Сначала ему приснилось, что он дедушка Ленин на охоте в селе Шушенском. Кругом половодье, стихия бушует, а он бесстрашный герой с берданкой в руке. Набрел случайно на островок суши, еще недавно бывший пригорком у низкого берега, а теперь со всех сторон затопленный водой. Неглубоко вокруг пока, почти по колено, но вода все прибывает. Глядит герой, а на островке том зайцы, от суши отрезанные мечутся. И множество их там попалось, целая дюжина за раз. Обрадовался герой, вскинул берданку и давай палить по зайцам, которым деваться с острова некуда. Вот потеха началась. Почитай всех и уложил, только самые пугливые в воду бросились, да и унесло их невесть куда, а остальные все здесь остались. На мясо да шкурки пошли. Знатный трофей достался тогда Ильичу. Три дня все ссыльные товарищи в деревне гуляли, а он сам прослыл среди них первейшим охотником.
После явился ему образ красного командарма Буденного, что в туалете перед зеркалом себе усы мазал всякими примочками. Стояло перед ним много всяких баночек с пудрами и мазями. Сам командарм был облачен по случаю утреннего моциона только в белую рубаху и пролетарские штаны с лампасами, что держались благодаря кожаным ремням-подтяжкам, крест-накрест перекинутым через плечи. Рядом на походной тумбочке лежала огромная сабля командарма, внушавшая ужас всем его врагам. Буденный очень любил, когда не воевал с врагами мировой революции, бриться этой саблей по утрам. Очень уж она острая была, наточилась о вражьи головы за время боев. Вот и сейчас командарм, покончив с установкой геройских усов под правильным углом, взял саблю в руки и с удовольствием провел ногтем по краю лезвия. Видно, остался доволен, а потом вдруг наклонился к Забубённому, как толкнет его рукой в плечо да как заорет:
— Кончай спать, паря, на том свете отоспишься!
Открыл глаза механик, да не поймет спросонья, где он и что происходит. Может, опять в свое время вернулся. А может, случилось что. Протер глаза, а кругом мрак, не видать ни зги. Только уголья костра тлеют. Пригляделся кругом Забубённый, а вокруг почти потухшего костра в темноте какие-то неясные тени шмыгают, крики слышны да звон мечей. То и дело с разных сторон раздавалось бравое улюлюканье и молодецкий посвист.
Рядом с собой в неверных отсветах углей увидел он ратника Курю, который его в разговоре про шаманов нежданно поддержал. Ратник был при оружии, держал в одной руке меч, а в другой щит.
— Чего случилось-то? — спросил еще не до конца проснувшийся механик, привыкший к удобствам своего века: теплому туалету и чашечке кофе после пробуждения. А оттого, что обнаружил себя снова в лесу у потухшего костра, неизвестно в каком времени, сделалось ему снова грустно.
— Разбойнички пожаловали, — сообщил Куря, — а отроки, что стеречь должны, в драку кинулись да про тебя забыли. Не связали даже. Ну да с ними после разберемся.
— Пост, значит, покинули, — согласился Забубённый. — Только чего меня стеречь. Куда я денусь-то в лесу темном?
— А кто тебя знает, — диким шепотом проговорил Куря. — Может, то дружки твои пожаловали тебя выручать. Давай-ка я тебя пока к дереву привяжу, непонятный человек, так надежней будет.
Механик проснулся окончательно. Кругом во мгле шла настоящая сеча между ратниками и разбойниками. Сколько их было, непонятно. И чем дело кончится — тоже неясно. В этой ситуации быть привязанным к дереву совсем не улыбалось. Либо те кончат по случайности, либо эти.
Неожиданно через тлевшие уголья перепрыгнул здоровенный мужик в мешковатой одежке с кривой саблей в руке. Не успел механик опомниться, как мужик рубанул воздух над его головой. Точно, снес бы голову, если бы Куря не толкнул механика в сторону, а сам одним точным движением не всадил меч нападавшему в брюхо. Мужик тихо вскрикнул и, выронив саблю, рухнул прямо на угли костра. Запахло жареным.
— Слуоай, Куря, — проговорил Забубённый, вставая, — сам видал, меня чуть не пришили сейчас. Не мои это друганы. Зачем тогда меня связывать? Они же меня епрвым и порешат у того дерева. А так я, может, еще пользу окажу обществу.
Куря посомневался.
— Ладно, хоронись здесь али бей разбойничков, чем сможешь. Но помни, сбежишь, — мне воевода голову с плеч. А если жив останусь, сам тебя найду и зарублю.
— И на том спасибо, — ответил Забубённый вслед исчезнувшему в темноте ратнику.
Затем Григорий попятился в темноту от костра подальше, прильнул к сосне, осмотрелся, прислушался. Темень, конечно, была кругом, хоть глаз коли. Смотри, не смотри, все одно ничего не увидишь. Только на слух приходилось полагатбся. А судя по звукам, доносившимся отовсюду, основная сеча шла с той стороны потухшего костра. Звенело и орало там больше всего. Справа тоже бились круто, но народу бвло поменьше. А вот за спиной только отдельные крики раздавались. «И как они в темноте разбирают кто свой,к то чужой, — подумал Забубённый, — нет ведь никакой электроники, ни приборов ночного видения, ни тебе оптики. Весело живут. Мочи всех подряд, а утром разберемся, если живы будем».
Промелькнула-таки в голове мысль о побеге. Сзади бились меньше всего, может, и удалось бы прошмыгнуть, пшка идет такая свалка. Тольк потом куда? А черт его знает, лишь бы ноги унести. В задумчивости Григорий сделал шаг назад и упал, оступившись, на спину. Земля была мягкая, но все равно что-то больно ткнуло его в спину.
«У меня же рюкзак за плечами, — вспомнил Забубённый, — а там фонарик. Жаль только, ножик потерял, когда с деревенскими бился, честь свою отстаивал. Да толку от ножика сейчас все равно нет, куда с ним против шашки».
Механик перекатился на бок, рванул застежку на груди и сдернул рюкзачок со спины. Расстегнул молнию, вытащил фонарик. Нажал на кнопку, — в землю ударил широкий луч света. «Работает», — по-детски обрадовался он. Григорий мгновенно выключил его, чтобы не светиться, но было поздно. Его засекли.
— Глянь, Косой, вон там чегой-то сверкнуло, — раздалось в десяти шагах от распластавшегося на земле механика. — Можа, злато светится у костра?
— Да где оно твое злато, Рваный, — рявкнул в ответ невидимый Косой. — Ты что говорил, что купцы одни поедут, без охраны почти. Не боле пятерых ратников обещал.
— Так и было, — ответил Рваный.
— Втихаря подойдем, говорил, тепленькими возьмем и деру. Ищи нас потом как ветра в поле.
— Говорил, — подтвердил Рваный.
— Ну, а тут что деется? Тут, рыло твое тупое, одних ратников не меньше трех дюжин, вон половина людишек наших полегла уже. А злато где, а купцы куда птдевались? Ты вообще, нас на какую поляну навел, гнида?
Рваный молчал, впервые засомневавшись.
— Дело верное. Мне чееловечек шепнул, что поедет по дороге черниговской купчина с наваром да почти без охраны. За день до Чернигова не доберется. На ночлег встанет в лесу, а тут и мы подоспеем. Так и было, атаман. Хошь, побожусь?
— Короче, Рваный, — решил атаман, — ты мне голову свою отдашь, если мы тут ничего не найдем. А с человечка твоего кожу сниму самолично.
«Жестокие нравы, — подумал Забубённый, пытаясь отползти подальше от сходняка разбойников, — прямо Коза Ностра или «Бригада» какая-то». Но в этот момент прямо на него выскочило, судя по шуму и визгу, не меньше пятерых душегубов, то ли спасавшихся бегством, то ли заходивших в тыл ратникам Путяты. Один из них споткнулся о лежавшего на земле механика и со всего маху ударился головой о пень. Окрестности огласились диким криком и забористой руганью.
— Это че тут под ногами валяется? — вопросил темноту один из разбойников.
— Глянь, Сень, оно шевелится? — трусливо поддакнул второй. — Медведь, может? Пойдем отсюда.
— Сдурел? Медведь… — Семен наклонился и наугад схватил Забубённого за одежду, пригляделся. — Медведь поширше будет, да тихо так никогда не ползает. Это мужиа какой-то не из наших. Из купеческих холуев, видно.
Спутник Семена сразу осмелел и крикнул визгливо:
— А ну вставай, злато отдавай, а то мы щас тебя решать будем.
«Ну, все, настал момент истины», — решил механик и вскочил на ноги. Бежать было некуда. Первое, что пришло в голову, это дурацкое воспоминание о детских страшилках. В детстве Григорий с друзьями любили так дурачиться в пионерлагерях и пугать вожатых и друг друга по ночам. Механик широко открыл рот, врубил фонарик и направил луч себе в рот, так что осветились только зубы. На всякий сдучай он даже тихонько зарычал.
Сработалло на все сто. В наступившей тишине послышался глухой звук падающих на землю сабель и кистеней. Разбойнники на несколько секунд остолбенели, а затем из груди Семена раздался сдавленный хрип:
— Аааааа, нечистая…
На подкосившихся ногах все, кто стоял перед освещенным механиком, разбежались кто куда, огласив окрестности диким воем. «Не на того напали», — подумал им вслед Григорий, выключиил фонарик и снова растворился в темноте.
Спутник Семена, трусивший больше всех, с разбега налете на своего атамана, что стоял в десяти шагах от места событий, прислушиваясь к тому, что происходило в темноте. Косойс хватил его за шиворот и рявкнул:
— Ты че орешь, дура, раньше времени смерти захотел?!
Разбойник продолжал вырываться, махать руками и орать на весь лес:
— Там, там, там… нечистая, лешак, мертвечина!!!
— Ты че несешь, дура!
— Оно светится во тьме и зубы вот такие…
— Ты че…
В этот момент Забубённый решил пойти в атаку. Он бесшумно приблизился к разбойникам, оскалил пасть и снова включил фонарик. Атаман по кличке Ванька Косой хоть и был не робкого десятка, но фонариков в своей жизни еще не видел. Эффект неожиданности снова отменно сработал.
Косой разжал пальцы, отпустил разбойника, который тут же с ревом унесся в темноту, и пробормотал:
— …И правда мертвяк…
— Светится… — подхватил Рваный и заорал вовсе горло: — Тикай, братцы, нечисто тут!!!
Страница 7 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
