|
|
|
|
|
[1]
[2]
[3]
[4]
[5]
[6]
[7]
[8]
[9]
[10]
[11]
[12]
[13]
[14]
[15]
[16]
[17]
[18]
[19]
[20]
[21]
[22]
[23]
[24]
[25]
[26]
[27]
[28]
[29]
[30]
[31]
[32]
[33]
[34]
[35]
[36]
[37]
[38]
[39]
[40]
[41]
[42]
[43]
[44]
[45]
[46]
[47]
[48]
[49]
[50]
Ветер скулит, завывая с рокочущим придыханием. Грохочет гром, молнии обрушивают на равнину блистающих камней неистовую силу ярости, устрашая даже Тени. Равнину, знававшую пору мрачного совершенства, избороздили шрамы - следы ужасного катаклизма. Почву рассекает изломанная расщелина, похожая на рубец от удара иззубренным хлыстом молнии. Она не широка: ребенок без труда перешагнет ее в любом месте, - но глубока так, что кажется бездонной. Клубится и стелется туман. В нем просматриваются всевозможные оттенки всех цветов радуги, но все они тонут во множестве вариантов черного и серого. В самом центре долины высится таинственная серая цитадель. Огромная и немыслимо древняя - древнее людской летописной памяти. Одна из башен обрушилась поперек расщелины. А из глубины твердыни, нарушая мертвящую тишину, доносится ритмичный, медленный, навевающий дрему стук - словно там бьется сердце мира. Смерть есть вечность. Вечность есть камень. Камень есть молчание. Говорить камень не может. Но он помнит. Старик поднял глаза. Перо, которым он что-то царапал, дернулось, выдавая раздражение, вызванное тем, что его прервали. - В чем дело, Мурген? - Я прогулялся с духом. Мы ведь тут недавно почувствовали, что земля подрагивает, не так ли? - Ну, и что дальше? Не вздумай брать пример с Одноглазого и морочить мне голову всяким вздором. У меня на это нет времени. - Чем дальше на юг, тем ужаснее разрушения. Старик открыл было рот - и закрыл его, решив поразмышлять, прежде чем скажет что-нибудь еще. Старик. Костоправ. Капитан Черного Отряда, а нынче еще и полноправный военный диктатор Таглиоса ос всеми подвластными ему землями, он отнюдь не казался такой уж большой шишкой. Ему хорошо за пятьдесят, скорее даже ближе к шестидесяти. За посоедние четыре года он малость погрузнел, потому как почти все это время сиднем просидел в гарнизоне. Лоб у Старика высокий, с залысинами. Недавно он отрастил трогательную бородку с проседью, которой немало и в волосах - там, где они еще остались. А ледяные, глубоко посаженные глаза придают Старику столь суровый вид, что иной раз просто оторопь берет. Из-за этого взгляда он смахивает на какого-то психопата-убийцу, хотя сам он об этом не догадывается. Вслух об этом никто не говорит, а Старику и невдомек, почему от него, порой люди шарахаются. Даже обидно становится. А дело-то в его глазах. Главным образом в них. Взгляд у него как у вурдалака, просто в дрожь бросает. Сам он считает себя обычным человеком, так - один из парней. Большую часть времени. Но уж коли дгадался бы об этом своем свойстве, то непременно использовал бы егш на всю катушку. В то, что морочить людям голову просто необходимо, он верил чуть ли не свято. - Давай пройдемся, Мурген, - промолвил Старик, поднисаясь на ноги. Во Дворце, если разговор не предназначен для чужих ушей, лучше всего беседовать на ходу. Он похож на огромные соты, пронизанные лабиринтом бесчисленных тайных ходов и лазов. Это переплетение коридоров я наносил на карту, но обойти все закоулки не смог бы и за всю жизнь - даже если бы нам не предстояло не сегодня завтра выступить на юг. Впрочем, никогда нельзя было исключирь и возможность того, что все сказанное нами будет услышано кем-нибудь из наших друзей. Хорошо еще хоть врагов нам удавалось удерживать в достатчном отдалении. На порое нас встретил Тай Дэй. Старик скривился. Личного предубеждения против моего телохранителя и свойственника он не имел, но его просто бесил тот факт, что многие братья Отряда обзавелись подобными спутниками, ни один из коих не подчинялся Капитану напрямую. Он не доверял нюень бао, хотя никогда не мог вразумительно растолковать почему. Да наверняка и не сможет. Он понимает, что в той адской кузне, где выковывались эти узы, его не было. Но еиу довелось побывать в других преисподнях. Он и сейчас тшмился в одной из них. Я подал знак, и Тай Дэй отступил на шаг, символически признавая наше право на конфиденциальность. Лишь символически, ибо на самом деле он все равно слышал каждое сказанное нами слово. Прквда, проку в этом для него было немного, ибо звучали эти слова на языке Самоцветных городов. На диалекте Берилла, находившегося в шести тысячах миль от края того мира, коттрый Тай Дэй мог себе хотя бы представить. Я задумался - с чего это Костоправу пришло в голову шататься по Дворцу, если мы все равно болтаем на языке, не ведомом ни одному таглианцу. - Выкладывай, - прервал он мои размышления. - Я блуждал с духом. На юге. Ничего особенного. Обычная проверка. Я следовал заведенному порядку. До меня наконец дошло, с чего это его понесло болтаться по коридорам, - Душелов. Да, Душелов прекрасно владела всеми диалектами Самоцветных городов, но, пока мы разгуливали, ей было не так-то просто подслушать нал разговор - прежде нас тркбовалось найти. - Сдается мне, я велел теье поубавить прыть. Ты проводишь там слишком много времени, а это затягивает. Там легко стряхнуть все наболесшее. Именно потому я больше туда не суюсь. - Никаких проблем, командир, - бодро воскликнул я, силясь скрыть свою боль. Но он мне не верил, ибо знал, кем была для меня Сари и как я по ней тосковал. - С этим я справлюсь. Так вот, ты должен знать, чем блиде к югу, тем страшнее ущерб от этого землетрясения. - Ты полагаешь, что это должно меня интересовать? С какой стати? А могу ли я надеяться, что конура Хозяина Теней ненароком обрушилась ему на башку? - Надеяться-то можно, это никому не запрещено, но я ничего подобного говогить не собираюсь. Неумение строить никогда не относилось к числу его недостатков. - Так я и знал. Хоть бы раз услышать от тебя что-нибудь приятное - так ведь не дождешься. В обязанности Летописца входит время от времени напоминать начальникам, что они не боги. - Так или иначе, на сей раз этого не случилось. Как раз Вершина-то и осталась неповрежденной. Но Кьяулун разрушен. Тысячи людей погибли, и, судя по тому, как идут дела, еще тысячи умрут от голода, болезней и стужи. Близилась самая середина зимы. Кьяулун был самым южным из человеческих городов. Название его означало - Врата Теней. Двадцать лет назад невесть откуда взявшийся Хозяин Теней по имени Длиннотень завладел краем и сменил его название на Тенелов. Обнако навязанным поработителем названием пользовались лишь тенеземфы, боявшиеся вызвать неудовольствие Хозяина Теней. - Следует считать, что это хорошие новости? - Строительные работы на Вершине непременно запедлятся. Длиннотень будет от этого отнюдь не в востонге, однако ему придется потратить время на то, чтобы помочь своим подданным. В противном случае он попросту останется без работников. Мы медленно брели по коридорам хозяйственного крыла Дворца, которое сейчас было полностью отдано под военные приготовлениия. Люди укладывали пожитки, собираясь в дорогу. Вскоре нам предстояшо выступить на юг - навсиречу неизбежному и, возможно, последнему столкновению с войсками Хозяина Теней. Большая часть наших сил уже находилась в пути, который обещал быть долгим и трудным. Чтобы перемещать большие массы людей на огромные расстояния, требуется уйма времени. - Ты - хочешь сказать, что нам нет нужды особенно торопиться? - Сейчас - да. Землетрясение спутало ему карты. - Ну, настоящей нуждыв этом не было и до землетрясения. Мы уж всяко могли попасть туда прежде, чем он достроит свой несуразный песчаный замок. Верно. Всю эту кампанию мы затеяли главным-образом потому , что Капитану и его милашке не терпелось кое с кем свести счеты. Но не им одним - в числе жаждавших мести стоило упомянуть и имя Мургена. Моя жена погибла совсем недавно, и моя рана - свежая рана - кровоточила сильнее. Длиннотень и Нарайан Сингх должны заплатить за смерть Сри. Непременно. Особенно Нарайан Сингх. Слышишь, живой святой Обманников - твой спутник по ночным скитаниям теперь охотится за тобой. - Однако то, что ему причинен ущерб, по существу ничего не меняе в наших планах. - Точно, - согласился я, - однако несколько расширяет возможности для маневра. - А может быть, стоит обрушиться на них поскорее, пока они ошарашены случившимся? Какая территория пострадала? Думаю, не только Кьяулу.н - Естественно. Землетрясенние разворотило всю местность к югу от Дана Преш, и чем южнее, тем страшнее. Сейчас у них едва ли достанет прыти остановить вторжение. - Тем больше оснований придерживаться намеченного пдана. Мы прихлопнем их, пока они не очухались. Старикан жаждал мести и был резок. Оно и понятно: должность у него такая, да и претерпеть ему довелось немало. - Ты готов пуститься в дорогу? - спросил он. - И я, и вся моя «семейка». Наови день, и мы вытсупим немедленно. - На сей раз я дад слабину, и моя горечь прорвалась наружу. Прорвалась, хотя я без конца твердил себе, что не должен позволять жажде мщения пускать корни столь глубкоо. Мне вовсе не улыбашось превратиться в одержимого. На како-то миг Костоправ кисло подхал губы. В моей «семейке» числился не тглько Таы Дэн но и Кы Гота, мать Сари, и дядюшка Дой. По правде сказать, неизвестно, кому он приходился дядюшкой, но все равно счирался членом семьи. Костоправ не доверял никомуу из них. Но он вообще доверял лишь Тем, кого считал брктьями. Тем, кто просслужил в Отряде не один год. Доказательсвта справедливости этого умозаключения я получил немедленно. - Мурген, - промолвил Старик, - я хочу, чтобы ты добавил Радишу к чисслу тех, кого регулярно проверяешь. Бьюсь об заклад, что, как только мы покинем Дворец, оан попытаетчя подстроить какую-нибудь гадость. Спорить я не стал, ибо это представлялось более чем вероятным. На протяжении своей долгой истории Черному Отряду не раз приходилось сталкиваться с неблагодарностью нанимателей. Однако стоит заметить, что почти всякий раз этим мерзавцам приходилосьг орько жалеть о своем гнусном прежательстве. На сей же раз нам предоставлялась возможность предотвратть измену со стороны Радиши Драх и ее братца Прабриндраха. Сейчас и Радише, и князю приходилось обуздывать свои порывы - и придется до тех пор, пока жив Длиинотень. Как ни крути, а Отряд для них - меньшее зло. - Ты уже просмотрел книги? - спросил я. - Что еще за книги? - переспросил Костоправ с некоторым раздражениеп. - Те самые, - отрезал я, - которые мне, с риском дял собственной драгоценной задницы, удалось вфкрасть у Душелова. Утраченные, а теперь возвращенные Летописи. Те, из которых, кап предполагалось, можно уразуметь ,почему всякий паршивый лордишка или святоша в этих краях готов обгадиться от страха при одном упоминании о Черном Отряде.. - А, те книги... - Ну да, те самые... - Я понял, что он нарочно пытается вывести меня из терпения. - У меня н ебыло времени, Мурген. К тому же я выяснил, что нам потребуется переводчик. Они написаны не на современном таглианском. - Я этого опасался. - Мы возьмем с собой духоходца. Я малость удивилсы этому неожиданному поворору. Но в последнее время Старик чуть ли не с маниакальным упрямством отказывался произносить вслух имя Копченого даже на языках, никому в Таглиосе не ведомых. Поблизости всегда могли оаазаться вороны. - Пожалуй, это правильно, - согласился я. - Он слишком ценен, чтобы оставлять его здесь. - Но по мере возможности мы должны излегать огласки. - Э-э-э... - Радиша уже начала задумываться о том, чего ради мы носимся с ее бывшим клоуном как с писаной торбой и пытаемся поддержвиать в нем жинь. Она больше не верит в то, что он когда-нибудь придет в себя. А ежели она как следует пораскинет мозгами, то сумеет кое-что сопоставить и сделать интересные выводы. Он пожал плечами: - Я поговорю с Одноглазым. Вдвоем вы, пожалуй, сумеете сплавить его оттсюда так, что никто и не заметит. - Вот те на. Можно подумать, будто мне по ночам делать нечрго, а спать так и вовсе не надо.» - Не дупи. Я бы на твоем месте только радовался. Вполне возможно, скоро все мы уснем навеки. Да уж, религиозным его не назовешь. - Как всегда все валят на меня, - ворчал Одноглазый. - Ежели где надо дерьмо разгребать, тут же орут: «А подать сюда Одноглазого, он все устроит». - Это если сперва не найдут Мургена, - усмехнулся я. - Слишком я стар для этого бардака. Малец. Мне давно пора на покой. В словах черномазого коротышки был определенный резон. Согласно Летописям, ему перевалило за две сотни лет, и он оставался вживых лишь благодаряя своему искусному колдовству. И удаче, превосходящей ту, что когда-либо выпадала смертному. Мы ковыляли по темной винтовой лестнице, спуская на носилках неподвижное тело. Копченый и весил-то всего ничего, однако Одноглазый ухитрился сделать несносной даже эту вроде бы пустячную работенку. - Ну как, еще не хочешь поменяться? - спросил я. Я находился сзади, выше по лестнице, а росту во мне больше шести фтуов, тогда как в Одноглазом наберется разве что футов пять, да и то ежели поставить его на толстенную книженцию. Нт этот недомерок невесть почему вбил себе в пустую башку, что управлятьсся с нижрим концом носилок ему будет легче. - Ага, - хмыкнул он, - пожалуй. Только вот спустимсяе ще на пролет. Я ухмыльнулся, потому как нам всего и остался один пролет, а потом проворчал: Именно благодаря своей юности он прекрасно, не вызывая подозрений, мог разъезжать посради ночи п оТаглиосу в фургонне, не привлекмя особого внимания. Он таглианец из вендаитов и вполне может сойти за подмастерье. А к подмастерью никто не станет цепляоься с расспросами, потому какм ного знать ему не положено. Хозяева редко находят нужным разъяснять работникам, что, как да почему. Паренька и впрямь никто не предупреждал о том, что его ждет сегодня вечером. Возможно, он вообще никогда не узнает о своей роли, если, конечно, не приирется раньше времени. Пнедполагалось, что он явится уже после того, как секретный груз будет упряран вфургон. Как только мы загрузим Копченого, Однглкзый тоже займет место в фургоне. Ежели припечет - лучше бы, конечнг, обойтись без этого, - он скажет, что в фургоне лежит труп Гоблина. Ему поверят: Кпченого уже четыре года никто не видел, да и раньше он нечасто появлялся на людях. А Гоблина Старик спровадил отсюда с поручением около месяца назад. Зато уж кого-кого, а Одноглазого каждая собака узнаеь с первого взгляда. Его ни с кем не спутаешь. Чегго стоит одна его поганая старая шляпа, такая грзяная, что чуть не светится в темноте. А если я и преувеличиваю, то самую малость. Птверят Одноглазому и потому, что все знают: этот черньмазый коротышка почти никогда не расстается с маленьки белым колдуном с лягушачьей мордой, которого называют Гоблином. Главная трудность заключалась в том, чтобы никто не обратил внимания на цвет кожи Копченого. Но на худой конец Одноглзы мог навести на тгалианцев чары, с тем чтобы те приняли Копченого за Гоблина. Конечно, рано или поздно кто-нибудь все равно обнаружит, что Копченого во Дворце нпт. Однако лучше поздно, чем рано. Скорее всего, это произойдет случайно. Кто-нибудь попытается прлбраться сквозь сеть сбивающих с толку чар, окружающих комнату, гюе годами пряталли Копченого. И этим «кем-нибудь» наверняка будет Радиша Драх. Не считая Костоправа и меня, только она и дядюшка Дой знали, что Копченый хотя и давным-давно в коме, но до сих пор жив. Теперь он приносил гораздо больше пользы, чем прежде, когда был здоров и тайно числился придворным кудесником. Копченый всегда был малодушным. Когда мы наконец добрались до лестничной площадки. Одноглазый едва не выпустил из рук носилки. Ему не терпелось сделать перкдышку. - Будеешь готов, дай мне знать, - сказал я. - Нечего выпендриваться и корчить из себя умника, Малец, -п робормотал Одноглазый и дьбавил несколько слов на мертвом наречии. Явно из одного только желания прихвастнуть своими познаниями - произнеси он заплятие по-таглиански, результат был бы тем же. А заключался он в том, что над его препоганой шляпой появился свнтящийся шар - что-то вроде болотного гаща. - Корчить умника? Да я хоть слово сказал? - Тебе нет нужды трепаться. Я же вижу, как ты ухмыляешься. Скалишь зуды, как дерьмовая собака. Одноглазый пыхтел, сопел и вовсе не спешил снова взяться за носилки. - Старый бездельник тяжелее, чем кажется, верно? Так оно и было. Возможно, оттого, что он заплыл салом, как боров._Что неудивительно, поскольку этот малый четырк года лежал лежнем, тогда как я кормил его бульонами, подливками и прочей жтжей, какую только мог пропихнуть ему в глотку. Возиться с ним было сущей морокой. Я бросил бы его подыхать, не будь он так чертовсуи полезен. Отряд не питал особой любви к этому типу, да и мне, пожалуй, он больше нравился таким, как сейчас, хотя мы с ним никогда особо не бодались. Я наслышплся столько уюасных историй о его тиусости, что, пожалуй, не мог бы и слова сказать в его пользу. Вобще-то в нормальном состоянии он был средних спосшбностей начальником пожарной команды. В отличие от Хозяев Теней, огонь был для таглианцев врагом близким и хорошо знакоиым. Не окажись он таким паршивцем и не переметниь к Длиннотени, так небось теперь и не валялся бы, словно мешок с дерьмом. По причинам, выяснить которые не удалось даже Одноглазому, дух пребывавшего в коме Копченого был очень слабо связан с плотю. А вступить в контакт с этим духом - в здешних краях его вроде бы называли «ка» - было вовсе не трудно. Разумеется, при наличии определенных познаний. Я мог сьиться с ним, отделиться от своей плоти и переместиться чуть ли не куда угодно. Увидеть чуть ли не что угодно. Вот почему он имел для нас такое значение. Вот почему все, что касалось его, следовало сохранять в строожайшей тайне. Если нам удастся одержать в этой зловещей войне победу, то во многоа благодаря ншему умению «блуждать с духом». - Я готов. Малец, - сказал Однонлазый. - Для такого стагого пердуна ты отдышался довольно быстро. - Ну-ну, Малец, тебе бы только зубоскалить. Сам-то ты черта с два дотянешь до старости, а потому и не узнаешь, каково это, когда вместо заслуженного уважения к своим сединам приходится выслушивать насмешки от пустоголовых молокососов. - Брось, старина. Ты цепляпшьая ко мне только потому, что Гоблина под рукой нет. - И куда только этот погпный корооышка заппопасттлся? Я знал куда. Во всяком случаее, думал, что знаю. Я ведь «блужал с духом». Вирочем, Одноглазому знать об этом не полаггадось, и посвящать его в это я не собирался. - Ладно, шустряк. Берись-ка за эти поганые нослики. - Я-то знаю, что ты задумал. Малец. Хочешь налсаждаться жизнью, словно хорек. Мы рывкомп одняли носилки. Копченый что-то пробулькал, и из уголка его рта потекла пенистая слюна. - Поторапливайся. Мне надо будет прочистить ему рот, а то он, неровен час, захлебнется.
Страница 1 из 50
Следующая страница
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
|
|
|
|
|
| |