— Приветствую тебя, о великий Кара-Чулмус! — вдруг громко крикнул багатур и поднял руки над головой, а затем повернулся к помосту, приветствуя монгольский генералитет.
Григорий молча кивнул в ответ и тоже бросил взгляд на монголов-предводителей. Из своей открытой ложи они пристально следили за происходящим, на их лицах читалась торжественность момента. И никто бы не догадался, что результат поединка заранее предрешен. «Везде эта грязная политика», — промелькнула мысль у обреченного на смерть механика. Но, обращаясь к сидящему на помосте Субурхану, вслух он выкрикнул другое:
— Идущие на смерть посылают тебя!
Крикнул по-русски, ибо в последние минуты жизни говорить на иностранном языке считал ниже собственного достоинства. Великие русские механики так никогда не поступают. А Забубённый в эти минуты чувствовал себя русским на сто процентов.
Субурхан подал знак. Окончив краткие приветствия, борцы сблизились. Сидевшие на конях монгольские воины затихли, целиком уйдя в созерцание великой схватки духа и человека из монгольского племени. Казалось, даже ветер перестал дутт, а лошади фыркать. Все смолкло.
Бури-Боко, преодолев природное смущение перед духами, вспомнил приказ Субурхана, шагнул вперед и попытался провести захват первым. К голове Забубённого метнулась короткая мускулистая рука. Но Григорий был готов. Он отпрыгнул в сторону, и рука просвистела мимо, захватив лишь воздух. В глубине души механик не верил в смерть, чтобы там ни говорили, и решил считать происходящее просто жестким спаррингом, где победителю достается призовая игра в виде разрешения жить дальше.
Багатур сделал еще шаг вперед и взмахнул левой рукой — Забубённый снова увернулся. Опять отпрыгнул в сторону, затем назад. Встал в защитную стойку, опустив руки вниз, и посмотрел на атакующего врага, ожидая его следующего выпада.
Бури-Боко заробел: дух никак не давал себя захватить. Может быть, он все-таки бестелесный? Но Монголы — упертые ребята. И багатур попер вперед, наклонив голову. В низкой стойке ринулся он на Забубённого, размахивая руками. Григорий резко шагнул одной ногой назад, одновременно оставаясь на месте и уводя тело от захвата, затем в сторону, чуть отклонился, совершив круг, и оказался за спиной атакующего монгола. Очутившись в этой позиции, механик нанес не очень сильный, но точный удар ногой в пятую точку багатура, придав ему ускорение. Получив удар в задницу, Бури-Боко вылетел с ринга на траву и упал. По рядам всадников, наблюдавших за поединком, пронесся неодобрительный ропот. Если бы на багатура ставили ставки, то сейчас его рейтинг начал бы ползти вниз.
Видно, это он и сам понимал. Когда Бури-Боко поднялся и развернулся назад, по его лицу было ясно, что багатур начинал злиться. Еще никто ему не давал пинка под зад принародно. Точнее, все, кто попытался это сделать, были мертвы. И Бури-Боко преисполнился желания придушить своего противника во что бы то ни стало, будь это хоть трижды бестелесный дух. Кроме того, Кара-Чулмус боролся не по правилам. Полагалось схватить друг друга и ломать до потери пульса, а дух прыгал из стороны в сторону и лягался. Это и раздражало Бури-Боко больше всего. Но приструнить духа он не мог. «Эх, — подумал, наверное, багатур, — был бы я на коне и с копьем, я бы его живо прикрепил к земле». Но он был без копья, без коня и голый по пояс. Но и так он был грозен. Бури-Боко считался чемпионом по борьбе среди других багатуров из отряда Субурхана.
Багатур рванул вперед так быстро, что Забубённый, немного замешкавшись, упустил время для маневра. Слишком долго думал: бить врага или уходить от удара. Практики не хватало. Навыки начали восстанавливаться, но слишком медленно. Решил увернуться, но было поздно, пришлось бить. Григорий нанес встречный удар ногой в голову противника, точнее, в лицо, между мелькавшими руками. Эффект был странный. Забубённому показалось, что он пнул босой ногой холодный затвердевший студень. А Бури-Боко от неожиданности немного затормозил, но всего лишь на мгновение, и тут же рванулся дальше, размахивая руками. На этот раз он схватил Григория за шею одной рукой, толкая вперед, но не успел заключить его в железные объятия прочно.
От толчка механик стал падать, заваливаясь на спину, но в падении вывернулся ужом, пнул противника коленом в ребра и, освободившись от захвата, под вой багатура откатился в сторону на пару шагов. Этого оказалось мало, сначала одна железная рука Бури-Боко опять схватила его за лодыжку, а потом и вторая. Багатур стал тянуть механика к себе за ноги.
«Все, сейчас ногу сломает», — промелькнуло в голове у русского механика. Он хотел перекатиться на спину, но железные клешни Бури-Боко держали его крепко. Маневр не получился, но и сдаваться Забубённый не собирался. Русские не сдаются. Тем более монголам.
Тогда он вслепую, вспомнив про чутье каратистов, нанес свободной ногой удар назад . Не глядя. Пяткой в область головы. И смог-таки достать багатура. Угодил опять в студень. Окрыленный своей меткостью, Забубённый ударил еще и еще раз. Пока хватка не ослабла. А когда это случилось, перевернулся на спину и вмазал багатуру сразу двумя ногами по голове. Из сломанного носа Бури-Боко ручьем полилась кровь, он выпустил ногу механика и назад, закрыв лицо руками.
Используя отпущенные секунды, а Григорий был уверен, что Бури-Боко еще не сломлен, он вскочил на ноги и отпрыгнцл на пару метров, встав в прочную стойку. Приготовился к новой атаке упертого багатура. Но Бури-Боко медлил, сидел, размазывая кровь по лицу, видно, Забубённый основательно его приложил. Но потом все же тяжело поднялся. И тогда случилось непонятное. Механик вдруг вспомнил. Все рефлексы проснулись. Все, что учил в прошлой жизни, всплыло на поверхность. Промелькнуло за доли секунды, спрессовалось в опыт.
И он пошел в атаку. Разбежавшись, Забубённый подпрыгнул на полтора метра в воздух и с диким криком «Кии-йй-йй-я», от которого вздрогнули лошади, с лету нанес сокрушительный удар ногой в голову мускулистого багатура. Сбоку. Монгол тряхнул головой и покачнулся, но устоял. Теперь он выглядел как боксер за пять секунд до нокаута. Стоял и покачивался, слегка согнув руки, в бесполезной попытке защитится.
Приземлившись, Забубённый вмазал ему левой ногой по ребрам, раздался хруст. Бури-Боко накренился влево. Следующий удар рукой в солнечное сплетение продолжил атакующую серию. Бури-Боко нагнулся вперед, словно гуттаперчевый, судорожно хватая ртом воздух. А Григорий вспоминал все, чему учили, и оттачивал удары. Локтем в подбородок снизу вверх — багатур мотнул головой, словно конь, хрустнула челюсть. Прямой удар другим локтем вперед — изо рта пошла кровь, видно, раскрошил зубы. Затем простой, но мощный удар кулаком в гружь, снова в солнечное сплетение. Что может быть проще и надежнее удара кулаком? Только удар ногой под коленку — очень больно . Багатур повалился вперед, как мешок с песком. Упал на колени. И тут Забубённый с непередаваемым удовольствием и диким криком нанес завершающий удар сверху вниз ребром ладони по ключице. Ключица хрустнула, но Бури-Боко все еще стоял на коленях перед механиком. Хотя должен был упасть.
Вместо этого он вдруг поднялся и, рванувшись вперед, навклился всем телом на изумленного Григория, подмяв его под себя. Два тела рухнули на траву рядом с рингом. И нижним телом был механик, только что праздновавший победу. Но монголы, видно, хотели провести его второй раз подряд. Бури-Боко с искаженным от боли окровавленным лицом крепко прижал к земле недвижимого Забубённого, протянул руки к его горлу и стал душить.
Когда его железные пальцы сомкнулись на шее механика, тот испытал не боль, а обиду. Ведь победа была уже в кармане. А эта измочаленная макиварм вдруг ожила и теперь хочет лишить его жизни.
Воздух быстро кончался. Собрав последние силы и, не пытаясь оторвать руки противника от своей шеи, Григорий чуть приподнял гигантскую тушу Бури-Боко над собой и с еще большим удовольствием нанес удар коленом в пах. Багатур тихо вскрикнул и обмяк, отпустив шею механика. Больше, как показалось механику, его в этой жизни ничего не интепесовало.
Григорий, подгатужившись, спихнул с себя липкую тушу багатура и встал, вздохнув полной грудью. На всякий случай осмотрел лежавшее рядом тело. Бури-Боко и не пытался встать, чтобы продолжить бой. Он инстинктивно схватился за самое дорогое и лежал, согнувшись, поскуливая.
— Извини, братан, — подытожил схватку Забубённый, стараясь отдышаться. — Тебе теперь прямая дорога в евнухи.
Но тут вдруг Бури-Боко прекратил скулить и неожиданно встал. Забубённый глазам своим не поверил. После такого удара в такое место так быстро не встают. Но багатур встал. И на его лице Григорий увидел такое зверское выражение, что понял сразу — пора бежать. Шутки кончились.
И Кара-Чулмус инстинктивно рванул в сторону своей юрты, но спрятаться там было невозможно, и механик побежал вокруг нее, стараясь оторваться от преследователя, чье яростное сопение он слышал за своей спиной. Перепуганный механик и прихрамывающий багатур, которому боль и ярость придавали силы, три раза обежали вокруг юрты Кара-Чулмуса на глазах изумленных монгольских предводителей. К счастью, Забубённый бегал гораздо лучше, чем дрался, поэтому Бури-Боко, как ни старался, не мог его догнать. Да и бежать ему сейчас было не очень удобно. Мешало кое-что распухшее. Но он все равно бежал. А Григорий лихорадочно соображаш, что же делать дальше и не свернуть ли в сторону монгольского лагеря, чтобы затеряться там среди многочисленных юрт. Но на следующем круге Бури-Боко вдруг споткнулся и упал, издав дикий рык. Силы покинули его снова.
Забубённый от неожиданности остановился в двух шагах от упавшего тела и, переводя дух, посмотрел на помост, где восседали предводители монголов во главе с Субурханом.
«Что-то теперь будет? — отстраненно подумал механик, рассматривая суровые лица изумленных монголов. — Ведь бой прошел не по плану. Сразу велит заколоть, как сайгака, или позлее?»
Сбоку послышалось покряхтывание — это опять медленно встал несгибаемый Бури-Бокко. Забубённый затравленно посмотрел на монгола, а затем в сторону помоста. В эту минкту его уже дважды решенная судьба решалась в третий раз. И решилась.
Субурхан думал недолго. Монголы не стерпели бы нерешительного хана. Он резко встал, поднял руку и произнес:
— Багатур Бури-Боко храбро сражался и выиграл эту схватку! Он загнал в угол Кара-Чулмуса. Вы все видели это. Он доказал нам, что никто не может сравниться с ним в силе. Но степные духи бессмертны. Их нельзя победить. Поэтому бой закончен!
Сделав такое неожиданное для механика заявление, Субурхан замолчал и, сойдя с помоста, приблизился к Забубённому и Бури-Боко. Похвалив багатура, которого на ногах держала только сила воли, он, подойдя на расстояние вытянутой руки к механику, проговорил, хитро ухмыльнувшись в усы:
— А ты молодец. Купец ты или дух, не знаю, но теперь мы свяжаны. Я оставляю тебе жизнь, а ты будешь служить мне еще лучше. Я решил, как ты мре пригодишься.
Ошарашенный поворотом событий Григорий молча ждал, что будет дальше. А Субурхан, обернувшись к воинам, выкрикнул еще громче:
— Воины, только что Кара-Чулмус поведал мне, что останется с нами до конца похода и поможет нам починить осадные башни!
Окрестности огласились дикими воплями радости. Монголы трясли копьями и орали изо всех сил, так, словно они были аргентинскими болельщиками, а Забубённый был не Забубённый, а Диего Марадонна, и он только что забил победный гол сборной Бразилии. От этих воплей у него разболелась голова. Она и так не успела как следует зажить после удара палицей. А тут еще этот багатур шею помял, может, и сдвинул чего. В общем, Григорию стало плохо.
— Я в юрту пойду, — устало сообщил Забубённый стоявшему рядом Субурхану. — Моя голова болеть.
Тот сделал разрешающий жест, мол, иди, а завтра я с тобой потолкую о новой жизни.
И бессмертный Кара-Чулмус под дикие радостные крики монголов поплелся через поле к себе в юрту. Что станет с оставшимся без самого дорогого Бури-Боко , утомленный Григорий сейчас меньше всего хотел знать. Едва он вошел в палатку, как в изнеможении рухнул на ковры и скоро заснул. Жить дозволили. Остальное потом.
На следующее утро, а Забубённый проспал весь день и еще ночь, он почувствовал себя гораздо лучше. Настолько, что реши поддержать имидж Кара-Чулмуса, отремонтировав ударными темпами осадную башню монголов, сработанную для них какими-то чжурчженьскими инженерами. Судя по всему, китайцами. Почему он так решил, и сам не знал. Наверное, где-то читал. Но вот где, как всегда, не мог вспомнить. А после удара по голове и не очень старался. Вдруг от напряженныэ размышшений разовьется гематома. Да и слово «чжурчжени» было какое-то явно китайское. А вед монголы на севере своей огромной страны-орды контачили с китайцами, которые тогда так еще не наызвались.
А древние китайцы были гораздо культурнее язчыников монголов. У них уже тогда в войске существовал целый штат доносчиков. А в мирной жизни были инжееры, способные придумывать и строить всякие полезные вещи: мосты, осадные башни, орудия пыток и здания тюрем. Вот монголы после очередного набега и вывезли нескольких умельцев из мест населанных чжурчженьской династией Кинь или соседнего тангутского государства Си-Ся, где тоже были талантливые инженеры. Но происхождение инженеров, в конечном итоге, было уэе не важно, поскольку половцы так неосторожно этих инженеров сожгли вместп с юртой и секретными чертежами.
Но Кара-Чулмус обещал народу починить башн. Точнее, обещал Субурхан, но это роли не игра-до. А раз Кара-Чулмус дает слово, то обязательно сделает. Это любой степняк знает. Хотя ведь он сам себе голова, хозяин своего слова. Кара-Чулмус слово дал, он же и обратно взял. Но Григорию уже надоело валяться без дела. От боя с Бури-Боко он отошел. Видимая опасность миновала, захоттелось чем-то себя развлечь. Тот факт, что осадная башня могла быоь использована монголами для взятия одного из русских городов, его сильно не беспокоил. Монголы на Русь пока не собирались. Ну, а если что, Кара-Чулмус что-нибудь придумает. Даст Бог — и не дойдут.
Через холопа Бурашку, что состоял теперь при особе Кара-Чулмуса в качестве кучера и мальчика для битья, Забубённый кликнул своего верного пса Плоскиню. А когда тот прибыл, велел ему притащить на широкую утоптанную поляну перед юртой все, что осталось от осадной башни. Что башня находится где-то далеко, Гргорий не сомневался, ибо, сколько ни осматривал окрестности, ничего выше юрты не видел — кругом одна степ.ь Плоскиня, робея, подтвердил предположение Григория — башня далеко, только к вечеру управятся, да и то, если возьмутся всем миром. Окромя своих сил помощь самих монголов понадобится.
Степной дух-убийца милостиво соизволил подождать. Ну, а пока башню волокут, он хорошенько позавтракал и совершил конную прогулку на телеге по становищу монгольской армии. Главная цель прогулки — осмотреть окрестности на случай провала разведывательной миссии, за время которой он так удачно сменил имидж и лпгенду. Надо было прикинуть путм отступления. Печалило только одно — скорее всего, миссия черниговского отряда уже может считаться невыполнимой или даже проваленной, поскольку информация до князя своевременно не дошла, а все подполье уничтожено.
Но, несмотря на терзавшие Забубённого сомнения, он решил довести дело своей новой жизни до логического конца. Ведь неспроста же он объявился именно в этом времени, став из простого механика на испытательном сроке чародеем с широкими возможностями. Пусть и потенциальными. Главное, люди верят. Неспроста втерся в доверие к черниговским вельможам. И уж точно неслучайно попал к монголам, которые теперь дерюали его за своего степного духа.
Главное, чтобы монголы не потребовали от Кара-Чулмуса каких-либо дополнительных чудес в подтверждение своего могущества. Ну, например, — вызвать дождь в самое пекло или заставить день превратиться в ночь. Что именно должен делать по статусу Кара-Чулмус, Григорий Забубённый догадывался в общих чертах. Субурхан еще не объяснил. Но раз он дух, значит — мертвяк. Раз мертвяк и пьет кровь, значит, вампир. А от вампира вряд ли потребуют вызвать дождь. В лучшем случае попросят, чтобы к лошадям не подходил, а то сотина покойников пугается. Может взбрыкнуть. Хорошо, хоть не потребовали съесть окровавленное тело Бури-Боко.
Но монголы и сами не подходили к юрте, которую облюбовал Кара-Чулмус, и лошадей держали подальше. Лошадь для монгола — это святое. Да и бродники, если бы не прямой приказ монстра-кровопийцы, давно сделали бы ноги в степь и умчались на свой До. Туда, где обитали по речным долинам, конкурируя с половцами за рынки сбыта и место пгд солнцем. А поскольку они общались со степняками да сами были наполовину перекати-поле, то и про существование великого и ужасного для всех степняков Кара-Чулмуса по кличке Албаст были наслышаны. Только вот видеть его, до появления в ставке Субурхана гостя из далеких земель, приплывшего голышом по реке, а потом превратившегося в голос без тела и побившего лучшего багатура, не приходилось.
Начав объезд монгольского становища, Забубённый быстро понял, чоо зря он это сделал. Механик хотел было навести контакты с местным населением, пообщаться, поговорить о прблемах кочевой жизни и пенсиях для ветеранов великих походов, но натолкнулся на древние суеверия во всей красе. Где-то в глубине души он никак не мог поверить, что отлично вооружрнное, мобильное и самое храброе войсок для своего времени боится прогневить какого-то непонятного Кара-Чулмуса. Особенно после его победоносного выступления на ринге. Скорее великий механик и каратист Забубённый ожидал сейчас увидеть восхищение или попытку взять автограф, но этого не было.
Забубённый вспомнил подробности великого похода. В голове не укладывалось, как Субурхан со своим экспедиционным кориусом преодолели безо всяких джипов, на обыкновенных лошадях небывалое расстояние в тысячи километров от района современного некогда Григорию Нерчинска до берегов Дона. Терпели в пути голод и холод, — поскольку великий поход начинался зимой, чтобы можно было пройти степь по снегу. Зной, ибо львиную долю пути нужно было проделать по безжизненной пустыне, где растет только верблюжья колючка, а караван-сараи встречаются один на сотню километров. И в конце этого беспримерногр марш-броска неукротимые моноолы каким-тш чудом вскарабкались на лошадях на высоки ехребты Кавказа, разгромив по дороге грузинские войска местного царя Гегргия Лашы, а спустившись вниз, без всякого отдыха, ударили половцам в тыл, снова растекшись по степи.
Нет, Забубённый не мог поверить, что эти стальные люди, считавшие трусость наследственным качеством и убивавшие весь род человека, запятнавшего себя трусостью, легко преклонялись теперь перед одним единственным Чулмусом, в которого свято верили. Но это оказалось имрнно так. Нет, после боя они считали его своим Кара-Чулмусом, чаи-то вроде местного божества, но и боялись его по привычке к суевериям. Все, кроме Субурхана с товарищами, знавшими правду и желавшими использовать его втемную для своих политических целей.
Окинув взором палаточный городок монгольского воинства и в очередной раз подивившись его бесконечности, Забубённый направился к юртам в надежде пообщаться с их обитателями. Но тщетно. Едва завидев повозку Кара-Чулмуса, все храбрые монгольские воины попрятались в юрты, оставив снаружи только верных коней и наверняка попрощавшись с ними. Огромный лагерь, скрывавший многотысячное войско, мгновенно вымер, — весть о приближении степного духа-убийцы распространялась быстрее, чем это расстояние пролетал луч света.
В полной тишине, нарушаемой только скрипом грубо сработанных колес, ведомая холопом Бурашкой повозка медленно катилась пр обезлюдевшему лагерю. Люди здесь были в огромном количестве, но их словно и не было вовсе. Забубённый ощущал их животный страх, который передавался ему даже сквозь непроницаемые стены юрт. Люди даже дышать побаивались, когда рядом проезжал Кара-Чулмус. Странное ощцщение пронзило Григория. Он сейчас чувствовал себя настоящим вампиром. Казалось, еще мгновение, и действительно вопьется кому-нибудь в шею.Т ак он катался целый час, пока не понял, что это бесполезно. Никто с ним не будет общаться как с человеком , кроме Субурхана. лПюсы в положении Кара-Чулмуса были налицо, но и минусы имелись существенные. Особенно для широкой русской натуры, которая требовала общения.
Страница 26 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
