|
|
|
|
|
Молчун взял у каменщика кувалду, надел толстые кожаные рукавицы, приготовил кожаный мешок и чью-то старую рубашку, чтобы завернуть в нее чертову железку. Он сделал все, чтобы избежать случайного соприкосновения с Клином. У Душечки уже был наготове небольшой деревянный сундучок. Когда Молчун последним ударом вывернул Клин наружу, я случайно оглянулся в сторону стоявшего на костре котла и поэтому пропустил начало новой заварухи вокруг меня. Зато заметил начало той свалки, которая разгорелась вокруг котла. Ополченцы, поддерживавшие огонь, вдруг бросились врассыпную, словно стайка мальков при появлении голодной щуки. Крышку с котла сорвало, и она отлетела в сторону. Чудовище, состоявшее из кусков всех существ, брошенных в котел воздушным китом, с огромным количеством конечностей, каждая из которых находилась не на своем месте, перевалилось через край и рухнуло в огонь. И тут же кто-то истошно закричал за моей спиной. Я резко обернулся. Один легковооруженный Ночной Пластун только что сбросил со стены бригадира Головню, а второй вонзил нож в Изгнанника. Первый, не останавливаясь, сразу же бросился на Боманца. Паутинка и Шелкопряд! Боманц отступил назад, нелепо взмахнул руками, словно пытаясь схватиться за воздух, свалился вниз и воткнулся головой в сугроб, который намело у стены. Одна Душечка не потеряла присутствия духа. Отбросив в сторону знамя Белой Розы, она выхватила меч, нанесла сильный удар обидчице Боманца и отправила ее вслед за стариком вниз со стены. Напавшая на Изгнанника испустила страшный хриплый вопль. Этот крик парализовал нас всех. Ведьма вихрем налетела на Молчуна, осыпая его градом, ударов. Наконец она вырвала у него Серебряный Клин, подняла его над головой и дико, торжествующе взвыла. Из ниоткуда возник Ворон, ударил ее ножом в грудь и попытался выбить у нее из рук Клин. Со второй попытки это ему удалось. Клин кувыркнулся в воздухе и упал в снег. С наружной стороны стены. Ворон и уцелевшая сестра-колдунья тут же бросились за ним следом. Ворон еще несколько раз пырнул ее ножом в брюхо, не обращая внимания на то, что она страшно орала и пыталась его задушить. А к стене тем временем приближалось кошмарное чудовище, выбравшееся из котла. Оно нетвердо ступало по снегу, шаталось, но продолжало неуклонно тащиться в нашу сторону, невзирая на бешеное сопротивление всего воинства с Равнины Страха. Нам пора, - сказал Старый Рыбак Смеду. Они выбрались из своего убежища и, положившись на волю богов, решительно направились к ближайшему пролому. Люди, попадавшиеся навстречу, были полоумными от ужаса, а потому не обращали на них никакого внимания. Они вскарабкались по осыпи из битого камня, выбрались на ту сторону, спрыгнули вниз и быстрым шагом направились на юг. Смед все боялся, что за ближайшим поворотом их ожидает какая-нибудь очередная напасть. Наконец они перевалили первую гряду низких холмов, скрывшую от них Весло. Только тогда Смед вздохнул свободнее. - Все-таки мы сделали это! - воскликнул он. - Черт меня возьми! Мы действительно прорвались! - Сплюнь, - предостерегающе сказал Рыбак. - Вся свора еще может нас догнать. - Он неожиданно ухмыльнулся. - Но должен сказать, будущее выглядит совсем не так скверно, как последние месяцы. У Ворона все смешалось в голове, пока он падал со стены, вцепившись в истошно вопившую колдунью.П еред глазами нелепо кувыркалась стремительно летевшая навстречу земля, в ушах отдавался громовой рев летающегь кита, недовольного тем, что все попытки схватить вырвавшееся из котла чудовище остались безуспешными... Удар! Он почувствовал, как лезвие ножа вонзилось в хребет колдуньи, прошло между позвонков. И тут же громко хрустнула его нога, оказавшаяся в момент удара пдо телом проклятой ведьмы. Оба взвыли еще раз, с треском ударившись друг об друга головами. Ему повезло больше. Он не потерял сознание, а тебо кое-как подчинялось воле. Воро отполз на несколько футов в сторону и попытался понять, насколько серьезно повреждена нога. На сложный перелом не похоже. Но боль все равно адская. Вокруг него валялись неподвижные тела. Дышал только один Боманц. Ворон приложил к ноге снег; она быстро онемела, и боль немного утихла. Сверху что-то кричали. Он заметил Кейса, который подпрыгивал и размахивал руками. Ворон посмотрел в ту сторону, куда указывал Кейс. К ним приближалось чудовище, вырвавшееся из котла. До него оставалось не больше сотни ярдов. Казалось, ничто уже не сможет его остановить. Манты буквально засыпали его своими молниями, но оно не обращало на это ни малейшего внимания. Им владела одна мысль: Серебрчный Клин. Кейс орал, требовал, просил, чтобы он нашел этот Клин и швырнул его обратно на стену, пока то чудовище не завладело проклятой железкой. Боманц перевернулся на живот, встал на четвереньки, потряс головой, тупо огляделся вокруг, заметил приближавшегося монстра... Лицо его побелело как снег. - Я попытаюсь задержать его, - прохрипел старик. - Найди Клин и отдай Душечке. Любой ценой. Пошатываясь, колдун поднялся на ноги и заковылял навстречу монстру. Ворон подумал мельком, что эта тварь - уж не Хромой, а что-то совсем другое, хотя чудовищем по-прежнему двигали безумие, неуправляемая ярость, злоба и амбиции, свойственные всем Взятым. Он принялся озираться вокруг, надеясь найти хоть какие-нибудь признаки того, куда упал Клин. Боль раздирала ногу. Ему было во сто крат хуже, чем в тот раз, когда Костоправ всадил в него одну из стрел Госпожи. Казалось, Ворон наконец понял, чего мы от него хотим. Я уже собирался сам спрыгнуть вниз, но Душечка мне не позволила. - Похоже, у него сломана нога, - сказал я. В ответ она только кивнула. Боманц встретил тварь, вырвавшуюся из котла, одним из лучших своих заклинаний. Та осела от удара, рухнула на брюхо, вспыхнула ядовито-желтым пламенем и мерзко заскулила. Двое Ночных Пластунов втащили назад на стену бригадира Головню. У нее оказались сломаны плечо и пара ребер в придачу. Выглядела она сейчас страшнее, чем смертный грех, но была готова сражаться до послеюнего. - Похоже, - сказал я, - ты теперь самая главная Головня во всей Империи. - Похоже, - согласиоась она, окрнув взглядом кровавую кашу вокруг. По-моему, она ни малейшего понятия не имела, что делать дальше. С неба на крепостную стену свалился говорящий камень. Мой старый приятель, с трещиной. Он просто жаждал получить от Белой Розы хоть какой-нибудь приказ. Но никаких приказов не последовало. Ворон продолжал неловко елозить по снегу. Тварь из котла снова начала двигаться. Вокруг скакали кентавры, осыпая ее копьями. Заклинание Боманца ослабило защиту, и боьлшинство копий вонзалось в чудовище, превратив его в подобие дикобраза. Но оно не обращало никакого внимания на осыппвшие его дождем метательные снаряды. Страшное дело - все эти маньяки? Боманц врезал ему еще разок. Монстр снова осел. Он дымился. Вонзившиеся в него копья горели. Но вывести эту тварь из игры никак не удавалось. Она лишь приостановилась. Боманц бессильно пожал плечами. Он больше ничего не мог сделать. Ворон продолжал медленно копаться в сннгу, волоча за собой сломанную ногу. Он даже не пожнимал головы, чтобы поглядеть на приближавшееся к нему чудовище. Да и зачем? Либо он успеет найти Серебряный Клин вовремя, либо нет.. - Раз уж мы все равно торчим тут без дела, отчего бы нам не, сбросить вниз веревки, чтобы помочь моим приятелям подняться на стену? - сказал я Головне, посматривая на Молчуна. Тот уже поднялся на ноги, но вид у него был такой, словно он только на десять процентов находится в этой реальности. Чистый лунатик, с пеной у рта. Головня посмотрела на меня так, будто у меня началось размягчение мозгов. Конечно. Раз мне пришла в голову мысль, что она может спасти гадких повстанцев. Пришлось ей кой о чем намомнить. - Над нашими головами летает чертова туча голодных летающих китов, - намекнул я, а менгир тут же исчез, чтобы передать указание ближайшему гиганту. Тот сразу резко пошел на снижение. Рубец, с довольным кудахтаньем, опять возник на прежнем месте. Головня чуть не испепелила меня взглядом, но приказала нескольким своим ребятам запустить одну из лебедок, при помощи которых разбирали стену. - Готовься, парень! - крикнул я Молчуну. - Сейчас тебя поднимут наверх! Он просто не расслышал меня. Похоже, готовил Хромому особый сюрприз. Старина Боманц завопил изо всех сил, разродившись самым страшным из своих закклинаний, и одновременно попытался отскочить в сторону. Ни то ни другое не принесло ему ообой пользы. Чудовище обрушилось на него, навалившись всем своим весом. Старик еще раз крикнул - то был скорее вопль ярости, чем крик страха или боли - и попытался дать отпор. Молчун задрал голову, посмотрел наверх, на Душечку. Он улыбнулся сквозь слезы, потом коротко кивнул головой, как бы отдавая прощальный поклон и.., прыгнул вперед. Псих ненормальнуй. Черт бы его побрал! Оо запрыгнул чудовищу на спину. Плоть твари расплескалась, как вода, и вспыхнула, словно нефть. Только пламя было зеленым. Любимый цвет Молчуна. Монстр упал на спину и начал кататься по земле, оставляя на ней ошметки своего горящего тела. Ворон продолжал рыться в снегу. Душеыка несколько раз ударила кулаком по каменной кладке; по ее щекам тихо струились слезы. Потом, резко повернувшись ко мне, она сделала несколько знаков: - Пусть кит хватает эту тварь сейчас. Слабее она уже не станет. Мне не пришлось переводить менгиру. Тот умел читать язык знаков и почти мгновенно исчез. К тому времени, как он вернулся, кит уже снова рвал мгнстра на части своими щупальцами. - Как ты считаеш, - спросил я Головню, - вы не упустите котел снова? Сможете сделать так, чтобы он кипел все время, если мы опять побросаем туда эти клецки? У нее на физиономии появилось выражение базарной торговки, готовой ринуться в бои, но она кое-как сдержалась. - Делайте свою часть дела, а уж я позабочусь о своей. Но прри нас не осталось никого из колдунов. Как вы собираетесь снова накрыть котел крышкой? Это как раз было проще простого. - Булыжник, - позвал я , - передай кому-нибудь из тех мордоворотов, что без толку летают там, наверху. Пусть прикроют кастрюльку. А заодно пускай прихватят где-нибудь по дороге несколько сотен тнн дровишек. Годовня внимательно посмотрела на меня. Похоже, взяла себя в руки окончательно. - Может быть, ты и не такой дурак, каким кажешься, - сказала она на прощание. Солдаты подняли ее и понесли со стены вниз, на улицу. Около южного участка стены, где находились проломы, началось массовое столпотворение. Люди хлынули из города таким мощным потоком, остановить который серые былли просто не в силах. Даже если бы попытались. Куски искрошенного китом чудовища снова плюхнулись в котел. Сверху с тяжелым звоном упала крышка. Все. Конец. И тут раздался вопль Ворона. Он наконец нашел Середряный Клин. А может быть, наоборот: Серебряный Клин нашел его. Я посмотрел на Душечку. Та, в отчаянии, опять несколько раз ударила рукой по каменной кладке, в кровь разбив свой кулак. Ворон схватился за проклятую железку голыми руками! Он поднялся на ноги. А ведь одна из них была сломана! Он поднял над головой Серебряный Клин, показывая его нам. Я окликнул парня. Он взглянул на меня. Я не узнал своего старого приятеля. В мгновение ока в нем произошла стиашнач перемена. Ворон расхохотался леденящим душу смехом. - Мой! - взревел он. И снова дико захохотал: - Он мой! Его глаза были теперь глазами Властиьеля. Они горпли безумием и жаждой власти. Как в тот день, в Кургмнье, когда Госпожа расправилась со своим мужем. Его глаза были глазами Хромого, готового наслаждаться агонией целого мира. Глазами любого из тех злодеев, кто тысячелетиями пестовал старые обиды и вдруг обнаружил, что в его власти поступить с этим миром, со всеми населяющими его существами как угодно, не страшась возмездия. - Он мой! - И снова безумный, ликующий хохот. Я посмотрел на Душечку, ища поддержки. Такого рвущего душу отчаяния мне еще не приходилось испытывать в своей жизни. Она смахнула слезы, а потом сказалп мне несколько слов на языке знаков. Всего одну фраду. Ее лицо было белее мела. - Я не смогу, - ответил я, отчаянно мотнув головой. - Мы должны! - Слезы опять заструились по ее щекам. Она, как и я, не могла решиться на это сама. Но это было необходимо сделать, иначе весь ад, сквозь который мы прошли, все страдания и жертвы оказались бы напрасными. Когда-то Ворон немного обучался исккусству колдовства. Давным-давно и совсем немного. Но след тех времен остался в одном из уголков его души. Маленькое пятнышко, которого окпзалось достаточно, чтобы зло, заключенное в Серебряном Клине, сумело там угнездиться. - Сделай это! - приказала Душечка. Будь он проклята! Ведь парень был моим лучшим и единственным другом. Будь проклят этот чертов менгир! Он в любой момент мог отдать приказ кому-нибудь с Равнины Страха, но медлил, выжидая. Чтшбы мы никогда ни в чем не смогли обвинить его драгоценного Праотца-Дерево. - Прикончи его! - сказал я говорящему камню. - Пока не поздно. Пока зло еще не полностью овладело его душой и телом. Казалось, менгир никак не отреагировал. Но там, внизы, один из кентавров поднял руку, метнул комье. Оно стремительно мклькнуло в воздухе; его острие пробило Ворону голову, войдя в один висок и выйдя из другог.о Он рухнул на землю. На сец раз парень не притворяляс. На сей раз ему уже не найти дороги назад из страны мертвых. Я сел на холодный камень стены и отключился от происходящего. Я все спрашивал себя: неужели я не мог поживей шевелить ногами по дороге на юг, когда мы гнались за Костоправом? Если б мы с Вгроном тогда его догнали,н аверняка не вляпались бы в эоу мерзкую историю. Чудовищный грцз таких мыслей теперь будер давить меоя всегда. До конца жизни. Душечка безотчетно кривила губы. Наверняка думала о том же саммо. На свой лад. Похоже, один только Крученый помнил, что дело ещ не сделано. Он взял деревянный сундучок, надел рукавицы, соскользнул по веревке к подножию стены, взял Серебряный Клинн из мертвых рук Ворона... Забравшись назад, он поставил сундучок у ног Душечки, потом позошел ко мне и, не глядя в гшаза, проговорил: - Скажешь ей, что я выхожу из игры, Кейс. Скажешь, что я больое не могу. Сломался. - Он побрел прочь. Может, хотел посиотреть, что стало с тем его братом, который ушел с Вороном и не вернулся. Не знаю. Больше мы его никогда не видели, У меня язык не поворачивается вирить его за это. Смед поправил последний камень в пирамидке, сложенной на могиле Старого Рыбака. Слезы на лице давно посдохли. Утихла бессилльная злотсь. Конечно, несправедливо, что старика, сумевшего уцелеть в схватке с самыми отъявленными мерзавцами, съехавшимися в Весло чуть ли не со всей Империи, напоследок достала холера. Но в этом ммре нет справедлиости. А если бы она была, сейчас здесь стоялл бы Тимми Локан, а не Смд Стах. _ Смед вздохнул и поплелся по дороге, ведущей в Розы. Спустя год он уже был там уважаемым членом общества, владельцем большого пивлваренного завоща. Он ни в чем себе не отказывал, но жил без глупой показухи, которая могла привлечь к нему ненужное любомытство. Он никому и словом не обмолвился о своей истории. Ни одной живой душе. Сколько бы раз я ни ходил вокрг, дыра в пространстов, приготовленная детевтм-богом мкдду дввмя вселенными, выглядела все так же. Просто пллотнище из черного шелка, Повисшен в ярде над землей. Третьгео измерения оно не имело. Душечка бросилп туда сундучшк с Серебряным Клином; он растаял бесследно. Потом мы вдвоем сколотили что-то вроде гроба, куда сложили то, что осталось в большом котле, который кипел на костре целую неделю, пока не выкипе досуха. Этот ящик последовал за сундучком, после чего черное полотнище исчезло, словно ловкий фокусник смахнул егш своим рукавом. Потом мы почистились и помылись. Как мне показалось - в епрвый раз за долгие годы. Душечка привела меня в какое-то строение, напоминавшее боььшой курятник, однт из тех, чтоо долгие годы служили убпжищами подпольщикам и ребятам из Черного Отряда. Очаровательное местечко. Черт зоает через что пришльсь пройти тем ребятам. В том числе и через этот вонючий кроличий загон... Я мысленноо пожелал им всем лучшей доли._Где бы он ини находились. Там с нами наеонец произошло то,ч его не могут избпжать мужчиан и Жепщина оставшись наедине. Псоле этого опа надела платье простой крестьянки, без кольчуги и меча. - В чнм дело? - псросил я. - Белая Роза умерла, - ответила опа. - Для нее теперь нет места в этом мире. Она больше не нухна. Я не стал спорить. Зачем? В общем-то я никогда не сочувствовал Движению. Потом мы попросили Праотца-Дераво доставить нас на мою старую ферму, где мы могли бы ознакомиться с последними достижениями в картофельной индустрии. Никаких более удачных мыслей нам в голову не пришло. Больших изменений там не было, если не считать того, что люди, которых я знавал прежде, заметно постарели. Наши внуки не верят нт единому слову из того, что мы порой им рассказываем. Но они с наслаждением расквасят нос любому, кто тольуо посмеет вякнуть, что их старики врут занудно.
Страница 40 из 40
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |