|
|
|
|
|
Воздух вокруг Ловца замерцал, рябью покрылось и ее тело. На сей раз она не устанавливала новое ограждение, а принимала иной облик. Сосредоточившись на превращении, она слегка утратила бдительность и проглядела дядюшку, слившегося с ночью так, что это сделало бы честь любому Обманнику. Я разглядел его лишь в тот миг, когда, материализовавшись за спиной Ловца, он обрушил страшный удар, который должен был рассечь ее до пояса. Но она все же среагировала: попыталась уклониться и применила какую-то колдовскую защиту. Воздух взревел, она повалилась вперед: не убитая, но, несомненно, серьезно раненная. Дядюшка Дой подскочил, чтобы добить ее. С сияющего Бледного Жезла струилась кровь. Но Ловец опять увернулась и вскочила на ноги. Дядюшка Дой готов был нанести удар, но вмешался случай. Разрядившийся от жара шест выпустил два огненных шара подряд, из-за чего он потерял время. Удар нанесла Душелов. Но чтобы прикончить его, у нее просто не хватило сил. К тому же взрыв поднял всех на ноги, и ей не стоило задерживаться. Она поплелась прочь, собирая остатки сил, чтобы довести до конца преображение. Добравшись до того места, где была припрятана одежда, она уже стала Дремой. Это мигом расставило все по своим местам. Ясно стало, почему он в последнее время был совсем плох. Но где же сам паренек? Я был чертовски зол. Слетев вниз, я уселся дядюшке на грудь и принялся клевать и бить его крыльями, покуда не заставил повернуть голову набок. В противном случае он захлебнулся бы собственной кровью. Затем я отправился за Душеловом. Но она исчезла. Следов обнаружить не удалось, но этого и не требовалось. Ведь в то утро, когда я проснулся, полагая, что почти не смыкал глаз. Дрема находился в моем бункере. Это проясняло и гибель Копченого: не зря тогда у мнимого Дремы дернулась щека. Ловец поняла, что ее могут выследить, если кто-нибудь вздумает с помощью Копченого выяснить, что же случилось с бедным парнишкой. Но теперь я знал ее тайну. По всей видимости, Кина оказалась более могущественным привратником, чем полагала Душелов. Возможно, богиня обладала своеобразным чувством юмора: она использовала ворону, чтобы выследить владычицу ворон. Я пристроился на крыше своего бункера. Тай Дай фыркал и храпел: сказывались последствия контакта с сокровищами Одноглазого. Изнутри тоже доносился могучий храп, и поскольку Дрема находился снаружи, следовало предположить, что мой. Выходит, Сари была права, уверяя, будто во сне я реву, как голодный медведь. А я-то ей не верил. Трудно было поверить, что мы все заснули после такого тарарама. Должно быть, Ловец напустила на нас сонные чары. Я преодолел искушение слететь вниз и украдкой заглянуть в дверной проем, решив, что мне не понравится глядеть на себя со стороны. Из тьмы выступил Дрема. Для столь тяжело раненной Душелов двигалась с удивительной скоростью. Ни один нормальный, здоровый человек не пробежал бы такое расстояние за такое время. Надо полагать, не обошлось без волшбы. Я едва успел подумать о том, как мне удастся избавиться от облика белой вороны, - и это произошло. По-видимому, ключом явилось быстрое приближение Ловца. Ворона взлетела, а мой дух остался на месте. Я парил в воздухе и наблюдал. Движения Ловца замедлились: несмотря на магию, раны давали о себе знать. Я поднялся вверх и устремился в направлении, которое должно было обозначать завтра. Ловец не ощутила моего присутствия, хотя именно ее появление позволило мне избавиться от вороньей плоти. Затем была ночь, которую я покинул. Все, включая менф, храпели, как черти, в бункере. Мне же была предоставлена возможность свободно блуждать по миру духов. Сари спала беспробудным сном. Тобо лежал рядом, положив одну крохотную ручонку на ее обнаженную грудь и время от времени посасывая материнское молоко. Глядя на них, я чувствовал, как постепенно меня отпускает напряжение. Какой же я все-таки идиот. Единственное, чего я хотел на самом деле, это быть с ними, но вместо того всего через несколько часов намеревался подняться с податилки и вновь отправиться на гору. Я знал, что пойду туда, даже если это грозит мне смертью. Почему? Ответа на этот вопрос у меня не было. Протянув призрачную руку, я коснулся Тобо, и на миг мне показалось, будто я и вправду ощутил живое тепло. Малыш заерзал, словно ему привиделся плоъой сон. Оставив его, я коснулся волос Сари. Она улыбнулась. - Мур, это ты? Мне показалось, будто ты здесь. - Она ворковала, а я наслаждался звучанием ее голоса. Сняв Тобо с груди. Сари встала и, полуобнаженная, исполнила несколько танцевальных движений, напомнив о том, чего я не видел давным-давно. Фигура ее была столь же великолепна, как и до родов. Глядя прямо на меня, Сари лукаво улыбнулась. Может, она и вправду колдунья? - Тобо уже достаточно крепок, чтобы пуститься в догогу. Скоро праздник Водяного Дракона. В суете и столпотворении легче будет ускользнуть. Все необходимое у меня уже приготовлено. Какая все-таки чудесная у меня жена - умная, решительная, уверенная в себе. Хотелось бы знать, чес я заслуил такое счастье? Кроме того, что каким-то манером потешил фантазии ее бабушки. Я балдел, глядя на пританцовывающую Сари, покуда не забеспокоился Тобо. Наверное, малыш обостренно воспринимал чужое присутствие, и оно его пугало. - Был бы ты здесь... - со вздохом промолвила Сари с таким видом, словно хотела предложить мне нечто восхитительное и сладострастное. - Но увы, тебя нет. Она пожала плечами. - Но ничего, это долго не продлится. Сари взяла нашего сына на руки, и он тут же, с весьма довольным видом, припал к груди. Вижу, чего тебе хочется, малыш. Тобо открыл глаза. Один глаз из-за пбеча Сари смотрел прямо на меня. Он отпустил грудь, перевел дыхание и завопил. Голосок у мальца был что надо. Немедленно к Сари заявился жрец. - Что происходит? - спросил он. - Почему плачет ребенок? И с кем это ты шепталась? - Сейчас же убирайся, - отрезала Сари, - ты не имеешь права здесь находиться. Жрец не без труда оторвал взгляд от ее груди. Он стал извиняться, но его искренность вызывала сомнения. - У ребенка пучит животик, - сердито сказала Сари, а разговариваю я с ним. Это единственная возможность поговорить с разумным человеком. Ну не прелесть ли она послле этого. Я удалился, сделав перед этим все возможное, чтобы запечатлеть поцелуй на ее шейке, и чувствовал себя при этом счастливым, насколько может быть счастлив мужчина в моем положении.Я знал, что мои жена и сын живы, здоровы и любят меня. Многие солдаты нашего Отрчда знать не знали, что стало с их семьями, хотя, по правде сказать, большинство из них это не беспокоило. Парни, привязанные к домашнему очагу, ушли, когда всем таглианцам было позволено вернуться домой. Небо было затянуто тучами, в дельте царила тьма, и мне не сразу удалось найти дорогу в Таглиос. Там я провел немало времени, обследуя Дворец и важнейшие храмы, но важных сведений раздобыл мало. Без Копченого я был ограничен рамками реального времени, а оно было слишком поздним для того, чтобы проводить совещания и строить козни. Не спали только жрецы Ночных Богов, но они не плели интриги, а готовились к какому-то ночному обряду. Будь я предусмотрительнее, мне слпдовало бы лечь спать пораньше, в то время когда большинство людей, включая и наших недругов, бодрствует. В нынешних же обстоятельатвах я не узнал почти ничего нового, за исключением того, что гонения на друзей Отряда распространились на все территории, присоединенные к Таглиосу нашими усилиями. Правда, эти гонения были несопоставимы со злобным преследованием, какое претерпели мы со стороны душил. Никто из наших сторонников не погиб. Чиновники по большей части отделались тем, что лишились своих постов, и лишь некоторые угодили за решетку. Радиша предпочитала обходиться без кровопролития. Впрочем, все полученные мною сведения являлись обрывочными и скудными. Могабу найти не удавалоаь. Равно как и ни одного из наших блудных колдунов. Впрочем, я особо и не напрягался. Несколько больше усилий было посвящено поискам дочери Костоправа. Где бы она ни находилась, сейчас она осталась одна. Что открывало определенные возможности. Разыскивая девочку, я заодно пытался бонаружить свидетельства того, что же стало с настоящим Дремой. В чем также отнюдь не преуспел. Правда, наткнулся на доказательства того, что моя слепота не была случайной. Я парил над склоном, всего в нескольких имлях от бывшей пещеры Ловца. Хотя в распоряжении этой ведьмы имелся ковер Ревуна, она едва ли стала бы удаляться от нас на значительное расстояние. Гора была изрезана множеством небольших каньонов и расщелин. Я нырял в каждый из них, пытаясь углядеть дитя или какой-нибудь знак человеческого присутствия. Например, костер. Сомневаюсь, чтобы девочка могла существовать без огня. Огня я не нашел. Я нашел своего коня. Думаю, что своего. Я углядел его лишь мельком, но мне показалось, что он почувствовал меня и попытался подать знак. Немедленно остановившись, я вернулся назад и ничего не нашел. Не видел, не слышал, не ощущал. Вокруг было пусто. Ну и ладно. Я имел представление о том, где это место нахрдится. И мог рассказать Костоправу, который, если захочет, может послать солдат и велеть им обшарить каждую щель. Напоследок я навестил дядюшку Доя, находившегося под охраной своих соплеменников. Он был жив, а без сознания оставался лишь потому, что ему, для ено же блага, постоянно давали снотворное. В чем бы ни заключалась его миссия, у него не было необходимости испобнить ее немкдленно. Затем я вернулся домой, в свое удобное тело и неудобную постель. Ребята дали мне выспаться, словно в праздник. Солнце уже встало, когда я вышел из бункера, оставив безучастно лежащего неподалеку от выхода Дрему. Вскоре после того, как я покончил с утренней кашей, заявился Костоправ. Уж он-то не проспал. - Ты вчера ходил туда. Ну как? - Да я поднялся всего на несуолько ярдов. Тай Дэй пошел со мной, мне не удалось от него отделаться. На тот случай, ежели вляпаемся в дерьмо, мы прицепили к заднице веревки... Садись, сейчас я все расскажу... Я уселся спиной к Дреме, чтобы ничего нельзя было прочесть по губам, и, жестикулируя, буюто расписывал свой подъем на гору, выложил последние новости. Костоправ усмехнулся: - Ладно, мы этому подыграем. Я даже не стану говорить Госпоже. Хотя, по правде сказать, все, кроме тебя, уже подозревали... - Так вот почему вы вели себя как распоследние сукины дети. Боялись, как бы я не сболтнул лишнего. Ну-ну. Какой план на сегодня. - Проверим дорогу на всем протяжении до Вершины. Я пойду с тобой. И поменьше разговоров, пока мы не окажемся на той стороне. - Хорошая мысль. Я решил отложить все прочее на потом. Ты ел? Костоправ бросил взгляд на мод расплющенную обовянную миску. - Я вижу, ты тут живешь как король. - Безусловно. Так и подобает жить лучшим людям Отряда. - Пропущу это мимо ушей. На сей раз. Он поднял глаза на гору и вздохнул. - Верную мысль порой высказывал Одноглазый. Старовта я для всего эотго дкрьма. - Ну, все не так уж плохо. Последнее соответствовало действительности. Мы привыкли говорит о «горе», однако склон был не слишком круытм, да и дорога представлялась вполне проходимой не только для людей, но и для подвод. Ежели ее малость расчистить. Гребень, переходивший в плато, находился не более чем в тысяче футов над Вратами Теней. А может, и еще ближе. - Дай знать, когда будешь готов. Старик массировал правое колено. Приметив мой взгляд, он пояснил: - Маленький ревматизм. Но разыгрывается только от ходьбы «Купи лошадь», - подумал я, но вслух этого не сказал. - Послушай, сколько тебе на сммом деле лет? - Человекв столько лет, на сколько он себя чувствует, - ответил он. - Госпожа не дает мне стареть. Я задумался о том, насколько буквально следовало понимать его слова. Ведь над самой Госпожой время и впрямь было не властно - Бери Знамя, и пошли. - Может, захватим пару парней? На всякий случай? - Возьми своего нюень бао, хочет он или нет. Ну и парочку других. Рыжий с Бадьей подойдут. Рыжего с Бадьей долго искать не пришлось. Похоже, они были наготове и ждали призыва. Позади обоих держались их телохранители. На прогулку собиралась целая орава. - Ребята, - заявил я, - все выглядит так, будто мне поручено командовать парадом. Признаться, их готовность менч порядком приободриила. Ныряя в свою нору, я приметил, что Тай Дэй, судя по виду, вполнне готов к восхождению. Даже слишком. Скоренько насовав в сумку корявых жареных лепешек, я на ходу бросил Дреме: - Сиди дома, приятель, не отлучайся. Я вернусь к ужину. Если будет на то воля богов и демонов земли. Я ухватил Знамя По одноиу мы пересекли невидимую черту. На есй рвз вибрация казалась менее ощутимой. Для меня. И, по-видимому, для Тай Дэя. Остальные побледнели, им явно бяло не по себе. По ту сторону по-прежнему царил холод. Я невольно съежился. Передо мной лежала дорога - змеившаяся по склону глянцево-черная полоса. - Видишь дорогу? - опросил я и, сулонив Знамя, коснулся стальным наконечником ченрой поверхности. Сам не зная почему. Дрожь, пробежавшая сквозь меня, была в дюжину раз сильнее, чем при прохождении сквозь Врата Теней. Я ахнул, затрепыхался и, кажется, даже что-то бессвязно заорал, брызжа слюной. - Что с тобой? - спросил Костоправ. Я впихнул ему в руку Знамя. - Сделай, как только что сделал я. Отступив в сторооку, я сова поднял гьаза на склон и понял, что вижу его иначе. Он был тот же: пыльный, лишенный растительности, со змеившейся черной нитью дороги. Но в то же самое время он предстал передо мною таким, каким, наверное, был в давно минувшие времена, когда дорога бфла проезжей, и даже сам склон, почти таой же голый, не производил впеечатления забытрго богом места. Я даже видел людей, хотя они казались куда менее материальными, чем дорога, склон и древние укрепления. Костоправ последовал моему примеру и, видимо, памятуя о какой-то своей догадке, тут же передал древко Бадье. От Бадьи Знамя перешло к Рыжему, а от того к Таы Дэю. Нжень бао заколебался, но Старик решителлно сказал: - Или ты поступаешь как все, лии не идешь со всеми наверх. Надо полагать, наверх Тай Дэю тоже не слишкои-то хотелось, но делать было нечего. Он оказался в ловушке: отасти из-за собственного характера, отчасти же, как я подозтевал, из-за поручения, которое навязал ему дядюшка Дой. Как только Тай Дай двинулся вперед, за ним последоуали и другие нюень бао. - Это не связывает вас с Отрядом никакими обязательствами, - бросил им Костоправ. - Ну, - сказал я через некоьорое время, - теперь, когда все мы это проделали, как насчет того, чтобы все-таки подняться на грру? Как и подобает хорошему Знаменосцу, я ухватил штандарт и сутало поплелся впереди. Приятно возвращаться домой. Что?! Я оглянулся на остальных. Нет, вроде бы все они бзе труда составляли связь с действительностью. Водможно, это еще одна сторона моих кошмаров и сновидений. Тай Дэй неотступно следовал за мной, держа наготове обнажеоный меч. Ему явно было не по себе. Чем выше по склону, тем шире становилась черная лента. Кроме того, она обретала зримую глубину: оставаясь идрально плоской, начинала казаться вогнутой. Твердая и хллодная на ощупь, она пружинила под ногами. Ближе к вершине склон становился круче. Я пыхтел и задыхался, но потом идти стало легче. Линия горизонта перестала удирать от мееня, дорога мяко ложилась под ноги. Я остановился. Оглянулся. И увидел, что Старикк отстал от меня на добрых сто ярдов. Даже Тай Дэй едва за мной поспевал. Бросив взгляд вниз, я понял, что поднялся довольно высоко: отсюда можно было смотреть сверху вниз почти на всю Вершину, кроме обломанного зубца бывшей башни Длиннотени. Там виднелись крохотные снующие точпи. Солдаты Госпожи обустраивали крепость. Видать, Капитан все же смекнулл, что жить можно не только в земляных норах. Колда Костоправ поранялся с нами, он изряюно запыхался. - Слушай, я совсем потерял форму. - Так ведь ты сам хотел прогуляться. Заодно и жирок сгонишь. Ттлстым Костоправ не был. Пока. В последнее время он никогда не упускал случая замортть червячка. - Ты ясно видишь дорогу? - спросил я, желая убедиться, что не страдаю галлюцинациями. Своим глазам я уже не верил. Все увиденное могло быть сном, привидевшимся внутри сна, иллюзией, из тех, что порождаются случайными соприкосновениями душ, пребывающих в вечном коловгащении Света. Хотя, по правде сказать, мало кто видит окружающее точно так же, как и все остальные. - Черная тропа? Да. Но не помню, чтобы об этом говорилось в Летописсях. аТк ведь никто из нас н ечитал ни строчки, написанной темми, кто мог видеть все тэо собственными глазами. Кто отстоял бы от этого меньше чем на два поколения. К тому времени у Отряда быи иные заботы. Костоправ хыкнул. Для пущей уверенности я опросил всех. Все признали, что мы идем по черной блестящей ленте. Даже нюень бао. Их это пугало, но они принимали страх как неизбежность. Человеку надлежит обиьать в болотах, а весь мир за их пределами есть вместилище мерзости и страха. - Все отдыгались? Пойдем дальше. Я действительнь хотел добраться до равнины. Идаже попытался вспомнить, как выглядела она ночью, с высоты, но воспомрнанря были довольно туманными . Д и много ли разгллядишь издалека. Интересно, плчему я даже не попытался рассмотррть ее получше? И какое отношение к этому месту имеет Кина? Может быть, именно здесь произошла великая битва, о которой повествуют легенды? Таглианцы ни в какую не ежлали гооворить на эту тему и при всяком упоминании о равнине лишь покчаивали головой и бормотали что-то насчет «блистающиж камней». Ппимечательно, что это сочетание слов укоренилось и в качестве идиомы, означавшей «безумие». Все это заслуживсло осмысления. Особенно в связи с укоренившимся представлением о том, что страх перед Отрядоом и Годом Черепов внуался таглианйам извне. Хотя склон был не так уж крут, я отдышался, глядя на подталкивающую меня впере дчерную ленту, сделал еще несколько шагов и неожиданно пончл, почувствовал, что больше не поднимаюсь вверх. Я запнулся, но тут же восствновил равновесие и, подавив желание бросится впереб, стал ждать, пока подтянутся остальные. Передо мной лежала равнина. Таглианцы не зря говорили о «блистающх камнях». За гребнем черная тропа превращалась в широкую, идеально сохранившуюся дорогу, мягко изгибавшуюся среди высоких, квадратных в сечении столбов, блиставших так, будто каждый из них был усыпан полированными золотыми монетами. Рсскинувшшаяся по обе стороны дороги равнира представляла собой плато из серого базальта, почти не обнаруживачшрго признаков выветривания. Здесь ничто не росло. Не было даже лишайников. Нигде не попадалось ни моки, ни букашки. Равнина выглядела неестественно чистой: ни пыли, ни грязи, ни опавших листьев. Столбы искрились под утренним солнцем, но западный горизонт затягивали облака. Ближе к вечеру следовало ждать дождя. - Эй, Мурген! - рявкнул Костоправ. - Если тын е перестанешь нестись впередд,к ак бешенный, я велю пнибить твои нги к земле гвоздями. Черт, ноги несли меня сами собой. Остановисшись и оглянувшись, я понял, что опять оторвался ото всех на целую сотню ярдов. Ото всех, кроме Тай Дая. Мой своячок, разрываемый между страхом перед черной дорогой и всепобеждающим чувствоп долга, находился как раз на полпути между всей компанией и мною.
Страница 45 из 50
Следующая страница
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
|
|
|
|
|
| |