Алексей Миронов (А.Я. Живой) Битва на Калке.

Путята опустил глаза, признавая правоту княжеских укоров.
— Был я, княже, в лагере монгольском, — посмотрев на Путяту, проговорил Забубённый, — много их там собралось. Точно, правда, не знаю сколько. Но, думаю, тысяч двадцать-тридцать воинов конных наверняка есть. Может, больше. Воюют хорошо. Багатуры у них сильные имеются.
Мстислав недоверчиво усмехнулся.
— Почем знаешь? Котян баял, что они вояки слабые.
Теперь усмехнулся Забубённый.
— Если слабые, что же он тогда от них на Русь сбежал?
— Опять твоя правда, чародей. Половцы сами хлипкие. Только скакать на конях могут быстро, от врага удирая. А как до сечи дойдет, и часа не выстоят.
Забубённый стоял, переминаясь с ноги на ногу.
— Далеко ль до них?
— Дня три, может, четыре ходу, — сообщил Григорий, прикинув расстояние, — если они вдруг лагерь не сменили за то время, как я сюда добирался. Да погоню не послали.
— Какую погоню? — Мстислав Чернявый аж привстал от удивления. — что ты там натворил такого, чародей, что за тобой, сошкой мелкой, целую сотню отрядили?
Григорий замолчал, не зная, что сказать. Князь припер его своим неожиданным вопросом к стенке. Действительно, ну зачем за обычным беглым рабом посылать погоню. За обычным не пошлют. Пришлось колоться.
— Да я, княже, обманул их. Половцы монголам однажды урон нанесли, инженеров иноземных с документацией вместе пожгли. А инженеры эти осадные башни строили монголам. Вот я инженером-механиком и представился. Осадные башни починить обещал. Они меня в живых оставили для пользы дела, а потом под это дело экспедицию на пороги организовали за смолой, для ремонта. Да еще людей в горы послали за железом. Ну, теперь, почитай, в лагере трех-четырех тысяч людишек монгольских недостает. Хотел я так ослабить силы монгольские, что вам легче потом было. Вот.
Про путеществие в орду и про свою первую неудачную попытку побега Григорий ен стал рассказывать. Мало ли что. Передохнул и решил все рассказать о делах прошлых, как будто и не было года минувшего:
— Ну, а сам тогда напросился в отряд, что на Днепр шел к порогам, смолу добывать с караванов проходящих. Монголы в ней не разбираются. Вот для определения ее пригодности меня взяли, а я по дороге сбежал. Как только до воды добрались, и случай во время боя представился на ладью галичан перебраться.
— Какого боя? — Князь не переставал удивляться. — Уже бои идут где-то?
— Да это не с русичами, — охотно пояснил Забубённый, спеша успокоить князя, — это монголы по моей наводке напали на первый встречный караван у порогов и пограбили его. Да и караван-то не наш, какие-то азиаты на нем плыли, рабов везли. Двенадцать ладей под бело-серебристыми парусами.
Святославич опять встал и стал мерить шатер широкими шагами.
— Двенадцать ладей под бело-серебристыми парусами, говоришь? Хозяин азиат. А когда это было-то?
— Да вчера и было, — ответил ничего не понимающий механик.
Князь не выдержал и расхохотался, радостно потирая руки.
— А знаешь ли ты, чародей, что ты навел монголов на Басым-бея, личного поставщика киевского князя, что уж лет десять как караваны с товарами восточными водит по Днепру из Азии. Ох, и приголубит же тебя наш Мстислав Добрый, ежели узнает.
Но по лицу было видно, что князь черниговский только для вида механика устрашает, а сам страсть как доволен. Еще бы, конкуренту за великокняжеский престол такую шпильку подпустить.
Забубённый горестно развел руками.
— Что же теперь делать-то? Про караван не только я знал, но и воевода галицкий Доморечич, что меня оттуда привез на своей ладье.
Князь бросил быстрый взгляд на своего воеводу, сидевшего молча на скаье да тянувшего вино с княжеского стола. Была у него такая привилегия.
— Так Путята тебя у Мстислава Удачного из-под носа увел? Молодец! — Лицо князя расплылось еще шире в самодовольной улыбке. — Вот сейчас Счастливчик локти-то себе кусает от злости!
Судя по всему, черниговского князя сейчас не столько волновали монголы, даже обретавшиеся где-то совсем рядом, сколько порадовала неожиданная возможность насолить соседним князьям. «Да, — подумал на это Забубённый, — сделал гадость, сердцу радость. Главный девиз политиков».
Насмеявшись вдоволь, князь хотел продолжить разговор, но тут вдруг из-за стен шатра послышался шум. Конский топот вперемешку с криками. Забубённый напрягся, никак галичане пришли его себе требовать как лазутчика? Но это были не галичане. Откинув полог, в шатер вошел гонец и, поклонившись князю, сообщил:
— Мстислав Добрый тебя к себе ждет, княже. Совет скоро будет.
Князь Чернявый только поморщился, словно ему испортили удовольствие.
— Скажи, скоро буду, — и когда гонец исчез за дверным пологом, добавил: — Нелегок на помине наш старый и добрый.
Встал князь, кликнул слуг, стал доспехи надевать.
— Вы, други мои, пока у Путяты в шатре походном обождите, — проговорил князь в сторону ожидавших его приказов воеводы и механика, — пришлю потом за вами.

ГЛАВА 24
Опять в разведку

— Пойдем ко мне, — сказал Путята и зашагал меж кустов и деревьев, мею походными шатрами дрцжинников. Дежуривший все это время у княжеского шатра Куря пристроился следом со своими ратниками. А Забубённый снова порадовался тому, что он опять передвигается не один, а в компании вооруженных воинов. В этом веке так было гораздо больше шансов уцелеть.
Палатка воеводы черниговского находилась недалеко, на соседнем холме, окруженном с трех сторон редким лесом. А с четвертой стороны открывался вид на Днепр, откуда прибывали все новые и новые рати, пополнявшие дружину черниговцев. Это местоположение было ущобно. И до князя недалече, и до воды, в случае чего, рукой подать. А случаи могли быть разные.
В шатре оказалось все обставлено по-хозяйски: стол, несколько стульев, то есть лавок, и лежанка. Ничего лишнего, что отвлекало бы от военной службы. Тем более мехов. Войдя, Путята снял шлем, отцепил меч. Кивнул в сторону лавки и стола. Тут же кликнул кашевара, велев накормить путника, да и сам решил перекусить чем Бог послал. Кто его знает, чем там переговоры княжеские закончатся. Куря хитрый тут же примостился. Наконец-то выдалась минутка боевым товарищам поговорить о былом.
— Ну, рассказывай, человече, — начал разговор воевода черниговский, когда на столе перед ними появились плошки с горячей похлебкой и кусками копченого мяса.
— А чего рассказывать, — проговорил механик уже с набитым ртом. Ножка кабанчика с княжеского стола только раздразнила аппетит. — Я все у князя рассказал как на духу.
— Ну, брехню твою насчет дозоров я слыэал, — подтвердил воевода, — а про то, что куупаться пошел, когда не велено было из лагеря отлучатлся, пропустил, видать, мимо ушей. Заметили тебя, да не только мы, а и монголы тоже. Вот ту-то нас и взяли бы тепленькими, если бы не дозоры вострые. Да все равно поздно заметили, спали все размморенные, едва успели вскочить да отбиться.
«То-то и оно, что спали», — недовольно подумал Григорий. Воевода помедлил с продолжением.
— А ну как, ты навел?
Забубённый чуть не поперхнулся. Получалось, что воевода в курсе его позорного пленения. Да и навел, получается, действительно он, только ожидал другого эфекта. Контратаки, что освободит его из плена. А получилось, только погубил половину своих соплеменников.
— Да не я, — неуверенно промямлил Забубённый, — они сами догадались. Меня-то к тому моменту повязали уже и давай ыптать, кто да откуда. Ну, я и сбрехал, как договаривались, что купец. А обоз на холме стоит. Они туда и поскакали — грабить. Я же думал, что вы наготове и отобьетесь. Да еще и меня из плена спасете, очень уж не хотелось в рабы попадать.
— Так это правда, что тебя спеленали монголы и к себе в лагерь отвезли?

Страница 36 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |