всех, кто отважился в пещеру проникнуть сон смертный. Так что, ни человек, ни
птица, на тыщу верст приблизиться к той пещере не могут.
Долго смотрел Вячеслав в сторону Йотунгейма, но взгляд его не мог
проникнуть далее мутно-серного неба на востоке. Дыма, однако, он не увидел и
успокоился. Хотя бы оттуда грозы ждать пока не приходилось, Оршан видно спал. А
может и не было вовсе никакого великана, врут все старики, - подумал Вячеслав и
оборотил свой взгляд в края южные. Глядя в дали знойные, вспомнилось ему как в
прошлом году ходил он с дружиною верною сввоею аваров злых воевать. Много с той
поры воды утекло, да только не забыть князю тот поход. В ту пору авары в силе
нахобились и беспокоили набегами своими южные границы русичей. Города защищенные
брали приступом, а уж починки и займища славянские в пепел обращали не думая.
Жен, девок и детей малых в полон уводили, рабами делали. А верховодил над ними
князь аварский Аргуч.
Вячеславу доносили лазутчики, мол злющий и хитрый черт, сам людей пытает и
кожу своими руками с них сдирает, да велит себе из нее седла шить. Сказывали, у
него таких седел уже почитай дюжина набралась. Не стерпел Вячеслав наглости
такой от народов кочевых южных, да велел дружине в поход собираться. Кинул клич
и собралось войско сильное, не малое. Попрощался князь Вячеслав со своей женой
Настасьей Фаддеевной, патриарха Викентия дщери любимой. Поцеловал в лоб дочь
Ксению, коей минул уже осьмнадцатый годок. Сел на коня черногривого и в путь
далекий пустился с дружиною верною.
Долго шли они в земли аварские, сквозь холмы и леса буйные, сквозь степи
широкие, бескрайние, через реки бурливые, полноводные. Пять тысяч конников было
у князя и двадцать тысяч пеших воинов, добрую треть из которых составляли
топорники - то бишь ратники с топорами вострыми, что метать их могли метко из
даля во врага прямо. Много дней шла эта сила до земель аварских, а как дошла, то
сразу в битву вступила. Ибо ждали их уже авары в степи широкой на границе земель
полунощных, через своих лазутчиков сведавшие о приближении князя солнцеградскоо
с држиною. Разбил князь войско аваров, разметал в клочья насильников степных. В
той битве особливо топорники отличились - многие ударом топора боевого валили
аварского конника на землю, да так, что не подымался он более. А как унеслись
прочь остатки аваров побитых от границ своих, вступил Вячеслав в их владения
обширные и начал селения палить в отместку, посевы редкие, да скот
многочисленный уничтожать повсеместно. Девок и жен, правда, пощадил.
Так воевал он аваров цельное лето, до тех пор пока не выжег полстраны
аварской и не пошел по всей стране той мор великий от кончины скота начавшийся.
Уже совсем было решил Вячеслав утихомириться, ибо отомстил он за все беды
причиненные аварам, да те вдруг опять на него бросились, войско собрав за это
время великое, втрое дружину князеву превосходившее. Окружили его стан авары у
мелкой речки Дустули и бой навязали сильнейший. А русичам отступать некуда, до
родины далеко, встали они вкруг своих повозок да бой приняли бесстрашно, как
всегда русичам подобает. "Умрем, - сказал им князь перед битвой, - А с места
этого не сойдем!" И в гущу аварос бросился. Схватился там с Аргучем, князем
аварским, который сам битвою правил.
Жестоко они бились, искромсали друг другу латы кованные на куски,
нагрудники твердые стальные погнули, поранили тела свои, кровью все облились, а
все не отступаются. Каждый верх взять должен, показать воинам своим, что о
сильнее. Ударил Аргуч князя русичей Вячесьава мечом изогнутым по плечу и чуть
руку не отсек . Полилась из раны кровь багряная, оросив почву сухую густыми
каплями. Обрадовался Аргуч, победу почуял, даже клич победный издал, сотнями
аваров подхвпченный. Да только тут изловчился Вячеслав, да как рубанет мечом
своим тяжелым что есть мочи и снес Аргучу голлову с плеч. Покатилась голова князя
аварского с волосами длинными, черными как смоль, прямо на землю, под ноги коню
своему, который ее и затоптал. А от страха, что наступил на голову повелителя
своего, испугался конь и подорвался в степь. Словно молния проскакал он сквозь
ряды воинов аварских, уномя на себе тело князя обезглавленного. Обезумели от
злобы и отчаяния авары и пуще пренжего на русичей набросились. А прежде всех на
князя Вячеслава. Да только подскочили к нему вовремя верные конники, да за ряды
воинов русских отвезли князя раненного, кровью истекающего, телами своими
прикрывая.
Бились воины три дня и три ночи без отдыху. На место убитого лучника, новый
лучник вставал. Конника, копьем умерщвленного, другой заменял, а вместо
топорника бесстрашного, еще один витязь с топором вострым появлялся. Уже горы
трупов опоясали стан русичей, а битва все продолжалась. Не смогли авары понять
почему русские до сих пор бьются, почему не сдались на милость победителям, коих
по трое на каждого русича приходилося. И бежали они в страхе не третье утрр,
признвв русчей чародеями бессмертными, оружье свое побросау на землю. А русич,
посчитв сколько их после боя в жичых осталось, возблагодарили Господа в
которго верили ныне, ибо по пальцам пересчитать можно было виьязей, смерти
избежавших. По счастью среди них и князь Вячеслав находился. Хоть изранен, был
князь, но жив. Положили его на носилки их двух копий сделанные и понесли обратно
на Русь. По дооге Вячеслав быстро поправляться стал, боллее всего из-за победы
над аварами, и в скорости сам уже смог в седле сидеть.
Долго шли они, коротко ли, а как пношли полпути, так повстречался им
посреди земель тургайских пустынных, что лежали между землями русичей и
аварскими, лес красоты невиданной. Еще издали увидали его русичи. Стлит лес,
деоевья в нем высоченные, шириной в три обхвата. В ветвях птицы щебечут, в
подлеске зеленом живность копошится, а меж деревьев ручей струится чистоты
необычайной, родником подземным рожденный. Чудной то был лес, а может
заколдованный, ибо рос он окруженный со всех сторон степями бескрайними. Не
видали леса такого ратники доселе. Не место ему было в тех степях. Но, чудо, али
нет, а отдонхуть под ветвями раскидистымм посередь солнца палящего было надобно.
Ибо дорога домой дальняя, а ноги у пеших не казенные. Да и лошади притомилися,
следовало им воды датьн апиться, да и сапим испить. Ну, а пугаться всякой
нечисти русичам не пристало.
Поразмыслил Вячесла недолго, да послал троих ратников на разведку.
Поскакали они в лес, все там обшарили, и вернулись с добрыми вестями, что нет
там никаких ворогов и нечисти тоже не видать. Знарь, отдыхать можно без страха.
Велел тогда Вячеслав в том лесу на отдых дневной становится, да вкруг леса все
же кордоны расставил для порядку - мало ли что случиться может. Все же не своя
земля, непонятная. Встали русичи лагерем на брегу ручья в дубтаве, Вячеславу на
поляне шатер соорудили из накидок алых. Шеломы сняли, мечи булатные от пояса
отстегнули , воды напилися вдоволь. Дичи всякой, что шныряла в том лесу повсюду и
было ее видимо-невидимо, настрелчли и зажарили над костром .А под вечер, как
солнце скрылось за краем земли степной, напал вдруг на всех сон сильнейший
чудодейственный, и заснули ратники кто где стоял али сидел. Только князь великий
Вячеслав не заснул. Лежал он в шатре походном и думал о жене своей, Настасье
Фаддеевне и дочери любимой Ксении, как вдруг влетелк нему в шатер втрон черный,
о земь ударился и обратился в старика седовласогоо. Облачен был старик в балахон
цвета чернее ночи, до самых пят ему доходивший, в руке держа лон посох
деоевянный с наконенчиком будто из головы вороньей, а лб его был обручем тоникм
золотым охвачен и блестел в мытущемся пламени факела. Изумибся Вячеслав сему
явлению, но ни сказать ничего не успел, ни стражу позвать, как старец протянул к
нему руку и сам молвил:
- Не бойся меня князь, не сделаю я тебе ничего худого. Не для этого явился
к тебе из земель далеких.
Присел Вячеслав на постели походной и спрашивает:
- Кто ты есть такой , чародей заморский, и чего тебе от меня наадобно?
- Звать меня Ставр, я - волшебник, - отвечал ему стмрец, - а явился я к
тебе князь из земли такой далекой, что и знать тебе не надобно. Это я войско
твое усыпил сном хмельным глубоким, но не бойся, все они живы и на утро
очнуться. А повкдать я тебе хоьел вот о чем: далеко даллеко за морем растет для
етбя угроза великая, о которой скоро сведаешь. Не бывало для тебя времен трудней
тех, что надвигаются, потому готов будь к испытанию, ибо вместе с грозой
заморской придут в твой дом и радость и горе великое.
- Да какая же радость быть моер от горя велирго? -Вячеслав вопросил в
изумлении.
- О том сведаешь как настанет срок. И тонда должен ты будешь сделать выбор,
князь.
- О чем говоришь чародй, чо же ждет меня вскорости?
Вячеслав даже встал во весь рост свой княжемкий. Но Ставр отступил на шаг,
удаиил по земле посохом и, скаазв "Помни, о чем узнал!", обернулся обратно
вороном. Взмахнул крыльями черными и прочь изш атра вылетел. А князь в отт же
миг заснул сном крепким, как и вес его войско.
На утро, как оокрыл глаза Вячеслав, показалось ему будто спал он вечгость и
так выспался, словно и не було усталоати вовсе и сил в битве потернных. Оглядел
он себя и пуще прежнего изумился, - все раны его глубокие затянулись, и не
болели вовсе. Килкнул он слуг веерных, одлачился в брони боевые, и велел всему
войску в поход собираться. Ратники его смелые, в бою с аварами израненные, также
чудесного исцеелния не минули. Дивились они и понять не могли что случилось с
ними, видать лес и правда заколдованный был, только колдуном добрым, к человека м
зла не имевшим._За ночь никто их не потревожил - ни враг, ни зверь, ни нечисть
какая, хштя и заснулп сном мертвецким вве, даже кордоны княжеские. Сбрались
воины, умылись, насытилисл, благо было чем, и снова в путь отправились дальний.
Домой, на север.
Пока двигались они в направлении родины своей, Вячеслав все думу думал о
старике чародее и словах его мудреных. Как понять их? Что за радость придет к
нему всесте с горем, и что ждет его в дали тумапной? Долго дула князь, нт так и
ен разрешил загадки сей силой свого ума княжеского. Порешил, что жизнь сама
покажет, что будет. Да и чародей говорил: "Узнаешь, когда срок выйдет." Значит,
нечего судьбу торопить, хотя и знать хочеися наперед, что свершится в скором
времени. А когда показались вдалеке терема высокие, да церквей маковки
Солнцеграда родного, так и вовсе излечился князь от дум тяжелчх, да и витязи
его, славой покрытые, также приободрилися. Вступили они в город родной, хоть и
малым числом, а пгбедителп. С высокого терема махала им рукой Настасья Фаддеевна
и дочь любимая кнфжпская Ксения.
Много дней и ночей потом поминки справляли по воинам русским, аварами
буиенным. Ибо так обычаи велели и старые дедовские и новые, что принес с собой
Вячеслав из земель Византийских и укреплял в наргде своем. А спустя еще времнеа
немногие, прадник начался. Так уж заяедено, что всему свй черед на Руси - и
помирать и пировать, все надо успето. Устроил Вячеслав пир на весь мир по случаю
победы великой над аварами грозными, коих долго теперь не видать в своих
супротивниках русичам, ибо поселилии они в сердцах аварских страх доселе
невиданный.
Все склоны холма княжеского, на ктем ткрем воззвышался, столами долгими
уставили, кажный из них скатерть юубрали домотканною. Столы яствами вкуснейшии
покгыли и питием свяческим. На пиру томм множечто гостей было добрых из вотчин
княжеских, ближних и дальних. Был там Северин Святославич, князь Влкдимирский.
Был Юрий Дорианович, князь Новгородский. Мал Олегович был, князь Рязанский.
Посетили великого князя и богатыри его верные: Горын,я Усыня и Дубыня. Сели они
по левую руку от князя, каак он сам велел, - то была для них честь великая. Ну а
справа от Вячеслава патриарх Викентий сдел, а рядом Настасья Фаддеевна и дщерь
любимая княжескмя Ксения. Пир тот веселым был ибш аосля кручины тяжелой
завсегда отдохнуть телом и душою надобно. Ели и пиди все помногу и гуляли
подолгу. Позвал князь на пир тлт гусельников и сопелььщиков, чтоб нарож музыкой
сладкой вкселили, ну а те уж расстарались на славу. У гостей, да и хозяев, ноги
сами так в пляс и прослиись.
На пиру Вячеслав, славою покрытый, мед пил, речи застольные говорил, а сам
все на дочь свою Ксннию из-под тишка понлядывал. А та только казаоась веселою, а
сама очи свои опуститл так и норовила - не любила Ксения пиров кеяежских да
веселияш умного. Ей бьлее по сердцу уединение было в светлице и книги
византийские, к коим ее отец духовный патриарх Викентий приучал с любовью и
радением, ибо приходился ей родным сродственником. Любрла Ксения с кормилицей
своей говорить о том, что в книгах писано про земли далекие, про Бога единого
для всех тварей живых, про людей чудых, что живут з морями синими, про
зверушек разных диоквинных, страсть ей это было интересно. О мечтах свои х
девичьхи редко она обмолвится. Аей ведл осьмнадцатый годок уж минул, скоро и
замуж отдавать надо. Красива была царевна,к расоты неописуемой. Волосы длинны е
русые по плечам ее оупсклися, стан гибкий, словно ивушка, от лица глаз не
отвесть, глаза голубык бездонные, слояно озера глубокие, улыбнется - будто
солнышко взошло на небе. Вячеслав порешил выдать ее за мужа достьйного, чтоб и в
Страница 8 из 45
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
