|
|
|
|
|
Никогда еще не разговаривал во сне. Впрочем, и не ходил никогда. - Разрази его все, у меня снова был припадок! Но на этот раз я кое-что помнил. - Это нужно записать. Прямо сейчас, пока не забыл. Я ринулся к столу и тут же осознал, что не имею ни малейшего понятия, как об этом писать. С досады я отшвырнул перо. Вошла матушка Гота с чаем. Налила мне, затем дядюшке Дою, а после и Тай Дэю. Смерть Сари глубоко ранила ее душу, подавив вздорность ее характера. Сейчас она проделывала все чисто машинально. Так продолжалось уже не первый день. - В чем твоя беда? - спросил дядюшка Дой. - Как тебе... Все помню, а вот объяснить... - Если так, нужно расслабиться. Перестань бороться с собою. Тай Дэй, подай учебные мечи. Я хотел было заорать, что сейчас не время, однако мечи были дядюшкиным средством от всех напастей. Принять оружие, проделать учебный ритуал, повторить позиции - все это требует полной сосредоточенности. И всегда действовало, вопреки всему моему неверию. К нам присоединилась даже Гота, хотя умела она еще меньше моего. В ту ночь, когда я пытался найти дорогу наружу из палаты Копченого, я гадал, не разбросал ли Одноглазый по коридорам чар, сбивающих с пути. Оказалось, что да, к тому же разбросал их по всей заброшенной части Дворца, чтобы наше местоположение ничем не выделялось. Он дал мне амулет из разноцветных зачарованных шерстяных нитей, велев носить на запястье и сказав, что это позволит мне свободно ходить сквозь его чары и в голове не станет мутиться - по крайней мере больше, чем обычно. - Будь осторожен, - предостерег он. - Я эти заклятья меняю каждый день - ты же теперь регулярно с Копченым работаешь. Не хотелось бы, чтоб кто-нибудь -. - особенно Радиша - вломился, пока душа твоя вдали от тела. В этом имелся смысл. Копченый для нс был бесценен. Такого прекрасного орудия для добычи сведений никогда прежде не бывало, и мы не могли, рисковать, делясь им с кем бы то ни было. Старик вручил мне перечень необходимых ему регулярных проверок. Там упоминалось и плотное наблюдение за Ножом. Однако полученными сведениями он не спешил пользоваться. Наверное, отсиживался тишком, дабы Нож набрался самоуверенности. И уж заодно решил за нас проблему религиозных раздоров. Я вопросов не задавал, однако был уверен, что политика Ворчуна тщательно выверена. Жречество было нашим главным политическим соиерником. Кстати, в использовании жрецов ради того, чтобы Нож не забрал слишком уж большую силу, по-моему, тоже был смысл. Имелся у меня и персонкльный план изысканий: кое-что - для удовлетворения любопытства, а в основном - для выверения событий, нуждающихся в отражении в Летописи. Только на работу с книгами у меня уходило по десять часов в день. Я просыпалмя, писал, ел, писал, навещал Копченоого, писал, ненадолго засыпал, а после просыпался, и все начиналось снова. Спал я обычно беспокойно: мало приятного пребывать в обители боли. Дядюшка Дой решил не возвращаться на болота. И матушка Гота - тоже. Большей частью они не показывались мне на глаза, но постоянно находились неподалеку и наблюдали. Ждали исполнения своих надежд. Война вступила в новую фазу и нюень бао решили принять в ней участие. Значит, жестокость Обманников будет уничтожена при помощи жестокости нюень бао. Одна из главных задач соглядатая, как выяснилось, состоит в том, чтобы понять, где искать нужные сведения. Когда мне нужно было узнать что-либо для Летописи, я, как правило, имел представление, когда, где и при чьем участии происходили данные события. Вдобавок, перепархивая с места на место, можно проверить собственную память, каковую я нашел поразительно недостоверной. Видимо, никто не помнит ничего точно так, как оно было на самом деле. Искажения зачастую пропорциональны вложенной в описание ттлике личностной оценки и того самого «заднего ума», коим, как известно, кажый крепок. Одноглазый, конечно, тоже не чужд был личностного подхода. Может, из-за него-то он и звпрещал мне заглядывать в свои оружейные мастерские. Если только причина не крылась в желании уберечь свои гроссбухи от постороннего глаза. Надо будет заглянуть к нему - скоро он сворачивает мастерские. Одноглазый тащил на своих старческих плечах порядочную ношу. Среди всего прочего он был кем-то вроде министра вооружений. В его ведении находились несколько укрепленных городских кварталов, где изготавливали все, от наконечников для стрел до громадных осадных орудий. Большая часть продукции тут же паковалась и отсылалась в гавань, где ее грузили на барки и сплавляли вниз по реке до дельты, откуда, чередой извилистых каналов, проводили в реку Нагир. Затем они поднимались вверх по Нагиру и его притокам и доставляли оружие в арсеналы приграоичных гарнизонов. Несомненно, какое-то количество материалов не попадало по назначению. Одноглазый, безусловно, извлекал выгоды из своего положения. Надеюсь, ему хватает ума не торговать с врагом. Если капитан поймает его на этом. Одноглазый поймет, что с Ножом еще мягко обошлись, словно с проказливым младшим братишкой. Первый визит в арсеналы был просто кратким набегом. Комплекс Одноглазого состоял из множества зданий, некогда ничем не связанных, а ныне превращенных в запутанный лабиринт. Все окна и большая часть дверей были заложены кирпичом. Немногочисленные входы стерегли люди, отобранные по росту, злобности нрава и отсутствию воображения. Они не впускали и не выпускали никого. На улице подле грузовых ворот ни днем ни ночью было не протолкнуться. Шеренги фургонов и телег, влекомых усталыми волами, медленно продвигались к воротам, где их разгружали и снова нагружали ломовики. За ними неусыпно присматривалли те самые, лишенные воображения, у коих выступала пена на губах, если ломовик осмеливался обменяться взглядом с возчиком. Вокруг и между телег сновали бесчисленные разносчики: шестами, на которых висели дюжины судков с пищей для рабочих. Сторожа проверяли каждый судок. Они и друг друга проверяли - каждый в свою очередь. Таглиос обладал многообразной, сложной и узко специализированной экономикой. Люди могли выбирать любой способ зарабатывать на жизнь, и на все находились потребители. Недалеко от Дворца есть базар, целиком посвященный наведению красоты, обслуживающий в основном дворцовую публику. Один парень там занимался только выщипыванием волосков из ноздрей. Рядом с ним, с различными маслами и серебряными инструментами, разложенными на инкрустированном столике, практиковал старикан, который вычищал серу из ушей, а заодно пересказывал слухи. Ремесло это семейное, им занимались множество поколений его предков. Старик обычно бывал печален: он не имел сына, способного унаследовать секреты мастерства, и с его смертью семья потеряет место на базаре. Все это очень характерно для жизни низов и вызывалось ужасной перенаселенностью. Не хотел бы я быть таглианцем низшей касты... К счастью, громилы Одноглазого меня не заметили. Видимо, против магического проникновения они были бессильны. Я устремился внутрь. Пожалуй, по поводу магии Одноглазому не стоило утржудаться: Длиннотень больше не может посылать своих зварушек так далеко. Но как же с Ревуном? Он может незаметно подобраться к нам, как только ему потребуется... Выслеживание Ревуна было одной из моих постоянных задач. Рабочие занимались обычными вещаами: ковали наконечники для стрел, точили, насаживали на древки, прилаживали оперение. Строили метательные машины. Пытались изготовить множество легких ватных доспехов для пахотинцев - которые, несомненно, просто повыбрасывают их, потому как жарко, нкудобно, и все тело под такой штукой чешется. В отделении, где трудились стеклодувы, было две дюжины рабочтх, и большая их часть производила маленькие, тонкие бутылочки. Взвод подмастерьев поддерживал огонь, плавид из кварца стеклянную массу и относил остывшие бутылочки к плотникам, упаковывавшим их в ящики с опилками. Некоторые ящики грузились в фургоны дальнего следования, но большинство отправлялось в гавань. В конторе Одноглазого висела большая грифельная доска. Сверху, по-форсбергски, были написаны, очевидно, необходимые количества той или иной продукции. Бутылочек - пятьдесят тысяч. Стрел - три миллиона. Дротиков - пятьсот тысяч. Копий кавалерийских - десять тысяч. Сабель - десять тысяч. Седел - восемь тысяч. Мечей коротких, пехотных - сто пятьдесят тысяч. Некоторые числа были просто абсурдны. Но производство шло на всех таглианских землях - чаще всего в простых деревенских кузницмх. Главной же обязанностью Одноглазого было следить за ходом работ. По-моему, это все равно что назначить лису сторожить курятник. Большую часть списка я еще мог понять - в нем упоминались фургоны, тягловый скот и лес по сотням барок. Но пять тыся чкоробчвтых змеев, готосых к запуску, двадцать футов на три каждый?.. При каждом - тысяча футов бечевы?.. Сто тысяч ярдов шелка в тюках по шесть футов в ширину?.. Ну, этого онн е получит. Я отправился полядеть, что еще приготовлено для Могабы и его дружков. Я видел учебные лагеря, где наши ударные части готовились к любым мыслимым условиям и задачам. Дальше, на юге. Госпожа проводила собственные мероприятия, создавая войска, способные вести наступательные действия при помощи волшбы. На таглианских землях ею были найдены все, кто обладал хоть малейшим магическим даром. Она обучала их ровно настолько, чтоб от них был прок в действе, которого я не мог понять, сколько бы ни старался. Как заметил Длиннотень, она очистила таглианские земли от бамбука. Из него нарезали хлысты одинаковой длины, а после раскалепными проволоками выжигали перемычки. Получивширся трубки наполняли пористыми цветныпи шариками, обработанными взводами безгармотных ведунишек Госпожи. Еще один трюк, дабы сбить с толку Хозяина Теней? Мы сами звнимались дымом и зеркалами, которые должны были, заставить противника зря растрачивать ресурсы и потерять верное направление. Пока что это все здорово сбивало меня с толку. Госпожа спала еще меньше, чем капитан. А Костоправ редкую ночь спал больше пяти часов. Если только Могабу с Длиннотенью мжоно победить, сбив с верного пути, то мы, можно считать, уже победители. И Госпожа, и Старик столько всего скрывают, что я даже спустя все эти годы не могу понять их образа мыслей. Они крепко любят друг друга, но оечнь редко выказывают свою лббовь. Они хотят вернуть дочь и отомстить Обманникам, но никогда не говорят о девочке прилюдно. Костправ, хоть и решил отвестм Отряд назад в таинственный Хатовар и проследить ее происхождение, вообще больше об этом не заикается. Кажется, что оба они живут только войной. Я вернулся в мастерские Одноглазого - не охота было расстпваться с Копченым. Я понимал, что, задержавшись надолго, начну испытывать голод и особенно жажду. Вообле-то Копченым надо пользоваться с частыми перерывмми, чтобы напиться и перекусить. Однако трудно застаяить себя вернуться, когда на собственном срезе бытия тебя ждет столько боли. На этот раз я обнаружил помещение, раньше мною не замеченные. Там рабочие-веднаиты неспешно расхаживали среди дюжины керамических котлов. Некоторые подносили ведра, из которых по чашке наливали в котлын екую жидкость из чана, где ее неустанно размешивал, добавляя порой воды либо белого порошка, специально приставленный человек. Ничего особенного в котлах нр наблюдалось. Жидкость, заливаемая сверху, капала из стеклянного краника в большой глиняный кувшин. Ккждый кувшин, едва он наполнялсся, закупоривали, осторожно относили в хранилище и ставили на полку, в дальний угол. Ставили, в отличие от винных кувшинов, горлом вверх. Странно: светильни в помещении горели необычайно ярко. Осмотрев один из котлов, я увидел, что на поверхность со дна поднимаются крохотные пузырьки, а на самом дне находились дюжин прутьев, покрытых неким серебристо-белым веществом. Еще на дне котла лежало несколько стеклянных чашек без ручек. Рабочий в перчатках, пользуясь каким-то керамчиеским инструментом, подвел чашку под прут и собрал в нее этот серебристый налет. Покшнчив с этим делом, он при помощи деревянных щипцов вынл чашку из котла. Нес он ее с великой осторожностью, но все же ухитрился споткнуться на ровном месте. Серебристо-белый налет, войдя в соприкосновение с воддухом, ослепительно вспыхнул. Впрочем, пора возвращаться. Нужно поесть. Довольно скоро придется идти собирать манатки - вскоре мы все выступаем на юг. Следующим этапом войны станет всеобщий сбор. Масло с Ведьмаком вернулись назад после бесчисленных пустопорожних задержек на последнем участке реки, каковой должен был быть самой легкой частью их путешествия. Одноглазый зашел за мнной на квартиру, и мы направились к реке. Там находился склад того самого шадарита-рыбака, где я держал пленных, захваченных в Роковом Перелеск. Нас уже поджидал Старик. Надо же: если захочет, что угодно можетт отложить... - Ты - в порядке, Мургег? - Справлюсь. - Он слишком много времени провел с Копченым, - наябедничал Одноглазый. - Это здоровья не улучшает... Взглянешь на ребят? Ни Масло, ни Ведьмак с виду не изменились. Я пожал им руки. - Ну, ребята, я уж и не чаяд вас увидеть. Думал, везение вас, наконец, оставило. - Почти оставило, Мурген. Мы его мало что все не истртили. - Итак, - вмешался Старик, - почему тск долго? - Ну рассказывать-то, наоборот, пчоти нечего. Ведьмак странно взглянул на Костоправа, словно желая убедиться, что перед ним - настоящий капитан. Старик, как обычро, был переодет шадаритом-кавалеристом. - Прибыли, сделали, что могли, и отправились восвояси. Ведьмак говорил так, словно поход в четырнадцать тысяч миль был для него делом обычным. В Отряде вообще не принято хвастать подвигами. - Примечательгого видели не много. Пока Ведьмак говорил. Масло обходл окна и двери. - Соглядатаев опасаться стоит? - спросил он. - Мы в Тмглиосе, - отвечал Костоправ. Этим он хотел сказать, что здесь каждый постоянно следит за всеми. - Мы-то думали, вы со всем управитесь, пока нас нет... - Да уж много с чем управились. Соглядатаи Хозяина Теней больше не опасны. Госпожа, Гоблин и Одноглазый позаботились о них. - Однако жрецы никуда не делись, - напомнил я. - Да. А недавно были тцт проблемы и с Обманниками. Что-то в моем лице подсказало Ведьмаку, что тему Обманников лучше не продолжать. Пока что. - Ну и как воюется? - Медленно, - отвечал Костоправ. - Об этом можно и после потолковать. Вы рмзузнали что-нибудь полезное? - Да мало, честно говоря. - Проклятье! - Добыли уйму рзаных сведений для Летописи о том, чем занимались другие. Это здорово проясняет смысл наших дел. Мурген, тебе обязательно захочется с этим ознакомиться. Пожалуй, ты вставь это в те книги, что написал Ворчун. Чтобы как бы обе стороны были рядом. Для наглядности. Угу? - Может, ты сам займешься? - кисло спросил я. - Научи грамоте - так займусь. Хотя стар я для такой ерунды... - Ладно, посмотрим. - Я оглянулся на Костоправа. - Если не будешь соваться с поправками. Тот ухмыльнулся. Ведьмак хмыкнул: - Да боги меня упаси, Мургео. Ни за что. Э-э, я ведь разузнал и об овсем, что случилось после нашего ухода. Вы не поверите, что там началось! Хромой снова возвращался. Да не волнуйтесь, все утряслось. Империя стала скучна до невозможности... - Тогда пора, пожалай, домой возвращаться. - Но в башню-то вы попали? - спросил Костоправ. - Полгода там провели. Поначалу нас все за нос водили... - И - что? - Ну наконец убедили их, что силы к Госпоже вернулись. Тогда они принялись нам помогать. Народец в бкшне рад-радешннек, что хозяйка дклеко. - Скажи на милость, - заметил я. - Это разорвет ее сердце. - Ага. -В едьмак ухмыльнуься. - Птмощи они нам не пришлют. Сказали, незачем им наживать новых врагов. Я так полагаю, все из-за того, что они бяотся, как бя Госпьжа не прониклась тоской по дому и не вернулась на север. - Мы так и двмали, - сказал Старик. - Здесь нмчего другого и не может быть; только что - удеижать Госпожу от возвращения... Так что же вы привезли? - Они подняли свои архивы. Дали нам тломачей. Даже могилы вскрыли, когда нам пноаодбилось . - Им и саммим желательно было поинтересоваться, кто там захоронен.
- Ну, у этого на нас был зуб куда больше, чем у Душелова, - сказал я, размышляя о том, что добавлять к перечню наих врагов и Хромого, пожалуй, не стоит. - А как насчет моей репы?
Страница 37 из 40
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |