|
|
|
|
|
Парней требовалось как-то приободрить. Перспектива прошлой ночи сулила им слабую надежду дотянуть до утра. - Это, конечно, не перина, - сказал я Тай Дэю, поглаживая землю, - но почему бы тебе не отдохнуть? Сам-то я собирался прилечь позже, тем паче, что все равно намеревался совершать разведывательную вылазку. Ежели, конечно, удастся. Вылезши наружу, я удобно пристроился на обломке старой стены и принялся рассматривать крышу моей новой хибары, смастряченную из тенеземского шатра. Куда ни глянь, всюду попадались на глаза отобранные у неприятеля трофеи. Но это не внушало особого оптимизма: имелись все основания полагать, что через месяц мы окажемся такими же измотанными и изможденными, какими были после прорыва блокады Дежагора. По существу, мы всего-навсего удерживали горный кряж, хотя еще и могли делать вид, будто представляем собой армию. Но у неприятеля не осталось ничего, кроме разрозненных отрядов Могабы. Интересно, что предпримет Могаба, когда узнает, как огорчительно сложились дела у Длиннотени. Об огорчении речь, оно и навстречь. То, что я увидел, отнюдь меня не обрадовало. У подножия склона, там, где дорога уже не была дорогой и представляла собой лишь раздолбанную полосу грязи, появился дядюшка Дой. Подняв глаза, он таращился на Врата Теней. Появись он попозже, в сумерки, я бы его наверное не заметил. Позади него, поотстав ярдов на пятьдесят, плелась матушка Гота. Она ворчала так громко, что некоторые слова я мог разобрать даже на таком расстоянии. За спиной у обоих виднелись здоровенные узлы, наводившие на мысль, что они вновь решили присоединиться ко мне. Похоже, они стали профессиональными бродягами. Я запустил камешком в ворону. Сам не особо целился, и птица не шибко испугалась - просто увернулась. С приходом сумерек птиц стало немного, хотя, признаться, их и днем не было без числа. Любопытно, что бы это значило? Вроде бы мы еще не дошли до того, чтобы жарить ворон. Может, они все улетели к своей мамочке? - Тай Дэй, - сказал я, - как случилось, что твоя мать и дядюшка Дой оказались здесь? Тай Дэй высунулся из землянки, отпустил пару бранных словечек на нюень бао и вернулся назад. Создавалось впечатление, будто он напрочь утратил почтение к старшим. Ответа на свой вопрос я не получил. Проверив амулет, так и не возвращенный Костоправу, и оценив высоту отгоняющей Тени свечки, я решил, что у нас все будет в порядке. Хотелось в это верить. Но какой-то мудрец, не мне чета, говаривал: «Никогда не доверяй колдунам». Я закрыл глаза и принялся ждать. - Эй, Мутен, ты знал ребят по имени Качала и Грузило? Я откпыл глаза. - Рыжий, сукин ты сын! Какими судьбами? Я ж тебя полгода не видел. Как дела? - Как сажа бела. Я уж и забыл, когда мы встречались. Но, худо-бедно, руки-ноги при мне, и я еще дышу. - Выходит, ты опять обскакал судьбу - для солдата это немало. А Качалу я помню. Он из Джайкури, и все его близкие погибли во время осады Дежагора. Он прибился к нам, когда мы вышли из города, а раньше, вроде бы, был каменщиком, но уже числился нашим, когда мы накрыли Обманников в Ргковом Пкрелеске. - Точно, тот самый малый. Он и на Чарандапршае здорово себя показал. - Ну а другой, как его там... Грузило? Я его не припоминаю. - Он вроде бы из тенеземцев. Попал к нам в плен: сначала работал, а потом принял присягу. Правда недавно, примерно месяц назад. - Ну а мне то до них какое дело? - Оба погибли прошлой ночью. Я решил, что тебе нужно об этом знать. Ведь ты заносишь имена погибших в летописи. - Спасибо, что вспомнил. Хотя не уверен, что мне это нравится. - В каком смысле? - Да в том, ребята, что вы вспоминаете обо мне, только когда кто-нибудь из парней дает дуба. Приходите и говорите, чтобы я помянул его в Летописях. - Уходил бы ты из штаба, Мурген. Возвращайся в строй. Тогда ты снова станешь не одним из них, а одним из нас. Вот ведь чертовщина. Похоже, я и сам не заметил, как превратился в штабную крысу. - Может ты и прав. Теперь, когда мы захватили Хозяина Теней, предстоят некоторые перемены. Я буду иметь в виду твое предложение. Рыжий хмыкнул. Он не слишком поверил моим словам, но отправился к своим парням с чувством исполненного долга. Меня передернуло. С плато тянуло холодным ветром, и мне показалось, - хотелось верить, что только показалось, - будто он нес с собой запах Кины. Мне припомнился ветер, дувший на равнине смерти. Я подумал о том, чтобы навалить побольше камней к основанию Знамени - оно содрогалось под напором ветра, - но поленился. Хотелось бы погреться у костра, но по эту сторону Веершины с топливом дела обстояли плохо. Все доски, палки и щепки использоваллись лишь для приготовления пищи. Правда и готовить, кроме разве что горького корня, было нечего. Ты научишься обходиться без света - припомнилась мне цитата из одной из старых Летописей. Прямо перед моим носом появилась пара сапог. Принадлежавших дядюшке Дою - я понял это, заслышав бурчанье как всегда отстававшей от него матушки Готы - с такой походочкой она никак не могла за ним поспеть. - Дядюшка, - промолвил я, не поднимая глаз, - чему обязан сомнительному удовольствию видеть тебя после столь долгой разлуки? - Тебе слезует держать свое Знамя поближе. Воитель Тьмы, так, чтобы оно постоянно было под рукой. В противном случае ты, скорее всего, его лишишься. - Я так не думаю. Но кто-нибудь из приспешников Прабриндраха Драха, Обманник или мелкий колдунищка, считающий, что его спомобности для всех великая тайна, может попытать счастья и окажется вот в той канаве, прежде чем сообразит, что с ним случилось. Я блефовал, но дядюшка вряд ли мог меня раскусить. - Знамя само умеет отличать своих от чужих. Подошла матушке Гота, тащившая тюк размером чуть ли не с нее. Она прихватила с собой из Кьяулуна решительно все, что могло пригодиться. Включая запас дровишек. Я решил не выпендриваться, во всяком случае пока не кончатся дрова. В мире есть повара и похуже матушки Готы. К их числу принадлежат ее сын и ненаглядный зятек. Дядюшка Дой, будучи мужчиной и - по понятиям нюень бао - какой-то шишкой, - нес только Бледный Жезл и куда более скромный узелок. Сбросив свою ношу, матушка Гота опустилась на четвереньки, чтобы залезть в нору. Встретившись с ней взглядом, я не смог удержаться от ухмылки. Она принялась изрыгать ругательства, кляня злую судьбину, устроившую землетрясение в столь неподходящий момент. Земля дрожала. - Пусть Тай Дэй отдохнет, - сказал я. - Нам предстоит долгая ночь. - От взора дядюшки Дояя не укрылся заткнутый мною за пояс короткий бамбуковый шест. Холодный ветер крепчал. Полотнище Знамени хлопало и трещало. Дядюшка Дой окинул взором темнеющий склон, оценил бункер и бросил на меня сердитый взгляд, словно желая высказать сожаление по поводу того, что оставил свое разлюбезное болото. - Когда занимаешься такими делами, и жить порой приходится соответственно, - сказал я. Матушка Гота вновь вылезла наружу, чтобы озвучить своим бурчанием так и не высказанные сообтажения Доя. - Вы сами напросились, - напомнил я им обоим. Дядюшка Дой открыл было рот, но подавил желание попререкаться и устроился у входа в землянку, положив Бледный Жезл на колени. Гота принялась осматривать окрестности и собирать камни. Соседи не возражали, хотя в этих краях камни, кажется, становились единственным признаком благосостояния. Я закрыл глаза и, словно чиобы растравить душу, принялсы насвистывать мелодию, которую напевала Сари, когда была ссастлива. Затем, как всегда, пришла тьма. Они дали все-таки мне поспать. И я заснул - не мешал ни холо, ни ветер, ни запах стряпни, ни собственный храп. Когда сгустилась ночь, я постепенно освободиося от уз, крепивших меня к плоти. Некотоное время я чувствовал себя тряпицей, трепыхавшейся на ветру. И не предпринимал никаких усилий, чтобы двинуться куда бы то ни было. Возвращение дядюшки Доя пробудило во мне не слишком вдохновляющие воспоминания. Мой дух слился с ветром, увлекшим меня на север. Неторопливо проплыв над горами, пустынями и захваченными нами городами, я нашел Дрему, направлявшегося из Таглиоса в Дежагор. Паренек понимал, что, пока он скачет, ему ничто не грозит. Никто из агентов Радиши не смог бы угнаться за его конем. Радишу его побег огорчил до крайности. План ее предусматривал необходимость захватить или убрть каждого из братьев Отряда. Побег хотя бы одного означал возможность возвращения чумы. Поюобно Нарайану Сингху, она знала, что тьма приходит всегда. В чем ее лишний раз убедили последствия случившегося в Дежагоре. Тепегь она была в ужасе, опасаясь, что из-за провала заговора наступит Год Черепов. Душелова она поминала через слово, и всякий раз нр хвалебно. Похоже, Баба сообразила, что, желая избавиться от опасного союзника, она связалась с другим, возможно куда более страшным. Радиша помнила об ухищрениях Душелова, имевших место несколько лет назад, и знала, что эта колдунья менее предсказуема, чем любое стихийное бедствие. Хотя Таглиосу не было нанесено никакого ущерба, последствия землетрясения ощущались и там. В том числе и поолитические. Многие люди полагали, что боги - или какая-то неведомая, но ужасная сила - недовольны коварством, проявленным в отношении Черного Отряда. Костоправ столль часто напоминал об обыкновении Отряда не оставлять предательство безнаказанным, что некоторые таглианцы уже ожидвли неминуемого и страшного возмездия. И все это было каким-то образом связано с ужасом перед самим именем Отряда. Ужасом, сути которого никто не хотел или не мог объяснить. Возможно, этот страх овладевал людскими душами, просачиваысь из какого-то мрачного источника, лежавшего за пределами материального мира. Уж не действовала ли в своей доброй, сиарой манере мать Обмана - Кина? Пожалуй, мне стоило лишний раз сунуть нос в старые Летописи, спрятанные в той комнате, где... Ох, дерьмо поганое! Ркдиша постоянно отправляла своих гвардейцев на поиски Копченого. Сбивающие их с толку чары Одноглазого пока помогали, но они не могли морочить стольких людей до брсконечности. Скорее всего, Баба не надеялась найти своего колдуна живым и лишь хотела выяснить, что с ним сталось. Но мне ее поиски могли выйти боком. Вдруг она натолкнется на мои книги. Нет чтобы мне подумать об этом раньше. Чего стоило попросить Дрему прихватить рукописи с собой. Глядишь, сейчас бы и не дергался. Радиша совещалась с самыми влиятельными жрецами. Создаалось впечатление, что с каждым моим посещением Таглиоса, святоши набирали все больший вес, тогда как купцы и владельцы мануфактур, во многом обязанные своими барышами Отряду, теряли благорасположение правительницы. Но при этом святоши вполне могли использовать обтановку, чтобы подкрепить свое политическое значение военной силой. Интересно было бы узнать, сможер ли новая элита преодлеть традиционное мышление перед угрозой религиозной распри. И хватит ли хоть у одного природного таглианца масла в голове, чтобы осознать эту угрозу. Интриги Радиши принуждали ее водить компанию с людьми, которых она презирала, и отдаляться от тех, с кем мыслила одинаково. Вот и эта встреча во многом смахивала на выкручивание рук. В обмен на идеологическую подддержку жрецы добивались от государства политических привилегий. Можно было предположить, что Радиша одобряла действия Госпожи, отправившей на тот свет кое-кого из предшественников нынешних иерархов. Будучи в шаловливом расположении духа, я подлетел к самому уху Бабы и крикнул: - Бу! Она подакочила, отпрянула в сторону и уставилась в пустое пространство. Лицо ее побледнело. В комнате воцарилось молчание. Святоши перепугались - видать, и они что-то уловили. Я буквально ощущал, как помещение наполняет страх. Радиша содрогнулась, словно от зимней стужи. Хотя в Таглиос уже пришла пора весеннего сева. - Вьды спят, - прошептал я ей на ухо, хотя она едва ли могла разобрать мои слова. То была часть поговорки, известной у меня на родине: Спят даже воды, но Враг не дремлет. Когда я добрался до храма Гангеша, Сари спала. Света в ее клетушку проникало ровно столько, чтобы я мог ее разглядеть, чего мне было вполне достаточно. Я витал над нею, наслаждаясь ее близостью и не помвшляя о том, чтоб ыразбудить. Сари нуждалась во сне. А я, вроде бы, уже и нет. Но откуда там вообще появился свет? Оказалось, что жрецы установили перед ее кельей несколько свптильников. Не иначе, как их напугал мой предыдущий визит. Я должен был прилагать усилия, чтобы обозначить свое присутствие за пределами мира духов. Но стоио ли? Нужно ли, чтобы здешние жрецы что-то заподозрили. Конечно, лишний раз нагнать на них страху совсем не худо, но, кто знает, какие меры могут предпринять они с перепугу. Я облетел весь храм и не обнаружил ничего необыяного - разве что все служители, проводившие вечерний молебен, были нервозными. В конце концов я вернулся к свей любимой. О боги, до чего же она прекрасна. Я чувствовал, что мне с каждым разом будет все труднее притворяться перед дядюшкой Доем и матушкой Готой. Черт побери, вполне возможно, что скоро я смогу задать им кое-какие вопросы. Они забрались далеко от своих паршивых болот и бежать им некуда. Сари открыла глава - и весь мой гнев испарился. Она смотрела прямо на меня и улыбалась чарующей, ни с чем не сравнимойу лыбкой. Должно быть, рыба и рис были полезны для ее зубов: столь чудесных, жемчужных зубок не было ни у кого на свете. - Ты здесь, Мур? Я чувствую, что ты близко. - Здесь, - шепнул я е на ухо, совсем на так, как Радише. Ответа она, скорее всего, не разобрала, но сам факт того, что ей оветлии, ощутила - Я очень скучаю по трбе, Мур. И учвствую себя чужой среди своих соплеменников Конечно, ведь твои сородичи сами от тебя отвернулись И некому было наставить их на путь истинный. Не осталось в живых ни бабушки Хон Трой - этой пророчицы, ни дедушки Кы Дама, способного подкрепить их своим веским словом Возможно, нынче все склаывалось именно так, как предрекала эта станая госпожа. Записей ее пророчеств не сохранилось Самык великие прорицатели не ошибаются никогда, их предсказания отнюдь не высечены на скрижалях. Увы, в следующий миг мне пришлось покинуть свою Сари. Она встрепенулась, почувствова,в что я ухожу. Я противилсф как мог, но в реальном мире кто-то настаивал на моем пробуждении. Я уже выплывал из кельи, когда туда заявилось несколько жрецов. - С кем ты разговаривала, женщина? - требовательно вопросил один из них. - С духами, - с нежнейшей улыбкой на устах ответила моя любимая. Сперва я подуамл, что проснулся из-за попавшего под мой зад острого осколка кремня. Но, выбросив паскудный камешек, я увидел заслонившую звездное небо фигуиу и услышал голос. - Проснулся наконец. Знаменосец? - спросил Зиндаб. - Без особой радости. Мне снисля чудесный сон. - Раз уж Старик поставил тебя приглядываоь за нами, я решил, что тебе не помешает кое к чему прриглядеться. В отличие от большинства наров, Зиндаб обладал чувством юмора и полным отсутствием чинопочитания, хотя он сам вылез в первостатейнейшие шишки. Должно быть, это до кайности раздражало Могабу, когда они с Зиндабом еще были закадыными приятелями. Впрочем, возможно и сам Могада когда-то способен был на такие игры, но перершс их. Многие препаскуднейшие типы были кргба-то славными парнями Мне пришшлось опереьтся на руки и колени, прежде чем я смог обрести точку опоры и приподняться. - Застыл, ка кбревно - проворчал я- Заведи себе матрац получше. - Так тебе и поможет! В чем я нуждаюсь, так это в теле получше Помоложе годков эдак на пятнадцать Ладно. В чем дело? - Мне подумалось, вдруг ты захочешь взглянуиь, что происходит у Врат Теней. - Наверняка ничего страгного, иначе ты не торал бы здесь в темноте. Костров в эту ночь не разводили. И храбрецов вроде Зиндаба поблизости не наблюдалось. Но самое примечательеое - в воздухе не маячили огненные шары. Лишь вдаелке, у Вершиы, появлялись редкие, случайные вспышки. Зиндаб направился вверх по склону, хотя мне это было необязательно. Я и так ощущал Копье. Казалось, будто оно пробуждается. Я видел, как искрятся мои кожаные ремни, когда на них натыкются Тени, и чувствовал злобное шевеление по другу сторону. Но не испытывал ни малейшего страха. Прежжде приближение Теней всегда вызывало ужас. Тени напирали всее сильнее, отчего заградительные ремни искрились еще пуще, с шипеньем и треском. Солдаты проявляли поразительную выдержку. Ни один парень не поддался соблазну и не стал поливать склон огненынми шарами. Возможно, они тоже не испытывали страха. Или же им просто хватало ума сохранять подобающее ветеранам самообладани.е Ведь прошлую ночь пережили лучшие из лучших. Трусы и дуралеи покомлись в братской могиле, с усердием вукопанной уццелевшими. - Небо проясняется, - заметил я, может быть только для того, чтобы что-то сказатт. Небосклон впереди казался таким же чистым, как во время прогулок с духом, когда я парил над облаками. - Хм, - отозвался Зиндаб. Он редко тратил слова попусту. - Узнаешь какие-нибудь созвездия? Я не узнавал ни озного. Небо казалось совершенно незнакомым. - Слишком много звезд. Они инкак не складываются в узоры. - Аркан, - послышлся знакомый голос. Я дернулся, потому как не слышал приближавшихся шагов. И никак не полагал, что эта особа может двигаться совершенно бесшумно. - Матушка? Искры, исходившие от Врат Теней, давали достаточно света, чтобы ее разглядеть. Позади нее маячила фигура, в которой угадывался Тай Дай. - Это было описано в книге моей матери. Часть предания, сути которого никто не понимал. Тринадцать звезд, образующих затяжную петлю - силок или аркан. Лично я ничего похожего на какой-то там арка нна небе не видел, о чем и сообщил теще, которая пребывала встранном возбуждении, словно провалилась в иное столетие. Пригнув меня к себе, она заствила меня всмотреться в направлеини, которое указывал ее палец. В конце концов я признал, что вижу что-то вроде перевернутого ковша над самой линирй горизонта. - Он самый и есть. Аркан. Три звезды скрыты землей, глупый Каменный Воин. Она была до крайности напряженной. - Ты хочешь сказать, что при отсутстии трех звезд узнала созвездие, описание которого углядела в детстве в какой-то книжке? Особенно яркий сноп искр высветил женщину, таращившуюся на меня с недоумением. А еще - стоявшего позади нее дядюшку Доя. Он выгдядел разюраженным, но, как только понял, что я его вижу, напустил на себя безразличное выражение. - Вот ты гбе. Гота. И ты, племянник Что тут происходит? - Солдаты Тьмы остановили просачивание смертей, - произнес Тай Дэй, оказавшийся гораздо ближе, чем я полагал. Он тараторил на нюень бао так быстро, что я не разбирал многих слов и надеялся понять суть его высказываний лишь в общем контексте. - Я предупреждал тебя о необходимости не распускать язык... - наачал дядюшка Дой, обращаясь к Готе. - Я сама могу предупредить тебяо чем угодно, модннник! Точнее упоотреблнное ею слово означалл на нюень бао и «мошенника» и «фигляра», причем в превосходной степени, и по звучанию весьма походило на один из терминов, соответствовавших понятию «жрец». Ножа бы такой подход к делу порадовал. Меня он удивил. До сиж пор матушка Гота относилась к Дою с куда большим почтением, нежели ко всем остальным. С нрм она считалавь. Теперь же они бранились, как дети. Правда, у меня сложилось впечатление, чтр содержание перебранки не имело отношения к истинной природе их размолвки. Но понаблюдать за всем эттм было весьма любопытно. Тай Дйэ воспользовался кратким перерывом в их разговоре, чтобы указать ит ой и другому, чтто они позволяют себе ссориться на глазах у Костяных Воинов, один из которых владеет языком нюень бао. Дой тут же смекнул что к чему, прикрыл пасть и решил пйоти проггуляться.
Страница 35 из 50
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |