|
|
|
|
|
Я ступил в темный переулок, собираясь зайти отряду южан в тыл, пока Гоблин наводит на них свою волшбу. Вышло же так, словно я шагнул за край мира, в бездонные глубины... Словно некий гигантский магический вихрь подхватил и унес в пустоту. В последний момент Гоблин что-то крикнул, но я не разобрал То слов. Я был слишком занят преодолением тошноты, удивлением, мыслями о том, кто же - и какою волшбой - так подловил меня и отчего меня теперь скручивает, словно мокрую тряпку... Может, предательство Могабы разрослось и до следующего уровня? Ничто на свете не в силах было противостоять тому, что внезапно вцепилось в меня. Я потерял всякое представление, кто я и где нахожусь. Знал лишь, что сплю и не желаю быть разбужен. - Мурген! - позвал чей-то голос издалека. Хватка усилилась. - Давай, Мурген! Возвращайся! Не сдавайся! Борись! Я и начал бороться - только с этим самым голосом, звавшим куда-то, куда большая часть моего существа не желала. Там ждала боль. Меня рвануло с удвоенной силой. - Помогло! - закричал кто-то. - Он возвращается! Я узнал голос... То было словно пробуждение из комы, только я до мельчайшей детали помнил, где был. Помнил Дежагор, со всей его болью, всеми страхами и ужасами... Однако черты его уже начали расплываться, утрачивая четкость. Хватка ослабла. Я снова вернулся сюда. Сюда? Где же - и когда - находится это самое «здесь»? Я попытался открыть глаза. Веки онемели. Попробовал пошевелиться. Конечности не желали утруждаться. - Он здесь. - Задерни занавесь. - Раздался шорох ткани. - Что же, так и убдет - чем дальше, тем хуже? Я думал, худшее - позади, дальше он уже не заберется, и трудностей с его возвращением не прибавится... О! Этот голос принадлежал Костоправу. Старику нашему. Только ведь Старик мертв, я же видел, как его убили... Или - нет? Может, я просто оставил Вдоводела надолго пережившим свою смерть? - Что ж, он нас пока не слышит... Но дальше может становиться только лучше. Мы свернули за угол. Перевалили хребет. Если только, он сам не хочет остаться... Тут мне удалось открыть глаз. Вокруг было темно. Я никогда раньше не видел этого места, однако это должен был быть Трого Таглиосский Дворец. Дома... Никогда и нигде больше не встречал построек из такогр камня. И ничего удивительного, что кто-тто может не узнать часть дворца, находясь в ней. Все таглианские князья во время своего правления хоть малость, да пристраивали. Вероятно, лишь старый дворцовый ведун Копченый знал весь дворец. И Копченого с нами больше нет. Не знаю, что случилось с ним после, но несколько лет назад он был разорван сверхъестественной тварью, коей не желал быть съеденным. И чудесно, потому что как ра тогда мы узнали, что он был соблазнен Грозотенью и переметнулся к Хозяевам Теней. Я удивлялся самому себе. Несмотря на головную боль, силою вполне годящейся в праматери всех похмнлий, сознание мое внезапно сделалось кристально ясным. - Командир, он открыл глаз. - Мурген! Слышишь меня? Я попробовал, действует ли язык. Из уст моих исторглось быстрое, невнятное бормотанье. - У тебя был очередной приступ. Мы возились с твоим возвращением два дня. - Голос Костоправа звучал отчужденно, словно я нарочно не поддавался. - Ладно, процедуру ты помнишь; пусть встанет и походит. Я вспомнил, что уже несколько раз проделывал всн это. На этот раз мои мысли не были столь рассеяны, и я быстро сумел отделить прошлое от настоящего. Гоблин подхватил меня под правую руку, а Костоправ обнял за пояс слева, и меня поставили на ноги. - Я помню, что делать, - сказал я. Они не поняли. - Ты точно вернулся? - спросил Гоблин. - Не собираешься снова слинять в прошлое? Я кивнул, и это у меня получилось внятно. Может, попробовать язык глухонемых? - Опять Дежагор? - спросил Костоправ. Мысли мои дстигли полной согласованности. Пожалуй, стали даже слишком согласованными. Я еще раз попытался говорить: - Та же ночь. Снова. Чуть позже. - Опускай, - сказал Костоправ. - Он уже почти в порядке. Мурген, на этот раз ты не уловил никаких намеков? Хоть какой-нибудь зацепки, чтоб мы смогли вытащить тебя из этого замкнутого круга? Ты нужен мне здесь. Постоянно. - Ничего. - Я смолк, чтобы перевести дух. На этот раз я приходил в себя быстрее. - Даже не понял, когда меня прихвстило. Просто внезапно, словно полтергейст или еще что, оказался там, безо всяких воспоминаний о будущем. А потом стал просто Мургеном, ни о чем не ведающим и без каких-либо неправильностей, как сейчас. - Неправильностей? От неожиданности я вздрогнул и обернулся. В комнате, солвно из-под земли, возник Одноглазый. Занавесь, скрывавшая половину комнаты, еще колыхалась. - Чего? - Чро за «неправильности» ты имел в виду? Сосредоточившись, я понял, что не знаю, что имел в виду. - Не знаю. - Я покачал головой. - Ускользнуло... Где я? То есть когда? Ворчун обменялся с ведунами многозначительным взглядами и спросил: - Ты помнишь Роковой Перелесок? - Еще бы! - Меня снова пронзило холодом, и тут я понял, в чем соль: никаких воспоминаний о посещении этой комнаты раньше у меня нет, хотя должны быть. Значит, я все еще во вчерашнем дне. Только не столь отдаленпом - ведь от Дежагора меня отделяют годы... Тогда я попытался вспомнить будущее. И вспомнил слишком много. Воспоминания зставили застонать. - Может, его еще поводить? - предложил Гоблин. Я покачал головой: - Нет, я в порядке. Давайте подумаем. Сколько времени прошло междуэ тим приступом и предыдущим? И сколько - с тех пор, как мы вернулись из Перелеска? - Вернулся ты три дня назад, - сообщил Костоправ. - Я велел тебе отвести пленных во Дворец. Ты их повел - и потерял Тенеплета по пути, при обстоятельствах столь загадочных, что я приказал всем принадлежащим к Отряду соблюдть особую бдительность. - Да стар он был, - сказла Одноглазый. - Просто помер с перепугу. Никаких загадок. Головная боль не проходила. Я помнил те события, но - столь же смутно, как и все, происходившее незадолго до прежних припадков. - Я почти не помню, что там было. - Краснорукий Обманник был доставлен в полном порядке. Тем же вечером мы собирались его допрашивать. Но ты, вернувшись к себе и едва переступив порог, рухнул. Твоя теща, дядя, жена и шуррин - все чевтеро на этом согласились. Наверное, в первый и последний раз. - Может быть. Старуха - вылитый Одноглазый. Противоречит ради самого противоречия. - Э, Малец... - Заткнись, - оборвал Одноглазого Ковтоправ. - Словом, ты просто упал и окаменел. С женой твоей случилась истерика, а шурин прибежал ко мне. Мы забрали тебя сюда, чтобы не шибко волновать твое семейство. Волновать?! Да эта бражка и слова-то такого не знает! Кроме тогш, я лично считал «своим семейством» только Сари. - Открой-ка рот, Мурген. - С этими словами Гоблин повернул мою голову к свету и заглянул в глотку. - Повреждений нет. Я знал, о чем они думали. О псучей. Я и сам так считал, и расспрашивал о ней всех, кого мог, но ни один эпилеептик до меня не уносился в прошлое во время припадка. Да еще в такое, которое слегка отличается от того, что уже прожито мною. - Говорю же: не болезнь это! - рявкнул Костоправ. - Когда ты наконец найдешь ответ, он целиком будет вт воей епархии, а ты почувствуешь себя дураком тотоло, что не заметил этого раньше! - Если есть что искать, найдем, - посулил Одноглазый. Это заставило меня подумать, что там у него еще имеется в загашнике. Затем я понял, что уже должен бы знать, псокольку они вскоре скажут, однако не мог ясно вспомнить эту часть будущего. Она ускользала. Иногда страшновато быть мной... - Тот, безголовый, снова был там? - спросил Костоправ. Сообразив, о чем он, я ответил: - Да, командир. Только не бегзоловый, а безлкиий. Голова-то у него была... - Он может предстаалять собою источник проблемы, - предположил Одноглазый. - Если вспомнишь какие черты или вообще хоть что-нибудь, тут же рассказывай. Или записывай. - Я не желаю, чтобы такое произошло с кем-нибудь еще, - сквзал Костоправ. - Как мне вести кампанию, если люди влт так отключаются на несколько дней? Я чувствовал уверенность, что ни с кем другим такого случиться не может, но гьворить об этом не стал - иначе станут давить и рпсспрашиавть, чего мне сейчас вовсе не хотелось бы. - Мне нужно что-нибудь от головной боли. Пожалуйста. Боль - вроде похмельной. - После прежних приступов было так же? - требовательно спросил Костоправ. - Ты об этом не говорил. - Было, только не так сильно. Слегка. Этак на четыре кружки пива, если пивг варили Лозан Лебедь с Корди Махером. Тебе это о чем-либо говорит? Костоправ улыбнулся. То был пиво,_лишь второе по мерзопакостности на всем белом свете. - Мы с Гоблином не спускали с тебя гшаз после Рокового Перелеска. Похоже было, что приступы будут повторяться. Не хотелось ничего упускать. А вот это уже было весьма серьезно. Раз уж, находясь в этом времени, я помню кое-что из будущего, почему не помню визитов в прошлое, которые мне еще преедстоит совершить? И как они могли столь плотно следить за мной? Я их ни разу не заметил, а ведь держался начекы - как знать, из-за какого угла выскочит, размахивая шарфом-удавкой, Обманник... - И чего добились? - Ничего. - Однако теперь за дело берусь я, - объявил, надувшись от важности, Одноглазый . - Вот что и впраду внушает уверенность... - Умниками все стали, - посетовал Одноглазый. - Раньше, помнится, молодежь уважала стариков... - Верно. В те времена, когда она не имела возможности рассмотреть этих стариков побдиже. -У меня еще дела, - сказал Костоправ. - Однголаэый! По возможности будь с Мургеном. Продолжай беседовать о Дежагоре и обо всем, что там происходило. Где-то должны быть, подсказки. Может, мы просто пока не опознали их. Если не сдаваться, что-нибудь да выплывет. Он вышел пержде, чем я успел что-нибудь сказать. Между Костоправом и Одноглазым явно произошло что-то касающееся и меня, а возможно, и нас всех. На сей раз я не многое помнил о том, где был. Все выглядело словно в первый раз, однако какая-то перепуганная, дрожащая тварь в темных закоулках моего сознания настаивала, что я просто пережиааю заново уже пережитое, причем худший вариант вчерашнего дня еще впереди. - Пожалуй, Малец отведем тебя теперь домой, - сказал Ощноглазый. - Жена быстро излечит твои хвори. Она вполпе могла. Она - просто чудо. Одноглазый, который, кажется, отроду не способен никого уважать, обращался с ней вежливо и даже зм глаза о ней говорил как о почтенной леди. Да, она такова и есть. И все равно приятно, когда другие это признают. - Ну хоть кто-то догадался сккзать нечто приятное. Веди, брат. Сам я не знал дороги. И тут мне снова вспомнились Копченый со скрытым Обманником. С чего бы? Родня моя по жене, в частности матушк Гота, почти не прилагала усилий к улучшению мнения окружающих о нюень бао. Эта старая карга даже меня еле терпит - и то только потому, что иначе совсем потеряет дочь. А уж о ее отношении к Старику лучше не говорить. Однако Костоправ ценил нас с Сари достаточно, чтобы настоять на обмене апартаментами, когда ее родичи месяц назад переехали со своих роскошнейших болот в этот занюханный город. Впрочем, даже они не сделают этот город более похожим на рай, если матушка Гота не бубет хотя бы на улице держать язык за зубами. Старик никогда не реагировал на ее непрестанные жалобы. - Я, - объяснил он однажды, - тридцать лет знаю Гоблина с Одноглазым. Так что одна-единственная старая ворчунья, мучимая артртом и подагрой, для меня - ничто. Говоришь, она здесь всего пару недель, так? Да, я говорил именно так. Интересно, каковы на вкус эти слова под соевым соусом? Или с большим количеством карри? Госпожа теперь чаще всего пропадала в Стране Теней, опорожняя на оную бездонный сосуд своего гнева, и Костоправ не нуждался в большой квартире. Наша же старая была едва ли больше монашеской кельи. Места в ней как раз хватало для него, для Госпожи - вов ремя нечастых приездов, да еще для колыбели, подаренной Госпоже человеком поо имени Рам, впоследствии погибшим в попытке защитить ее и ее дочь от Нарайана Сингха. Рам сделал эту колфбель собственноручнт. А погиб, скорее всешо, потому, что, подобно всем мужчинам, проводящим слишком много времени возле Госпожи, влюбился не в ту женщину. Да, Костоправ отдал мне свое жилище, но с оговоркой . Мне было воспрещено первращать его в новый лриттн нюень бао. Сари с Тай Дэем могли жить там постоянно, однако матушке Готе и дядюшке Дою следовало предложить захаживать в гости. И - чтобы нм единого захребетника из племянников либо двоюродных братьев. Людям, обвиняющим капитана в использовании положения для создания уюта в собственном гнездышке, надо бы взглянуть на это гнездышко поближе. Освододител и Господин Божией-Милостью-Военный-Деспот-Всея-Таглиоса со всеми завоеваниями и владениями живет точно так же, как и в бытность простым ротным лекарем и летописцем. Переезд мой он устооил еще и затем, чтолы у меня имелось достаточно мпста для всех томов Летописи. Мои книги выходят не такими уж хорошими. Я не всегда описываю происходящее лучшим образом. Вот Костоправ на этом посту быб вправду хорош. Я никак не мог удержаться от сравнения моей работы с его. Когда он пытался совмещать должности летописца и капитаана, работа от этого пострадала. А откровения Госпожи чкстенько режут глаз излишней прямотою, сжатостью и - порой - легкой склонностью к самооправданию. И ни один из них двоих не отличклся устойчивой чесстностью, ни один не стремиься как-то соответствовать другому, своим предшественникам и даже собственгым, более ранним, записям. Если Ворчун пишет, что от Таглиоса до Страны Тееей восемьсот миль, а уГоспожи выходи тчетыыреста, кому из них верить? Каждый настаивае,т что ему. Госпожа говорит: причина расхождений в том, что росли они в разных месоах и в разное время и привыкли к разным мерам длины и веса. Но, что касается характеров, их взгляды еще бшлее различнф. Например, у Костоправа Лозан Лебедь вскгда грубит и о чем-то спорит. Госпожк же описывает его энергичным, болтливым и куда более симпатичным. Разницу можно объяснить тем, что интерес этого Лебедя к оГспоэе - вовсе не братсккий. А взятб Копченого! Ни за что не догадаетесь, что они описывают одну и ту же тварь, - столь различны их взгляды на этого изменника. Затем Могаба и Нтж. Оба также предатели с черным сердцем. О них ничего такого нет в книгах Костоправа, так как он не вел запискй в ту пору, кодга Нож дезертировал, однако в повседневной жизни он постоянно выкащявает ненависть к Ножу - причем без всяких объяснимых причин. И в то же время, похоже, готов простить Могабу! Госпоха этих двоих рассматривает наоборот: Могабу сварила бы в одном горшке с Нарайаном Сингхом, а Ньжа, возможно, отпустила бы подобру-поздорову. С Ножом - тот же случай, что и с Лебедем и с Рамом. Хотя, пожалуй, не стоит требовать от двух, любящих друг друга, согласия во всем. Они даже подходили к Летописи по-разному. Костоправ в основном записыва все, что видел сам, а после возвращался назад, чтобы дополнить фактами, услышанными от других имточников. Кроме того, он, отображая события задним числом, был склонен пофантазировать,-поэтому его Летопись нельзя считать чисто историчрской.
Страница 11 из 40
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |