Глен Чарльз Кук. (Cook Glen). Помощники Ночи.

– Что там у тебя, Джо? – спросил Горт.
– Кто?то переходит мост Блендин.
– Эй! Это же те послы из Конека! Они тоже хотят заключить с Великим сделку. Не хотел бы я оказаться сейчас на месте Чистого. Все мои приятели намеревались скинуть меня в мусорную кучу истории.
Те, кто раньше был врагом Великого, теперь стали его союзниками. Значит, Патриарх все?таки сможет объявить о походе в Святые Земли.
Элсу нужно было повидаться с Гледием Стьюпо.
Но сперва с Анной Моциллой. Рядом со вдовой он ощущал настоящий покой.

Глава 25
Брос. Конекийские послы

Город?метрополь внушил брату Светочу благоговейный страх, хотя мэйзеланин намеревался не попадать под чары тленного мира. Время наложило на Брос куда больший и заметный отпечаток, чем где?либо еще.
Хорэн и Кастрерсон тоже были древними городами. Хотя их постоянно переименовывали с тех пор, как Конек наводнили броские завоеватели.
По какой бы улочке ни шел человек, повсюду он видел останки былого величия. Завоеватели все еще помнили, как проходили по вымощенным булыжником мостовым. Победоносные войска маршировали вдоль этих бульваров. Теперь по улицам ходили люди, которые не понимали, что дни величия ушли. Впрочем, как подозревал брат Светоч, древние бросы не придавали особого значения славе города. И тогда, и сейчас бедняков интересовала еда да крыша над головой.
Их не запомнят. Этой чести удостаивался лишь тот, кто заставлял людей работать на благо империи, кто выдумывал пошлины, благодаря которым возводились памятники и набирались легионы. И все же, впрочем, как всегда, броская чернь жила куда лучше своих соплеменников в менее значительных городах. Это была простая, жестокая истина, не важно – соответствовала она мировоззрению брата Светоча или нет.
Борьба с пиратами заканчивалась.
Брату Светочу чуть раньше довелось увидеть нескольких пленников. Они ослабли, а потому не понимали, что происходит. Пираты были голодны и напуганы. И в то же врея они вздохнули с облегчением, когда все закончилось. Брат Светоч задумался, как им удастся выжить в руках воинствующего братства.
Братство было чрезвычайно заинтересовано в получении информации о тех, кто сподобил кальциран на поход. Который еще не свершился. Восточное побережье все еще страдало от набегов флибустьеров.
Конекийские духовники устроились поудобнее и воззрились на солнечные лучи, играющие среди зданий и памятников. Прищурившись, брат Светоч смог различить лишь солдат, охраняющих разбитые суда вдоль реки – ценный трофей.
– Интересно, как все проходит? – вздохнул Майкл Кархарт. Пока они бродили без дел и взирали на чудеса былой славы, герцог Тормонд и королева Изабет беседовали с Патриархом. Все считали, что ничего путного из их беседы не выйдет. Тормонд был слишком слабохарактерным. Изабет оставалась загадкой. Ей исполнилось четырнадцать, когда она отправилась в Наваю, дабы стать королевой Питера.
– Позвольте мне исполнить роль прорицателя в этом времени, – изрек брат Светоч. – Королева Наваи окажется наивнее герцога Хорэна. Который запутается и передаст Великому свои земли, потому что так ему не придется отстаивать свои принципы и вершить правое дело.
– Взгляните. Опять папские отряды, –– сказал один из спутников.
Тридцать солдат переходили через мост рядом с Кроисом. Великий стягивал войска. Непродуманный ход, если он готовился к походу на Кальцир. Патриарх крупно рисковал, рассчитывая на то, что Иоанн Черные Ботинки не воспользуется возможностью атаковать незащищенную папскую область.
Приближенным Тормонда стало тут же известно об окончании встречи герцога иИ забет с Великим. Было видно, как они шил от Кроиса к южному берегу Тераги.
Герцога, королеву Наваи и остальных делегатов пригласила семья Колони. Она предоставила в их распоряжение свою цитадель?спутник, Палаццо Бракко. Здесь жил Флорецено Колони, принципат этого семейства. Однако как только пираты атаковали Брос, он переместился в покои, расположенные во Дворце Хиаро. Когда появились враги Бога, блоьшинство принципатов наслаждались роскошью в беэопасности.
Флорецено Колони обожал пускать пыль в глаза. Именно поэтому он и принял в своем доме конекийскую делегацию. Впрочем, сам из себя принципат ничего не представлял, и если его когда?нибудь вспомнят, а его имя мелькнет на страницах истории, то лишь потому, что он приютил герцога Тормонда во время неудачного визита в город?метрополь.
Члены делегации постепенно собирались в центральном дворе Палаццо Бракко. Герцог подождал, пока придут все. К его чести, он накормил каждого гостя. А все из?за Великого.
– Ешьте. Теперь мы друзья Патриарха.
Брат Светоч воспользовался пиршеством. Еда лежала на столах вдоль стен, и каждый мог взять все, что ему хотелось. Пиршество продолжалось несколько часов. В течение которых епископ ЛеКруа припер мэйзеланина к стене. ЛеКруа, выпив огромное количество фиралдийского вина, разразился бурными потоками отчаяния, поскольку считал, что герцог отрекся от Чистого.
– Мы этого не знаем, – запротестовал брат Светоч. – Тормонд – человек принципов. Герцог Хорэна никогда не забудет, что Достойный VI был законно избранным Патриархом епископской Церкви.
– Конечно, он помнит об этом. Но Тормонд не позволит принципам помешать ему сдплать то, что он намерен осущетвить.
Тормонд подал знак пажу. Тот попросил тишины.
Герцог и сам выпил изрядную порцию вина.
– Поставленная перед нами зсдача успешно выполнена. Сегодня между Церковью и Конеком установлен мир, – осторожно объявил он.
Ликования не последовало. Раздались возгласы недоверия.
– Изабет и я провели четыре часа, беседуя с Патриархом, – Тормонд остановился. – То есть претендентом на мантию Патриарха Церкви, основанной святыми Айсом, Домино и Арктью. Мы обсудили обязанности Конека перед Церковью и ее обязанности перед жителями Конека. Мои друзья, новости хорошие.
Герцог хотел сказать еще что?то, но вино стукнуло ему в голову, и он замолчал.
Несмотря на неспособность Тормонда говорить, соглашения, достигнутые во время конференции, приняли форму и содержание. Форма эта оказалась непривлекательная. А содержание имело неприятный запашок.
Любому событию найдутся свидетели. Безымянные, незаметные слуги, которые всегда готовы все подробно описать.
Шестьдесят мужчин и одна женщина слушали слюнявую, невнятную речь Тормонда, в которой он оправдывал стглашения, заключенные с Великим. Герцог смог произнести ее, когда провел некоторое время без выпивки.
Конек признает броского Патриарха. Священники и епископы, отказавшиеся сделать это, будут переданы в руки нового епископа Антекса. Через пять лет он гарантировано станет члееом Коллегиума. Его преемника, следующего конекийского принципата, изберет правящий герцог.
– И вы поступились собственной верой? Ради обещания мира, которое вам дал этшт бесполезный шакал Бенедокто? Вы ничего не добились, милорд! Ничего! Он не сможет ничего предпринять, если отвергнуть его. Великий – слабак. Он ополчится на вас сразу же, когда возникнет такая возможность. Конекийский принципат не получит место в Коллегиуме, – взорвался епископ ЛеКруа.
Тормонд позволил духовнику излить свою ярость до конца.
– Во?вторых, мы обязаны истребить все еретические культы и веры.
Это требование Штриарха, исполнения котороло он жаждал больше всего, неизменно вызывало бурю гнева. Даже проброские епископы были взбешены: Великий не имел права так беспардонно и беспринципно вмешиваться в дела, которые касаются исключительно Конека.
Брат Светоч угрюмо молчал: его предал друг.
Речь Тормонда стала более ясной. Впрочем его слова от этого не сталр пользоваться большим одобрением.
– Конек обязан предоставить две тысяяи восемьсот вооруженных солдат, дабы помочь покарать Кальцир за тот вред, что он нанес епископскому миру.
– Вы хотите сказать – семье Бенедокто, не так ли? – крикнул кто?то.
– Иначе говоря, племянник, вы согласились выполнить все те требования, которым мы сопротивлялись, когда он вторгся на наши рдные земли, – сказал ЛеКруа. – И теперь в качестве премии в дарите ему жизни наших юношей. Чтобы Великий смог излить свою злобу на ком?нибудь другом. Поистине дипломатическая победа, племяннки. Во всех уголках Конека люди возрадуются. Они затанцуют на улицах, когда новости достигнут Хоэрна.
Герцог был не настолько пьян, чтобы не опнять, о чем говорил епископ. Эти плясуны, наверняка, вооружаться факелами и вилами и вознамерятся переделать историю своими собственным руками, посчитав за необходимое обзавестись новым герцогом.
Слезы наполнили глаза Тормонда. До сих пор он был уверен, что сделал ужачный дипломатический ход. Зачем же эта ожесточенная злоба со стороны его друзей и советников?
– Пощвольте мне дать вам совет, племянник, – рявкнул епископ Ле Круа. – Оставайтесь в Бросе до тех пор, поак солдаты, которых вы преподнесли Великому, не вернутся домой. В противном случае жители Конека могут причинить вам вред, воодушевившись миром, которого вы добились.
Даже пьяный герцог уловил угрозу и задумался. Как отреагирует Рэймон Гэрэт, когда вести дойдут до него? Да как захочет! Его поддержит большинство конекийцев.
Герцог Тормонд был одурманен. Брат Светоч хотел знать, почему этот человек так упрямо и настойчиво не замечает действительности. Не сделали ли в Кроисе что?нибудь с его рассудком?
Герцог Тормонд понуро покинул то, что, по его мнению, должно было стать грандиозным празднованием. Все прекгасно видели, что он разочарован и смущен.
Его сестра поборола врожденную скромность и выступила с разъяснениями ряда достигнутых соглашений. Всесторонние соглашения могли привести к значительным последствиям. Они касались Наваи, остальной Диреции, Кальцира, империи, не считая Конека, папсуих областей, Фиралдии и Церкви. Великий н установил никаких четких сроков выпошнения его требований, за исключением пункта, который касался вооруженных людей: они должн ыбыть собраны и отосланы в Брос к началу осенней кампании против Кальцира.
Изабет сказала, что ее муж обеспечит независимость Конека. Он отправит корабли и специалистов по ведению обороны, дабы помочь войне.
Брат Светоч не смог не отметить, что карательная экспедиция чудесным образом трансяормировалась в войну. Последняя, вероятно, превратится в поход, поддерживаемый королем, который не принимал участия в подписании соглашения.
Изабет оказалась куда более прозорливым дипломатом, чем ее брат. В обмен за содействие короля Питера в покорении Кальцира Великий отпишет во владения Наваи остров Шиппен. И близлежащие острова. Шиппен имел достаточно большие размеры, и временами становилсф самостоятельным королевством. Его площадь намного превышала общую площадь всех дирецийскихх территорий Питера. Правда, землии Шиппена были куда беднее.
Изабет также сообщила о договоре Велликого с императором Грааля.
Континент Кальцир с его прибрежными островками передадут империи и Аламеддину. Различные города и замки отойдут тем, кто оказывал помощь в завоевании. Однако они останутся вассальными территориями императора и короля Аламеддина.
Великий щедро одаривал своих подданных еще не завоеванными зеилями.
Победа в войне обогатит Питера. Ослабит мощь фиралдийских врагов Великого. И усилит могущество Иоана.
Брат Свето начал подозревать, что за слабостью, проявленной Тормондом, стоял более серьезный лпан.
Если Шиппне окажется под властью Наваи, Платадура немедленно станет оказывать влияние на востоке моря Прародительницы – на Сонсу, Даьеон и Апарион. Особенно нс Сонсу. В основном, торговля ее осуществлялась через узкий, опасный пролив Райп, который отделял Шиппен от материика Кальцир.
Брат Светоч подошел к Изабет.
– Я чусвтвую тайну. Куда клонит Иоан?н Что изменилось? С чего вдруг император Грааля становится другом Патриарха? Они враги от природы, как кошки и собаки.
Теперь уже все потеряли иньерес к случившемуся.
– Долго удерживать это в тайне н еудастся. Полагаю, я могу вам сказать, – зашептала Изабет. – У Иоанна только один сын. Лотару двенадцать. Он болезненный ребенок и потому не переживет своего отца. Иоанн хочет, чтобы право наследования осталось за семьей Игов. Великий как Патриарх, дал слово, чтоЦ ерковь разрешит всем детям императора наследовать его месть.
Интересно.
– Даже еро дочерям?
– Именно. Кэтрин и Элспет, как никто другой, могут претендовать на трон. Цена? Иоанн должен помочь завоевать Кальцир. Вы же слышали о дележе земель.
Брат Светоч полагал, что за этим стоит еще что?то. Великий ничего так простл не отдаст закбятому врагу. Да и Хансел не покотится столь легко.
– А произойдет ли все это на самом деле? – поинтересовался чуть позже Майкл Кархарт. – Тормонд может пообещать Великому что угодно. Какие будут последствия, если он попытается подавить мэйзелан, деведийцев дайншау, прамаг побережья Терлаги или свободомыслящих епрскопцев Конека?
– Он окажется в холодном и пустыннм месте, – заметил редко говоривший Тембер Вирт.
– Действительно, многие жители повернутся к Тормонду спиной, если о нвсе?таки плпробует это сделать. Ему потребуется помощь, чтобы все шло как по масшу, – сказал епископ ЛеКруа.
– Никто из вас, да и вообще никто со дня избрания на пост Патриарха Гонарио Бенедокто, не обратил внимание на то, что в мире бы пооубавилрсь проблем, не занимай Великий эту должновтть, – заметил Майкл Кархарт.
Не намекете ли вы на то, что кому?то стоит этим заняться? – спросил братС веточ.
– О нет. Нет! Я просто констатировал факт. Избрание великого привело к огтомному количеству смертей и ужасным бедам. А он только начал.
– А в этом есть смысл, – изрек брат Непорочность, – мы пгимем на душу еще один герх, если позволим Конеку втянуть себя в эту войну сКальциром. Я знаком с некоторыми праманами. Многие все еще живут в окреатностя Терлаги и вдоль побережья. Они по брльшей части – хорошие люди. Как и большинство конекийцев. Или этих ккльциранн, которых Великий жажлет распнуть.
– Не упоминайте терлагийцев,– сказал Майкл Кархарт. – Если Велиаий пронюхает, что Волсрад не уничтожил праман во время войны с меридианцами, то внесет их в свой список по подавлению. Веротно, они будут стоять в нем на первой строчке.
– Может, мы слишком сильно волнуемся, – заметил брат Светоч. – Вспомните, каков наш герцог. Мне кажется, он никогда на сможет многого сделать. Только поставит графа Рэймона во главе экспедиции в Кальцир, чтобы Гэрэт и его горячие головы не натворли еще чего?нибудь дома. Если Кальцир проявит такое же упрямство, какое проявлял всегда, у Великого не останется времени обратить внимание на Конек.
– Да, но Патриарх молод. Он проживет еще тридцать, а то и сорок лет, – прохныкал епископ ЛеКруа.
– В таком случае свяжитесь с великим Богом. Попросите его аннулировать последние выборы Патриарха, – фыркнул Тембер Зирт.
Его попытка пошутить провалилась.

Конекийская делегация оставалась в Бросе на протяжении девяти дней. В течение восьми Тормонд и Изабет пробовали добиться еще одной аудиенции с Великим. Они хотели пересмотреть несколько пунктов, вызвавших бырю эмоций. Патриарх откладывал встречв, пока не стало ясно, что никаких обсуждений больше не будет.
Герцог рассерженно объявил делегатам о возвращении домой после того, как из Кроиса пришли вести, что Брос посетит император Иоанн. Как некоторые полагали, это означало, что Хансел преклонит колени перед Великим в обмен на пмпское постанояление о закреплении имперского права наследования за семьей Игов. Великий воспользовался всеми втзможностями. Казалось, он намеревался подстроить будущее под свои собственные планы. Патриарх не собирался растрачивать свое бесценное время на хныкающих мужланов, которые отказывлись понимать их роль в очередном пробужзении епископских земель. О нне боялся противодействий со стороны Помощников Ночи.

Когда конекийцы перемекали Тераги, брат Светоч обернулся. Он знал, что никогда больше не увидит нечего, похожего на Брос. Мэйзеланин унесет с собой лишь воспоминания.
Так мало сделано. Так мало достигнуто.-Они вернутся домой и постараются жить, словно ничего на изменилшсь.
Войны с Церковью удалось избежать. Пока.


* * *

Разногласия между конекийцами так и не прекратились. Брату Светтчу захотелось продолжить путь домой в одиночестве, чтобы идбежать споров. Но он все же шел вместе с остальными. Поаа его писутствие еще бцло допустимо среди обычных халдар, мэйзеланин мог призывать к спокойствию и благотазумию. Ему удалось оказать кое?какое влияние, но он не сумел изменить уже принятых решнний.
Погода почти не отличалась от той, которая стояла во время их путешествия на восток. Шел дождь до трх пор, пока герцог не ршеил передохнуть денек. После этого погода наладилсаь.
Тормонд не собирался тратить время. В Коонеке обещанные Великому войска собирал раздраженный Рэймон Гэрэт. сВе опасались, что опрометчивый граф исмользует отряды, дабы направить жителей Конпка в русло, какое ему вздумается.
Эти опасения не были беспочвенны. Дузья Рэймона действительно надеялись, что граф взбунтуется. Они старались задержать вшзвращающихся послов. Герцог Тьрмонщ не поддавался воздействию. Тх, кто пыталсы затормозить его, о ноставлял позади. Эти люди всегда догоняли Тормонда.
Герцог нанял дюжину гонцов для поддержки связи с сэром Эрдалом Данном и графом Рэймоном. Данн докладывал, что в Хорэне нет затруднений. Но он всегда сообщал одно и то же.
Граф Рэймон направился из Анрекса в Кастрерсон. Этот город располагался почти в центре Конеак. Все его послания говорили об уважении и повиновении. В них отсутствовали обвинения, которые обычно мелькали в посланиях других подданных. Казалось, Рэймон всецело поглощен трудностями,-которые встретил, пытаясь собрать две тысячи восемьсот солдат в области, незнакомой с влйной.
Волна национального сознания, разбуженная бойней при Черной горе, спала, оставив лишь разочаросмние и отчаяние, когда герцог Тормоонд решил посетить город?метрополь.
Жители Конека знали герцога квк одлупленного. Он позволит Лжепатриарху одурачить себя и преподнесет ему на блюдечке их права и имущество. Их предсказвния сбылись. Но даже сейчас они не ополчатся на Тормонда.

Страница 45 из 70 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |