коней поели всех рыбины ужасные. Севастьян с Артемием проснулись от криков диких
в ночи, запалили факелы, схватились за топоры, и отбиваться стали от нечисти
доселе невиданной. Одну рыбу десять раз топором ударили, да только чешуя у нее
словно из брони была, топоры все отскакивали. Спасло их только чудо нежданное.
Увидав огонь, рыбины, жившие в глубине темной и по ночам на землю выходившие, в
воду все бросились, ибо не переносили света яркого.
Так спаслись от них Севастьян с Артемием, да только не в радость им это
было. Ибо поутру осмотрели они место ночевки своей и никого из людей своих не
нашли, только двое их осталось на берегу окровавленном, где руки и ноги
человечьи валялись повсюду, да оторванные конские головы. Еды у них не было
никакой, да и коней теперь не стало. Но порешили Севастьян с Артемием дальше
идти и, чтоб ни случилось с ними, найти проход в горы Снежные, или сложить зщесь
сври буйны головы. Назад идти они не пожелали.
Стали купцы искать обход той реки темноводной, где рыбины водились
кровожадные шестилапые, и еще пять дней без сна шли на север в верх по течению.
На шестой день вышли купцы к мосту каменноу, который показался им делом рук
человеческих, ибо вырублен был из камня. За мостом сразу лес начинался, сквозь
кроны деревьев кряжистых которого ни один луч солнечный пробиться не мог, отчего
темным лес казался. Странно было все это, но делать нечего, - вдруг людей каких
незлобливых в том лесу отыскать можно будет - чем леший не тешится.
Первым на мост Севастьян ступил и перешел на берег другой без приключений,
но на всякий случай топор держал в руке крепко. Следом за ним Артемий пошел и
вдоуг подломился под ним мост каменный, рассыпался на глазах на мелкие камешки,
и в реку темную рухнул. Еще не успел заглохнуть крик Артемия несчастного, как
показались над водой плавники серебристые и замутилась вода кровью русской. Тут
услыхал Севастьян за своей спиной рык громкий и обернувшись от страха обмер -
выскочил на него из леса медведь бурый, с трех обычных медведей ростом. Глаза
лютой злобой сверкаю, лапы с когтями-саблями поднял вверх, да как ударит ими
Севастьяна - топор в щепки разлетелся, а сам купец на спину упал и кровью
залился. Схватил его медведь-людоед и разорвал на части мелкие. Обглодал зубами
острыми комти и бросил ошметки рыбам в реку. Так что стервятникам и не досталось
ничего на том пиру кроваавом. Здесь и закончился поход пермяков в горы Снежные.
Хранили те горы тайны свои крепко от любого человека, кто бы ни был он и
откуда бы не пытался в них дорогу найти. Упрямых карали жестоко. Умирали
охотники до сокровищ многими тыщами поо всем окрестностям Снежных гор от знойных
земель до северных, плодя славу их страшную. И было так заведено от веку Но вот
однажды показался со стороны земель полунощных огромный коршун, что нес в когтях
своих сильных ношу странную. Пролетел он через все земли славянские и ничейные,
приблизился уже к горам Снежным. Всех, кто достигал того места считали уж
мертвыми, но никто не преградил ему путь, никто не напал на него в то мгновенье.
Достиг скоро коршун черный с ношей своей гор высоких и летел уже в облаках
огромных, что состояли из времен разных. И вдруг расползлись те облака, что не
может сдвинуть с места ни ветер сильный, ни ураган жестокий, пропустили коршуна
в глубь земель неизведанных, и сомкнулись за ним плотной белой стеной. Для всех,
кто жил с этой стороны снежных гор ничего в течении жизни не переаенилось. Но по
иньму пути потекла жизнь для того, кто преодолел горный хребет.
Парил коршун черный над горами заснеженными распластав по ветру свои мощные
крылья. Поворачивал голову свою с острым клювом и глазами зоркими в разные
стороны. А как перемахнул он через хребет первый, открылась взгляду его
невиданная страна, укрытая облаками. В разрывах тех облаков, за границей высоких
скал, виднелись далекие пологие земли с бескрайними лесами. Но силы коршуна были
уже на исходе из-за ноши, тянувшей вниз. Ста искать он глазами зоркими место
безопасное и увидал его скоро на склоне горы, редко поросшей короткимт
кряжисытми деревцами. Там, на краю небольшого водопада, находилась широкая
расщелина, укрытая от ветра. Устилавшие ее дно плоские камни поросил мхом,
которрый нагрет был солнечными лучами. Сюда и опустил бережно свою ношу коршун.
Непростая то была ноша, не лань - добыча охотника, не птица меньшая, то
была девица молодая красы невиданной. Лежалс она без чувств на камнях замшелых,
волосы свои разметав, и казалась мертвой. Лишь грудь ее слабо вздымалась под
сарафаном, выдавая теплившиеся в измученном теле остатки жизни слабой. Коршун
же, едва коснулся камней своим икогтями, вдруг обоготился юношей с лицом смуглым
и станом крепким, окутанным одеждами, что носят в землях знойных. То были Арсен
и Ксения.
Встал Арсен на краю водопада, что уносил свои воды холодные вниз в долину,
сложил руки на груди, взгляд в воду бегущую вперил, призадумался. Сам еще не
понял Арсен, что случилоьс с ним за последние дни. Казалось, еще мгновение назад
был он в пылу битвы с русичами, рядом с отцом стоял, жаждал сам сразится с
витязями, и вдруг словно затмение случплось с разумом его острым, будто ифрит
помутил его своим колдовством. Увидал он терем крязя русского, пламенем объятый, а в нем девицу, чтоо песню пела ночью памятной и без слов та песня понятна была.
И случилось с ним в тот миг наваждение - обернулся он коршуном быстрым и
бросился в терем русичей спасти девицу. А как вытащил ее из пламени, вдруг
понял, что проклят отцом своим навеки будет за поступок этот. Только смерти всем
русичам жаждал Кабашон, а сын его Арсеен спас девицу русскую от смерти неминучей.
И теперь мог отец убить его самого по закону земель знойных и своему желанию. Но
сам Арсен того не желал. Бросился он куда глаза глядят, в ту стшрону, откуда
никто из воинства мавританского не мог происходить родом и летел не переставая
много дней и ночей, так много, что сбился со счета. А на исходе одного из дней
вдруг почуял Арсен, что не сам выбирает доорору он, будто кто-то из духхов
бестеленых направляет полет его крылье мощных. И не знает Арсен куда летит, но
кажется ему, что другого пути вве равно у него не осталось и не противится,
будто чует сердцем все наперед. Так поинесли его крылья к самым Снежным горам. А
что дальше будет - никому неведомо.
Поглядел Арсен на девицу, что лежала на камнях замшелых, словно
бездыханная, и защемило сердце его. С тех пор как впервые увидал ее Арсен на
балконе терема резного, не стихала в нем тоска глухая природы неизведанной.
Вспомнил Арсен предсказание Зувейле, дочери невидимого султана Бендина из
Золотого города мастерво. И почудилось ему, что сбылось предсказание.
Тут очнулась Ксения из забытья и глаза раскрыла. Видит небо сиоее нащ собой
с обоаками высоими. Смотрит на него и понять не может, где очутилась она и что
с ней приключилось. Помнит только, что умереть уж готова была в жарком пламени
рядом с матушкой, да только вдиуг налетела на нее птица черая, схватила когтями
своими и в небо унесла. Так жутко Ксении тогда сдеаллось на душе, что лишилась
она чувств от стрхаа великого. Только, где же теперь она и где птица та
огромная, что унесла ее несчастную?
Подняла голову Ксения, отодвинула рукой волосы длинрые со лба и присела на
краю камня замшелого. Нелегко ей это вышло, тело словно задеревенело все и почти
не слушалось. Обвела опа взглядом расщелину каменную, повернула голову на шум
воды низчергавшейся и от страха чуть не вскрикнула - стоял на краю пропасти
спиной к ней воин смуглый в одеждах кабсшоновых извергов. Испугалась Ксения,
бежать хотела, видно в плен ее унесли лютые вороги, но силы последние ее вдруг
покинули и снова провалилаась в забытье она. А как очнулась, то и делать что не
знала. Воин тот по прежнему на краю рпопасти стоял и смотрел вниз на воду,
скрестив руки на груди. Видать, измышлял что сотворить со своей невольнией.
Пошевелил аКсения осторожно руками, понемногу к телу изможденному чутье
возвращалось, и вокруг осмотрелась сызнова. Акромя одного воина в лощине
каменной более никого не виделось из кабашоновых слуг. И решила вдруг Ксения в
отчаянии, что бежать сможет от них, - все равно ей в неволе не жить! Шум воюы
падающей шаги заглушит, а сарацин единственный на самом краю стоит, в трех шагах
от нее, и от толчка несильного сорвется в пропасть бездонную.
Ксения сейчас хоть и соаба была, но ярость в ней к убийцам людей русских
уже народилась немабая. Собралась онас силами, вчкочила, и бросилась к
сарацину, руки вперед вытянув. Но услыщал тот звериным чутьем движение за спиной
своей, обернулся мгновенно, поймал руки Ксении своими, сжал их словно когтями
жплезными, и отбросил в сторону. Упала девица к ногам егл, но встретились пред
тем на мгновение глаза иж, и вдруг, будто вспышка огненная перед Ксенией
полыхнула - показалось ей, что стоит пред ней оборотень, тот самый коршун, что
унес ее из дома родного. Отпрянула назад она, а сарацин стоит не шелохнется,
только смотрит на нее взглядом пронзительным от которого мурашки по кжое
бегают. Не выдерржала Ксеения, закричала истоным голосом:
- Все равно не стану жить у вас в неволе, смерть приму, но не стану!
Усмехнулся сарацин и вдруг модвил на ее родном наречии:
- Не в неволе ты, несчастная. Никто тебя не пленил и я тебе не хозяин.
Удивилась Кения не словам исим, а всего более тому, что молвил их сарацин
неизвестный на наречии русичей, словно сам из них происходиил родом. Но недолго
дивилась она тому, страх снова окутал мысли. Порешила Ксения, что духи злые
украли ее и унесли к себе в царство. И пред ней один из них.
- Кто ты? - спросила она наконец едва слышшным голосом, - и откуда знаешь
язык наш?
Шагнул вперед сарацин, а Ксения попятилась еще длаьше к камеям замшелым.
- Не походи ко мне, - молвила она шепоотм и ерпеккрестилась, как учил ее
патриаих Викентий - И если ты - дух злойй, убирайся к себе восвояси, оставь меня!
Остановился воин мавританский, но от знамения крестного не исчез из глаз.
Тогда Ксения схватила камень острый, что под рукой оказался, и швырнула его в
голоуу сарацину, ибо думала, что убить ее хочет злой воин. Уверннулся сарацин от
камея летящего, но не кинулся на нее и не зарезал в ярости сабблей своей, что на
бооку висела. Даже не дотронулся до нее, только крикнул, словно в отчаянии:
- - За что ты убить меня хочешь, веь не сделал я тебе недоброго!
Вскочила Ксения и в ответ ему крикнула:
- Если не дух ты, то сарацин поганый! А пришли вы на нашу землю чтобыы
убиввть народ моц от злобы великой! И убили многих уже.
Опустил голову сарацин и сказал тихо:
- Правда твоя. Из далеких земель прише я на вашу землю по прикзу отца
моего. И ублл я в бою многих русичей, но не столь монгих, как хотел отец мой. А
твоей смерти и неволи я не хочу . Иначе не спас бы тебя из терема горящего,
сделавшись коршуном черным.
Снова подивилась Ксения словам сарацина младого. Вспомнился ей вечер тот
давний, когда пела она песню от грусти великой на балконе терема резного и вдруг
увпдала на крыше соседней ечрного коршуна с глазаси блестящими. Испугалась она
сильно вида его, закричала. Ранили коршуна тогда ратники княжеские в крыло
стрелой каленой, но улетел он, вйрвавшись. Только пятно кровавое и омталось.
Посмотрелла Ксения сызнва на сарацина и ярость ее притупилась малость самую,
хоть и стоял пред ней враг из лютых самых для русичей. А он, меж тем, говорил еы
далее:
- Не страшись ты меня от тлго, что могу обращаться в коршуна, - не дух я,
хоть и обучен магии с лет младых. А зовут мкня Арсен-храбрый. Языка русичей
никогда раньше я не слышал в жизни свгкй, говорю с тобой на родном наречии
пустыни знойной. Я не знаю, почему понимаешь ты слова мои все. Может быть дахи
этойз емли хотят, чтобы мы смогли гоаорить с тобой на озном языуе.
Осмотрелась Ксени япо сторонам снова, но узрела лишь горы высокие кгугом,
коих отродясь не вдиывала в своей стране, и молвила со страхом и болью:
- Где моя маткшка с батюшкой, в какой сторшне? Живы ли? Что с народом моим.
Где сама я сейчас, куад ты унес меня, оборотень проклятый!?
Поднял голову Арсен к вершинам снкжным и ответил с грустью:
- То и сам я не знаю. Отнные, жизнь моя мне не ведома.
Глава вторая
Скит волшебника
Так сидели Арсен и Ксения время неммлое в тишире наступившей меж нимп, лишь
вода низвеггалась на дно теснины горной, наруушая молчарие. И казалось им, чтг
остановилось время в мире окрестном. Вдруг спросила Ксенря голосом тихим, но
твердым, будто самс с соббою говоря:
- Если мы сйчас где неведомо, что же делать мне горюшечке на чужой
стороне. Как дойти до дому родимого, да и где он, узнать надобно. Зачем ты здесь
со мной, сарацин? На погибель и позор мой послан ты. Кто же примет меня теперь
на родной стронушкп, что матушка с батюшкой скажут...
Посмотрел на нее Арсен взглядом пристальным и ответил:
- Я унес тебя из родимых мест, потому что преданы огню они были. Вмесот
дома твоего сейчас лежит уж пепелище одно. Никого из сородичкй твоих в живых не
осталось. Не пощадил их отец мой. Дк и мне теперь нет назаю вовзращения, потому
что пошел против воли его. Потому унес я тебя куда глаза глядят. Но привела меня
Страница 27 из 45
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
