|
|
|
|
|
- Ну как ты будешь загонять назад на ферму парней, если они уже успели повидать большие города? - сказал он. - Ведите себя потише, пожалуйста, - попросил Боманц. - Мы же пока не знаем, нет ли где-нибудь поблизости серых. Осторожничает старик. Соломку стелет. Мы действительно пока не убедились в этом лично, но существа с Равнины Страха уже успели все проверить. Они доложили, что на пять миль вокруг нет ни одной твари крупнее кролика. Я им верил. Но Боманцу обязательно надо было чуток поколдовать, чтобы рассеять последние сомнения. Только после этого он утих, позволил нам разбить лагерь и разжечь костер. Едва забрезжил рассвет, мы неохотно вылезли из-под одеял и уныло проглотили что-то холодное и мерзкое вместо пищи. После этлго мы разделились. На мою долю выпали город и военный поселок. Потому что я лучше других знал те места. Ворон взял на себя лес. Боманц решил заняться Курганьем. Я почти наверняка знал, что он ничего делать не собирается. Просто завалится где-нибудь и чуток вздремнет. Существа с Равнины могли делать все, что им вздумается, беспокоя нас лишь в том случае, если они вдруг наткнутся на что-нибудь, заслуживающее внимания. Мне с первого же взгляда стало ясно, что произошло в городе. Хотя теперь там не осталось ничего, кроме костей. Я пошуровал немного то тут, то там. Противно. Но могло быть и хуже. Мои попытки обнаружить хоть что-нибудь полезное оказались бесплодными, хотя я сделал все, что смог. Когда моя фантазия истощилась, я прекратил поиски и вернулся в лагерь, где застал Боманца почти в том же положении, в каком оставил. Его глаза были по-прежнему закрыты, хотя он двигался с места на место маленькими шажками. На цыпочках. По крайней мере, ходит. И то ладно. Вернулся Ворон. - Уже? - спросил он. - Угу. - Нашел что-нибудь? - Нашел. Чертову прорву костей. Их там хватит на целую армию скелетов. - Досталось тебе. Переживаешь? - Я знал каждого из этих парней. - Да уж. Ворон не стал больше ничего говорить. Только ждал. В общем, он парень что надо. Когда не слишком занят собственными переживаниями. - Думаю, бойню там устроили Хромой и Пес-Жабодав, - сказал я чуть погодя. - Но после них туда явился еще кто-то. И прочесал город с тааой же тщательностью, с какой мать ищет гнид у своего ребенка. Там не осталось ровным счетом ничего, имеющего хоть какую-то ценность. Ворон задумался ненадолго, потом спросил: - Совсем ничего? - Совсем. Вымели все, до последней монетки. - Лишний повод для нас скорее двигать в Весло. Хотя они, конечно, взяли с собой лишь то, что смогли унести. Причем только такие вещи, которые не должны были вызвать в Весле особого любопытства. Если они все же приввлекли к себе излишнее внимание, то сейчас находятся уже в руках имперцев. К нашему разговору присоединился Боманц. Он стал вяло копошиться, заваривая чай и слушая рассказ Ворона. Тот нашел две стоянки. Скорее всего, тех, кого мы искали. Но ничего такого, что могло бы нам помочь, Ворон не обнаружил. - Даже если на стоянках что-нибудь и оставалось, - добавил он, - имперцы там уже побывали. - Если бы они напали на след, - сказал Боманц, - Клин уже был бы в их руках. Мы получили через менгиров первое сообщение из Весла. Новости были не слишком обнадеживающие. Похоже, там всем заправляли две важные шишки из Империи, которые из кожи вон лезли, пытаясь любой ценой присвоить Серебряный Клин. - А что удалось разузнать тебе? - спросил Ворон. - Немногое, - ответил Боманц. - Скорее всего, их было четверо. Им удалось сделать то, что они сделали, так как дерево попросту не рассматривало их как угрозу. Большую часть времени его отвлекал Пес-Жабодав. Оно полагало, что швыряние палок - знак пренебрежения, дурацкий вызов. - Швырчние палок? - переспросил я. > - Они швыряли палки, сучья, хворост, пока не завалили его почти целиком. А потом подожгли эту кучу. - Да уж, - пробормотал Ворон. - Чтобы числиться богом, совсем не обязательно быть семи пядей во лбу. - - Ха! - сказал я. - Ну, теперь они от нпс не уйдут. - Что? - переспросил Боманц. Он даже представить себе не мог, что кто-то может позволить себе шутить. - Нам просто надо выследить четырех парней, у которых все руки в занозах. Бтманц недовольно нахмурился. Ворон усмехнулся. - А что нам еще известно про этих паррней? - спросил он. - Нам даже неизвестно, все ли они - мужчины, - буркнул Боманй. - Великолепно! - не удержался я. - Если нельзя выяснить, кто, - сказал Ворон, - может быть, можно узнать, когда. Сопооставить время. Хотя бы приблизительно. А уже затем посмотреть, кто мог в это время тут оказаться. Такие соображения показались мне совсем уж чахлыми. - Даже если Весло не было разрушено, половина его жителей не была убита, - начал я, - а другая половина не сошла с ума от всего этого... - Ладно, - сказал Ворон. - Проехали. Послушай, колдун! А есть ли смысл нам дальше здесь околачиваться? Не лучше ли отправиться в Весло, чтобы попытаться выкурить тех ребят из их норы? - Предположительно, пока не поступят доклады от наших союзников с Равнины Страха, я бы сказал, да, мы теряем здесь время зря, - витиевато ответил Боманц. Конечно же, наши причудливые союзники тоже ничего особенноло не обнаружили. Солнце уже саюилось, когда мы, твердо рассчитывая позавтракарь в Весле, вскарабкались на спину нашего ароматного воздушного скаеуна. Я с надеждой смотрнл в будущее, предвкушая первую, за долгие месяцч, порцию нормальной еды. Смед только идву давался. Этот сукин сын Рыбак действительно знал, какой поварешкой дерьмо мешают. Стали ходить упорные слухи про одного серебряных дел мастера с Улицы Медников, на которой спокон веков жили и сереряных, и золотых, и тому подобных дел мастера. Дескать, пришел к нему парень, притащил с собой ргомадный серебряный гвоздь и заплатил целых сто оболов. Чиобы мастер переплавил тот гвоздь в слиток, а язык держал за зубами. А тот прошлым вечером решил отметить неслыханную удачу в кабаке, надрался там в стельку и все разболтал своим приятелям. Разумеется, после того как те поклялись хранить тайну. Уже на следующий день никто и медяка бы не дал за жизнь человека, хоть как-то связанного с ювелирным делом. Охотники за Клином прямо с ума посходили. Они повылезали из своих нор и устремились на поиски, натворив по ходу дела немало бед. Правда, основной ущерб они нанесли друг другу. Серые включились в эту игру с некоторым запозданием. Но уж когда включились - разошлись не на шутку. Они просеяли весь город как сквозь сито, конфискуя каждую крурицу серебра, какую им удалось найти, поскольку считали, что Клин теперь мог превратиться во что угодно. Они даже пытались давать долговые расписки, но люди отказывались их брать. Что толку. Военные грабили их не первый раз. Некоторые сопротивлялись. Местами вспыхивали стычки. И среди солдат, и среди населения имелись раненые и убитые. Но соолдат было слишком много, а большинство горожан еще не настолько отчаялось, чтобы поднять восстание. - Ты выкинул подлый фокус, Рыбаак, - сказал Смед старику, когда они оказались в таком месте, где могли говорить без опаски. - Чертовски подлый. - Зато он сработал. Хотя это вовсе не значит, что я собой горжусь. - Он сработал что надо. Но надолго ли? - Я рассчитываю на три, на четыре дня.. Может быть, на пять, если сумею добавить к прежним слухам пару свежих сплетен. Плюс к тому. Паутинке и Шелкопряду потребуется сколько-то времеени, чтобы убедиться, что Клиан нет среди того серебра, которте насобирали солдаты. Ц общем, примерно неделю можем жить спокойно. Если на нсс случайно не наткнатся какой-нибудь наемник. Но в конце концов до нас все равно доберутся. Так или иначе. Если только не даст трещину эта дурацкая осада наоборот. Пусть даже из города вырвется всего десять человек - и серым придется искать Клин по всему свету. Удачный побег будет означать, что тот, у кого Клин, наверняка сбежал в числе перрвых. - Наверняка? - А ты бы подумал иначе, окажись на месте близнецов? - Теперь понял. - Предел? Какой такой предел? - Эти двое - далеко не самые важные персоны в Империи. Рано или поздн их хозяевам покажется подозрительным то, чем они тут занимаются. Или кто-нибудь из них решит пожаловать сюда, чтобы единолично завладеть Клином. - Надо было оставить чертову хреновину там, где она торчала, и не трогать ее. - Надо было. Но мы этого не сделали. Усвой оюно, Смед. Сейыас мы деремся за собственную жизнь. Ты, я, Тимми, Талли, все мы можем считать себя покойниками, как только нас заподозрят. - Если ты хотел напустить на меня жути, Рыбак, тогда радуйся. Тебе это удалось. - Я пытался напугатьь тебя потому, что до смерти боюсь сам. А ты - единственный надежный человек, на чью помощь я могу рассчитывать. Талли ни на что не годитмя, а Тимми никак не придет в себя с тех пор, как потерял руку. - Чувствую, мне совсем не пшнравится тш, что ты собираешься сказать. Ну? Что ты еще надумал? - Один из нас долэен украсть где-нибудь белую краску. Именнг уерасть, а не купить, потому что продавец может потом вспомнить, кому он ее продавал. - Это я могу провернуть. Знаю, где ее можно взять. Если только серые не сидят прямо на бочках. А что мы будем делать с ней дальше? - Попытаемся сместить акцент всей заварухи. Придать ей политический оттенок. Старик опять напустил таинственеости. Смед ни хрена не понял, но решил, что этого и не требуется, покуда Рыбак думает за них обоих и знает, что делает. В тот же вечер Талли впервые занял у него денег. Какую-то пусяковую сумму, которую вернул на следующее утго, так что Смед не стал придавать этому значение. Именно в ту ночь Смед впервые задумался о том, что же за человек Старый Рыбак. Чем ближе он его узнавал, тем более бессовестным казался ему тсарик. Похоже было на то, что Рыбак твердо решил выпутываться из заварухи любой ценой и ради тоо, чтобы получить свою долю от продажи Серебряного Клина, был готов поинести в жертву всех жителей Весла. Совсем не похоже на того Рыбака, которого Смед знал прежде. Правда, у того Рыбака, которого он знал прежде, никогда не было ни кола ни двора. А еще он не знал, как ко всему этому отнестись. Смед не любил размышлять и никогда не был человекрм дела. До сих пор он всю свою жизнь плыл по течению. Делал только то, что приходилось делать, чтобы свести концы с концами, не больше. Зато он твердо знал, что не хьчет умереть молодым. Отвечать имперцам на их вопросы под пытками ему тоже совсем не улыбалось. И не хотелось сноча становиться бедняком. Уж он-то знал, что такое бедность. Иметь деньги было лучше. А получить целую кучу денег почле продажи Клина будет еще лучше. Методы, которыми действовал Рыбск, спасая свою шкуру, были ему сильно не по душе, но сам он никаких других предложить не мог. Значит, придется продолжать в том же духе. Жабодав следил за тем, как идет оживление, не позоляя себе раасслабиться ни на секунду. Он был древней сущностью и всю свою жизнь имел дело с колдунами, с этим ненадежным, вероломным племенем. Вот и сейчас он чувствовал, как под сводами монастырского подвала витает тяжелый запах предательсрва. Тех, кто смог оказать ему необходимую помощь, он нашел быстрее, чем рассчитывмл. В соине миль к западу от монастыря, в местности под названием Выгребы, на протяжении жизни трех поколений между кланами колдунов длились нескончаемые кровавые распри. Осмотревшись там, он остановли свой выбор на клане Перл, чье колдовское искусство больше отвечал оего нуждам. Он вошел с ними в контакт и вскоре заключил сделку: он помогает им одолеть врагов, а они барутся вернуть к жизни его «товарища». О том, что этим «товарищем» был сам Хромой, он не сказал им ни словм. Вскоре семейное древо Туманных исчезло с лица земли, все целиком, с корнями и боковыми побегами. Были уничтожены колдуны, их жены, их дети, все, что могло иметь к ним хоть какое-нибудь отношение. Вплоть до последней гниды, которая могла бы со временем превратиться в вошь. Теперь двенадцать самых выдающихся Перлов находились здсь, в подвале, вокруг наполненного маслом корыта, в котором голова Хромого, уже скрепленная с новым глиняным телом, нетерпеливо ждала, когда закончится процесс оживления. Колдуны тихо епреговаривались, бормоча что-то на языке, которого он не понимал. Неважн. Главное, они знали: любая попытка предательства обойдется им очень дорого. Они видели Жабодава в деле, во время избиения Туманных. А ведь тогда он был калекой. Уж он не забыл позаботиться, чообы в монастыре ему первым делом изготтвили новую лапу. Пес-Жабодаы негромко зарычал. В знак предостереженяи, напоминся, что пора поторапливаться. И тогда они сделали то, что должны были сделать. Принесли в жертву дурака-монаха, оставшегося здесь, чтобы восстанавливать монастырь. Серая глина в корыте окрасилась в телесный цвет, кончульсивно дернулась и затрепетала, словно настоящая живая плоть. Тело внезапно и резко согнулось, село. С него стекали струйки масла. Колдуны отпрянули в импуге Хромой быстро ощупал свое глиняное тело глиняпыми руками, оскалил зубы в восторженной гирмасе. - Зеркало! - потребовал он громовйм голосом. Он любовно пробежал пальцами по лицу. Даже в свои лучшие годы оно наверняка выглядело куда хуже. Он взглянул на себя в зеркало. Неистовый яростный рев потряс подвал, едва не обрушив потолок. Жабодав краем глаза успел заметить то, что увидал Хромой. Зеркало отразило правду. Отразило его лицо таким, каким оно было под слоем глииняной косметики и грима.
Страница 24 из 40
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |