|
|
|
|
|
Каждое утро, перед тем как тронуться в путь, и каждый вечер, после того как мы разбивали лагерь, мы тренировались в стрельбе. Пока он был еще слаб, мне не удавалось уломать его ни на что другое. Когда же Ворон начал приходить в себя, он быстро дал мне сто очков вперед во всем. Кроме швыряния камней и ходьбы на скорость. Его бедро все никак не заживало. Он никогда не останавливался ни на постоялых дворах, ни в деревнях. Думаю, избегал соблазна. Если кто захочет меня удивить какой-нибудь небылицей, а сам ни разу не видел Башни Чар, зря будет стараться. Вряд ли где еще найдется вторая такая громадина. Сто пятьдесят футов в высоту и насквозь черная, как сердце сутенера. Никогда раньше не видал ничего подобного и вряд ли когда увижу. Мы не стали подходить к ней слишком близко. Ворон сказал, что нет смысла привлекать внимание этих людей. Что верно, то верно. Там находилось сердце Империи, дом Госпожи, где когда-то обитали древние сущности, именуемые Десять Взятых. Мы отъехали на несколько миль. Мне удалось поспать, пока Ворон шнырял вокруг, пытаясь что-нибудь выяснить. Отдохнуть после многих сотен миль, проведенных в седле, было настоящим счастьем. Он возник, как призрак, со стороны заката, окрасившего горизонт багровыми огнями ада. - В Башне их нет, - сказал он, усевшись напротив. - Они останавливались здесь на пару недель, а потом снова двинулись на юг. С ними ушла Она. Я чуть не взвыл. За годы службы чего только не было, и все же я никогда не распускал нюни. Но эта гонка меня доконала. Нормальному человеку такое не под силу. - Мы скоро нагоним их, Кейс. Если они проваландаются в Опале столько же, сколько и здесь, мы их там достанем. - Ворон одарил меня насквозь фальшивой улыбкой. - Ты ведь мечтал увидеть мир. - Но не весь же сразу и за одну неделю, - буркнул я. - Я рассчитывал наслаждаться его красотами не спеша. - Если мы не догоним их и не заставим повернуть назад, навстречу беде, этот мир может провалиться в преисподнюю. Со всеми красотами вместе. - Тогда хотя бы поищи своих детей. Пока мы будем в Опале, - сдался я. Мне хотелось увидеть море. Всю жизнь мечтал. С тех самых пор, как забредший в наши края странник рассказывал детишкам вроде меня всякие байки. Про Самоцветные города, про Море Мук. И так далее. После этого, копая картошку и выдергивая сорняки, я всю дорогу думал о море. В мечтах я представлял себя матросом на палубе, посреди бескрайних волн... А позже сгбирался стать капитаном. Много я тогда понимал. Мне и теперь хотелось увидеть море. Но куда больше я хотел увидеть Ворона загладившим старые грехи, примирившимся со своими детьми и с самим собой. Он как-то странно посмотрел на меня. Мои последние слова остались без ответа. По пути мы не забывали пополнять запасы оружия и накопили приличный арсенал. Почти под самыми стенами Опала подвернулся случай пустить его в дело. На пользу нам это не пошло. Из городских ворот вихрем вылетела громадная старирная чугунная карета и помчалась по дороге прямо на нас. Лошади неслись так, словно только что наглотались огня. Никогда ничего похожего не, видпл. - Карета Госпожи, - сказал Ворон, выхватил лук и натянул тетиву. - Остановим ее! - Остановим? Карету Госпожи? Да ты рехнулся! У тебя, верно, гнездовье вместо мозгов. - Я тоже схватил свой лук. Ворон поднял руку, приказывая им остановиться. Мы старались выглядеть получше. Стой, где стоишь! Кошелек или жизнь! И всякое такое. Сткрались изо всех сил. Карета даже не замедлила ходв. Казалось, кучер нас просто не заметил. Я вверх тормашками полетел в придорожную канаву, на фут заполненную жидкой грязью. А когда поднялся, увидел, что Ворон закончил свой полет в кустах ежеевики на другой стороне дороги. - Ублюдки! Высокомерные недлноски! - истошно орал он оттуда вслед карете. - А как же, - подтвердил я. - Ну прямо никакого уважения к парочке честных грабителей с большой дороги. Ворон посмотрел на меня и расхохотался. Я посмотрел на него и сделал то же самое. Отсмеявшись, он слегка озадаченно сказал: - А ведь в карете никого не было. - Когда ты успел заметить? - Успел. Похоже, я знаю, в чем дело. Надо спешить. Лови свою лошадь. Свою-то я поймал быстро. Она была слишком глупа и не попыталась отомстить мне за прошлые обиды. Но лошадь Ворона долго играл с ним в пятнашки, оглядываясь через плечо. Черта лысого я тебе дамся, скотина, было написано на ее морде. Игра затянулась. Наконец я прекратил это безобразие, подкравшись к зверюге с другой стороны. Мы ухлопали на эти маневры добрых полчаса. А когда добрались до порта, оказалось, что большой черный корабль вышел в пролив как раз примерно полчаса назад. Я было подумал, что Ворон пустит своего мерина на корм рыбам. Тут же. Но он всего-навсего спешилая, подошел к краю пристани и долго глядел вслед кораблю. Когда же грузчики начал ворчать, что мы путаемся у них под ногами, он просто разок глянул на них. Тем самым взглядом, от которого душа уходит в пятки. Те тут же испарились. Значит, к нему вернулась вся его прежняя сила. Ведь парни здесь, в порту, были не из робких. Черный корабль растаял в туманной морской дымке. Ворон вздрогнул, мысленно возвращаясь к шуму и сутолоке провонявшего рыбой порта. - Наверно, придется продать лошадей, а потом найти корабль, кторый пойдет в Берилл, - сказал он. - Осази назад, парень. Пошевели мозгами. Может, хватит? Или ты готов гнаться за ними хоть на край светс? Оглянись вокруг. Это Опал. Сколько тебя знаю, столько слышу разговоры о том, что ты должен вернуться в Опал и найти своих детей. Ну, так протри глаза. Мы уже здесь. Давай искать. Этот парень был моим другом. Но он вечно искал приключений на свою задницу. Он был Вороной до того, как стать Вороном. И он был Вороном до того, как стать Вороной. А до того, как его первый раз назвали Вороном, он был кем-то еще. Из благородных, наверно. И у него были дети в Опале. Двойняшки. Он бросил их, когда присоединился к Костоправу и той шайке, которая направлялась на север, чтобы сажаться в Форсберге. Он просто оставил их на произвол судьбы. Но с тех пор терзал сам себя, поскольку не знал, что с ниими случилось. Все-таки он был их отцом. По мне, так сейчас было самое время разобраться со всеми этими делами. Он надолго задумался, пристально разглядывая побережье к востоку от порта. Будто искал там ответ. Я тоже посмотрел туда. Там, на вершинах скал, стояли дома богачей окнами на море. Всегда подозревал, что когда-то Ворон был одним из них. - Может быть, на обратном пути, - изрек он наконец. - Когда мы снова отправимся на север. - Конечно. - Но подумал: «Мразь». Он прочитал мои мысли. Как-то внутри обмяк. И не смотрел на меня. Судном, на котором мы могли добраться до Берилла, оказалась грязная, засаленная шмланда. Она уходила через два дня. Ничего лучшего нам найти не удалось. При одной мысли об этом «гордом корабле» меня сразу начинало мутить. В ту ночь Ворон опять нализался до поросячьего визга, хоть я и словом боьше не обмолвился про детей. Наверно, продолжал читать мои мысли. А может, рискнул прочесть свои, что еще хуже. Я встал рано. Ворону предстояло весь день баюкать свое похмелье. Он был из тех старых пижонов, кто сп еной у рта будет всем рассказывать, что он-то в молодости никогда похмельем не мучился. Я вышел, чтобы осмотреться в городе. И правильно сделал. Я вообще редко когда теряюсь, а город давно стал частью Империи, и за пару поколений в нем успели поселиться самые разные люди. Поэтому почти вссюду было легко найти кого-нибудь, кто говорил на одном из тех языков, которые я понимал. Не больно-то весело копаться в прошлом своего друга. Да и откопать удалось немноо. Почти никто ничего не помнил. А то, что люди помнили, больше походило на волшебные сказки. Хорошая история всегда обрастает кучей подробностей. Но какой-то смысл во всей этой чепухе я все же уловил. Давным-давно один тип, по имени Хромой, был губпрнатором той провинции, частью которой являлся Опал. Сам Хромой входил в число настоящих, первых Десяти Взятых, бессмертных чародеев Тьмы, приближенных Госпожи. Взятыми их прозвали потому, что опи были некогда порабощены великой темной силой. Хотя и до тоо каждый из них по праву считался первостатейным злодеем. Этот Хромой был одним из самых мерзких и развращенных угбернаторов, когда-либо правивших провинцией. Я его видел потом. Когда он явился в Долину Курганов на последнюю великую битву. Где и схлопотал свое. Бьюсь об заклад, когда он подох, никто в целом мире не пиоронил по нему ни единой слезинки. Он был самым отвратительным, самым безумным из всех Взятых. Ну вот. За то времы, что Хромой губернаторствовал в Опале, он со своими подручны выпотрошил всю провинцию. Они даже медяки с глаз покойников воровали. И конечно, был там некий барон Корвус. Его клан вошел в союз с Ипперией, когда та только начала укрепляться здесь. Позже этот барон получил назначение куда-то в другие края. Как только он покинул Опал, его жена сразу завела шашни с Хромым и его бандой. Дошла до того, что сама помогла лишить клан барона титулов, привилегий, всего, чем они владели. А также помогла подстроить ложные обвинения против братьев, кузенов и дядей барона; их казнили, а имущество конфисковали. Я разузнал про нее не слишком много. Была свадьба, брак пг расчету, без тени любви. Думаю, для того чтобы положить конец междуусобицам, тлевшим не одну сотню лет. Ни хрена из этого не вышло. Она сперва обобрала до нитки род Ворона, а потом вырезала его, почти начисто. А он добрался до нее и прикончил, а потом расправился с остальной бандой. Уцелел только Хромой. Если б Ворон захотел, он мог бы вернуть все, чем владел его род, ведь Хромой никогда не ладил с Госпожой. Но бывший барон встретил свою Душечку, свою Белую Розу, а та стала для Госпожи смертельнцм врагом. Чтобы разнюхаиь всее это, пришлось потрудиться на славу, скажу я вам. Вот только о детях Ворона узнать так ничего и не удалось. Из тех с кем я говорил, всего двое вообще смогли приипомнить, что там были какие-то дети. Но и эти двое не знали, что с ними потшм стало. Похоже, никого это не волнновало. Кроме меня. Лошадей мы продали, но выручили за них совсем немного. Слишком уж потрепанными они выглядели; беднягам здорово досталось, пока мы пробирались на юг. Ворон все мучился своим черным похмельем и был совсем не в настроении спорить. Я же, наоборот, расхрабрился на старости лет. - Что проку гоняться за Костоправом по всему белу свету? - наседал я на Ворона. - К тому же когда ты в прошлый попытался на него наехать, он просто продырявил тебе ногу. Или ты забыл? Ладно, пускай мы его догоним. Если даже он станет тебя слушать, вместо того чтобы проделать в тебе еще пару дырок, что дальше? Что бы там ни стряслось где-то на севере, какое ему до этого дело? Признаюсь, сбивчивые россказни Вопона о том, что ему там привиделось, по-прежнему не вызывали у меня доверия. Хоть он и учился слегка черной магии. В давние времена. Рискуя окончательно прослыть занудой, я сказал: - Мне все-таки сдается, что у тебя есть куда более важные дела. Прямо здесь, в Опале. Он сверкнул глазами: - Нн леь в душу, Кейс. Не суйся, куда тебя не просят. Займись собственными деалми. - Тебя никто не заставляет, Кейс. С ножом к горлу никто не пртстает. Не мог же я сказать ему: я перед тобой в долгу, но ты в этом ничего не понисаешь, парень. Ты научил меня читать и писать. Ты считал, что я чкго-то стою как человек, пока твоя крыша не поехала. Но сказал иначе: - А кто поможет тебе оклематься и утереть сопли, когда тебя очередной раз вывернет наизнанку? Кто будет вытаскивать из разныз кабаков, когда ты очередной раз ввяжешься в драку и из тебя примутся вышибать дух? Он проделал это прошлой ночью. Не появись я вовремя, его бы точно прикончили. И он собирался спасти мир. В омерзительном настроении. У неего трещала голова. Опять разболелось бедро. У него вообще все болело после вчерашней свалки. Поэтому он не стал отвечать мне в том же духе. Сказал просто: - Я буду делать то, что должен делать, еКйс. Прав или не праы. Хотелось бы, чтобы ты был рядом. Но если ты не можешь этого сделать, зла держать не буду. - Черт с тобой. Деваться мне все равно некуда. Да и не так уж я дрожу за свою шкуру. - Тогда почему скулишь? - Просто иногда хочется видеть в том что я делаю, хоть каплю смысла. Мы направлялись в такие ркая, где даже Ворон никогда не бвал. Мы погрузились на шхуну, которая шла в Берилл за грузом зерна. Мы неоднократно об этом пожалели, пока добрались до цели. Но когда капитан отказался повернуть обратно, мы с Вороном посовещались и решили не возвращаться в Опал по воде. Вообще-то поначалу дела шли не так уж плохо. Пока шхуне не пришлось надолго встать на якорь. Это случплось где-то на полпути. - В такое время года здесь никогда не бывает штормов, - жизнерадоостно сообщил нам боцман. Именнь в тот момент, когда ураганны йпорыв ветра изодрал в клочья парус, который матросы не успли вовремя свернуть. Следующие четыре дня боцман не уставал утешать нас, повторяя то же самое как заклинание. К Беррллу пристали с опозданием на эти четыре дня. Никогда не жалею о том, чего все равно не изменишь. Что бы я там ни думал об обязательствах Ворона перед его детьми, теперь это не играло никакой роли. Они остались далеко за морем, а я навсегда излечился от желания стать моряком. Даже если б Ворон вдруг решил вернуться, чтобы уплатить по старым счетам, я бы просто посоветовал ему почесать ухо пяткой. Банда, за которой мы гнались, казалось, наросно стремилась наследить как можно больше. Бывший приятель Ворона поставил на уши весь Берилл, промчавшись через него словно ураган. Он выдавал себя за имперского посланника с некой таинственной миссией. - Костоправ теперь спешит как на пожар, - сказал Ворон. Погоня будет долгой. Я косо взглянул на него, но сумел попридержать язык. Мы добыли новых лошадей и накупили всякого походеого барахла. Когда мы наконец выбрались из города через Мусорные Врата, орава Костоправа опережала нас на целых семь дней. Ворон взял с места так, словно собииался настичь их завтра на рассвете. В самом сердце континента, далеко к востоку от Курганья, Весл,а Башни Чар, по ту сторону каменистой пустыни, которая называлась Ветреный Край, лежала Равнина Страха, обширная, бесплодная, суровая и причудливая страна. А в самом сердце Равнины Страха находился голый круг, посреди которого стояло громадное дерево, древ нее как само время. Оно было предком того молодого деревца, что было поставлено стражем в Курганье . Немногочисленное племя диких, пугливых кочевников, обитавшее на Равнине Страха, прозвало его Праотцем-Деревом и поклонялось ему как богу. Оно и было богом. Или - полубогом. Разницы почти никакой. Но распространить свое могущество за гарницы строго очерченных пределов оно не могло.
Страница 7 из 40
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |