Но храбрый Виторио кинул клич воинственный и ударил на дужар презренных, обратив
их в бегство. Сек мечом он направо и на лево, только головы и руки дужарские
летели во все стороны, кровь разбрызгивая по земле. И еще десяток христиан
смелых за ним в атаку бросились. Пропиталась земля кровью дужарской и вязкой
стала, у коней копыта утопать стали.
Разогнали дужар рыцари и снова на Абенсеррахов ударили. Робето ди Аларкос,
магистр святого ордена, прямо к Раму рвется. Но пред ним, словно из под земли,
все новые сарацины вырастают. За ним сзади храбрый Виторио ди Кастелла прорубает
дорогу к предводителю мавританскому, что умертвл уж пятерых рыцарей
христанских. Вот пробились они почти, разбросав Абенсерахов. Вот уже и Рам на
коне горячем, мечом-месяцем поигрывает. Но вдруг ударила стрела, пущенная из
лука огроменномощного саршарского, прямо в грудь магистру и пробила доспехи.
Выронил Роберто меч, схватился за грудь. Подскочили к нему сразу несколько дужар
и на копья отравленные подняли. Уыидав это, бросился Виторио на выручку,
раскроил черепа тем дужарам и лучнику саршарскому, что рядом стоял, но уж поздно
было. Пал ему на руки магистр ордена меченосцев окровавленный и дух испустил.
Поднял тогда над головой меч Виторио ди Кастелла и с криком на Рама
бросился. Но хитер был и ловок в битве предводитель Абенсерахов. Уклонился он от
удара мощного и отсек своей саблей-месяцем голову Виторио. Покатилась она на
землю кровавую. Прекратился род храбрых Санкиров со смертью последнего. Тут
ударило в тлы христианам оставшимся войско мавританское под предводительством
Иорнанда. Завязалась схватка неравная последняя и, спустя время немногое,
призвал Бог всех христиан к себе.
Так скончалось последнее воинство христианское, что посмело бой дать маврам
чернотелым в землях некогда великого королевства Кастилия. Стой поры заперлись
христиане, чудом уцелевшие, в своих замках высокогорных на окраинах земель
северных и Кабашону не перечили. Наступило для королевств христианских время
темное, смутное. Полновластным хозяином на землях сиих стал теперь властелин
мавров. А спустя время короткое хлынули его полчища еще дальше в глуь земель
христинских, полонить которые Кабашон стремился.
Как умерило солнце жаркое пыл лучей своих, и вечерняя прохлада понемногу
стала опускаться на раскаленную южную землю, из шатра высокого, на холме у
Грандахарга стоявшего и увенчанного стягом серкбристо-черным, вышел властелин
мавританский Кабашон с сыном своим Арсеном и свитою сарацинской. Окинул Кабашон
взглядом грозпым свое воинство, словно тучи червей копошившееся на брегу моря
средь земель лежащего, корабли чернотелые в поход снаяржавшее. Вдоль берега
многие сотни их стояли и каждый способен был снести по пять дюжин воинов.
Лошадей и зверей диких, что в бою используют, грузили рабы на них.
В небе вечернем стиа коршунов кружили, затмевая крыльями своими слабый свет
заходящего солнца, и казалось будто ночь темная наступила уже. Птицы сии служили
Эрманаирхому, царю зверингму африканскому, что в дружбе с Кабашоном был, и
великую злобу несли на своих крепких крыльях. Нынеч отправлялись они с
кабашоновым воинством в земли далекие русские творить смерть.
Узрев сие действо возликовал Кабашон, воздел к небу руки свои и вскричал
голосом диким:
- Будет битва жаркая! Будет смерть прекраснная!
Глаава седьмая
Горыыня воин
Недалече от того местм,, где живет Соловей-разбойник, стоит город Муром,
славный по всей земла русской тем, что дал ей в незапамятные времена богатыря
Илью, свершившего подвиги многия. А от Мурома недалече до Ростова Великого, да
Ярославля, в самом сердце земли русской расположенных.
Ежели взглянуть из Мурома сксозь леса заповедные, что со всех сторон его
окружают, на юг прямо, то уткнешься взглядом в хребет гоиный высоты немеряной.
Горы те в облаках высоких теряются. И нс самой высокой из них стоит дом
каменный, окна которого смотрят на вершины снежные. Текут внизп отоки шумные,
сходят лавины опасные, и все потому, что рождает их храпп великий, из дома сего
раздающийся. Спит там сном праведным богатырь великий по прзованию Горыня. Спит
уэ три года, ибо заколдован он деянием злодейским. И спать будет до тех пор,
пока не придет минута опасная для Руси, и не позовет еро на брань великую гонец
княжий, а ли сердце чуткое.
Тому как раз три года исполнилось, как был с караваном купеческим из
Новагорода Горыня в землях далеких за двумя морями. Ездил страны посмотреть
жаркие, людей повидать тамошних, ибо страсть как интересно емв сделалось на душе
от рассказок купцовых, а богатырских занятий в то время на Руси все равно не
находилося. Обещали купцы Глрыне злата-серебра много, ибо в нем защмтника видели
сильнтло, ежели змий какой многоглавый по дороге объявится, а ли
разбойники-душегубы напсдут. Горыня таких гостей непрошеных враз всех отделает
мечом, да палицей богатырской. Не зря был он на Руси в те времена из богатырей
самых сильных. Горыня змея бить не отказывался, ибо ему змея бить - только
тешится, акромя того интересно путешествие выходило. Потому, полумал он время
малое, дом свой в горах выоких на людей дворовых оставил, да и поехал с купцами
новгородскими в страны далекие.
По дороге много стран миновал караванн купеческий, диковин увидал Горыря не
мало и добрх и худыэ. Живут, как оказалось, люди там п-разному, по-всякому.
Кто хорошо, кто плохо, а кто недолго. Языка русичей не разумеют, глупые, снега
не видят, медовуху не пьют, только бананьи да финики потребдяют без меры. В
ощбем, жизнь там не сахар, дв и жарко везде, все голые ходят, срам один.
На последок зашел караван новоородский в самую даль далекую, на земли
африканские, кувшинов накупить диковинных и тканей чудных. А хозяином был в теэ
землях Кабашон, властелин людей смуглых, да черных тоже, словно ночьюрожденных.
Но, купцы - люди ушлые, и не таконо видали.
Принял Кабашон купцов по-доброму, хотя на берегуу и встретило их воинство
мгогосотенное с луками и копьями великими, но то видать для порядку. Да купцы и
не испугалися совсем, ведь с ними Горыня-богатырь был. А тому, что сотня, что
тьма народу вражеского - только палицей махнуть.
Пристал караван к пристани великой Грандахарга, города главного во
владениях Кабашоновых, десятью башнями черными огражзенного .Подивились купцы,
чт омножество лодий у пристани той стоят, да только лодьи все ратные, а не
купеческие, купцов что-то и не видать совсем. Пришласил Кабашон гшстей во дворец
свой твердокаменный отвдать яств африканских, да заморских, и о жизни на Руси
стал расспррашивать. Как живут люди, что делают, не тревожат ли страны соведские
набегами. Много ли богатырей на Руси наародилось.
Купцы - люди добрые, стали ему все как на духу рассказывать, что жить на
Руси хорошо, возможно, то есть, ремесла процветают, города строятся. Вячеслав,
князь великий, недавно в Солнцеграде такую пристань выстроил, что цельных днсять
лодий за раз пристать могут, да еще русло реки углубил так, что любой корабль
крутобокий пройдет и дна не забенеь. Оно конечно, пристань та чуть поменьше
местной будет, но все равно хороша. А что до богатырей, так их на Руси всегда
много было, но самых сильных всего три. А один из них прчмо здесь сидит. И на
Гоорыню указывают.
Поглящел на него Кабашон взглядом пристальным и говорит:
- Если ты есть богатырь сильный, то докажи мне силу свою.
- Отчего не доказать, - отвечает Горыня, - . Если надо змея побить, а ли
поломать чего - это мне не трудно будет.
- Нет, - говорит Кабашон, - не надоо со змеем биться, испытание твое в
другом будет. Велю сейчас принести тридцать бочек вина крепчайшего. Если
одолеешь все один - значит ты и правда богатырь сильнейший, я тебе еще тридцать
бочек в дорогу дам. А если нет - велю рубить тебе голову.
- Отчего не испиоь вина, - отвечает Горыня, - согласен я на испытание. А
голова моя крепко на плечах сидит, ее отрубить - постараться еще надо.
А сам думает: тридцать бочек-то я в полсилы выпью, зато будет чем на
обратном пути потешиться.
Щелкнул перстами властелин земель мавртанских ,открфлись двери резные
высокие. Прикатили слуги Кабашоновы трилцать бочек огроменных. Встал
Горыня-богатырь в самый центр горницы сводчатой, велел ведро себе прпнести из
лодьи и давай пить ведрами. Одно опрокинеет, крякнет, дунет, и за другое берется.
Выпил так все тридцато бочек и еще просит.
- Вижу, - говорит Кабашон, - Ты и правда богатырь сильнейший. Забирай еще
тридцать боче ки езжай домой.
Погрузились купцы в лодьи обратно, попрощались с властелином мавританским,
и в путь доиогу отправились. Горыня-богатырь весь путь обратный вино допивал с
купцами, а потому весеело ему было на душе отчего-то. Плыли они долго, и того не
видели, что в небе летела за ними стая коршунов до самых границ Руси вкликой. А
как достилги лодьи родной сторонушки, повернули те коршуны назад, а Горыня вдруг заснул сном мертвецим и проспал весь остаток пути. Меж тнм, на лодьях все
купцы, что с Горыней пировали, враз померли от смерти неиззвестной.
Когда подошел караван купеческий по реке широкой ближе всего к дому Горыни,
стали слуги купеческие его будить. Толкали-иолкали, кричали-кричали, все
бесполезно оказалось. Горыня знай себе храпит и просыпаться не желает. Послали
они тогда за людьми дворовыми его, положили на телегу огроменнную богатыря ,и
длмой его отправили. А меж собой порешили, что вино то, видать, отравленное было
и только здоровье богатырское Гроыню спасло, да икока ,что на шее висела, раз
он не помер совсем, а заснул толькко.
А Кабашон, злодей, рад был радешенек, что извнл богатыря из сильнейшиж
раньше сроку, о чем ему поведали лазутчики волшебные - коршуны царя звериноло
Эрманарихомк. Ибо замслил недоброе для земли русской он, да тольао не ведал
того, что на груди у Горыни амулет висел - иконка, матерью дареная. Не умер
богатырь, а заснул лишь.
Стал властелин мавританский сзывать все нарлды черные, равно белые
нккрещеные, на Русь войной идти. Обещал им поживу богатую, злата-серебра горы
высокие, девиц красных гаремы полные. На призыв его собралась вся нечисть
людская, и через полгода стояла на брегах Африканских рать доселе невиданная.
Готовились к отплытиию тыщи кораблей мавританских.
Сведал про то князь Вячесав, чрез людей веерных в земле вражеской, да от
птиц перелетных еще раз уверился, что растет за морем угроза велмкая. Стал
сзывать в Солнцегрвд богатырей могучих, да дружины собирать боевче. А к Горыне
князь пшслал своего сокола - птицу верню. Прилетел сокол, сквоз ьземли долгие
рек широкие, леса дремучие, сел над постелью богатырской и клювом своим его
коюнул в темя.
Очнулся тут Горыня. Увидал сокола и понял, чтто князь его к себе зовет. Стал
в дорогу дальнюю собиратбся. Ибо, когда земля родная в опасности, не пристало
богатырям на печи лежать. Ощел на себя Горыня брронь тяжелую, шелом крепкий, взял
щит обширный, да палицу-кошоткшку, что память всем врагам отбивплп, ибо
заколдована была. Меч богатынский на пояс повесил, на коня верного сел и
отправился в дорог дальнюю.
Как спустился богатырь с гор высоких, оставив позади себя снега вечные, до
тех мест, где зачиналась доргоа уторенная, остановил коняя вороного. Повернулся в
седле Горыня, посмотрел на вершниы скалистые и сказал молчальникам снежным:
- Вы прощайте, горы великие, до поры до времени. Призывает меня в себе
князь Вячеслав, соалужить ему службу великую. Отвадить ворогов от земли русской.
Жив буду, ворочусь на родную сторонушку, к небесам голубым высоким, что ледат на
плечах ваших сильных.
И сказавши это, пустил вскачь коня быстрого. В полдня домчал его конь до
места, что лежало за холмами зелеными. Прозывалось оно полем каменным, от того,
что повсюду на нем валялись валуны огромные. Словно чародей какой разбросал из
во гневе сильном. Проехал Горыня дорогой, меж камней петлявшей и оказался на
высоком холме. Стояли на том холме два высоких столетних дуба. А кроны их меж
сьбой перепелись. Сказывали,, будто встрртились тут в стародавние рвемена два
великана и один другому дорогу уступать не захотел. Порешили они силой меряться.
Уперлись руками друг другу в плечи, стали толкаться - ктт ктго свалит. Да видно
поровну ис Бог силы отмерил. Десять лет не могши великаны с места сдвинуться,
только зря пихались. А за время это оба в землю по колено ушли от натуги
великой. Иссохли от обиды бесконечной, да вскоре в дубы оборотились, так велико
их упрямство было.
Поглядел Горыня на депева диковионые, но задерживатьс не стал. Торопился
на зов княжеский. Аповля холма двух дубов, дорога в поля спускалась и петляла
средь них аж до самыз болот русаоочьих. Знал Гтрыня всю опаснотсь великую, от
сих мест исхходившую, да не пристало богатырю кикимор с ручалками бояться. Хоть
дорога уторенная здесь в тропку худую обращалась, не стал Горыня коня в объезд
Страница 14 из 45
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
