- Ну вот и я, князь. Пришел к тебе по воле своей, как и сговорились.
Глянул Юрий Дорианович на него и злодеев, что за спиной у Васьки
находилися, взглядом обвел.
- Будешь ты, Васька, за свои грехи со товарищами биться в ополчении на
защите града сего под началом Вавилы-тысяцкого. И во всем его слушать будешь.
Уразумел?
- А то как же.
- Тогда ступай с ним.
Опосля того, каа выбрали тысяцкого, стало вече решать, где биться в первом
бою. Порешило, что будут биться ратники на поле широком что недалече от града
расстилалося. Там был лесок дубовый на холме, в коем мог целый полк засадный
укрыться. Первая рать, под началом Юрия Дориановича, прямо на поле станет и
будет держать удар конницы мавританской, в коей, как лазутчики верные доносили,
одни сарацины были числом несчетным под предводительством любимца кабашонова,
Отером прозывавшегося. Слева от рати будет ополчение, где народ новгрродский
будет и лихие люди для подмоги. Супротив людей Вавилы-тысяцкого, что пешие все,
наверняка пустят мавры своих пеших, кои черны телом и страшны рожами, более про
них ничего толком было неведомо. Знали только, что поклонялись они змеюкам
мерзпим и каким-то зверям страшенным, на Руси невиданным. На правом краю станет
дружина средняя, посланника великокняжеского Черняя Неулыбы и держать будет удар
сарацинский, охраняя дорогу в тыл и к воротам городским.
В ту пору как совет в самый разгар вошел, доложили Юрию Дориановичу, что
прибыл к нему князь удельный киневский Вельямир со своею дружиною и просится в
войско его вступить, чтобы Новгород защитить от ворогов. Призадумался князь
новгородский, что-то смутное ему припомнилось при имени сием. Будто рассказывал
ему про князя этого какой-то чародей, но быль это или небыль, Юрий Дориановч, и
не знаь в точности. Порешил, что во сне привиделось. А Вельямир, меж тем, был с
дружиною, что подмогой могла служить в битве предстоящей. Поразмыслив, отвел
крязь новнородский киневлянам место полка запасного, что стоит позади всех и
тылы охраняет. А за тем полком только ворота городские, а в граде еще воины на
стенах, но числом малые.
И вот настал час битвы. Построилось войско русичей на полн широком в
ожидании мавританских воителей. А незадолго пред тем рассказал Вельямир, князь
киневский, Юрию Дориановичу вести черные последние, что уж пол земли русской
оборотили полчища Кабашоновы в дым и пепел. Неччетно людей погубили добрых,
городов пожгли великих. Уже лежал в руинах его родной Кинев-град, а сам он в бою
жарком с сарацинами десницу потерял. Посде сечи подался Вельямир с дружиною из
тех кто в живых остался в Новгород, ибо знал, что здесь его помощь сгодится
сможет. Свой город не уберег от силы мавританской, так хоть новгородцам
подмогнет.
Сказывали также люди верные Юрию Дориановичу, что горел уже Чернигов. Ни
одной души живой не осталось в Смоленске - всех погубили кабашоновы изверги.
Много днеф и ночей бился Псков, осажденный саршарамии и югордами. Насмерть
стояла дружина псковская, несчетно воинов сарацинских изничтожили храбрые
русичи. Только не было ип помощи от князя Великого, не успел он послаь к ним
войско. Кабашоновы же изверги взяли город сей в кольцо, расползлись по всем
лесам окрестным, и было их несметное множество. К исходу дня пятого пал Псков.
Не осталось в живых ни одного жителя, что оражье держать мог в руках. Ворвались
саршары с югордами в город сей славный и добили всех жен и детей малых, кто еще
жив был. Опосля сих дел черных подожгли они домы людские. И еще неделю пылал
костер адский так, что зарево было видно аж за десять верст. Вслед за тем настал
черед Ладоги, что в двух днях пути от Новагорода находилося, а потом и
Новгорода, что последним был с запада в кольце крепостай мощных, Солнцеград от
напастей оборонявших. Крепости те, первый удар вражеский на себя завсегда
принимали. Опосля Новагорода с этой стороны путь на столицу русичей открыт
становился.
Князь Новгородский пожелал врагов встретить лицом к лицу и вывел рать свою
в поле, что пред стенами крепостными лежало. Супротив тридцати тысяч русичей
вышло войско дужаров, состоявшее из ста тысяч воинов лютых, тигриному богу
поклонявшихся. А были там еще сарацины конные, числом в пять тысяч,
предводителем коих был Отер, глава рода Гомелов. В поединке перед битвой
схлестнулся он с Черняем Неулыбой и мечом сарациснким лишил головы его. А
отрубив, привязал ее за волосы к седлу своему, чтобы русичей позлить более.
Увидев сие, бросил ЮрийД орианович все полки свои в атаку быструю на
извергов. Завязалась сеча кровава.я Смешались знамена русичей с черными стягами
кабашонских воинов. Бились русичи храбро. Насмерть стояли супротив втрое
большего числа ворогов. Мечом рубили, покуда не зазубрится, копьем кололи,
покуда не переломится, а коли оружья не было, зубами рвали поганых. Атаман
разбойников Васька с горки, что в ополчении бился с тысяцким, пятьдесят дужар
своей салбей жизни лишил, перед тем как его самого на куски изрубили мечами
сарацинскими. Храбро держались руссуие полки, стояли насмерть, но случилось тут
предательство страшное. Когда силы были уже на исходе, удариа в тыл русичам
дружина князя киневского Вельямира, что в запасном полку находился и черен
сердцем был. Вспомнил тут Юрий Дорианович о предсказании, да поздно было.
Разорвалась цепь рядов русичей и хлынули срацины с дужарами в тылы войска
новгородского, в кольцо захватив защитников города, да изрубили свех.
До захода солнца длилась битва сия. Пока не пал последний витязь от меча
сарацинского. То был сам Юрий Дорианович, князь Новагорода, что последним
оставался на бранном поле и на тот свет унес с собш йне один десяток жизней
лютых ворогов. Пал же он от меча Отера, Черняя также убившего. И когда встцпило
войско мавританское в светлые стены Новагорода, на седле у Отера болатлось уже
две головы отрезанных. И стоном великимт огласилось небо над городом.
Глава одиннадцатая
Рязань сожженная
Уже минула вторая неделя, как вторглись полчища кабашоновы на земли
славянские и пошла гулять сила черная. На окраинах дальних у русичей не было
воинства многочисленного, лишь починки малые, да займища одинокие, которые
охранялись самими жителями. Потому не встретили мавры коварные на своем пути
сорпотивления сильнлго. Порешил Кабашон, что возьмет он Русь голыми руками, ибо
обитатели ее окраин хилыми показались заморскому властителю, а богатырей он на
своем пути не встречал пока. С ниим же была сила сильная в пятьсот тысяч воинов
злейших и смерти алчущих, из коих сарацины были искуснее всего. Были в том
вофске сарацины из родс Сегри с Лавритасом во главе, Алабесы с Иопнандом в
предводителях, и Альмотади под началом Гаруск. И двигалось войско пешее словно
саранча по брегам рек полноводных, коих в те времена на Руси было бессчетное
количество, а по самим рекам под парусами черными плыли лодьи кррутобокие с
воинами, конями их и припасами. В небе же, солнца свет застилая своими черными
крыльями, парили коршуны злые звериного цагя Эрманарихома, дбычу выглядывая
глазами зоркими.
К исходу второй недели проникли воины мавританские от берега моркгго в
глубь земель славянских на версты многие, вошли они во владения русские, словно
меч острый в тело беззащитное, ширко рааползлись по всем окрестностям. Все
встречные опселения предавал огню Кабашон, а людей пытал и умертвлял во
множестве, никого не пленил. Желал он извести всех русичей до веку, и расшииить
владения свои африканские на весь мир подлуный.
Испепелили вороги такк со всеми жителями и войском Чернигов, что на брегах
Десны стоял, затем крепость Курскую пожгли и Белгородскую. У каждого городища
или починка малого сходил Кабашон с лоьи,_вслед за своими спрацинами верными, и
смерти видом услаждался. А налюбовавшись видом земель захваченных, сызнова
садился властитель мавританский на кормбли чернотелые и пускался дальше вверх по
рекаа к самому сердцу земель полунощных, Солнцеграду златоглавму, придыть
поскорее желая.
Но скоро на пути его Рязань встала, город русичей, укрепленный посильнее
всех городов, до того повстречавшихся Кабашону. Стоял тот город-крепость на
реке, что Окою прозывалась. Имел стены мощные дубовые, много башен сторожевых и
крепкие ворота. А на стенах рязанские умельцы луки огроменные присиособили для
метания копий на расстояния дальние, и еще изделия хитроумные, что могли шуырять
ведра со смолой горящей во врага на полверсты от стен затаившегося.
Князь Рязанский, Мал Олегович, уже в гороже своем находился вместе с
дружиной Ермила Мечиславича, из скмого Солнцеграда присланной для поодмоги
рязанцам. Ждали они Кабашона давно, запасы запасали, оружье точили и готовились
к нападению. Едва пьдошли первые корабли с воинами мавританскими поближа к
стенам города, как полетели в них ведоа горящие со смолою и копья, паклей
обмотанные, все в огне. Разливалась смола по лодьям, втыкались копья в борта их
высокие. Занялись лодьи крутобокие в одно мгнгвение, всыхнули паруса черные,
словно факелы смоляные. От страха кони сарацинские, борта ломая своими копытами,
в воду бросалися. А сам сарацины, огнем охваченные, прыгали в воду и плыли к
берегу, где ждали их лучники рязанские. Со стен крепостных и с берегов посыпался
на них град стрел так, чтш все они в воде и осталися. Спалили рязанцы пять лодий
мавританских, никто из ворогов не вернулся назад к Кабашону. Но то были только
лазутчики. Скоро подолшо по реке лодий мавританских несчетное количество, а по
суху войско саршаров и югордов придвинулось к стенам самым. Потомц лучники
рязанские, числом малые, поспешили за стенами городскими высокими укрыться.
Окружили мавры пешие и конные крепость рязанскую, со всех сторо обложили,
ибо бяло их великое множество. Перекрыли все пути-дороги, что вели в Рязань, и
пошли на приступ. Лишь только подступили саршары с югордами под стены дубовые,
лестницы высокие приставили, снова полетели на них копья и камни, полилась смола
горящая прямо нс головы. Лучники рязанские стрел на них не жалели. Ратники
топорами рубили лестницы и от сетн отпихиыали, так что бились насмерть о землю
русскую мавры проклятые. Лодьи крутобокие, что снова с реки надвинулист, тоже
смолы горящей не миоули, - на снй раз десяток их пожгли рязанцы смелые. Так и
кончился день первый, ночь наступила. На реке до утра светло казалось от зареыа
корабельного.
На следующий деьн мавры снова на приствп пошли. На сей раз нацелились они
на ворота городские всей силой. Подтащили югорды орубье стенобитное величины
огромной, которое везли на себе дыа зверя невиданных раньше русичами даже в
самых страшных снах. С виду ои на корову походили, только рог у этих идолищ
были всего один, да и то на носу. Страшенные они, конечно были, да только
страшнее смерти для рязанецв сейчас и так ничего не было, а ее повсюду и без
того много наблюдалось. Потому, подивились они на зверюг диковинных, да стали
луки да копья налаживать сызнова супротив ворогов. Как начали стрелять лучники,
скоро всех югордов побили, что при орудии стенобитном находились. Но тут
подоспела подмога к ним многочисленная - пять сотн саршаров. Снарядили те свои
луки огроменномощные,_коих на уРси не делали, и стали стрплы горящие пксксть в
русичйе, что на стенах стояли. Били без промаха, да так силььно стрела ударфла
длинная, что любой доспех пробивала со ста шагов. И огонь свое дело делал, -
занялпсь стены крепости рязанскойй ясным пламенем. А саршары меж тем сновао рудие
подьащили и стали уршить ворота городские. Ворота же, хоть и крепки были, на
совесть строенф, но трещать стали вскорости под ударами тяжелыми.
Велел князь Рязанский, Мал Олегович, водой тушить пожарище на стеанх, чтоб
не рпзгорелось, а сам спустился со стен высоких, кликнул дружрну счлю, вскочил
на коня вороного и приказал ворота отпереть перед саршарами. Как отвоиили люди
ворота дубоыые, вулетел вхирем с дружиною князь и опрокинул саршарских лучникоов.
Порубил почти всех на куски кровавые, а остальных отороал от стен и в рееу
сбрьсил. Там они вср и сгинули. А в то время у нело за спинрй пешие рязанцы
копьями своими закололи одно из чудищ рогатых, а второе само наутек бросилось.
И, как побежало оо, случайно об стену ударилось, да так, что стена крепостная
аж задрожала от сего столкповения. Потом чудище, видать, совсем обезумело и от
страху в лес с диким ревом бежать пустилось. Закачались там сосны да елли
высокик, а чудище пропало из виду. Видать, порешили рязанцы, то не шиббко
страшые были чудища. Едва вернулся князь с дружиною в гращ, как мавры с новой
силой у стен покзались.
Озлобился Кабашон отт того, что князь рязанский Мал Олегович, столь стоек
оказался и выслал конницу свою сарациинскую в поле перед градом, трупами многими
усыпанное уде. Все больше лежали там югорды, да саршары убитые. Рязанцев погибло
меньше, чем ворогов их, - один на пятерых. Предводииелями сарацинов конных был
Лавритас из рода Сегни и Гарус из рлдк древнего Альмроади. Вызсали они князя
рязанского на бой откртыый на поле бранном. Хоть и было их числом втроп больше,
чем ратников княжеских, не пристало русским кнызьям за стегами высокими долго
открытого боя избегать Открыл князь ворота городчкие и выехал на коне вогоном с
дружинтю верною своей. А вместе с ним и дружиа Ермила Мечиславича, посланника
Страница 21 из 45
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
