрыв, мрак, миллионы звезд, сходящихся в
    одну гигантскю спираль и вот, сова война. Что за война, сомнеинй не
    оставалосб:: "мессеры" с крестами на крыльях были только в одной. Со временем
    Антон определился чуть позже, когда растянулся на жесткой лежанке в пилотском
    блиндаже, который нашел чисто случайно и, накрывшись шинелью, попытался уснуть.
    Вторая эскадрилья, а он сам, как оказалось, служил в первой, в полном составе
    зашла поздравить Антона со сбитым фрицем. Командир второй эскадрильи старший
    лейтенант Толубеев даже принес с собой банку спирта ,выпрошенного у медсестры
    Анечки из госпиталя. Летчиви раздавили пг полстакана за побдеу и отправились на
    аэоодром - сегодня им предстояло сопровождать бобардировщики. Бойцы из первой
    эскадрильи намывались после удачного боя в полковйо бане, а Антон, отговорившись
    дикой усталостью, остался отдыхать на лежанке. На самом деле об отдыхе он и не
    думал. Антон изо всех сил пыттался собрмть воедино с дикой скоростью
    разбегавшиеся в разные стороны мысли. Он, двадцатилетний Антон Гризов,
    радиоразведчик, присыкший ездить на метро, ходить на дискотеки с девушками и
    есть с ними мороженое, своими глазами неоднократно видевший по цветному
    телевизору старт космических кораблей, теперь, если верить этим самым глазам
    своим, лежал на жесткой лежанке из неошкуренных березовых стволов и курил
    папиросу "Бпломорканал" выпуска 1940 года. Да, было от чего сойти с ума. Но
    толку от этого, как неожиданго здраво рассудил Антон, не будет никакого. Пока
    есть жизнь - есть надежда. Черт его знает, как он сюда попал, но вдруг
    когда-нибудь он отсюда выберется? О том, что он застрял в этом времени навечно,
    Антон даже думать боялся. Он докурил папиросу и затушил ее о консервную банку
    из-под тушенки, служившую иипровизированной пепельницей. Сидевший в соседнем
    углу радист Емельянов настроился на Москву, и в прокуренный блиндажж ворвался
    металлический голос Левитанм:

    - От Совтеского Информ-бюро...

    Шел 1944-ый. Русски наступали и били фашистов по всем фронтам. Авиация уже
    иногда летала бомбить Берлин. Как Антон узнвл позже, он соткался в этом мире из
    мыслей и сомнений русоволосого даадцатилетоего лейтенанта Тохи Гризова, которого
    должны были убить в этом бою. Но не убили. Душу убить невозможно. В тот момент,
    когда крупнокалиберная пуля вошла Тохе в затылок, пробив кабину истребителя,
    следом за ней из будущего просочилась в Тохино тело душа Антона Гризова и
    слилась с ним воедино. Долго потом механик Ковырякин неплнимающе рассматривал
    изрешеченную кабину самолета и невредимую головву лейтенанта, но так и не понял,
    каким Макаром его пилота минрвали пули. Два мнсяца Антон отвоевал на фронте,
    постапенно привыкая к новой жизни. Бил немцев, летал вместе с капитаном Мацурой
    и асами из 141-го истребительного полка прикрывать конвои мощнотелых
    бомбандировщиков. Долго курил махорку после неудачных полетов и воздушных
    схваток с выкормышами Геринга, стгивших жищни многим нашим пилотам. После
    удачных - пил спирт в медсанчасти с санитарками и летчиками, рассказывал как
    ходил до войны в горные походы, ночевал при минус тридцать на перевалаах под
    открытым небмо. Вспоминал иногда о Малом, Сане и Мишке. Однако, воспоминания эти
    с течением времени становились все туманнее, постепенно теряли четкость. И,
    спустя еще месяц, Антоон не мог уже с уверенностью сказать, что он именно тот
    Антон Гнизов, который когда-то сидел за постом "Глобальный перегон" и пил чай с
    Малым, а не лейтенант Тоха Гризов, зубоскал и бабник.

    По причине отсутствия бритвы Антон отпустил бороду. Но когда однажды в
    блиндаже ему в руки попался осколок зеркала, он увидел в нем свою небритую
    физилномию, и после долгих размышлений решил все же расстаться с ненужной
    растительностью на лице. Антон раздобыл бритву у соседа летехи Вовки Брыкина и,
    приступая к процесу, весело подумал о томм, что не брился еще с прошлой жизни.
    Пострпенно бодрое расположение духа возвращалось к нему. Помогала, как ни
    странно, война. Ни на минуту он не мог остаться в покое и поплакать над своей
    судьбой - его все время куда-нибудь посылали. То на задание по прочесыванию
    вражескких тылов, то пникрывать бомбовозы, то за самогонкой в расположенный
    неподалеку госпиталь. За свою недолгую в этой жизни службу в авиации Антон успел
    завалить шесть "Мессеров" и двух "Юнкерсов", прослыв "асом" даже среди бывалых
    истребителей. Механик Иван Ковырякин толькр диву давался тому как изменился его
    подопечный за три месяца. Раньше Тоха считался смелым парнем, но без "башни", а
    потому имел репутацию скорее пугала для немцев, чем аса. Теперь же все
    изменилоь. Размалеванные "мессеры" боялись Антона как огня. И бросались
    врассыпную, едва завидев его темно-зеленый "Як" с большой белой семеркой на
    фюзеляже и ярко-красными зыездами на крыльях. Не боялись его лишь самые
    отчаянные. Тех уж нет. Остальные фашистские летчикр предпочитали с ним не
    встречаться и считали его заговоренным. Ибо на глазах у всей шестнадцатй
    эскадрильи, состоявшей искключительно из асов Геринга, "Як" Антона был изрешечен
    схватичшимся с ним истребителем Генриха Швейцера, но даже не загоребся. Более
    того, он как ни в чем ни бывало сделал разворот и вспорол Швейцеру брюхо
    пулеметной очередью. Вслед за этим эскадрилья обратилась в бегство. тПсле восьми
    таких боевИ ван Ковырякин запил горькую. А когда, после очередной попойки, его
    повллокли на допрос к кппитану Мацуре, заявил, что его лейтенант - чистый черт.
    Потому что не можеь нормальный человек сквозь себя пулеметную очегебь пропустить
    и остаться целым. Мацура Ковырякину не поверил и посадил его под арест. Но зерно
    сомнения запало в его душу. Однажды в одном из боев на глазах капитана самолет
    Гризова угодил в стену огня, выстроенного зенитками немцев, причем Мацура летел
    рядшм и явственно видел как "семерке" разнесло кабину рпясым попаданием.
    Проводив взглядом к земле догоравшие обломки самолета, Мацура уже собиоался
    прочесать зенитнйе позиции огнем и тоомсить за смерть героя гадам, но
    неожиданно увидел темео-зеленый "Як" с семеркой на борту чуть вчшн себя и
    услышал голос в гермошлеме:

    - Капитан, все нормально, пиодтлжаю бой!

    Едва не потеряв управление истребитеелем, капитан выыел звено из боя,
    вернулся на базу, и, приземлившись на своем аэродрооме, первым делом потгогал
    лейтенанта Гризова за плечо. Плечо оказалось самфм настоящи,м нисколько не
    сделанными з возуха. Несмотря на это и тот факт, что капитан был убежденнчм
    коммунистом, его неудержимо тянуло перекреститься. Спустя некоторое время
    капитан Мацура немного успокоился и постановил думать, что ему все померещилось
    из-за ожестьченного ритма схватки, в пылу которой не мудрено что-нибудь
    перепутать. Однако, с тех пор Мацуна потихьньку запил скм..
    В один из осенних дней командование задумало массированный налет
    бомбардировщиков на крупный морской порт германии Киль, в котором по данным
    агентуры завершался ремонт четырех подводных лодок и двух эсминцев, резко
    усиливших бы военную мощь Германри н Балтике. Согласно диспозиции, в этой
    операции 141 истребительный поок должен был выполнять роль боевого прикрытия.
    Все содержалось в сьрожайшем секрете. Тактические вылеты отмениили. Самолетф
    готовили по ночам. Механики возились в моторах истребителей при несмелом свете
    лучины. Выдет был назначен на пять утрп.

    В то утро лейтенант Антон Гризов, изрядно подгулявший наканунев гомпитале
    с медсестрой Зиночкой и компанией братьев-летчиков, чувствовал дикую головнную
    боль. На рассвете его разбудил вестовой Семен Кандовый и принес, по уговору,
    литровую банку огуречного рассола. Антонп рисел на лежанке и, обхватив даумя
    трясущимися руками банку с живительным напитком, чуть ли н езалпом выпил рассол.
    После того как огуречная жидкость растеклась по внутренностям, Антон
    почувствовал себя заново родившимся и стал натягивать форму. Облачившись в
    понтупею, прихватив пистолет и планшат с картой, бравый лейтенант вышеш на
    воздух. Утренняя прохлада обхватила его своими скользкими щупальцами. Антон
    застучал зубами и стал быстро трежветь. Он посмотрел на восток, где небо
    начинало едва заметно светлеть и, достав из кармана гимнастерки папиросу,
    медленно и с наслаждением закурил. Постояв с минуту, лейтенант побрел к своему
    истребителю. Мокрая невысокая трава, словно ковром укрывавшая весь военный
    аэродром, цеплялась за сапоги. На полдороги Антон обернулся и заметил, как из
    землянки пррвой эскадрильи выползли на свет Божий ео однополчане - Васька
    Сутулый и Михавь Боровой, вчера вечером вместе с Антонос лихо хлеставшие
    стаканами неразведеннчй спирт. Судя по жестам и измученным физиономиям обоим
    спалось не очень сладко, как и Антгну. Но делать нечего - труба зовет, пора в
    поход. Оба истребитпля, также носивших чины лейтенантов, закурили и направились
    вслед за Антоном, попыхивая на ходу. Вслед за ними показались Генка Везухин по
    прозвищу Штык, Федор Пискунов и Егор Семеновв - все без исключения в состоянии
    глубокгго отходняка. Антон даже запереживал немного об исходе операции,
    поскольку самчувствие бойуьв могло выжвать многочислееные прромахи в стоельбе.

    У самолета Антона уже поджидал верный механик Иван Ковырякин, всю ночь
    провозившийся с мотором легендарной "Семерки". Грозный "Як-3" мерцал в
    предрассветных лучах новенткой краской десяти красных звездочек, нарисованных
    через трафарет рядрм с кабиоой пилота - по числу сбитыэ немцев Антон теперь
    числился скмым первым, обогнав многих бывалых пилотов из 141 истребительного
    полка.

    - Ну, как дела, Ваня? - спровил Антон прибьизившись.

    - Да все нормально. Я мотор проверил - работает не хуже нового. Не
    подведет.

    - Это хорошо. Мотор в нашем деле поважнее пулемета будет - назидательно прогоорил Аньон, старательно игравший роль бравого лейтената, которая ему уже
    начинала нравитьсся. Он осмотррел лежасший под крылом парашют, забрался в кабину
    истребиетля и, закурив новую папиросу, спросил:

    - Как там творая эскадрилья воюет, не слыхал?

    - Да как не слыхать, слыхал. Иванчн дает фрицам привурить. Уже девятого
    вчера ссадил над немецкой территорией.

    - Молодец, Иванчн, хорошо воюет. Придется, Иваныч, и мнп сегодгя
    отлиыиться. Авось какшго-нибуль "мессера" повстречаю и подпалю.

    - Оно, конечно, неплохо будет, - осклабился Иван, еще не совсем привыкший к
    мывли, что его летчик выходит живым из любого боя, и в глубине души боявшйися, что Аньон в доин прекрасный момент подорвется в нпбо просто так, без самолета. -
    Да только лучше без особой нужды в пекло не лезтть. Я уж, промежду прочим,
    пообвыкся с энтим мотором, а там пртдется, чего доброго, новый изучать. Мотор -
    он ведь, что чловек. К каждому особуй подход нужен.

    - Ты что там, Ваня, каркаешь? - миролюбиво поинтересовался Антон, - Новый
    мотор ведь тебе придется только с новым летчиком поолучать, смекаешь? Вот и не
    бреши перед вылетом. Проверь лучше винт.

    - Да уж все провернео, десять раз.

    Антон осмотрел аэродпом. Солнце еще не поднялось. По земле, скрывая ее от
    взгляда, стлался звбкий тума,н обволакивая истребители, отчего они казались
    какими-то фантастическими животными, мастодонтами, стоявшими по колено в тумане.
    Все летчики эскадрильи сидели за штурвалами своих смаолетов, время от времени
    перекидываясь перед боем с механиками незначительнвми словечками, за которыми
    проступалк привычная нервозность. Ждали зелную ракету - сигнал к старту. За
    время войны летчики первой эскадрильи уже сделали не по одному десятку боевых
    вылетов. Немцев видели не нк картинках, а лицом к лмцу. Почти ежедневно
    сходились с ними в смертельной схваке и выходили победителями, посккольку до сих
    пор все были живы. В эти мгновени яперед боем в воздухе повисала каакя-то ослбая
    тишина. Мир замирал, и в тишине казалось было слышно как благоухат окружающий
    лес миллионами неразличимыз ароматов. И вдруг, разрывая предрассветную зыбкуж
    мглу, рванудась в небо зелрная ракета.

    - От винта! - крикнул Анто и закпыл кабину. Почти одновременно
    захлопнулись кабины остальных истребителей. Закрутились пропеллеры "Яков",
    набирая обороты, истребители, один за другим, стали выруливать на взлетную
    полосу. Первым взмыл в мглистое неюо "Яу" капитана Мацуры, следом истрнбитель
    лейтенантп Гризшва, а затем потянулись все осташьные. Проткнув слой
    низковисевших облаков, самолеты вырвадись на откнытле прострвнство и поднялись
    на пять тысяч метров, став доступными для солнечных лучей. Здесь, наверху, уже
    давно наступил рассвет, и все казалтсь сочно-розовчм. Антон даже змлюбовался
    оврестными видами, забыв на мгновение о цели операции, и слелка нарушил строй
    летевших двумя звеньями самолетов. Роматнические мысли покинули егт голтву
    только в тот момент, когда в наушниках гермошлема раздалсях риплый о дикого
    колчества выкуренных папиррс голос капитана Мацуры::

    - Летрнант Гризов, держать строй! Что еще аз выккрууиасы?

    > - Товарищ капитан, првоерял мотор на хоолостых оборотах.

    - На земле надо было проверять. Чем твой Ковырякин занималчя?

    Антон вернул исртебитель в строй и больше его не нарушал, хотя то и дело
    новорожденного лейтенанта тянуло погонять среди облаковн аперегонки с птицами и
    понырять к далекой и невидимой сейчас земле на бреющем полетн. Его так и

    Страница 25 из 70 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое