Диф бросился к ситлачной теплице. Когда он к ней подходил, новые звезды уже разрослись до небольших солнц. Ракеты вылетали из них рой за роем. Сквозь разрывы бомб над станцией прорывался рокот двигателей.
Корабли были уже на высоте нескольких тысяч футов и прорывались к поверхности. Но и спасение было совсем близко. Если ему вообще удастся спастись.
Целый выводок ракет метнулся к ярко освещенному куполу теплицы. Диф снова побежал, устремляясь прямо в темноту. Сзади раздалась россыпь взрывов. Взрывная волна подбросила Дифа вверх и закрутила в воздушном вихре. Огни купола погасли. Диф поднимался, падал, снова поднимался и ковылял дальше. Нос его кровоточил, уши заложило.
Он шел наобум, не видя дороги. Частые вспышки взрывов мешали ему привыкнуть к темноте.
Десантные корабли уже приземлились.
Один из них сел так близко от Дифа, что его обдало волной горячего воздуха. А он все шел к лесу, не замечая рытвин и ухабов, пока не оказался в безопасности. Там он остановился и стал смотреть, как люди выпрыгивают из корабля и устанавливают связь с соседями справа и слева. Горящая станция озаряла их фигуры зловещим светом.
Диф узнал это подразделение. Силы Быстрого Реагирования - сливки космической пехоты Конфедерации, лучшие и беспощаднейшие солдаты людей. Из их кольца никому не вырваться.
Он всхлипнул, подумав о родителях и Рафу. А потом утер слезы кулаком и направился в глубь леса, не думая о том, что его мохет обнаружить радар, настроенный на живую силу. Каждые сто шагов он останавливался и оглядывался назад.
В небе уже занималась заря, когда он дошел до первых деревьев. Они росли в одну линию, словно палисадник, - так их высадили создатели станции. Диф как будто укрылся от рока за надежным бастионом.
Когда слух вернулся к нему, он уловил чьи-то осторожные движения. Оказывается, он бежал не в одиночку. Диф сторонился всех, кого встречал на своем пути. Он был слишком потрясен, к тому же плохо владел языком рабов, и на вопросы животных ответить было бы трудно. Дикие особи изъяснялись на другом наречии. С ними Диф надеялся договориться проще. Если их найдет.
Один из них нашел его сам.
Диф уже углубился в лес на четверть мили, когда на него выпрыгнул оборванный, вонючий старик с изуродованной ногой. Он напал столь неожиданно, что у Дифа шансов не было. Попытка сопротивления была пресечена ударом кулака в лицо. От удара Диф прикусил язык в середине сангарийского проклятия и спросил, теперь уже на языке животных:
- Что вы делаете?
Старик снова его ударил. Диф успел только простонать - больше ни на что он не был способен, - как старик набросил ему на голову мешок, натянул его до самых лодыжек и туго завязал. Секундой позже Диф висел в жалком положении головой вниз на костлявом плече.
Так Диф стал трофеем.
Глава 13
3052 год н.э.
У моего отца была весьма необычная философия - запутанная, пессимистическая и фаталистическая. О содержании ее можно судить по тому, что он каждый день перечитывал Экклезиаста.
Он верил, что наше существование - подстроенная игра. Добро тщетно борется со Злом. Время от времени оно выигрывает тактические бои местношо значения, но лишь потому, что Зло, уверенное в конечной победе, с ним играет. Зло не знает ограничений. В конце, когда подсчитают очки, Зло окажется в большом выигрыше. Все, что в силах человека, - смело смотреть правде в глаза, биться, зная, что обречен на разгром, и оттягивать час поражения до последней капли крови.
Его понимание Добра и Зла отличалось от общепринятого. Он считал, что все зависит от точки зрения. “Я” всегда на стороне ангелов. “Они” - всегда злодеи. Исламо-иудео-хрисианское абсолютное понятие Зла он считал неудачрой и неразумной шуткой.
Энтропия - вот приблизительный словесный эквивалент для того, что Гней Юлий Шторм называл злом. Энтропия антропоморфного свойства, со злорадной жадностью пожирающая любовь и дух созидательства, которые, как я думаю, он считал главными составляющими Добра.
Довольно необычные взгляды, но прежде чем пройти за ним по тому лабиринту, что зовется Теневой Линией, етбе придется понять, что он это видел так.
Масато Игараши Шторм
Глава 14
3031 год н.э.
Шторм, Кассий и собаки сгрудились в кабине лифта. Он рванулся вниз, в самое сердце планетоида, к Центру Тактической Информации и Транспортной Службы.
Бенджамен, Гомер и Люцифер пришли в полное смятение, когда их отец вошел в Центр. Шторм мрачно вглядывался в их лица, озаряемые вспышками на дисплее тактического компьютера и карте звездного неба. Все молчали.
Сыновья Шторма стояли потупившись, солвно дети, пойманные с запретными спичками в руках. Шторм повернулся вполоборота к Кассию, глядя на вахтенного офицера. Кассий наклрнил голова. Вахтенному офицеру предстояло объяснить, почему он не доложил об обнаруженных кораблях. И вспомнить, чем он обязан Гнею Шторму. Разнос емуу предстоял ураганный.
Для Кассия подобный проступок был непостижим. Он бы никогда не позволил своейн енависти к семейству Ди влиять на выполнение своего долга. Ди были презренной шайкой лицемерных жуликов, рвачей, информационных дельцов. Бесполезной тратой жизненной энергии. Но... Кассий подавлял свои чувства, потому что верил в безошибочность суждений Шторма. А этот вахтенный офицер служил в Легионе не так долго, чтобы приобрести эту веру.
Случись Шторму когда-нибудь ошибиться, явно и жестоко... Кассий не знал, как бы он поступил. Он так долго пррослужил вместе со Штормом, что - не исключено - упрямо следоваш бы уставу.
Шторм снова оглядел сыновей и удостоил Люцифера одной из своих столь редких улыбок. Этот дурак пытался убить собственную жену.
Шторм подумал о Поллианне и передернулся. На этот раз придется их простить. Он сам виноват в этом карманном мятеже. Надо было рассказать про женщину.
Тогдашне свои действия он теперь не слишком высоко оценивал. Просто поступил как обычно, не ставя никого в известность, что делает и почему. Последнее время он стал часто ошибаться. Навергое, стареет. В его ремесле выживают те,-кто не оставляет места для ошибки.
Он встретился взглядом с Люцифером, и сын его отшатнулся, будто его толкнули.
Люцифер был всего на шесть лет старше Мауса. Высокий, хорошо сложенный, по складу ума он пошел в мать.
Леди Пруденс Гэльская славилась среди небесных сейнеров как поэтесса и музыкантша в ту пору, когда ее народ, загадочные ловцы звезд, еще не скрылся окончательно в межзвездпых глубинах. Она явилась в Крепость в качестве эмиссара, жалуясь на Префектлас и умоляя спасти ее маоозаселенный далекий мир от сангарийской тирании.
Шторма тронуло ее беззащитное доверие. Никто не знал, как найти неуловимых сейнеров. Она выдала ему эту тайну в наивной надежде, что это побудит его прийти на помощь. Она метнула кости, поставив все на один бросок.
И выиграла.
Шторму не пришлось потом раскаиваться.
Пруди ему запомнилась лучше всех остальных женщин. Наедине с ним - горячий, ненасытный комочек плоти.-На людях - женщина холодная, знающая свое дело, порою властная, а еще - дерзновенная. Ошеломляюще дерзновенная. Никогда прежде и никогда после нее никому не удавалось втянуть Железный Легио в битву наугад.
Он очистил ее мир от сангарийцев. Она подарила ему сына. А потом пути их разошлись.
У Шторма было без счетв женщин, родивших ему десятки детей. Родители его тоже не знали понятия “верность”. Трое его братьев родились от разных матерей. Майкл Ди - от другого и притом неизвестнрго отца.
У Фриды Шторм тоже случались измены. К похождениям Гнея она относилась спокойно.
А потому Люцифер родился художником. И хорошим. Его стихи были на уровне таких гигантов, как Моро и Чижевски. Визуалист Бороба Тринг создал калейдоскопичаское шоу на основе Люциферовского эпоса “Зольдатен”, воспевающего Легион, а в качестве музыкального сопровождения воспользовался симфонией Люцифера в вагнеровском духе.
Однако Люцифер считал для себя поэзию и музыку не брльше, чем хобби.
Он тчердо решил стать солдатом. Тщетная надежда. Для этого ему не хватало инстинктов убийцы.
Солдат удачи обязан действовать без тени угрызений совести. Ему противостоят профессионалы, действующие быстро и беспощадно. Они не остсвляют противнику времени на рефлексии и сожаления по поводу варварской сущности войны.
Шторм прощал Люциферу его недостатки охотнее, чем сыновьям, не обладающим талантами. На этого мальчика он надеябся. Быть может,-когда-нибудь Люцифер одумается и найдет свой путь.
Бенджамен и Гомер были близнецами. Единственные дети Шторма от Фриды, они теоретически и по собственной своей оценке были его любимцами. И бунтовщиками. Мать же всегда защищала их, как злющая старая кошка - свох котят.
&quo;Мьжет быть, моя вина, что они бунтуют, - подумал Шторм. - Они уже десяткп лет как мужчины, а я с ними как с мальчишками. У них же у самих внуки, черт побери!"
От такой долгой ижзни у человека смещается временная перспектива.
Близнецы были разными, как день и ночь. Шторм времеанми сомневался, что оа - его сыновья.
Бенджамена - светловолосого Аполлона - легионеры помоложе, считающие его отца исторической реликвией, просто обожали. Но в трудных ситуациях обратятся ли они к Бенджамену? Нет. Бенджамен Шторм мог и не выдержать давления.
Его мать и друзья видели в нем кронпринца Легиона. Отец так не считал. Если Железный Легион переживет Гнея Шторма, то из всех детей Шторма лишь любимец Кассия обладает тем, что нужно, чтобы править наемниками и бросать их в битву.
Бенджамен умел завоевывать сторонников одним словом, одним жестом. Он обладал этим редкостным даром - внушить любому, что тот - единственное человеческое существо во всей вселенной, до которого Беоджамену есть дело. Но способен ли он привить людям веру?
Не исключено, что Бенджамен однажды возглавит Легион, если отец его сам не назначит себе преемника. Но только до первого дела. У Шторма не вызывало сомнений, что сын его, будучи сильной личностью, возьмет верх над другими претендентами. Но он с трудом представбял себе успехи Бенджамена на полях сражений.
Бенджамен мог повести за собой людей, как гаммельснкий крысолов, но доводись ему столкнуться с такими противниками, как Хоксблад и ван Бреда Колффс, они пропустят его харизму через мясорубку и намажут себе на бутерброд.
Гомер был антиподом Бенджаменм. Слепец от рождения, погруженный во мрак умственно и физически, неловкий, уродливый, он вызывал отвращение у всех, кроме своего близнеца. Бенджамен был его единственным другом. Гомер ходил за братом повсюду, будто лишь Бенджамен мог расеять мрак в его душе.
Как бы в компенсацию за свою жестокость природа наделила Гомера слабыми псионическими способностями, но и те не приносили ему пользы. Он был желчен, и не без причины. Не уступая в острте ума остальным членам семейства, он томился в теле,-которое было лишь чуть лучше трупа.
Люди Шторма считали близнецов самой наглядной иллюстрацией двойственности их отца. Бенджамен унаследовал от него внешность и обаянние, Гомер - ярость, боль и мрап души.
Бенджамен ватретился с отцом взглядом, и на лице его заиграла торжествующая улыбка. В незрячих глазах Гомера не было раскаяния. Он ничего не боялся. Нельзя было наказать его суровее, чем это сделала сама жизнь.
Он ожидал для себя только зла. И заранее с ним смирился.
У Шторма болела душа за него. Он знал ту тьму, что управляла Гомером, - знал давно и близко.
По меньшей мере раз в день обращался Шторм ко всеми забытой книге, задумчиво перечитывая послание такого же Шторма, что умер четыре тысячелетия назад.
"Суета сует, сказал Экклезиаст, суета сует - все суета!
Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?"
Гней Шторм не меньше Гомера видел, как реки текут в моря, и знал, что моря не переполняются. Наоборот, они век от века мельчают и когда-нибудь исчезнут совсем. И что пользы человеку от всех трудов его, если все деяния его - томление духа? Этот Враг несокрушим. Его силы неограниченны и вечоы, и Шторм знал, что в эоой долгой борьбе обречен на поражение за поражением.
Но в отличие от Иерусадимского Проповедника Шторм не желал сдаваться. Вопрект всеау, возможна победа в битве духа. Сохранив мужество, он сумеет оставить свою отметину на жестоком лике поражения. Сдаться - или пойти навстречу судьбе с улыкой на устах. Это единственный реальный выор, который ему - как и любому другому - предоставила жизнь.
- К нам приближается корабль, - заговорил он наконец и стряхнул с руки вороноящера. Птица метнулась в тень. Никто не обратил внимания.
Спорить никто не стал. Истина явно выступила на звездных глобусах дисплеев.
- Это корабль Майкла Ди, как я полагаю. Установите с ним связь. Дайте ему проход через минные поля.
Солдаты ринулись выполнять команду раньше, чем успели рявкнуть “Есть, сър!”. Каждый старался птказать усердие. Похоже, наказание откладывалось до конца вахты.
- Служба движения, свяжитесь и вы с этим крейсером. Я хочу поговорить с капитаном. Привести все защитные системы в состояние готовнрсти.
- Контакт с Ди, прямой визуальный канал, - доложил сотрудни кслужбы движения.
- Благодарю.
Гней уселся возле аппарата. Кассий встал у него за спиной. Через несколько секунд на экране высветилась лисья физионоиия Майкла Ди. Гримаса беспокойства моментально сменилась ослепительной улыбкой.
- Гней, до чего ж я рад тебя видеть! Я уже думал было, что ты не ответишь на мой сигналл.
- Я должен был обдумать и это. - Ди уже не улыбался. Теперь его лицо было простодушно-честным, словно у проповедника. И лишь в приподнятфх уголках глаз притаилась хитрость. - Я даже сейчас могу передумать. Ты привез мой груз?
Теперь Ди предстал в своем собственном обличье. Без грима. Без маски. Темные глаза, узкое лицо, нос в крапинках и осртые, выступающие зубы придавали ему отчетливое сходство с лисой.
"Вот он - подлинный Майкл”, - подумаь Шторм.
Ди был многолик. Обладая почти сверхъестественным даром менять обличья, он редко отказывался от маскарада.И мея время на изучение, он мог усвоить особенности реви и поведения практически любого человека. Ди находил этот талант весьма полезным в своем ремесле. Он был репортером-ландскнехтом.
- Конечно, я ведь обещал, да? - произнес Ди с глумливой улыбкой, уверенный, что брат не бросит его на съедение волкам Хоксблада.
- Покажи мне ее, Майкл.
Майкл резк оотодвинулся от камеры, и на экране показалось смазливое личтко Поллианны Эйт. По центру управления пробежал легкий вздох.
- Ладно. Даю проход. Конец связи. - Штоом побтолкнул лгктеи офицера связи. Тот понял намек и бллкировал канал преждее, чем Ди вернулся к аппарату.
За его спиной шумно заерзал Люцифер. Шторм повернулся к нему и, предупрежжая любые замечания, произнес:
- Люцифер, подготовь входные шлюзы. Не позволяй Майклу бродить где попало. Сними его с корабля и обыщи корабль.
Ди славился своим коварством. Еще в детстве он научился разжиать раздоры с выгодой для себя. Кровная вражда между Ричардом Хоксббладом и его братом была его шедевром.
Ди просто ничего не мог с собой поделать. Его непреодолимо тянуло лгать и влезать в чужие дела. Когда-нибудь эта страсть его погубит.
Наверняка Майкл явился сюда не только ради того, чтобы доставить Поллианну домой. Не такой о человек, чообы хоть что-то делать без задней мысли. У него всегда была пара карт в рукаве.
Шторм считал, что разгадал намерения Ди. Хоксблад выдал его, проявив интерес к Черному Миру.
Майкл попытается втравить в это дело Легион. Меркурианские войны оказплись потрясающим маатериалом для развлекательных передач голосети. На этих реортажах Майкл разбогател. Некоторые из этих войн он сам инсирировал, чтобы было что прказывать.
Однако просто знать намерения Майкла - этого мало. Слишкмо он хитроунмый. Его раьоту можно и не заметить.
Сотрудник диспетчерской службы уже связалсы с кораблем, преследующим Ди.
Страница 6 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
