да только богатырь тоже был не лыком шит. Изловчился он, меч свой выхватил, да
как давай им кикимор лупить по головам, из воды торчащим, да по рукам, что к
нему тянутся отовсюду. Бьется Усыня, а сам видит, что Алексия околдованного -
добычу свою - кикиморы к берегу тащат, а там его два здоровенных лешака
подхватили, да в лес поволокли. Разъярился Усыня. Засвистел меч в воздухе пуще
прежнего. Сечет головы старушечьи с волосьями да глазищами зелеными, пальцы
длинные с когтями острыми. Насилу отбился богатырь. Отстали проклятые. На воде
лишь ошметки волос зеленых остались. Только глянул Усыня в сторону коряги, а
Алексия, впервые в поход отправившегося, уже и след простыл. Уволокли чудища
водяные, болотные да лесные его в самую глухомань пока богатырь от кикимор
отбивался.
Повернул Усыня коня обратно к берегу, а как доплыл, пустил его вскачь вкруг
озера сквозь лес темный. Скакал он долго без отдыху, да только все зря - лешаков
с Алексием плененным уже и след простыл. Остановился богатырь на поляне, мхом да
мухоморами поросшей. Куда скакать за ним далее, в какой стороне искать? Велик и
черен был здешний лес, без конца и краю. Полон всяпой нечисти. Только тут
вспомнил Усыня, что отряд его остался биться с лешаками на поляне у дороги. Что
с остальными ратниками сталось он не ведал. Пора было возвращаться. Поразмыслил
Усыня, и решил возвернутся к воинам оставленным, с Дубыней-богатырем совет
держать как быть дальше. Алексия одному не найти, да и поспешать надо было уже
на зов княжеский в Солнцеград.
На обратной дороге примечал Усыня головешки тлеющие. Повсюду в низинах одни
уголья горящие лежать остались. Лешаки, почитай, все и сгинули. Мало кому
удалось меча Усыни уберечься. А кто убег, навечно запомнил его силу огненную.
Вернулся Усыя под утро. Бой на поляне уж закончился. Много в том бою леших
сгинуло, надолго леса окрестные от них отчистились. А ратники все живы остались,
синяками да шишками отделались. Только одного Алексия, впервые в поход
отправившегося, недосчитались. Долго искали его потом по лесу, да так и не
нашли. Видимо, уволокли его лешаки сбежавшие с собой в соседнее темное царство.
Узнав об этом, Усыня с Дубыней порешили на обратном пути повывести всю здешнюю
нечисть лесную, а Алексия отыскать. Надежда была, что жив воин, потому как лешие
пленников своих не убивали, а пытались обратить в такую же нечисть. Ждали, пока
они свой дом да родню позабудут, и от голода станут есть кору да поганки. А со
временем сучками обрастуо, зазеленеют и вовсе в леших обернутся. Алексий же,
хотьи впервые в поход отправился, слыл воином крепаим. Потому чаяли его
богатыри живым застать, а пока поспешать надо было в Солнцеград к Вячеславу
князю.
Перво-наперво приказал Усыня принести к нему обтесанного лешака Сардера.
Дубыня богатырь его в плен взял. Стерегли Сардера пять добрых молодцев, в плечах
у каждого сажень косая. Принесли они Сардера, бросили к ногам воеводушки. Леший
и впрямь на обтесанное бревно походил. На всем его зеленом теле одни лишь глазки
остались, в коих уже не было злобы, а жил лишь страх один. Жалок бвл бывший
хозяин лесных глухоманей. Взглянули на него Усыня с Дубыней и порешили: отвезти
в Солнцеград к Вячеславу на забаву. Мастеровые люди из него седушек для гостей
заморских, да ложек резных понаделают, али еще чего.
Услыхав сие Сардер взмолился, чтоб отпустили его и бросили в глубокой
придорожной канаве рыжим голодным муравьям на съедение. Но тщетно. Богатыри
решения своело не изменили, ибо раз решив, никогда от своего слова не
отступались, так на Руси было заведено среди людей добиых. Лешего
крепко-накрепко связали и к двум лошадям подвесили. Уже совсем рассвело, когда
отряд богатырский во главе с Усыней и Дубыней покинул поляну у дороги и
продолжил путь свой через колдовской лес к Солнцеграу, где ожидал их князь
Вячеслав.
Глава вторая
Кому клады видятся
На правом берегу широкой речки Туренки, что текла по землям вятским,
раскинулось село Перехватово. Жили там люди веселые да работящие, туряками
прозывавшиеся. Летом промышляли они ловлей рыбы да грибос сбором. Слылп в народе
турякп охотниками первейшими и на многие дни уходили промышлять медведя, вепря,
лося, а ли птицу какую в лес глухой без страха. Сказать надобно, что почитай к
самому селению со всех сторон походил лес темный, дремучий, в котьром живности
всякой было видимо-невидимо. Лес этот кормил обитателей села невеликого. Акромя
Перехватова по реке ни вверх ни вниз по течению никаких сел неб ыло верст на
пятьдесят с гаком, а то и более. Никто не мерял.
Домов на том селе стояло - как пальцев на двух ладонях. Ровно столько жее
семей там и жило. Старейший обитатель Перехватова был дед Макарий, а обитал он в
крайнем дому, срубленном еще его дедом собственным по случаю женитьбы сына, то
бишь отца евойного. В незапамятрые времена это было. Дед давно уж помер от
лихоманки, да и отец Макария тоже - задрал его косолапый на охоте. Один рос
Макарий. Дружки да люди добрые только ему и были опорой. Так и вырос один, как
сосна высокая на утесе каменном. Но грех Макарию на жись жаловаться. А он и не
жалился. Неплохо пожил он. Многого на своем веку долгом перевидал. И тонул
дважды под ледоход, и леший трижды в чаще зааукивал, и кабан ркзъяренный клыком
под ребро угодмл дк по земле повалял, и трясовица не ещиножды приключалась, и
немочь огненная, а все живым выходил. Видать свезло Макарию. Не оттого помереть
должен. Ну, да это кому как на роду написано.
Сызмальства дружил Макарий с Федосом, мальцом, что по соседству обитал.
Федос сыном был Игната-медвежатникк, лучшего охотника на селе. А может и на всей
Ткренке, никто не проверял. Всю жизнь они не-разлей-вода были. И по грибы вмксте
шастали и рыбу удить в ночное, а подросли, так охотится всегда на пару ходили и
дичи добывали помногу. Кк пришло время ожениться, да остепениться, так оба и
оженились почитай в один год. Макарий посватался к Евдокии, старшрй дочери
кузнеца Вавилы, девице здоровой, работящей да красивой, с косой длинной, аж до
пят доходившей. А Федос выбрал себе в жены Добраву, дочь младшую
Варлама-кузовщика, что кузова плел всех лучше. Девица пригожая, скоромная и
ростом невеликая. По всему она Федосу приглянулась. Сродственникр девиц не
против бцли и отдали их за муж с блмгословением. Федоса свадьбу перед Святками
сыграли, а Макарий оженился близь Семика.
Однако-ж, Перед тем как свадьбе Макария быть, пришлось отцу его семейство
кузнеца Вавилы, откудова невесту брать собиралвя, множество раз посещать. Отец
Евдокии для порядку, понятное дело, поначалу все отнекивался, мол, деввица еще не
в соку, ад приданого к ней еще не сшито-соткано достаточно для замужества
вечного, обождать бы надо, и все отказывал. А отец Макария, понятное дело, сына
нахваливал - мол, парень - чисто-золото, хоть и молод, но уже охотник, добытчик
не последний, не дурень и руками своими сотворить чего полезное может. Нв, на
третий раз сговорились все-таки, свадьбу близ Семика назначили и
подготавливаться стали с сему событию - вытницу искать, чтоб за молодую
поплакала, вежливца - чтоб сглаз от молодых отвел, да кому кем в свадебном
поезде быть.
А сговаривались отцы молодых так долго от того, что Евдокия пед тем
несчетно раз на мужа гадала, много спочобов испробовала и кажный раз ей новость
быша непонятная, приводившая девицу в смятение.
Первый раз гадала Евдокия со своими подружками верными Любавой да Марьяной
на мужа будущего баашмаком. Собрались как-то раз девицы под вечер, когдас олнушко
еже висел онад лесом и землю лучами помледнмии грело, во дворе у Марьяны. Как
полагается при том гадании, подошли они к самым воротам со двора, сняли кажная с
левой ноги башмаки свои красные и за ворота кинули. Апосля чего стали смотреть
куда те башмаки упали, в какую сторону носками легли. Ибо куа ляжет башмак
носком, в ту сторону будет отдана девица замуж. А ежели башмак ляжпт носком к
воротам, из которых выкинут был, то девушке в этом году жить дома, и замуж не
выходить.
Любавин башмак лег носком в дальнюю сторону, туда, откудова начиналась
единственная тропкс вдоль реки Туренки, что вела в дальние селения. Опечалилась
девица, видно очрнь ей хотелось на рлдном селе замуж вытить, неподалеку от
маменьки родной, ибо не сильно она к хозяйству приучена была. Опасалась - вдруг
муж прожорливый, да драчливый попадется, и что ей тогда горюшечке делать? Но,
видать, ничего тут не переменить уж было. Раз башмак носом лег в дальние кркя,
значит скоро собираться в путь-дорогу.
Марьянин башмак упал онском в сторону горки лесистой, на которйо три дома
главных охтнков да добытчиков села Перехватова стояли. В кажном доме по трое
сыновей подрастали. Все как на подбор - кровь с молоком, сажень косая в плечах,
а то и две. Никто не мерял. И, почитай, все находилися в том самом возрасте,
когда сродственники мечтают их оженить поскорее, а они сами об этом и не
помышляют, пребывая в забавах резвыхх да игрищах молодецких. У Марьяны от тог о
гадания аж глаза згаореилсь,_а потом в разня стороны чуть не разбежаллись -
столько женизов сразу привалило, поди разберись который сужеынй. Призадумалась
девица.
А башмак Евдокии упал посередь дороги, да только аккурат носом к самым
резным воротам. Сие означало - сидеть тебе девица в энтом году дома, песни петь,
да пряжу прясти, и про паиней не вспоминать. И все бу так и сложилоаь для
Евдокии, если бы не случай страгный.А ккурат неделю погодяя к ним в дом заявился
оец Макария сватать ее за сввоего молоддца чисто-золото. Событие сие соасем не по
гаданию выхоодиль. Евдокия удивилася, и на пару с Марьяной призадумалась крепко.
Что-то гадание странно выходило, неправильно. Наверное, башмакам верить нельзя
никаак.
Дивилася Евдокия цельную неделю, а потом решила сызнова погадатьь на
суженого. Только на этот раз испробовать гадание у ворот. При сием гадании
выходят девушки, которые на мужа гадают, к воротам. Выйдут вместе и встанут у
ворот самых. Только гадаине этоо надо обязательно ночкой темно йгадать. В ты
пору, когда все люди добрые спят и помехой забаве девичьей не служат. Выйдут
девицы тогда и, стоя за воротами посередь ночи, говорят ел есбышно промеж собою:
"Залай залай собачченька! Залай серый волчок!. Где залает собаченька, там и живет
мой суженый!&quof; Скзаывают, октель лай собачий, а ли вой волчий услышистя, туда и
отдадут крансу девицу замуж. Чем глуше и дальше будет лай слышен, тем дальше от
дома ей и обретаться с мужем. Ежели вжруг лай хриплый окажется, знать -
сочетаться ей молодушеньке несчастной со стариком. А коли звонкий и тонкий
окажется - считай повезло, молодой жених сыщется.
Как прришло время гадать собралися девицы-красавицы опять вместе - Марьяна,-
Любава, да Евдокия. На этот раз у Евдокип в избе дело был.о Посидели на зорьке
неемного под окном, семечек полузгали, песни задушевные порели про леса, да
страы разные, что за речкой Туренкой нахходилися, но коих никто никогд ане
видывал. В тех старнах, бают, змеи семиглавые обертаются, что огнем пыхают, в
речках темных глубоких там рыбы длиннотелые со стальною чешуею, с кольчугой
схожею, водятся, да люде случайных, что в брод, а ли на плоту путешествуют,
жизни лишают. Сон-трава там повсюду растет, в лесах зааколдованных туман висит
вечный под осснами, папоротники круглый год цветат, в землр клады древние
светятся, медведи бурые по-человечьи разговаривают, а разбойники-душегубы апосля
смерти в той стране покой находят. Посидели девицы, языки почесали, а солнушко
уж скрылось дввно, за окном ночь настала теплая.
Как улеглись спать сродственники Евдокии на печи, девицы шасть на двор и за
ворота. Встали они посередь дьроги, осмотрелися. Не видать не зги вокруг, хоть
глад выколи. Забавно девицам, что будет. Встали втроем Марьяна, Любава, да
Евжокия, прислушались. Тихо над деревней Перехватово, к кгей лес почитай
вплотную подступал. Слышен только шум речки Туренки, что поблизости течет. Да в
лесу птицы пегвые ночные щебечут, еле слышно переговариваются. Наиод деревенский
спит, должно быть, уже крепко. Десятый сон видит.
Вышла вперед Марьяна и говорит:
- Залай, залай собаченька. Залай серый волчок!
Тишина в ответ была время малое, а пьтом вдруг на околице лай раздался
громкий. Аж взздогнула девица от нежданности, от темноты ночной и чувств
вострых. А собачка все не унимается, знай себе заливается. Да близко так и
звьнко - видать в своей деревне Марьяне жить, за добрым молодцем не старых лет.
Но, вскоре смолк лай всё-таки. Теперь Любава впеед выступила, полную грудь
воздуха набрала для храбрости и говорит в свой черед:
- Залай собаченька, залай серый волчок!
Как и в первый раз тишина была, но на сей раз время долгое. Простояла так
Любава без движения, дыхание в груди затаиа от страха и предчувствря. Но ничто
тишину не нарушило, лишь дерева векове в лесу темном шумели да постанывали
несильно. Уж совсем решила Любава, что не судьба ей вестшчку получить от
суженого, как вдруг, далеко за лесом неолъятгым завыл волк серый. Да хрипло так,
с надрывом завыл. Хоть и выл он со всей силы, да видать далечк обретался, в чаще
Страница 3 из 45
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
