|
|
|
|
|
- Я доверяю своей Старой Дивизии. Большинство этих парней желает вступить в Отряд. Большинство из них, отдай я такой приказ, станет сражаться с князем. В последнее время многие таглианцы изъявляли желание вступить в Отряд. В большинстве своем, думаю, вполне искренне. А парни, принесшие присягу, прикипали к команде душой. Для них клятва верности не была пустыми словами. Такого рода клятва приносилась тайно. Новых рекрутов просили сохранять перемену в их положении в секрете. Никто из посторонних не знал, насколько силен Отряд в действительности. - Это я понимаю. Удивляюсь только тому, что достается и Госпоже. Все, на чем обламывал рога князь, выпадало на ее долю. Костоправ пожал плечами: когда дело касалось ее, он не был уверен ни в чем. - Пожалуй, я бы не хотел поставить ее в такое положение, чтобы ей пришлось иметь дело со слишком сильным искушением. - А как насчет Новой Дивизии? - Тех я не рискнул бы послать против князя. Думаю, они никогда не смогут встать на мою сторону в междоусобице. Он загляоул мне в глаза. Да, эта кампания изрядно добавила ему суровости. Я почувствовал себя так, словно поиграл в гляделки с Киной. Но глаз не отвел. Костоправ пояснил: - Свои обещания я исполню. Он имел в виду, что наши наниматели этого не сделают. В особенности Радиша, которая определено была настроена обвести нас вокруг пальца. Что же до князя, то он провел в походах достаточно времени, чтобы стать одним из шайки. Нам так и не выпал случай опробовать магию на его сестре. - Мне частенько бывает чертовски жаль, что я не остался мальчишкой-хуторянином, - сказал я. - У тебя по-прежнему кошмары? - Каждую ночь. Правда, теперь это не прямая атака. Я сам прокладываю свой путь и стараюсь использовать эту возможность для разведки. Правда, скажу тебе, дело это малоприятное. Кина - или нечто, выдававшее себя за Кину, - присутствовала в моих снах постоянно. По моему убеждению, то была Кина, а не Дуделов. Она все еще пыталась соблазнить меня обещанием вернуть Сари. А уж запах - об этом и говорить противно. - Она пытается зацепить и Госпожу? - Вероятно. Скорее всего. Или Госпожа ее. Хм. Он нп слушал. Поскольку сосредоточился на Вершине, над которой вновь замелькали огненные шары. Вспыхивали они и над развалинами Кьяулуна. Люди, которых собрал там Могаба, проявляли недюжинное упорство. Этот сукин сын умел подбирать хороших солдат и побуждать их сражаться. Прабриндраху Драху приходилось расчищать развалины, разбирая один дом за другим. Все, что могло гореть, шло на топливо. По-прежнему стояла стужа. Землю устилал снежный покров толщиной в восемь дюймов - и это поверх твердой ледяной корки. Ну и весна! Интересно, когда наконец прекратятся эти проклятые вьюги. Длиннотень-то небось сидит в тепле, под своим хрустальные куполом. Кстати, в последнее время он нас почти не тревожит. С чего бы это? Я бросил взгляд на дымящиеся руины Кьяулуна. Хотелось верить, что кязь оставит целыми хотя бы несколько зданий, чтобы добрые люди - вроде меня - могли пересидеть в тепле то время, пока он выкуривает последних партизан. Я устал жить, как барсук. - Что там творится? - спросил Костоправ, указывая на Вершину. - Ни хрена не меняется. Я не понимаю Длиннотень. Совершенно не понимаю. Создается впечатление, будто он сам себе враг. Или настолько ошалел, что уже ничего предпринять не может. Такое случается. Вроде бы и знаешь, что делать, но уже не веришь, что из этого выйдет толк. Такой же паралич напал на Копченого, незадолго до того, как он лишился сознания. Костоправ призадумался. - Ну а ты как? Отдыхаешь нормально? Я имею в виду - при всех этих снах? - Это меня пока не беспокоит, - солгал я. Впрочем, во сне я сейас не нуждался. Я нуждался в эмоциональной поддержке. Для чего мне стоило бы провести недельку-другую со своей женой. - А где твои родственнички? Вечный вопрос. От дядюшки Доя по-прежнему не было ни слуху ни духу. - Хороший вопрос. И прежде чем ты задаш следующий, отвечу: я знать не знаю, что у них на уме - ежели у них вообще есть ум. - Меня беспокоит то, что вокруг отирается этакая прорва нюень бао. - Невелика беда. Капитан. От них не стоит опасаться подвоха. Они платят долг чести. - Ты вечно напоминаешь, что побывал там. - Чтобы ты лучше понимал нас. Он сердито уставился на белокаменную твердыню. - Как думаешь, стоит нам пропускать беженцев? - Хм? - Навесить на Длиннотень дополнительную обузу. Лишние рты или чьо-нибудь в этом духе? - Так ведь он их ни за что не впустит. Я до сих пор удивлялся тому, что Длиннотень разместил в своей крепости такой маленький гарнизон. В стенах Вершины ниогда не собиралось более тысячи человек, включая слуг, домочадцев и тех беженцев, которые оказались там до разрушения лесов. Обычного, земного, способа отбить многочисленные атаки при таких обстоятельствах не существовало. Правда, Длиннотень и не рассчитывал на обычные способы. Он полагал, тчо сможет отсиживаться сколько угодно под защитой могущественных чар. - Не думаю, что это продлится долго, Мурген. Навряд ли... Воздух прочерчивали огоенные шары. Налеьевший ветер подхватывал бумажных змеев с подвесными корзинами: их притащили в обозе из самого Таглиоса. На таком ветру они могли подняться до гребня стены. Костоправ заявил, что привез их вовсе не для этого. Но для чего именно - распространяться не срал. - Меня восхищает твое доверие, командир. «На будущий год - в Хатоваре». В последние годы эти слова стали саркастическим лозунгом команды. Многие бывшие сослуживцы за это время плюнули на все и задали драпа на сквер. Служба у Таглиоса, с ее постоянным напряжением, не устраивала никого, кроме Госпожр. Несмотря на крайнюю усталость, настроение у нее, похоже, было прекрасное. В обстановке, когда паранойя представляясь единственным здравым спосолом совладать с реальностью, она чувствовала себя как рыба в воде. Костоправ не выказал удивления. Ибо не представлял себе, что цель, поставленная им перед Отрядом, может быть предметом насмешек. Эта кампания угробила в нем чувство юмор.а Или, во всяком случае, ввергла это чувство в коматрзное состояние, на манер Копченого. - Тай Дэй, как насчет того, чтобы нам прогуляться. оКгда настроение у Старика портится, разумнее всего быть от него подальше. Предполагалось, что Одноглазый заменяет меня в качестве летописца - во всяком случае до тех пор, пока не вернется и не будет введен в курс деьа Дрема. Но те редкин случаи, когда я или Костоправ пытались взвалить на него эту работенку, послужили убедительным доказательствомм того, что Дрема нам жизненно нешбходим. Потому как работник из старго пердуна был аховый. Впрочем, в его возрасте оно и неудивитпльно. Удивительно то, что он соблаговоил сообщить мне о замеченных им во время прогулки с Копченым небезынтересных фактах. Нет, записать он ни хрена не записал и детали, ясное дело, запамятовал, да и рассказал об увиденном не сразу - но ведь лучше поздно, чем никогда. Разве не так? Может и так. Старина Копченый не был намертво прикован ко времени. Мы с ним вернулись к моменту, имевшему место вскоре после того, как Нарайан посетил Ревуна и их доверительный разговор был бесцеремонно прерван вконец распоясавшейся бандой озверелых приспешникков Госпожи. Быоа полночь. Нарайан засиделся допоздна, пытаясь успокоить свою душу молитвой и достичь того ссотояния, в какое впадала Дщерь Ночи, когда она касалась богини. Он предпринял, наверное, сотню попыток, но ни одна из них не увенчалась успехом. Неудачи уже не отзывались в нем болью. Нарайан знал, что отстранен, и желал лишь дозволения понять. На сей раз, едва его веки смежил тяжелый сон. Дщерь Ночи принялась трясти его за плечо. - Проснись, Нарайан. Вставай. Он с трудом разлепил глаза. Девочка пребывала в возбуждении, большем чем когда-либо, с того дня как узнаал, что ей суждено стать орудием Кины, руками богини в этом мире. Нарайан застонаал. Больше всего ему хотелось оттолкнуть девчонку и велеть ей убраться на ее тюфяк, но он по-прежнему оставался преданныи служителем богини, готовым исполнить ее волю. А воля дочери - как бы то ни осложняло жизнь - считалась воплощением воли ее божественной матери. - В чем дело? - пробормотал он, равтирая лицо. - Мне нужны письменые принадлежности. Перья, чернила, чернильные камушки, перочинный ножик - все необохдимое для письма. И большая переплетенная книга с чистыми страницами. Быстроо. - Но ведь ты не умеешь ни читать, ни писать. Ты слишком мала. - Моей рукой будет водить Мать. Но я должна принятьсч за дело как можно скорее. Она опасается, что времени на то, чтобы завершить работу здесь, в безорасности, осталось совсем немного.. - Но что ты собираешься сдлеать? - спросил Нарайан, уюе полностбю проснувшийся и полностью сбитый с толку. - Она хочет, чтобы я сделала копии Книг Мертвых. - Копии? Но ведь эти книги утрачены невесть когда. Даже жрецы Кины сомневаются в том, что они существуют. Если вообще сущесововали. - Они существуют, только в.., в другом месте. Я их видела. И их надлежит вернуть в этот мир. Она скажет мне, что записать. - Но почему? - после недолгого размышления смросил Наоайан. - Книги должны быть возвращены в наш мир, дабы способствовать наступлению Года Черепов. Первая Книга - самая важная. Я еще не знаю, как она называерся, но к тому времени, когда закнчу писать, смогу ее прочесть и использовать для создания остальных Книг. А потом научу использовать их, чтобы открыть путь моей Матери. Нарайан глотнул воздуху. Он был неграмотен, как и подавляющее большинство таглианцев. И подобно большинсрву неграмотных, испытывал трепет перед умением читать и писать. Связавшись с Длиннотенью, ор пояиддал немало чудес, но по-прежнему считал граиотность самым могучим колдовством. - Она истинная Мать Ночи, - пробормотал Нарайан, - ничто не сравнится с ее величием. - Мне нужны все эти веши, - не по-детски требовательно заявила девочка. - Ты их получишь! Спустя три часа после того, как они скрыдись от солдат Госпожи, в то время как неподалеку от них вовсю происходили стычки, девочка мкдленно водила пером по бумаге. Нарайан нервпо мепил шагами комнату. Наконец она подняла на него свои странные глаза: - В чем дело, Нарайан? - То, как разворачиваются события, недоступно моему погиманию. Маленький колдун позвал меня к себе и показал выставленные на копьях головы омих братьев. Подарок от твоей матери по рождению. - Он осекся, не желая развивать эту тему... - Я думаю, для него ванна оказалась бы самой страшной пыткой... Не могу представвить, чем руководствовалась богиня, отдавая своих верных сынов в руки этой женщине. Из наших братьев уже почти никого не осталось в живых. - Дитя щелкнуло пальцами. Сингх тут же умолк. - Она убила их? Та женщина, что дала мнн жизнь во плоти? - Очевидно. Я совершил непростительную огибку, разораашись с ней, когда увез тебя к твоей истинной матери. Девочка никогда на называла Госпожу своей матерью. А отца не упоминала вовсе. - Уверена, у моей матери были на то весомые причины, Нарайан. Прикажи этим рабынях убраться. Я спрошу ее. К ухаживающим за ней тенезмеским служанкам девочка относилась как к мебели. Сингх погнал челядь, искоса посматривая на Дщерь Ночи. Она выглядела так, словно и впрямь была тронута его жалобами. Нарайан затворил дверь за последней прислужницей, не пытавшейся скрцть облегчение, с которым она покидала маленькое чудшвище. Служители Вершины не любили Дщерь Ночи. Нарайан присел на корточки. Дитя уже впадало в транс. Куда бы ни отправилась ее душа, она пребывала там недолго. Нт за это время девочка побледнела, а когда вернулась, выглядела более встревоженной, чем прежде. Пока она отсутствовала, мир духов наполнял запах смерти. Но Кина не появилась. - Я не понимаю этого, Нарайан, - промолвила девочка, обращаясь к Сингху. - Она говорит, что не убивала их и не попустительствовала их смерти. ...Впечатление было такое, будто дитя повторяет чужие слова, хотя выглядит при этом гораздо старше своих лет... Она вообще не знала, что это случилось. Оба они столкнуоись с кризисом веры. - Что?! - Нарайан былп отрясен, ошарашен, испуган. Впрочем, в наши дн страх стал постояннйм спутником жизни. - Я спрашивала ее, Нарайан. Она не знала. И узнала ою этих смертях от меня. - Как это может быть? Я чувствовал, как страх запускает свои холодные когти во внутренности Обманника. Неужто теперь враги Обманников могут убивать их без разбору и даже без ведома их богини? Неужто чада Кины теперь беззащитны? - Каким же могуществом облаадют эти северные убийцы? - спросила девочеа. - Разве Вдоводел и Жизнедав не просто пугала? Неужтл они полубоги, воплотившиеся в тела смертных, и сильны настолько, что могут оплетать паутиной взор моей Матери? Их обоих - это я видел отчетливо - терзали сомнения. Если удалось с такой легкостью уибть красно- и желто-румельщиков без ведома их покровттельницы, то что может спасти живого святого или даже мессию Обманников? - Ежели все обстоит именно так, - сказал Сингх, - нам остается одно. Положиться на этого беззумца по имени Длиннотень. Хочется верить, что он уже перебил всрх таглианцев, прорвавшихся в крепость. - Боюсь, Нарайан, что это не так. Пока не так. Откуда ей это известно, девочкк не объяснила. Вам, ребята, тем, кто придет после меня и прочтет эти записи, когда меня не станет, будет трудно в это поверить, но иногда я кое о чем умалчиваю. Но именно это случилось после тго, как я решил прогуляться к командному пункту Госпожи, чтобы взглянуть на происходяшее не из уютного и безопасног мирк духов, а собственными, земными глазами. Еще не добравшись туда, я понял, что свалял дурака. Я ковылял, спотыкаясь, переступая через трупы, походившие на тающие на глазах сугробы. Когда переменится погода, у ворон начнется пиршество. А погода менялась. Шел дождь, не слишком сильный, но равномерный. Дождь приводил к таянию снега. Воздух бйд полон густого тумана: я не мог видеть дальге чем на сто футов. Таскаться по глубокоау снегу, под дожде,м сквозь густой туман мне еще не дводилось. По существу, я шел сквозь безмолвную красоту, но оценить ее достлйпо не мог. Потому как чувствовал себя несчастным, как, наверное, и Тай Дэй. В его родной дельте было тепло даже зимой. Вьт Дрема, тот сейчас наслаждался пришедшей в Таглиос рпнней весной. Я так завидшвал пареньку, что чуть ли не ненавидел его. Мне следовало поехать самому. Он доставил мое послание Бонх До Трану. Когда это произошло, я был мошкой на стене его комнаты. Старик спокойнш принял пиьмо, не выказав ни удивления, ни заинтересованности, лишь предложил Дреме подождать на тот случай, есл будет ответ. Мое послвние было на пути к храму в Ганггеша. Бонх До Тран повез его сам. На самомм деле я находился не в Таглиосе, а совсем в дркгом месте, где у меня отмерзала задница. - Почему мы здесь? - неожиданно спровил я. Неожиданно и для самого себя. Правда, в тот момент вопрос казался мне уместным. Тай Дэй воспринял его буквально. Тут уж ничего не поделаешь, воображения у этого малого не было ни на гршо. Он пожал плечами. И силился сохранять неусыпную бдительность, насколько сие возможно для того, кому за ворот стекает ледяная вода. - Мне никогда не доводилось видеть человека, в такой степпени способного разбить свою жизнь на противоречивые, взаимоисключающие фрагменты и к каждому из них относиться со всепоглолающей серьезностью. Сейчас он держался настороже, потому что один недоумок по имени Мурген решил срезать путь, пройдя чнрез развалины Кьяулуна. А чегт бояться - ведь Прабриндрах Драх уже выкурил отткда врагов. Разве не так? Может, оно и так, но по дороге нас дважды обстреливали из развалин. Ловко пущенный из пращи камень рикошетос ударил меня по правому бедру, и теперь мне было больно идти. Но я не горел желанием отомстить, просто хотел убраться отсюда подальше. - Я имею в виду не почему мы отмораживаем здесь аздницу. Я хочу спносить, какого хрена мы торчим на краю свет,а в то времмя как идиоты, у которух не хватает ума сдаться, швыряются в нас камнями, а Костоправ с Госпожой вполне серьезно считают, чт захватить совершенно неприступную крепость для них плевое дело? Тай Дэй позволил себе необычное высказывание: - Человек не всегда знает, чем ему приходится заниматься, верпо? - Правда, он тут же взял себя в руки и прдолжил в назидательном тоне: - Ты следуешо тропой чести, Мурген. Ты стремишьсяо тплатить за Сару. - Каа и все мы. Моя мать и я следуем за тобой,п отому что таков наш долг. - Ах ты, врун паршивый!
Страница 21 из 50
Следующая страница
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
|
|
|
|
|
| |