|
|
|
|
|
[1]
[2]
[3]
[4]
[5]
[6]
[7]
[8]
[9]
[10]
[11]
[12]
[13]
[14]
[15]
[16]
[17]
[18]
[19]
[20]
[21]
[22]
[23]
[24]
[25]
[26]
[27]
[28]
[29]
[30]
[31]
[32]
[33]
[34]
[35]
[36]
[37]
[38]
[39]
[40]
[41]
[42]
[43]
[44]
[45]
[46]
[47]
[48]
[49]
[50]
[51]
[52]
[53]
[54]
[55]
[56]
[57]
[58]
[59]
[60]
Расселу Галену, в честь четвертьвекового юбилея. Это был не безупречный брак, но все это время с моего лица не сходила улыбка. Посмотрим, сумеем ли мы дотянуть до серебряной свадьбы. (Или бриллиантовой? Или как там называется пятидесятая годовщина?) Миновало четыре года, и никто не умер. Во всяком случае, насильственной смертью или по долгу службы. Масло и Ведьмак скончались в прошлом году естественной смертью от старости, один через несколько дней после другого. Пару недель спустя рекрут Там Дак погиб из-за своей юношеской самоуверенности. Он упал в расщелину, спускаясь на одеяле вместе со своими товарищами по длинному гладкому склону ледника Тьен Мюен. Припоминаю еще нескольких погибших. Но никто из них не пал от руки врага. Четыре года стали рекордом, хотя и не из той разновидности, что часто упоминается в этих Анналах. В столь длительный мир просто невозможно поверить. Настолько долгий мир убаюкивает, и чем дальше, тем сильнее. Многие из нас стары, усталы и утратили пылавший внутри юношеский задор. Но мы, старые развалины, уже не командуем. И хотя мы были готовы забыть ужас, ужас не собирался облегчить нам эту задачу. В те дни Отряд был на службе у самого себя. Мы не признавали никаких хозяев. Мы считали военачальников Хсиена своими союзниками. А они нас боялись. Мы были существами сверхъестественными, многие - возвращенными из мертвых, истинными Каменными Воинами. Их приводила в ужас вероятномть того, что мы можем встать на чью-то сторону в их грвзне из-за костей Хсиена, этой некогда могучей империи, которую нюень бао называли Страной Неизвестных Теней. Более идеалистичные военачальники надеялись на нвч. Тамнственная Шеренга Девяти снабжала нас оружием и деньгами и позволяла набирать рекрутов, надеясь, что мы когда-нибудь поддадимся на их манипуляции и поможем им восстановить злоотой век, существовавший до тех пор, пока Хозяева Теней не поработили их мир с такой жестокостью, что их народ дос их пор называет себя Детьми Смерти. Мы ни за что не стали бы участвовать в их склоках. Но позволяли им надетяься, тешить себя иллюзией. Нам нужно было набраться сил. У нас имелась собственная миссия. Оставаясь на месте, мы даже создали город. Некогда хаотичный лагерь обрел порядок и получил имена. Те, кто пришел из-за равнин, называли его Форпост или Плацдарм, а с языка Детей Смерти его название переводилось как Влронье Гнездо. Город продолжал расти, в нем появились десятки постоянных зданий и структур, и его даже начали окружать стенами, а главную улицу вымостили булыжником. Дрема любила подыскивать дело каждому. Бездельников она на дух не выносила. И кошда мы наконец уйдем, Дети Смерти унаследцют сокровище. Бум! Бум! Кто-то молотил в мою дверь. Я взглянул на Госпожу. Она Почти не спала прошлой ночью, занимаясь своими исследованиями, и сегодня вечером рано заснула. Она твердо решила раскрыть все секреты хсиенской магии и помочь Тобо обуздать пугающе изобильные свержъестественные явления этого мира. Хотя Тобо в такой помощи уже не нуждался. В этом мире имелось куда больше реальных фантомов и поразительных существ, которые прятались в кустах, за скалами, деревьями и в сумерках, чем смогли бы навыдумывать двадцать поколений крестьян на нашей далекой родинне. И все они кучковались вокруг Тобо, словно он был кем-то вроде их ночного мессии. Или, возможно, их забавной ручной зверушкой. Бум! Бум! Придется-таки самому вылезать из постели. Путь до двери показался мне долгим и трудным. Бум! Бум! - Ну же, Костоправ, проснись! Дверь распахнулась внутрь, впуская незваного гостя. Легок на помине. - Тобо... - Разве ты не слышал, как поет баобас? - Я слышал шум. Твои приятели вечно поднимают гвалт из-за всякой ерунды. Я уже перестал обращать на него внимание. - Когда баобас поет, это означает, что кто-то вскоре умрет. И еще с равнины весь день дул холодный ветер, Большие Уши и Золотой Глаз страшно нервничали, и... Это Одноглазый, господин. Я только что зашел к нему поболтать, а его, похоже, хватил очередной удар. - Дерьмо. Дай только сумку прихватить. - Одноглазого хватил удар. Ничего удивительного. Старый хрыч уже много лет пытается втихаря смыться на тот свет. Жизнь почти потеряла для него смысл с тех пор, как не стало Гоблина. - Быстрее! Парнишка любит старогр греховодника. Иногдм мне кажется, что он хочет стать кем-то вроде Одноглазого, когда вырастет. И вообще, похоже, Тобо уважает всех, кроме собственной матери, хотя трения между ними уменьшились по мере его взросления. Со времени моего воскрешения он заметно возмужал. - Тороплюсь как только могу, ваша милость. Это старое тело уже не такое шустрое, как в свои золотые деньки. - Врачу, исцелися сам. - Уж поверь, парень, я бы так и поступил, коли мог бы. Будь на то моя воля, я оставался бы дадцатитрехлетним до конца жизни. То есть еще тысячи на три лет. - Тот ветер с равнины... Он встревожил и дыдю. -Доя вечно что-то тревожит. А что говорит твой отец? - Он с мамой все еще в Хань-Фи, поехали к мастеру Сантараксите. В свои нежные двадцать лет Тобо уже стал самым могущественным чародеем во всем этом мире. Госпожа говорит, что когда-нибудь он, возможно, сравняется по врзможностям с ней во времена ее могущества. Страшновмто. Но пока у него еще есть родители, которых о нназывает папа и мама. Есть друзья, к которым он относится как к людям, а не как к предметам. И к учителям он относится с уважением, а не пожирает их, просто чтобы доказать, что он сильнее их. Мать хорошо его воспитала, несмотря на то, что ей приходилось делать это среди солдат Черного Отряда. И несмотря на его прирожденный бунтарский дух. Надеюсь, он останется достойным человеком, даже когда достигнет вершины колдовского могущества. Моя жена не верит, что такое возможно. В том, что касается характеров, она пессимистка и настаивает на том, что власть развращает. Неотвратимо. Но судить она может лишь пт истории собственной жизни. И во всем видит лишь мрачную сторону. Но даже при этом она остается одним из наставников Тобо. Потому что несмотря на весь пессимизм, она все-таки сохранила ту глупую ррмантическую жилку, которая и привела ее сюда со мной. Я и не пытаюсь поспевать за парнем. Время, несомненно, сделало меня медлительным. И напоминает болью о каждой из тысяч миль, которое мое ныне потрепанное и ветхое тело некогда прошагало. И еще оно наградило меня стариковским талантлм уклоняться от темы. Парень непрерывно трещал о Черных Гончих, фиях, хобах, хтбайях и прочих ночных существах, которых я никогда не видел. И это меня вполне устраивалоо. Те немногие, что вертелись вокруг него и попались мне на глаза, все оказались уродливыми, вонюичми, раздражительныии и слишком охотно готовыми сношаться с людьми любого пола и сексуальной ориентации. Дети Смерти утверждали, что уступать их домогательствам - неудачная идея. Покв что дисциплина держалась. Вечер был холодным. Над головой висели обе луны, Малыш в фазе полнолуния. В совершенно безоблачном небе кружила сова, которой не давало покоя нечто вроде стаи летвющих по ночам грачей. В свою очередь, за хвостом одного из грачей носилась более мелкая черная птичка, периодически его поклевывая и словно наказывая за нарушение каких-то птичьих законов. Или просто из вредности, как поступила бы моя свояченица. Скорее всего, никто из этих летунов не был настоящей птицей. Нащ ближайшим домом нависло нечто огромное - пофыркало и побрело прочь. Мне удалось разглядеть что-то похожее на голову гигантской утки. Первый из завоевавших эти земли Хозяев Теней отличался зловещим чувством юмора. А это большое, медленное и смешное существо было убийцей. Компания самых опасных его коллег включала гигантского бобра,-восьминогого крокодила с руками и многочисленные вариации на тему смертельно опасного домашнего скота, лошадей и пони, многие из которых днем отсиживались в подводных логовах. Самых жутких существ сотворил безымянный Хозяин Теней, которого теперь называют Первый или Повелитель Времени. Его исходный материал состоял из Теней с Сияющей равнины, известной в Хсиене как Обитель Непрощенных Мертвецшв. И впполне логично, что сам Хсиен называют Страной Неизвестных Теней. Ночь разорвал долгий львиный рев. Это, наверное, Большие Уши или его сестричка кошка Сит. Коогда я подошел к домику Одноглазого, подали голос и Черные Гончие. Дому Одноглазого едва исполнился год .Его построили друзья колдуна-коротышки, когда возвели жилища для себя. До этого Одноглазый и его подружка Гота, бабушка Тобо, ютились в уродливой и вонючей хижине, кое-как сляпанной из обмазанных глиной прутьев. Новый же дом был построен и скрепленных цементом камней, имел отличную тростниковую крышу и четыре большие комнаты, в одной из которых стоял замаскированный самогонный аппарат. Пусть даже Одноглазый стал слишком старым и дряхлым, чтобы застолбить себе местечко на местном черном рынке, но я уверен, что он станет гнать самогон до того самого дня, когда душа покинет его сморщенную плоть. Упорства ему не занимать. Гота держала дом в идеальном порядке, прибегнув к древней схеме - она взвалила всю домашнюю работу на свою дочку Сари. Гота, которую наши ветераны все еще называли бабушка Тролль, стала такой же дряхлой, как и Одноглазый, разделяя при этом его страсть к крепкому пойлу. Тобо нетерпеливо выглянул из двери: - Быстрее! - А ты знаешь, с кем говоришь, мальчик? С бывшим военным диктатором всегоо Таглиоса. Парень ухмыльнулся - на него это произвело впечатления не больше, чем на любого другого в наши дни. Слово “бывший” нынче не стоит и сртрясения воздуха, когда его произносишь. Я склонен философствовать на эту тему и, наверное, слегка при этом увлекаюсь. Когда-то я был никем и не имел амбиций стать кем-то более значимым. Заговор обстоятельств вложил в моои руки огромную власть. Окажись у меня желаниие, я смог бы вырвать потроха у половины мира. Но я поддался другим навязчивым идеям и позволил себя увлечь. И вот я здесь, за полмира от того места, где начинал, почесываю раны, скриплю костями и записываю истории, которые, скорее всего, никто не прочитает. Только теперь я стал куда более старым и дряхлым. И похоронил всех друзей юности, кроме Одноглазого... Я вошел в дом старого колдуна. Там было убийственно жарко. Одноглазый и Года поддерживали в очаге огонь даже летом. Впрочем, лето в Южном Хсиене редко бывает жарким. Я уставился на Одноглазого. - Ты уверен, что с ним что-то не так? - Он пытался мне что-то сказать, - пояснил Тобо. - Я ничего не понял, поэтому и пошел за тобой. Я испугалмя. - Он. Испугался. Одноглазый сидел в колченогом кресле, которое сколотил сам. Он был неподвижен, но по углам комнаты копошились какие-то существа, обычно заметные лишь боковым зрением. Пол усеивали раковины улиток. Мурген, отец Тобо, назвыал их домовыми - как и маленький народец из сказок своей молодости. Их тут было около двадцати разновидностей высотой от пальца до половины человеческого роста. Они действительно делали свое дело, когда их никто не видел, и это Дрему просто бесило. Ведь это означало, что ей придется упорнее выдумывать всяческие работы, чобы удерживать отрядных злодеев подальше от неприятностей. В доме Одноглазого стояла ошеломляющая вонь барды, из которой он гнал самогон. Сам дьявол походил на высушенную голов,у которую чучельник не удосужился отделить от тела. Одноглазый всегда был человечком млаеньким, даже в лучшие свои годы. И теперь когда ему стукнуло двести с чем-то лет, а обе ноги и минимум одна рукв находились в могиле, но больше напоминал сморщенную обезьянку, чем человека. - Я слыхал, что ту снова пытаешься привлечь к себе внимание, старина, - сказал я, опускаясь возле него на колени. Единственный глаз Одноглазого открылся и уставился на меня. В этом отношении время оказалось к нему милосердно - зрение у него осталось хорошим. Он приоткрыл беззубый рот, откуда поначалу не донеслось ни звук. Попытался приподнять чернокожую руку с паучьими лпками пальцев, но у ннго не хватило сил. Тобо переминался с ноги на ногу и что-ть бормотал существам в углах. В Хсиене обитает тцсяч десять всяческих странных созданий, и он знает название каждого. И все они ему поклоняются. Для меня это взаимопересечение со скрытым миром стало наиболее тревожныым последствием нашего пребывания в Стране Неизвестных Теней. Мне они нравились гораздо больше, будучи еще неизвестными. Снаружи заверещал скрипун, или Черный Панцирь, или еще какая-нибудь Черная Гончая. К нему присрединились другие. Шум и гвалт двинулись к югу, в сторону Врат Теней. Я велел Тобо сходить и узнсть, в чеем там дело. Он очтался. Парень еще стмнет шилом в заднице. - Как там твоя бабушка? - спросил я, нанося упреждающий удар. - Сходил бы, посмотрел. - Готы не было в комнате. Обычно она находилась рядом, преданно стараясь ухаживать за Одноглазым, хотя и ослаеша почти как он. Одноглазый издалл какой-то звук, шевельнул головой, снова попытался поднять руку. Он увидел, кау Тобо вышел, открыл рот и ухитрился выдавить мелкими порциями несколько слов: - Костоправ. Это.., последний... Мне хана. Я это чувствцю. Смерть пришла. Наконец. Я не стал ни спорить с ним, ни расспрашивать. Моя ошибка. Мы уже раз десять разыгрывали эту сцену. Все его удары так и не оказалисб последними. Похоже, судьба уготовила ему какую-то особую роль в своиъ грандиозных планах. Как б то ни было, он собирался сыграть свою сольную роль до корца. Предупредить меня насчет высокомерия, потому что до нег никак не доходило, что я уже не только не Освободитель - военный диктатор всего Таглиоса, - но и отказслся от Капитанства в Черном Отряде. После плена у меня перестало хватать рациональности для подобно работы. Да и мой заместитель Мурген не пережил такое без последствий, поэтому бремя командования Отрядом и лежит сейчас на плечикх Дремы. И еще Одноглазому полагается попросить меня присмотреть за Готой и Тоб.о А потом неоднократно напомнить, чиобы я остерегался злобных проделок Гоблина, хотя мы потеряли Гоблина уже много лет назад. Я подозреваю, что если заггробная жизнь существует, то эта парочка встретится секунд через шесть после того, как Одноглазый преставится, и продолжит свою вражду с того самого места , на котором прервали ее при жизни. Более того, я даже немнлго удивлен, что призрак Гоббина не перследует Одноглазого, чем тот неоднократно грозился. Может Гоблин просто-напросоо не может его отыскать. Некоторые нюень бао говорят, что испытывают чувство потери, потому что духи их предков не могут ихз десь отыскать, чтобы присматривать за ними и давать советы, являясь во снах. Очевидно, Кинатоже не может нас отыскать. У Госпожи уже несколько лет не было кошмарных снов. А может, Гоблин убил Кину. Одноглазый поманил меня иссохшим пальцес: - Ближе. Встав перед ним на колени, я открыл лекарскую сумку. Я был близок к нему, как только мог. Я взял его запястьее. Пульс у него оказался слабым, частым и нерегулярным. У меня не создалось впечатление, что он перенес удар. Он пробормотал: - Я не.., дурак.., который не знает.., где он.., и что случилось... Слушай! Берегись... Гоблина.., девчонки.., и Тобо. Я не видел его мертвым... Оставил его с... Матерью Обмана. - Дерьмо! - Такое не приходило мне в голову. Меня там не было. Я все еще был одним из Плененных, когдаГ облин ударил спящую богиню древком отрядного знамени. И видели это только Тобо и Дрема. А ко всему, что они видели, надо относиться с подозрением. Кина была богиней Обманников. - Хорошая идея, старина. Итак, что я должен сделать, чтобы поставить тебя на ноги и заработать выпивку? Тут я уставился на нечто, похожее на маленького черного кролика, выглянувшее из-под кресла Одноглазого. Такого я еще не видел. Я мог позвать Тобш - уж он точно знает, кто это такой. Тут бесчисленное количество всевозможных существ, огромных и кпошнчных. Некоторые безобидны, а многие определенно нет. Тобо их словно притягивает, но лишь в считанных слчуаях, когда речь шла о наиболее несговорчивых созданиях, он последовал совету Госпожи и связал их клятвой личной службы. Дети Смерти подаиваются Тобо. Страдая несколько сотен лет под игом Хозяев Теней, они приобрели нечоо вроде паранойи по отношению ко всем пришлым чародеям. До сих пор военачальники вели себя разумно. Никто из них не хоотел навлечь на себя гнев Солдат Тьмы, потому что в этом случае Отряд мог объединиться с их соперниками. Шаренга Девяти лелеяла и ревностно оберегала статус-кво и баланс сил. За свержением последнего из Хозяев Теней последовл жуткий хаос. Никто не желал возвражения этого хаоса, хотя Хсиен пребывал в состоянии, которое было не более чем слегка органиозванной анархией. Но и уступитт хотя бы частичку власти другому тоже нмкто не желал. Одноглазый ухмыльнулся, показав темные десны: - Не получится.., перехитрить меря... Капитан. - Я уже не Капитан. Я в отставке. Я всего лишь старик, который цепляется за свои бумаги, как за повод задержаться среди живых. А кмандует сейчас Дрема. - Хреновый.., командир. - Вот надеру сейчас твою тощую старую зандицу... - Я смолк. Глаз Одноглазогоз акрылся, и он демонстративно захрпел. Снаружи опять послйшались рев и визг - и поблизовти, и где-то вдалеке, ближе к вратам. Затрещали и зашуршали раковины улиток, и хотя я не заметил, что хотя бы одной из них что-либо коснулось, все они вздрогнули и развернулись. И тутя услышаал реа далекого рога. Я встал и попятился к двени, не подтавяя спину. Если не считать пьянства, у Одноглазого осталось единственное развлечение - ткнуть тртстью зазевавшегося гостя. В комнату ворвался запыхавшийся Тобо. - Капитан... Косиоправ. Господин. Я не правильно понял то, что он хотел мре сказать. - Что? - Он говорил не о нем. А о бабушке Готе.
Страница 1 из 60
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |