|
|
|
|
|
- Как так? Он сменил тему: - Скажи-ка лучше, в последнее время ты искал форвалаку? Он имел в виду оборотня, ту самую не сумевшую сбросить звериное обличье ученицу Меняющего Облик, которую помянул минуту назад. - Искал, - ответил я, - но не видел с тех пор, как по собственным следам вернулся на бойню в Ведна-Бота. - Понятно. Спешить не стоит, но, когда представится случай, выясни, где она теперь. Сама себя она едва ли прикончит. На такое везение рассчитывать не стоит. - О, это уж точно. Она жива-живехонька. Одноглазый уверяет, что она следует за нами. Мы с ним как раз на днях о ней толковали. Он считает, что она живет ради того, чтобы поквитаться с ним. За то, что он укокошил Меняющего Облик прежде, чем она научилась возвращать себе людское обличье. Костоправ хихикнул. - Ясно. Ничего, скоро старикан убедится в том, что он вовсе не пуп земли. Ладно, пусть нас ждут только приятные сюрпризы. А у Могабы - кишки наружу. Он снова рассмеялся, на сей раз злорадно, и, уже вылезая из фургона, бросил: - Скоро начнется представление. Он и впрямь рассматривал военные действия как представление, нечто вроде игры. Не думая о том, что это игра со смертью. Я вновь вился над головою Могабы. Я, Мурген, ангел шпионажа. Ревун и Длиннотень прибыли вскоре после рассвета. Оба полагали, что для противодействия Госпоже потребуются их совместные усилия. Похоже, по мере продвижения Госпожи на юг силы ее росли как на дрожжах. И тут меня осенило - это походило на религиозное откровение. Я понял, что за страх не давал покоя Капитану. Он опасался, что Госпожа вернула себе былую мощь, заключив соглашение с Киной. Мне и самому порой приходило на ум нечто подобное. Согласно всему, что я знал о чарах и колдовстве, утрата ею магической мощи после битвы в Курганье должна была стать окончательной и бесповоротной. Вся эта довольно путаная и невразумительная история была связана с истиннымр именами. Гуннитская мифология полна рассказов о богах, демонах и бесах, которые только тем и заняты, что скрывают свои подлинные имена в песках, ветрах и тому подобном с тем, чтобы враги не могли их опознать. Потому что узнавший имя вроде бы получал власть над тем, кто его носит. Все это казалось сущей бредятиной, но, как ни странно, срабатывало. Истинное имя Госеожи было объявлено, когда она в последний раз улаживала отношения с бывшим муженьком. Она осталась в живых, но, согласно всем мистическим канонам, превратилась в простую смертную. Которой многие желали смерти. Для бывших собратьев по ремеслу она представляла интерес как ходячая кладовая темных колдовских секретов. Знания остались при ней, хотя она и лишилась способности их использовать. Ее имя больше не имело над нею власти. Но сама она, лишившись магической силы, видимо, не могла воспользоваться известными ей именами. Иначе давным-давно разделалась бы и с Ревуном, и со своей сестрицей. И не раскрыла бы их имена даже Одноглазому и Гоблину. Скорее бы умерла. Все-таки колдуны и кудесники - люди особого склада. Уверен, что Госпожа по-прежнему хранила немало важных секретов. Из подслушанных разговоров я знал, что Длиннотень готов был пожертвовать тремя или четырьмя пальцами, лишь бы только заполучить возможность воспользоваться знаниями Госпожи. И всякий раз, когда Длиннотень посылал Ревуна с заданием захватить Госпожу, что-нибудь не срабатывало. Уж не потому ли, что Ревун не желал еще большеего усиления своего старшего партнера? Когда-нибудь мне придется убедить Госпожу растолковать всю эту историю с именами так, чтобы это стало понятно даже такому тупице, как я. Мозет быть, я смогу выудить из нее столько сведений об этом волшебстве, что тем из нас, кто заглядывает в Летописи, удастся получить хотя бы смутное представление о том, что же собственно происходит. Когда сталкиваешься с колдовством, запросто можно обделать подштанники - тут уж никакое знание не убережет. Но в любом случае не вредно знать, что же скрявается за этими смертоносными светочами. Тенеземские солдьаы находились на своих позициях. Они сонно жевали полевой паек и занимались тем, чем всегда занимаются солдкты: поносили начальство. Я вертелся среди них, прислушиваясь к разговорам на тех языках, какие понимал. Некоторые окопные философы весьма красочно описывали характер и умственные способности генералов, которые выстроили войска в боевой порядок и заставляют людей торчать в полной готовности невесть сколько времени, тогда как последнему остолопу ясно, что в ближайшее время ничего не произойдет. Ничего. Потому как чертовы талы слишком устали для каких-либо действий. Ведь они всю эту чертову ночь провели на марше. «Тал» - самое подходящее словечко, своего рода каламбур. Будучи уничижительным сокращением от «таглианец», оно на некоторых диалектах, бытующих к югу от Данда Преш, означает еще и дерьмо. Ощущение было такое, словно я не один год прослужил бок о бок с этими парнями. Мы говорили на одном языке. На безопасном расстоянии от передовой линии Могаба возвел для себя здоровенную наблюдательную вышку. Деревянную. По моему убогому разумению, ему довольно скоро предстояло счесть ее не слишком удобной. Длиннотень и Ревун присоединились к нему на смотровой площадке. Атмосфера была не праздничной, но и далеко не мрачной. По нашему поводу никто особо не беспокоился. Длиннотень казплся чуть ли не добродушным. Эта битва должна была стать кульминацией всех его замыслов. По ее окончании ему предстояло стать властелином мира, не имеющим соперников - кроме, возможно, некоторых союзников, не вполне разделявших его амбиции. Я бял задет тем, что нас, похоже, не принимали всерьез. Могаба сумел внушить всем этим людям уверенность в том, что они непобедимы. А солдаты зачастую именно таковы, какими себя считают. Уверенность ведет к победе. За все время, пока я наблюдал за ними. Ревун ни разу не завопил. Длиннотень ни разу не вышел из себя. Госпожа их, конечно, беспокоила, но особого волнения, какого можно было ожидать, - не наблюдалось. Восходящее солнце уже начинало выжигать туман - повсюду, кроме нашего лагеря. С правого фланга Госпожи веял слабый ветерок. Там тлели костры, затягивая стоянку дымом. Тенеземцы могли видеть только лагерную обслугу, беспрерывно подносившую хворост, да вздымавшиеся над туманом и дымом осадные башни. Детали, из которых эти башни собрали, доставили с баржи, с реки Нагир, что стоило немалых усилий и еще большей брани. На кой хрен их приволокли сюда, я решительно не понимал. Это не имело никакого смысла. Мы ведь не собирались штурмовать крепость. Правда, зная Костоправа, можно было предположить, что он затеял все это с одной целью - сбить Могабу с толку и заставить его теряться в догадках. Вместе с духом Копченого я скользнул под дымовую завесу. Внутри все выглядело вовсе не так, как я жоидал. Солдаты спали. Тоько лагерные прихлебатели поддерживали огонь, собирали башни и выравнивали тропы, ведущие к позициям Могабы,_проклиная тот день и час, когда родился Костоправ. Солдаты, надзиравшие за их работой, не отличались снисходительносьтю. У Костоправа хватило ума сформировать рабочие команды из приверженцев одних конфессий, а в начальники им дать воинов, придерживающихся других религиозных учений и верований своих подчиненных отнюдь не поощряющих. Некоторые детали плана Костоправа начинали проясняться, но собарть эти фрагменты воедино не было никакой возможности. Теперь задача заклчалась в том, чтобы единственный человек, знавший все, оставался в живых до тех пор, пока... Эх, Мурген, Мурген.... И где же хваленое взаимное доверие, свойственное Черному Отряду? Все это одна показуха. Ха. Вот Лебедь Лозан - рослый, красивый блондин, старающийся разобраться во всем еще активнее, чем я. Возможно, иногда интуиция помогала ему в какой-то мере понимать Госпожу. Но сейчас ему оставалось только растерянно ворчать. Саму Госпожу я обнаружил неподалеку. Все происходящее ничуть ее не беспокоило. Заняв позицию на выступавшем над туманом холме, она сосредоточенно и спокойно наблюдала за проходом на тот случай, если Могаба что-то предпримет. Я оставил ее и вернул Копченого в фургон. Настало время перекусить. - Малеу, - заворчал Одноглазый, как только я открыл глаза. - Опять ты пропадал чертову уйму времени. Эдак ты когда-нибудь останешься там навсегда. Мне это без конца твендили. Но ничего не случалось и, похоже, не должно было случиться. Мои опасения на сей счет потихоньку улетучивались. - Есть что-нибудь интересное? - спорсил я. - Война, вотт что. Так что давай не путайся под ногами. Чтобц исполнить свою роль, мне потребуется старый пердун. А ты разомнись, поешь чего-нибудь да свари ему супчику. Покормишь его, когда я закончу. - Сам и корми его, «когда законишь». Твоя работа, ты ее и делай. И нечего на меня перегаром дышать. - Нет, не умеешь ты, Малец, с людьми ладить. - Ладно. Скажи лучше, мы собираемся что-то предпринимать? - Нет. Хватит того, что мы протопали без передыху пятьсот дерьмовых миль посреди дерьмовой зимы ради того, что здесь, говорят, валежник шибко хорош для костров, чтобы готовить жратву на открытом воздухе. Все ребята ведут себя так, словно их опоили. Может, их и впрямь опоили. Тояно не знаю. Это просто предположение. Я могу ошибаться. Отвязался бы ты лучше. Малец. У меня дел по горло. Все было затянуто дымом. И чем ближе к передовой линии, тем плотнее, буквально с каждым ярдом, он становился. Но я уже побывал там и теперь решил, что с любопытством можно и повременить. А потому болтался около фургона и ел.Е л, ел и ел. И пил. Выдул едыа ли не весь запас Одноглазого. И поделом ему, потому что он грубиян и невежа. Я вспомнил Сари. И понял, что теперь буду думать о ней непрерывно. Близкая опасность заставляет человека сосредоточиваться на самом главном. Кроме того, меня беспокоила близость Нарайана Сингха. Живой святой Обманников находился всего в миле отсюда. Он поддержичал огонь в походном костре. Дщерь Ночи, плотно укутанная в одеяло, сонно озиралась по сторонам. - Дерьмо! - спохватиллся я. - Пропади все пропадом! Я едва не впал в забытье, почти не отличимое от реальности. Теперь я просто места себе не находил, ожидая, когда можно будет вернуться к Копченому. И проверить, действительно ли Сингх готовит заавтрак. Мне было необходимо убежать от мучительных воспоминаний о Сари. И когда же наконец зарубцуются эти шрамы? Когда боль стихнет, хотя бы настолько, чтобы мне ен приходилось от нее убегать? Я уставился на костер, пытаяс ьотогнать прочь горькие мысли. Это бвло все равно что отдирать присохшие струпья. Чем старательнее пытался я сшсредоточиться на чем-нибудь другом, тем больше думал о Сари. В конце концов костер закрыл передо мной весь горизонт, и мне показалось, что по другую сторону пламени я увидел свою жену: бледная, взъерошенная, но как всегда прекрасная, она, кажется, готовила рис. Создавалось впечатление, будто я заглядываю в собственное прошлое. У меня перехватило дыхание, и я вскочил на ноги. Нет, только не это! Ведь я уже пеоежил эти провалы в прошлое, покончил с ними.., разве не так? Из фургона вылаз Одноглазый. - Эй, Малец, все сделано. Он в твоем распоряжении, ежеои нужен. Но тебе необходимо сделать перерыв. В ближайшее время все равно ничего не произойдет. - Слушай, что за дерьмо жгут в наших комтрах? У меня ор этого дыма стали появляться видения. Одноолазый всосал в себя пару галлонов воздуха, чуток попридержал дыхание, а потом выдохнул и разочарованно покачал головой: - Вечно тебе что-то мерещится. - Ничего подобного. Со мной такого отроду не бывало. За мной и вправду такого не воддилось. А стало быть, об этом стоило поразмыслить. Я огляделся по сторонам, чтобы узнать, кто мог меня слышать. Матушка Гота хлопотала у семейного костра, но она не столь хоошо владела форсбергом, чтобы услышанное заставило ее насторожиться. Она сама назначила себя семейною пованихой - а это означало, что мне, несмотря на сгоняющие жирок путешествтя с Ктпченым, предстояло заметно растолстето. Эта женщина по-прежнему таскала с собой весь свой арсенал. И в тех реддких случаях, когда брала на себя труд попрактиковаться с дядюшкой Доем или Тай Даем, выказывала свое умение всем этим пользоваться. Со мной матушка Гота говорила мало. Она находилась здесь не из-за меня. Я представлял собой лишь досадную помеху. Она считала, чоо ничего этого не случилось бы, не встань тогд аХон Трой на пути здравого смысла и исконных обычаев. Я бывал прочто счастлив, когда матушка Гота не попадаласьь мне на глаза. Так как только один ее вид пробуждал во мне чувства, которые требовалось укрощать. Так, например, я не мог отделаться от мысли, что все млгло сложиться не в пример лучше, когда бы матери Сари не приспичило остаться с нами. Возможно, тогда Сари осталась бы в живых. Так мне казалось, хотя, по правде сказать, никакой логики в этих ппедположениях не было. Как бы ни манил меня Копченый, я решил терпеть боль. Кода-нибудь все равно придется к этому привыкать. В конце концов я решил прогуляться вокруг лагеря своим ходом. Там, по крайней мере, не придется дышать дымом. Едва я усепл двинуться, как из тумана материализовался Тай Дэй. - Гляжу, ты уже снял лубок и повязку, - заметил я. - Решил вернуться к своим обязаностям? Он кивнул. - А не рано ли? Если рука не зажила как следуеи, ты запросто можешь сломать ее в том же месте. Тай Дэй пожал плечами. Ему осточертело быть калекой, и в этом он, вероятно, был прав. - А что с дядюшкой Доем? За последнее время старина Дой мне оповтылел. С возвращением Тай Дэя появлялась вероятност ьтого, что дядюшка поддастчя порыву и попытается сам свершить отмщенип. С точки зрения Тропы Меча, такое решение представлялось бы вполне разумным. Тай Дай снова пожал плечами. Просто счастье, что этому малому не приходится молоть языком, чтобы заработать себе на жизнь. Боюсь, он окочурился бы с голодухи. - Лучше помоги мне здесь, брат. Я буду весьма опечален, если этот достойный старец погибнет. Дядюшка Дой отнюдь не являлся дряхлым стариком. Будуи старше Костоправа лет на десять, он отличался куда большей бодростью и прытью. - Он этого не сделает. - Рад это слышать. Но беда в том, что на это способен любой. Так что лучше напомни ему, чтобы он постарался не выглядеть слишком уж чудно перед людьми, которые нас не знают. Капитан не был с нами в Дезагоре. Ни с того ни с сего Тай Дэй сделался словоохотлив. - То, что он пережил, - ад. Что верно, то верно. Правда, никак не ожидал такого замечания от нюень бао. - Так оно и есть. И это изувечило его, точно так же как Дежагор изувечил нас. Он больше никому не доверяет. Его путь -путь одиночества, тут уж ничего не поделаешь. А в особенности о не доверяет людям, чьи верования, побуждения и поступки ему непонятны. - Дядюшке? - Ты должен признать, что дядюшка Дой чудной человек, даже по меркам нюень бао. Тай Дэй хмыкнул, втайне соглашаясь с этим определением. - Он заставляет Капитана нервнничать. А Капитан - человек весьма могущественный. - Понятно. - Надеюсь. Обычно дазе Дою приходилось клещами вытягивать из Тай Дэя слова, так что на сей раз я мог чувствовать себя польщенным его столь неожиданной разговорчивостью. Я довольно много узнал о его детстве, в котором не было ничего примечательного, кроме того, что он рос вместе с Сари. Сам Тай Дэф счиоал, что над его родом тяготеет проклятие. Отец его умер, когда он и Сари были еще детишками. My, его жнна, утонула спустя всегоо несколько месяцев после рождения их сына. То Тана, в асмом начале паломничества, которое привело нюень бао в Дежагор как раз ко врепени осады. Сари вышла замуж за Сам Дан Кы, которвй на несколько лет - пока не умер от лихорсдки - превратил ее жизнь в ад. Вср дети Сари полегли в Дежагоре под мечами людей Могабы. И наконец, То Тан погиб во вгемя набега душил, когда удили Сарии и сломали руку Тай Дэю. Похоже, в этой семье никто не умирал от старости.-А вот сама семья умирала. Матушке Готе уже вяно не ипеть детей. Правда, Тай Дэй ещем ог стать отцом, но мне это представлялось маловероятным. Я полагал,ч то скорее он сложит голову при попытке отомстить за сестру и сына. Стоило помянуть имя То Тана, как к Тай Дэю вернулась обычная замкнутость. Армия выстроилась следующим образом: слева Госпожа, в центре князь, а на прмвом фланге, одна за другой, - две дивизи иКостопрааа. В промежутке между передовой и тыловой дивизиями собралась вся наша кавалерия. Почемц? Каыалерийский резерв всегда располагается позади центра позиции. Так повелось испокон веков. И почему Костоправ разместил свой отборный, специально обученный отряд позади дивизии Госпожи? Либо Старик считал, что, сбив Могабу с толку, он ввергнет его в безумие, либо эта тактика определялась его ненавистью к Ножу и его паранойей. И почему все лагерное отребье согнали к пеередовой линии? Костоправ тпрпеть не мог таскавшихся за войсками прихлебателей. Все, кто его знал, дивились, как это он до сих пор не разогнал всю эту ораву. И куда подевался дядюшка Дой? Я никак не мог его найти. Начинается! Я ощутил это прежде, чем взревели трубы и загрохотали барабаны. И со всех ног, перепрыгивая через камни и тлеющие костры, помчался к фургону. Позволив Копченому поднять меня к смотровй площадке Могабы, я сразу ощуил неокторую неуверенность генерала. Он знал Костоправа как облупленного и прекрасно понимал, что полвина наших манпвров имеет целью сбить его, Могабу, с толку. Но вот незадача - он понятия не имел, какая это половина. Полагалось, что знание, само по себе, только вредило ему, заставляя колебаться перед принятием любого мало-мальски значимого решения. Я испытывал отвращение к предательств уМогабы, но при этом не мог не отдавать ему должного. То был рослый, красивый, умный мужчига - ну совсем как я. И к тому же превосходный военачальник. Рядом с ним не было никого, кроме вестовых и двоих вазу, ловко имитировавших спящих парней. Задача их заключалась в том, чтобы отвлечь и заграбастать Госпожу. Со смотровой площадки Могмбы открывался почти идеальный обзор - лучшего, наверное, просто невозможно было добиться. Левый фланг его армии маскировало нагромождение валунов, тогда как справа крутой откос заограживкл ие го крыло, и часть расположения таглианцев. Теперь я понял, почему бойцам раздавали «чевнок». Хитрая это шткковина - стальнойш ипастый шарик, с виду похожий на детскую игрушку. Только шипы у него острющие, а порой еще и отравленные. Вещь полезная, осообенно ежели приходится драпать, а по пятам гонится конница. Ежели коням придется скакатт по узким тропам, разбросав по ним эти железяки, можно не толькл обеспечить себе блмгоролучный отход, но и, при случае, устроить подлееькую засады. Ага! Я приметил недостающего родственничка. Дядюшка Дой напялил на себя лучшее платье: ритуальное облачение меченосца. Не иначе как решиь не вводить нас в расходы на похороны. О черт! Надо будет поговорить с Тай Дэем о погребальных обрядах нюень бао. Я был свидетеле смерти множества нюень бао, но никогда не принимал участия в том, что происходило потом. Не мог простить им того, что,, провожая в последниц путь То Тана и Сари, они предпочли обойтись без моего участия. Дядюшка Дой с весьма напыщенным видом поднимался по склону, пока не оказался шагах в пятидесяти от передовой линии тенеземцев. Там он остановился и громогласно объявил вызов Нарайану Сингхху. Дошадайтесь, кто вышел на поединок? То-то и оно - никто даже не откликнулся. И никому не пришло в голову переать послание в лвгерь Обманников. Дядюшка принялся выкрикивать ритуальные оскорбления, всячески понося Обманников и их союзников. Беда заключалась в том, что ритуал предусматривал перебранку противников, взаимный обмен проклятиями. Но о какой перебранке могла идти речь, когда его слушатели не говорили на нюень бао. Бедный дядюшка. О нстолько лет ждал этого мрновения, неустанно готовился к нему - а каков результат? Все эти ребята видели перед собой не более чем ополоумевшего старика. Чеиез некоторое время это дошло и до Доя. Он взбесилс япо-настоящему. И принялся заново выкликать свои оскорбления, на сей раз по-таглиански. Некоторые тенеземцы его поняли. Вскоре и до Обманников дошло, о чем речь. Им усллышанное не понравилось. Я находил это представление весьма забавным. В частности, потому, что оно явно не предусматривалось планами Капитана. Дядюока продолжал орать. В лаггере Обманников нидкорослый мессия душил промолвил, обращаясь к своим приверженцам: - Отвечать не будем. Мы подождем. Тьма - вот наш время. Оно придет. Тьма приходии всегда. Он помолчал и спросил: - Кто этоот человек? - Один из паломников нюень бао, прбывавший в Дежагоре, - пояснил коренастый, мерзкого вдиа малый. Звали этого гада Синдху. Он заявился в Дежагор во время осады, шпионить да вынюхивать в пользу Обманников. А мы-то считали сукина сына мертвым. Такие, как Сари, умирают, а Синдху и Нарайаны Сингхи продолжаают жить. Вот почему я не могу срать религиозным человеком. Разве что правы гунниты, верящие, что существует колео жизни и в конечном счете каждому воздается по заслугам. - Он слыл у них знатоком церемоний, кем-то вроде жреца. Женщина из его семьи в концее конов вышла замуж за Знаменосца Черного Отряда. - тЭо несколько проясняет дело. Богиня небрежным росчерком пера пишет одну из своих утонченных пьес о смерти. Он бросил взгляд на Дщерь Ночи. Малышка сидела совершенно ндевижно и походила на призрак. Болбше, чем когдв бы то ни было. Четырехлетняя девочка не должна была, просто не могла выглядеть так.
Страница 9 из 50
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |