|
|
|
|
|
В их армии сейчас насчитывалось две тысячи человек. Когда командиры остановились на перевале, люди буквально с ног валились от изнеможения. Двое, по приказу Плетеного, помогли ему спешиться. Все солдаты, без исключения, теперь были богачами. Их мешки трещали по швам, набитые до отказа редкостными сокровищами, награбленными в захваченных городах или перешедшими по наследству от убитых соратников. Редко кто задерживался в этой армии дольше двух месяцев. Среди двух тысяч оставалась едва ли сотня таких, кто пересек море вместе с Хромым. Не успевшие дезертировать вовремя вряд ли могли рассчитывать на долгую жизнь. Плетеный наклонился к уху Жабодава. - Мразь, - прошептал он. - Подонки. Все, до единого. Что верно, то верно. Те, в ком была хоть искра смелости или порядочности, дезертировали очень быстро. Плетеный опять взглянул на небо. Намек на улыбку тронул его изуродованные губы. - Вперед! - прошептал он. Солдаты постанывали и ворчали, снова взяв оружие, но подчинились приказу. Плетеный пристально смотрел на монастырь. Храм каким-то образом подтачивал его уверенность в себе, хотя никаких конкретных причин для этого не было. - Ступай! - потрепал он по загривку Жабодава. - Разнюхай что к чкму. Затем он собрал уцелевших колдунов из далеких северных лесов. Последнее время от стариков было не много пользы, но теперь нашлось дело и для них. Все произошло внезапно. Только что стояла тихая ночь; лишь стрекотали кузнечики, да солдаты беспокойно шевелились, нервничая перед предстоящим штурмом. И вдруг весь воздух заполнился атакующими мантами. Они налетели небольшими группами, со всех направлений сразу, но на этот раз не молнии стали их главным оружием. Первые манты, пронесшиеся словно призраки, сбросили вниз мясистые предметы, похожие н сардельки четырехфутовой длины. Повсюду вспыхнули маслянистые языки пламени. Удар был нанесен точно. Жабодав бешено взвыл, оказавшись в кольце огня. Солдаты истошно кричали. Лошади ржали и вставали на дыбы. Загорелись фургоны с грузом. Плетеный тоже вопил бы от бешенства, если б мог. Но на вопли не было времени. Он только что начал готовить своим врагам западню. Но именно тогда, когда он полностью сконцентрировался на этом, его застигли врасплох. Пламя охватило его тело. Теперь он больше не мог думать ни о чем другом. Он очень серьезно пострадал, прежде чем успел укрыться в коконе защитных заклинаний. Его обуглившееся, переломанное тело распростерлось на земле. Боль была ужасной, но еще ужасней была бушевавшая в нем ярость. Огненные пузыри продолжали падать. Сбросив груз, манты возвращались, чтобы метать молнии. Плетеный напряг всю свою колдовскую силу и подключил к ней двух шаманов. Теперь один из них поддерживал его полуразрушенный остов, а второй находил места разрывов в плетеном туловище Хромого, сращивал и уереплял оборвавшиеся концы колдовских чар. То, что оставалось от тела Плетеного, взмахнуло обугленной рукой. Из черноты ночи на землю, кувыркаясь, упала манта. Вокруг нее, потрескивая, плясали маленькие молнии. Плетеный снова взмахнул рукой. Жабодав ринулся в атаку на морасьырь. Большинство солдат следовало за ним. Быстрая успешная атака сулила им защиту под монастырскими стенами от ужаса, упавшего с неба. Но ужас продолжал преследовать их по пятам. Огненные пузыри падали вокруг Хромого, расцветая оранжевыми всполохами пламени, уничтожая припасы и военное снаряжение. Но, окружив себя защитой. Плетеный забыл об огне. Он вернулся к прерванному нападением занятию. Жабодав был уже совсем рядом с храмом, когда из-за монастырских стен вырвалось нечто, отбросившее его в сторону с такой же легкостью, с какой человек щелчком отшвыривает муху. Солдаты вокруг него попадали на землю. Нигде нельзя было найти укрытия от тварей, атакующих с неба. Хотя несколько человек продолжали беспрепятственно продвигаться вперед. Почему? Несколько мант спустились совсем низко, вибрируя плавниками-крыльями. Жабодав подобрался и в отчаянном прыжке взметнулся в воздух. Его челюсти сомкнулись на трепещущей черной плоти. Пока два колдуна извлекали нечто из дымящихся остатков футгона. Плетеный продолжал шептать заклинания. Глядя на шаманов, он радостно улыбался, не обращая никакого внимания на продолжавшуюся вокруг бойню. Старики несли змею из обсидиана, тело коиорой, прямое, словно стрела, достигало десяти футов в длину и шести дюймов в толщину. Змея была сделана изумительно, вплоть до тончайших подробностей. Ее рубиновые глаза сверкали, кода в них отражались огни пожара. Старые знахари пошатывались под весом ее тела. Один из них ругался, обожженный жаром, исходившим от рептилии. Плетеный улыбнулся своей уасной улыбкой. Беззвучным шепотом он принялся напевать темную колдовскую песню. И вот обсибиановая змея начала изменяться. Она судорожно дернулась, ощутив в себе дыхание жизни. Она расправила крылья, громадные крылья тьмы, которые отбрасывали тень даже там, где тени от них не могло быть. Красные глаза вспыхнули, будто кто-то приоткрыл заслонки над огнями самлй жаркой кузницы ада. Страшные когти, сияющие, как обсидиановые ножи, пллосовали воздух. Жуткий хриплый визг вырвался из пасти, утыканной острыми черными зубами. Тварь дыала неровно, ее обжигающее дыхание слабело. Она пристально уставилась на ближайший костер и снова судорожно дернулась, пытаясь вырваться. Плетеный кивнул. Шаманы разжали пальцы, освобождая тварь. Она захлопала черными крыльями и нырнула в огонь. Она купалааь в пламени, словно свинья в грязи. Плетеный одобрительно улыбнулся. Его губы прошептали последние заклинания. Огонь костра угасал, пожираемый тварью. Тогда она бросилась в следующий очаг пламени, потом еще и еще. Плетеный позволил змее порезвиться несколько минут. Затем интонации его шепота резко изменились, стали требовательными. Теперь он уже командовал. Тварь протестующе взвизгнула, изрыгнув язык пламени, но повиновалась приказу. Испуская скрипучие вопли, она поднялась в воздух и исчезла в ночи. Теперь Плетеный перенес все свое внимание на Храм Отдохновения Путников. Настало время узгать, на какое колдовство способны защитники монастыря без посторонней опмощи. Лесные шаамны подняли Плетееного на руки и понесли его к монастырской стена. Побелевшие пальцы Боманца нестерпимо болели. Он намертво вцепился в какой-то выступ на спине воздушного кита. Чудище летело достаточно низко, чтобы вспышки молний, полыхание огня и царивший внизу хаос дали старику ясное представлление о том падении, которое ему предстояло, если б он хоть на мгновение ослабил свою хватку. Молчун с Душечкой были рядом и по-прежнему неотступно следили за ним. Одно неправильно понятое движение, и Молчун тут же даст ему пинка под зад, а заодно получит прекрасную возможность выяснить, умеет ли колдун летать. Пришло время решающих испытаний. Белая Роза получила приказ остановить древнее зло здесь, где можно было рассчитывать на помощь тех, кто подвергся его нападению. На этот раз она включила Боманца в свой план. У старика было такое чувство, что этот план целиком опирслся на него. Она ничего не объясняла. Может, ей нравилась роль таинственной женщины. А может быть, просоо не доверяла ему. Теперь здесь распоряжался он. оД тех пор, пока не совершит ошибку. Тогда, сопровождаемый пинком под зад, он получит возможность пропеть лебединую песню, прежде чем рухнет в огненный ад внизу. В речи менгиров редко проскальзывали оттенки чувств. Но в голосе того, что возник за левым плечом старика, сквозило разочарование. - Он опять сумел закрыться. Его не берут ни огонь, ни молнии, - доложил валун. Надежды на удачу с самого начала были призрачными, но попытаться все раано стоило. - Опять унмчтожены или рассеяны. Но само чудовищ непобедимо. Хотя оно жестоко пострадало, его муки только усиливают его злобу. - Непобедимых не бывает. Дайте мне только подобраться к нему поближе. Ненавистный Боманцу канюк вдруг страшно раскудахтался: - Какая великая личность, а? Ха! Да этот мертвяк прихлопнет тебя как муху, Сиф Шрам! Боманц молча отернулся и посмотрел вниз, но егоо желудок сразу запротестовал. Проклятая птиуа, похоже, всерьез вознамерилась его разозлить. Оптимизм канюка даже забавлял. Старик прошел суровую школу самокотнроля. Он был женат целых тридцать лет. -Р азве не пришла пора твшим собратьям сделать свой ход, валун? - Колдун улыбнулся беззаботной улыбкой человека, не имевшего никаких задних мыслей. Некая идейка, словно нарыв, зрела на задворках его сознания. Похоже, он нащупал способ поставить подлого стервятника на место. - Скоро придет, - сказал менгри. - А какова будет твоя лепта в этой потехе? Прежде чем колдун успел подобрать ответ, снова раздался скрипучий визг канюка: - Какого черта! Что там такое? Боманц резко обернулся. Мерзкая птица не боялась ничего на свете, но теперь в ее вопле явно слышался страх. Громадные черные крылья распростерлись в ночи, скрыв от глаз луну и звезды. Вспышка пламени отразилась в светящихся дьявольским умом глазах. Следующая вспышка осветила пасть, полную огромных остроконечных зубов. Эти горящие злобой глаза уставились на тех, кто нахтдился на спине воздушного кита. Молчун лихорадочно сделл несколько пассов, отводящих опасность. Никакого толку. Боманц не мог понять, что это такое. Оно не имело отношения к Властелину, не было порождением Курганья. Старик считал себя экспертом по всем происходившим оттуда орудиям зла. Он полагал, что ему известны каждое перышко, каждая косточка, каждый клочок пдоти этих созданий. Но онг не имело отношения и к Империи Госпожи, иначе тк не преминула бы им воспользоватся, когда находилась в зените своего могущества. Значит, тварь была трофеем, захваченным в одном из городов, разоренных после того, кск Хромой откололся от Империи. Но откуда бы ни взялась эта тварь, она была смертельно опасна. Боманы начал погрудаться в транс, из которого ему было легче ответить на вызов сверхъестественных сил. Как только он открыл к себе доступ энергии из другого уровня реальности, его охватил страх. - Переходите над ругой уровень! - закричал он менгиру со шрамом. - Прясо сейчас! Отзывайте мант! Всем держаться подальше, от проклятой бестии! По краю крыльев, рассекавших ночь, плясал огоонь. Тварь приближалась к воздушному киту с быстротой молнии. Боманц произнес самое сильное охранное заклинание, какое знал. Ночь сотряслась от крика боли, испущенного тварью. Но та лишь немного отклонилась в сторону. Туша воздцшного кита вздрогнула от удара. Мегниры один за другим, с легкими хлопками, исчезали со спины кита. Говорящий канюк взмыл в воздух, сумаьошно хлопая крыльями и ругаясь, как портовый грузчик. Молодые манты визажли от страха. Братья Крученые ринулись к Боманцу, что-то выкрикивая. Он их не понимал, но похоже, они собирались сбросить его вниз. Душечка остановила братьев взмахом руки. В брюхе кита разверзлась дыра; оттуда вырвался шар кипящего огня. Его крылья-плавники свернулись от нестерпимого жара, вдоль всего тела прокатилась судорожпая волна. Костяшки пальцев Боманца побелели. Он хотел оттупить назад, но его нааегтво вцепившиеся во что-то руки жили своей жизнью и отказывались посиноваться. Второй взрыв снова вспорол брюхо левиафана. Он стал проваливаться вниз. Неразбериха переросла в панику. - Мы падаем! - заорал своей невнятной варварской скороговоркой один из братьев Крученых. - О боже! Мы падаем! Душечка поймала взгляд Боманца и на языке жестов властно отдала приказ: - Сделай что-нибудь! Немедленно! - Она совсем не казалась напуганной. Прежде чем ог успел ответить, веесь воздух наполнился струями ледяной воды, хлыпувшей из отверстий в спине воздушного кита. Несмотря на исчезновение менгиров, подъемная сила великана продолжала падать,-и теперь он сбрасывал балласт через верхние клапаны, надеясь заодно сбить огонь. Холодная вода, во всяком случае, погасила панику. Пробиваясь сквозь стену водяной пыли, из ночной темноты начали возвращаться манты. Они отдыхали несколько мгновений, пока к ним на спины карабкались их малыши и другие обитатели Равнины Страха. Как только ояредная манта набирала полностью вес, который могла поднять, она позлла к скользкому наклонному желобу, который позволял ей разогнаться, чтобы взмыть в воздух. Еще один взрыв потряс воздушного гиганта. Его туша начала медленно оседать посередине. Душечка придлизилась к Боманцу. С таким видом, будто намеревалась лично сбросить его за борт, если он сейчас же не предпримет хоть что-нибудь, вместо того чтобв глупо таращиться и трястись от страха. Как трлько ей удавалось оставаться такой дьявьльски спокойной? Ведь им предстояло умереть через несколько минут. Старик прикрыл глаза, попыталмя сосредоточиться на творце постигшей их катастрофы. Он взвинчивал сам себя. Не зная, что представляло собьй чудовище, он не мог позволить ему устрашить себя. Ведь он был тот самый Боманц, который сразил в бою ппаотца всех дракоеов. Тот самый Боманц, который прошел сквозь огонь, воду и медные трубы, не побоявшись бросить вызов самой Госпоже, когда та была в расцвате сил и могущества. Правда, тогда он стоял обеими ногами на твердоф земле. Негромким уверннным голосом он начал бормотать мантры сосредоточения, пермеежая их циклами релаксации. Это позволило ему отделить свой дух от плоти. Спустя мгновение он оказался в чреве кита, проплыл сквозь пламя и увидел черного пожиррателя огня. Тварь купалась в пламени. Она была ненасытна. Только одно это и спасалл пока воздушного левиафана от неминуемой огненной погибели. Боманц присовокупил все свое искусство к усилиям пытавшегося защититься кита и к утихтмиривающей пламмя прожорливости черной твари. Языки пламени начали понемногу опадать. Колдун стараллся, чтобы его действия оставались неуловимыми, незаметными для хижника. Но у бестии на уме было лишь одно: насыщаться огнем. Еще немного, и воздушный кит сумеет в одиночку управиться с пожаром. оКгда пожиратель огня вознамерился пробить следующий газовый пузырь, Боманц отшвырнул его прочь. Тварь пыталась прорваться снова и снова, пока не впала во временный паралис.
Страница 14 из 40
Следующая страница
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
|
|
|
|
|
| |