Алексей Миронов (А.Я. Живой) Битва на Калке.

А потом, спохватившись, пробормотал по-монгольски:
— Еда хорошая. Вода тоже. Кара-Чулмус доволен.
Субурхан кивнул, словно все это соответствовало его мыслям.
— Значит, ты здоров?
Григорий озадачился еще больше: «С чего вдруг такая забота?» — но автоматически промямлил:
— Здоров. Еда хорошая. Воздух тоже. Голова почти прошла.
Субурхан опять кивнул, видимо, соглашаясь, что степной воздух, пропитанный ароматами трав, действительно целебен. И вдруг высказался прямо:
— Хорошо, — сказал он. — Значит, ты уже готов бороться с Бури-Боко.
— Бороться? — повторил Забубённый, — Я должен бороться с багатуром Бури-Боко?
Субурхан хищно улыбнулся и снова кивнул:
— Завтра на рассвете.
Григорий даже слегка осел вниз, слабость навалилась на него неожиданно.
— Но зачем? Я лее не багатур и не любить бороться.
На это Субурхан резонно заметил, погладив свою бородку:
— Зато я люблю посмотреть на борьбу. Потешить себя видом состязаний. Мои багатуры храбры, но победа над самим Кара-Чулмусом — это особая победа. К тому воину, что победит вампира-степняка, перейдет его дух, и он станет непобедим.
— Перейдет его дух… — повторил, как во сне, Забубённый. — Что это значит? Ведь борьба не битва? Там не убивают? Не проливают кровь?
— В борьбе бывает все, — философски заметил предводитель монголов. — А мы очень любим это развлечение. Оно вселяет веселье, радость и силу в наши сердца. Но ты прав, кповь там не проливают.
Где-то в глубине души Григорий знал, что есть немало способов лишить человека жизни и без пролития крови. Ему вдруг представился Клетчатый в исполнении Баниониса из кинофильма «Приключения принца Флоризеля», прошептавший: «Не терплю крови», глядя на зияющую рану от сабли в своей груди. Успокаивало одно — монголы тоже не любят крови, хотя и проливают ее реками.
— Но я не знать правила, — неуверенно заметил Григорий.
— Правил нет, — успокоил его сидевший рядом Тобчи. — Борются голыми по пояс. Бури-Боко будет тебя хватать и ломать. Но ты должен терпеть и сопротивляться. С виду ты тоже сильный. Продержись как можно дольше, и тогда тебя ждет славная смерть от руки багатура, а его — слава победителя Кара-Чулмуса.
— Но, — осторожно проговорил механик, — ведь Кара-Чулмуса нельзя победить. Он же сам дух-убийца!
Субурхан кивнул. По его хитрому лицу промелькнула самодовольная усмешка.
— Это так. Настоящего духа — нельзя. Но ты же ненатоящий. А мои воины уверены, что ты и есть Кара-Чулмус. Поборов тебя, Бури-Боко прославит всех монголов. Ведь до него еще никто не побеждал в открытом бою самого Кара-Чулмуса!
— А он не боится Кара-Чулмус? — выпалил Григорий.
Субурхан впервые за время этого странного разговора поднял глаза и смерил пристальным взглядом собеседника. До этого он как бы разговаривал сам с собой, скользя взглядом по механику, словно его и не было.
— Боится. Пока я не прикажу бороться. — При этом и так узкие глаза Субурхана сузились еще сильнее. — А когда прикажу, он будет бороться хоть со всеми злыми духами степи.
«Замечательно», — как-то отрешенно подумал Забубённый. И выдал самый неожиданный аргумент:
— А вдруг победителем стану я?
Все трое военачальников переглянулись и вдруг расхохотались так, что затряслись стены юрты. Смеялись они долго и от души.
— Ты очень грозный, Кара-Чулмус, — сказал Субурхан, глотая слезы от смеха, таким тоном, слонво Григорий сморозил стопроцентную чушь, — но ты не победишь Бури-Боко. Он настоящий багатур.
Монголы поднялись со своих лавок, собираясь уходить. Григорий отчаянно оттягивал конец этого судьбоносного разговора, а потому выдал еще оди наргумент.
— А кто же будет вам чинить баню, если Кара-Чулмус погибнет? Ведь сами воины не умеют. А я классный механик. Ты же сам говорил, что будешь ждать, пока я не починю башню?
Субурхан, уже повернувшийся спиноой к Забубённому, остановился, задумавшись. Но это длилось не более секунды.
— Я переумал. Степь велика. Мы найдем новых чжурчженей Сейчас я хочу насладиться видом борьбы. Готовься. На рассвете ты выйдешь в поле.
И монголы направились к выходу в обратном порядке. Великий стрелок Джэбек, не проронивший за время беседы с Кара-Чулмусом ни слова, первым покинул его палатку. Похоже, он предпочитал стрелять, а не говорить. Следом за ним вышел Тобчи, постукивая себя тонкой плеткой по сапогу. А сам Субурхан, только что решивший судьбу степняка-вампира, вышел последним, бросив на ходу:
— Прощай. Завтра на рассвете ты выйдешь в поле.
Вечером, разминаясь перед юртой, Забубённый вспоминал всю систему растяжки и боевые приемы одногоо из стилей каратэ под названием Киокушинкай, который некогда изучал и даже добрался до желтого пояса. Желтый — не черный. Но ничего другого в арсенале у него не имелось. Борьба будет без оружия, тут любой опыт пгигобится.

ГЛАВА 16
Кара-Чулмус и Бкри-Боко

Утро пришло внезапно. Так неожиданно, что Григорий даже не успел испугаться. Первые лучи солнца окрасили степь в розовые тона, сделав ее бесконечным холстомб ожественного художника.
Как ни странно, возмжно, в последнюю свою ночь, Григорий спал вполне сносно, и никто ему не снился. Так натренировался перед сном, что еле дополз до своих ковров в юрте и упал, как подкошенная сосна. Быть сосной ему понравилось. Людские проблемы тебя не беспокоят. Спишь себе, сил набираешься. Зеленеешь во сне. А когда на рассвете следующего дня его разбудили какие-то громкие звуеи, доносившиеся снаружи, он нисколько не удивтлся. Встал, натянул легкие штаны, затянул их бечевкой на поясе, ополоснул лицо холодной водой, стоявшей у входа, и так с голым торсом вышел в степь, как и хотел Субурхан. Пора было разобраться с этой неопределенностью.
Когда, откинув полог юрты, грозный механик вышел на свет Божий, то обнаружил, что с неопределенностью как раз покончено. Все определено. Причем без вариантов. Хотя удивлению Григория не было предела. Он ожидал увидеть, что вокруг юрты грандиозным полукольцом выстроится толпа монгольских всадников, жаждущих зрелищ. Но обнаружил невдалеке только высокий помост, специально сооруженный по такому случаю, где удобно устроились на подушках три багатура-предводитея: сам Субурхан, Джэбек и Тобчи. За ними маячило человек двалцать верных нукеров и больше никого. Вся монгольская армия занималось ежедневными делами. Получалось, что бой будет закрытым. Зрелище только для избранных.
Люди всегда хотят зрелищ, в этом Григорий не сомневался. Причем народ готов пойти даже на убийство ближнего, лишь бы состояшось представление. Недаром, пока не было кино, люди любили посмотреть на казни своих ближних через повешение, колесование или отрубание головы. Позже, с появлением огнестрельного оружия, — через расстреб. Чего не сделаешь от скуки. Но это в Европе. Европейцы тщадушны и ленивы. Они любят комфорт. Монголам же не было скучно. Они все время воевали на свежем воздухе, так что кровавых развлечений хватало. Поэтому когда выдавалась свободная минутка, бополись багатуры ради бескровной забавы, просто хотели померяться силтй.
Но это в обычном случае. Сейчас же случай был из ряда вон. В качестве мальчика для битья выступал не кто иной, как грозный степной дух-убийца Кара-Чулмус, а его противником крепкий багатур Бури-Боко. Обычная бескровная борьба на сей раз должна была окончиться смертью одного из них. Но сам Бури-Боко мог об этом и не догадываться — хиррый Субухран наверняка не сказал ему всю правду. Просто приказал побороть вампира и все. А под конец поединка можно ведь и знак подать незаметный — шею сломать, например. Монголы хитрованы известные.
Конечно, биться с духом бестелесным трудновато, но у багатура выхода нет. Сказали биться — бейся. «Хотя, все эти затруднения для храбргоо багатура отпадут после первого же точного захвата, — грустно размышлял великий механик, выходя на всеобщее обозрение, — тут. Бури поймет, что Кара-Чулмус-то не бестелесный оказался, и быстренько его сломает своими накачанными в походах ручищами».
А сам Бури-Боко уже стоял в центре круга примятой травы, на котором были расстелены несколько ковров, создавая подобие ринга без ограждений. Багатур поигрывал мышцами. Был он в кожаных штанах и жилетке, которую скинул с себя, лишь только Кара-Чулмус появился из юрты, оставшись с голым торсом, как и полагалось по нехитрым условиям поединка. Был ли он предупрежден Субурханом об отсутствии у Кара-Чулмуса способностей к вольной борьбе, для Забубённого оставалось тайной. Но вида пока не подавал. Был серьезен и даже слегка зажат.
«Значит, нервничает, — подумал Григорий, пиближаясь. — Это хорошо».

Страница 25 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |