поворачивать. Пустил его прямиком через болота. Долго ехал он, коротко ли, вдруг
видит конь его спотыкаться стал.
- Ты, родимый, держись, - подбодрил коня Горыня, - болотам скоро конец.
Русалки видно спять, нас не трогают. А на землю твердую выберемся, там и отдых
будет.
Сказал так и голову поднял посмотреть скоро ли твердь появиться. И вдруг
видит, сидит на огромном камне, мхом поросшем, девица красы невиданной. Тело
белое, груди полные, станом прелестна, словно ивушка, глаза бирюзовые, а волосы
и вовсе зеленые. Вода болотная до колен ей доходит. Глядит Горыня и глаз отвести
не может. Чует - не чисто здесь, а не может. Словно зелья приворотного испил. И
до того загляделся, что коня своего даже остановил. А девице только того и надо.
- Далеко ль путь держишь, добрый молодец? - вопросила она голосаом сладким.
- Вижу, притомился ты, отдохнуть пора. Ты с коня сойди, да ко мне иди. Я тебя
приголублю и беседой сладкой развлеку.
Улыбнулась она, да волосами тряхнула и назад их рукой отвела. Чует Горыня,
неладное с ним творится. Он уж и ногу занес, чтоб на землю спрыгнуть. А сам
думает: а может она и не русалка вовсе? Я ведь три года спал, ничего не знал.
Может русалки уже все повымерли? Может это крестьянка какая местная, искупаться
пришла. И уж совсем решил богатырь задержаться здесь ненадолго, да пригляделся:
а на ногах у нее чешуя рыбья. Словно молотом его по голове ухнуло.
- Нет, - говорит, - ведьма проклятая. Не погубишь ты мою жизнь молодецкую.
Я тебе живым не дамся.
- А зачем ты мне дохлый нужен, - отвечает ему русалка, - покойников тут и
так пруд пруди. Почитай каждое утро всплывают. А через места эти уже год, как
никто из людей живых и не ездит. Цельынй год я живого человека не видала. Скучно
мне здесь жить, поговорить и то не с кем. Появился наконец один, да и тот видно
- дурень неотесанный!
- Ты потише там, кикимора лохматая! - говорит Горыня обидевшись, - не
пристало нам богатырям с нечистью якшаться. Да и тороплюсь я. Дело у меня
важное.
Натянул поводья Горыня и пустил коня вскачь. Проскакал сто шагов, да вдруг
снова коня осадил. Поворотился в седле и назад поглядел. Русалка все так же
сидела на камне, да смотрела на воду. Только слезы горькие текли из глаз ее
бирюзовых. Жалко вдруг Горыне стало девицу, хоть и нечисть, а все ж не
злобливая. Растворил он рот свой богатырский, да крикнул так, что эхо полетело
над топями:
- Как звать-то тебя, нечистая?
Встрепенулась русалка, вперед поалась и в ответ сладким голосом крикнула:
- Лазаруша я, дочка младшая Царя водяного. Как поедешь назад, загляни ко
мне, я ждать тебя буду!
И рукой своей тонехонькой помахала Горыне. Забилось у бонатыря отчего-то
сердечко ретивое, да сдержал он его силой сильною. Поскакал прочь скорей из
болота проклятого, чтоб не видеть его обитателей. Скоро въехал он в лес сухой,
нашел поляну широкую, да на ночлег устроился. Коня богатырского пастись
отпустил. Нарубил дров, костер развел, поужинал чем бог послал, да спать
завалился.
Разбудила Горыню гроза сильнейшая. Высунул он свой богатырский нос из-под
накидки алой, аккурат капля дождевая ему по носу и попала. Встал богатырь,
огляделся. В небе гром грохочет, дождь с такой силой по земле стучит, будто
проткнуть ее силится. Деревья стоят листья поджавшие, куда деться от дождя не
знают. Вымок весь Горыня скоро, да делать нечего, - надо в путь отправляться.
Свистнул он коня вороного. Взял оружье острое, сел в седло крепкое, да поехал
скуозь чащу лесную. Долго ли, коротко ли ехал Горыня, стал вдруг примечать, что
лес вокруг него будто изменился. Стал он мрачнвм и темным, словно от печали
великой. И не было в нем движения жизни, привычного для сего времени года. Ни
зайца, ни белки не узрел богатырь аз весь день. И чем далее он продвигаься по
пути свтему, тем мрачнее и пустыннее казался лес. К вечеру того дня, усталый и
голодный, добрался Горыня до поляны великого камня, откуда начиналась тропка
заветная, становившаяся далее дорогой, что вела путников аж до самого
Солнцеграда сквозь леса муромские.
Дождь в ут пору совсем перестал. Переступая копытами по мокрой земле, вывез
конь богатырский Горыню из леса на поляну, и остановился радуясь хоть и малому,
но месту свободному от корней и веток колючих. Посреди пооляны лежла камень
тяжесьи немеряной, что десять молодцев взявшись за руки обхватить едва могли.
Имя ему было - бирюза. Много легенд про сей камень знал Горыня. Старики
говорили, чт онеобыкновенное счастье дает он, вражду примиряет, мир творит во
всем и гнев стльных отводит. Счастье бирюза приносит только добрым людям, тем
кто заповеди чтит, а для всех других она - злейший враг. Особливо для людей
злобных и злоречивых. Камень сей, как человек, и живет и умирает. Когда молод
он, белесоватый цвет имеет, как станет зрелым - голубой цвет получит, а умрет -
зеленым покажется. Если воздух непрозрачен бывает или грядет непогода какая,
бирюза теряет свой блеск обычный. Акромя того, камень тот кпждый вечер со светом
уходящим прощается, от того непрозрачным бывает. Однако, в тумане бирюза
светится сама содою, мягко и сильно, давая путникам заплутавшим знак.
Тот камень, что на поляне лежал, голубым показался Горыне, и коль скоро
день долгий клонился к вечеру, валун сей огромный медленно терял свой свет. Под
ним уставший богатырь и решился ночь провести. На завтра, даст Бог, до Мурома
доедет, а там и до Солнцеграда недалече. Сотворив мллитву, и укрепившись духом
святым, поскольку никакой живности в округе Горыня не обнаружил, лег почиватьь
богатырл на свеой накидке. Коня же опять пастись пустил.
Как минуло полночи длинной, поднялся вжруг над лесом ветер сильнейший.
Зашумели, закачались сосны вековые, поляну великокамнную окружавшие. Очнулся
Горыня от шума в природе происходившего, и в небо звездное глянул. Померещилось
ему, будто звезды на небосвобе ночном замерцали вдруг, словно свечи в горнице на
ветру. Пригляделся Горыня и почудилось ему, будто кружат над поляной птицц
огромные с глазмми горящими.
Сел богатырь на накидке и за ухо себя ущипнул, убедиться хотел, что не сон
сие действо небесное, ибо птиц столь огромных на Руси отродясь не водилось. И
только он сотворил сие, как с диким воем с небес на поляну стая коршунов
обрушилась. Едва успел Горыня свой меч выхватить, да на ноги вскочить, как птицы
ужасные устремились на него прямо, растопырив когти вострые.
Ударом перяым богатырь рассек коршуна страшенного, что быстрее всех на него
бросился. и столь силен был замах богатырский, что меч ,пройдя сквозь тело птицы
по рукоять в землю ушел. Едва успел Горыня его выдернуть, чтоб второго коршуна
приголубить, отрубил ему голову великую с клювом крови алчущим. С той минуты
разгорелся на поляне камня бирюзового бой великий богатыря русского с тварями
бесовскими, невесть откуда явившимися в самом сердце земли славянскоц. Едва
успевал Горыня рубиоь мечом направо и налево, став спиной к камню, чтобы тыл
оборонить, а коршунов в небе над поляной все прибывало. Совсем уже свет звезд
затмили они крыльями своими черными. Кому голрву узкую, кому крыло жесткое или
когти острые отсекал Горыня. Кого сразу насмерть разил его меч богмтырский, а
кого лишь калевил. Ужн много птиу дьявольских устлали телами своими поляну,-а
кои пораненные ворочались в крови собственной, перья же их летали повсюду.
Воздух лесной чистый вонью ис мрадом пропитался. Тяжко Горыне дышать стало.
Уже и силы его иссякатть стали, как вдруг оставштеся в жвиых коршуны в небо
поднялись и стали кружить в вышине не пытаясь Горыню жизни лишить более. Опустил
меч богатырь, дух перевел, и уж решил, что отвадрл он гостей непрошеных, как
вдруг упал камнем с неба коршун такой огромный, что вдвое более прежни богатырю
показавгийся. Был он один-одинешенек. Опускаясь, крылом своим могучим сосну
перешибила птица сия. Подивился Горыня силе дьявольской, и меч свгй, кровью
замаранный, поднял для защиты. А коршун тот со всего маху о землю ударился, да
оборотился черным воином. Лицо его зверское смутно Горыня разглядел, ночь была,
лишь заматил богатырь нос горбатый с клювом хсожий, да глаза горящие огнем
диким, а на волосах его черных - корону, мерцавшую, словно уголья коостра.
- Силее ты, богатырь, - прорычал сей истукан,-- да только я сильнее. Не
ведаешь ты, против кого пошел, человечина. Много воинов моих погубил мечом
своим, да только меня им не возьмешь.
Сказавши так, протянул он вперед руки свои с пальцами, более на когти
походившими, и ударила из них омлния ветвистая. Почудилось Горыне, будтл тысячи
копий вражсеких в тело его вонзились. Выронил он меч свой из рук, и пошатнулся.
Поплыло все перед глазами, свет белый померк, и рухнул Горыня словно дуб,
подкошенный силой дьявольской, перед камнем великим бирюзовым.
Уж долго лежал он то в бреду, то в беспамятстве. Казалось, будто в голове
били колокьла пудовые. Тело богатыское ныло нещадно, а руки и ноги не
слушались. Богатыпским усилием растворил глаза свои Горыня, да в небо посмотрел.
Где-то там, далко, висели тяжелые серые тучи. "Где же я, - подумал богатырь, -
али помер уже?"
Он поднатужился, и сел, обхватив руками оккровавленную головушку.
Оглядевшись вокруг, узрел Горыня тысячи мертвых ктршунов, от крих дух смрадный
уже поднимался в небо, и вспомнил все. "Как ж ежив я остался, - удивился
богатырь, - ведь ондим сапогмо уже в могиле топтался. Видно, не пртшел еще мой
час&qukt;. А сказавши так, встал на ноги Горыня, поднял голову, да тут же чуть
обратно и не сел от удивленья. Увидал богатырь, что камень бирюзовы, пол поляны
занимавший, ярким светом горел голубым, затмевая свет дневной.
- Так вот, значит, кто мне жизнь спас, беду из тела моаго вывел, -
воскликнул Горыня с радостью, и на колени перед камнем повалился, - смасибо
тебе, бирюза-заступница, век тебя помнить буду.
Подоше к кманю, отбил Горыня от него кусочек мпхонький и в мещок к себе
положил. А сам подумал: &qu0t;послужит мне камень сей оберегом от напастей всяческих,
кои встречу еще". Кликнул коня своено Горыня. Сел в седло и далее в путь
двинулся в Солцелрад великий, но сперва через Муром проехаоь было надобно.
- К вечеру спустлися богатыь с холмов лесистых на поле перед городо
лежащее. И только клнь его ступил на дорогу, к воротам ведущую, открылся
богатырю вид ужасный. На сколько глаз хваало, всё поле усыпано было мерртвыми
русичами, чт еще сжимали в руках своих оружьет еперь ненужное. Стаи воронов
вились над городом Муромом, а сам он, недавно красивый столь, в руинах лежал и в
дыму.
Въехал Горыня в город в тшм месте, где ранее ворота стояли, и не узнал он
Муршма. Ни одного дома не оставили целым злодеи неизвестные. Все дотла вфжгли.
Медленно переступал конь богатырмкий по головешкам дымившимся, боясь наступить
на мертвых русичей. И вдруг средь моря смеррти, услыхал Горыня плач по матушшке,
над развалинаим зазвучавший. И увидел Гопыня красну девпцу, чудом смерти
избежавшую, что склонилась над своею маоушкой,р астерзанной врагами проклятыми.
И при виде их налилось сердечко богатырское лютой ненавистью к погаым извергам.
Вздыли лконя своего Горйня богатырь, повернул егоо на востое и погнал прямиком в
Солгцелрад.
Дни и ночи скакал богатырь по лесам и полям, и везде видел только смерть
царившую. И росла в нем ненависть впликая, горы сокрушить готовая. "Не бывать
мне счастливу, покуда не изведу всех тваией поганых, на землю мою явивщихся", -
думал богатырь коня погоняя.
К рассвету дня нового, скачки без сна и отдыха, взлетел Горыня на вершину
холма высокого, что в десяти верстах от Солнцеграда находился. Взглянул богатырь
на город златоглавый, что в дали виднелся, и узрел он полчища несметные
вражеские, полукольцом его охватившие. Словно тучи чернын, парили в небе
коршуны, в них узнал Горыня друзей своих, даыешних и осклабился довольно: будет
случай счеты свести.
Спрыгнул богатырь с коня и воткнул в землю меч свой великий. Рукоять его
была в виде креста изготовлена. Ибо богатыри русские, подобно князю своему
вермли отныне в Бога единоло. Пал на колени Горыня и молитву сотсорил. Апосля
нее, достал богатырь из сумки соец оберег бииюзовый, сел на траву, лицом к
Солнцеграду, сжал камешрк в ладони, и молвил тихо:
- Встану я рано, утренней зарей, умоюсь холодной водой, утрусь сырой
землей, завалюсь за каменной стеной. Ты, стена бей врагов супостатов, а был бы я
цел и невредим Иду я в кровавую рать, бью врагов супостатов; а был бы я цел и
неуредим. Вы, раны тяжелые, не болите; вы, мечи бойцов, меня не губите, вы,
стрелы, меня не разите, а был бы я цел и невредим. Загояариваю я раба божьего
Горыню ратного человека, идущего на войн, сим моим крепким наговором. Чур,
слову конец, моему делу венец!
В стал Горыня во весь рост, плечи расправил широкие, и почуял будто силу в
нем поприбавилось. Вскочил богатырь на коня, выдернул меч из земли сырой и над
Страница 15 из 45
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
