| ||
|
Я ахнул. - Вот дерьмо! - взорвалась Госпожа. - Какого дьявола твои вороны нас об этом не предупредили? - Она стала озираться в поисках укрытия. С запада в нашу сторону V-образным строем летели три непонятных предмета. Мой человек заметил их на таком отдалении, что у нас, несмотря на их скорость, еще осталось время проследить за их приближением. Этот парень с соколиными глазами заработал награду. Летуны допустили одну ошибку - они выбрали высоту с таким расчетом, чтобы их не заметили Неизвестные Тени. И это сделало их полностью уязвимыми для обнаружения невооруженным глазом, потому что они четко выделялись на фоне ясного синего неба - сегодня стоял один из тех редких дней, когда природа решила отдохнуть от облаков и дождя. - Ты думай только об оборотне, дорогой, - бросила Госпожа. - Это отвлекающий маневр. Я ими займусь. - Она начала выкрикивать приказы, к которым я добавил и парочку своих. Разумеется, она ошиблась. Как раз форвалака и была отвлекающим маневром для этих летающих Ворошков, хотя Бовок наверняка не сомневалась, что верно обратное. Приблизившись, летающие колдуны стали похожи на волнистые комки, прилипшие к длинным шестам. Они были закутаны в нечто, напоминающее черную шелковую ткань, целые акры которой развевались за ними в воздухе. Очевидно, они по какой-то причине полагали, что мы не сможем их увидеть, поэтому совершенно не старались остаться незамеченными. Когда они снизили скорость, я немедленно заподозрил, что они хотят скоординировать момент своего подлета с форвалакой, - и оказался прав. Комок черной ярости взорвался ревом всего в сотне ярдов от нашего самого дальнего поста. Все Неизвестные Тени окружили форвалаку. Именно так, как им полагалось - внезапно, ненадолго и в этой точке. Едва форвалака приостановила бег и набросилась на призраков, они тут же растаяли. В этот момент она представляла из себя замечательную мишень. И в дело вступили проекторы огненных шаров. К сожалению, большая часть тех, что оказались работоспособны, выпустила свои пылающие и непредсказуемые снаряды в стоиону хатоварских колдунов. И лишь два малокалиберных бамбуковых шеста остались нацеленными на монстра. А один из них испустил дух, выстрелив лишь одним желчно-зеленым шаром. Тот полетел, хаотично виляя и дергаясь, но все же скользнул по боку зверя как раз вдоль шрамов, оставшихся у форвалаки после наших прежних стычек. Зато второй шест четко влепил ей заряд в плечо. А визжать форвалака умела. Я не сводил с нее глаз. Госпожа непрерывно говорила, держа меня в курсе остальных событий. По ее словам, летуны нарвались на неприятный сюрприз. И это побудило мен язаподозрить, что в отношениях между Лизой-Деллой Бовок и Ворошками честность отнюдь не преобладала. Им следовало бы это понять. Всем. Ворошки все же не были уж совсем неподготовленными к неприятностям. Они окружили себя защитными заклинаниями, отклоняющими самые легкие из шаров - обычно с пути лидера к двум ведомым. Но эти заклинания не могли отклонять все шары и быстро слабели. Я уже принял устойчивую позу, чтобы достойно встретить атаку форвалаки, когда передо мной, но позади оборотня промчался, кцвыркаясь, один из летунов. Окутывающий его черный шелк полыхал. Воплл резко оборвался, когда колдун врезался в землю где-то правее меня. Моей стратегией было направить форвалаку на меня и копье Одноглазого, причинив ей по пути как можно больше вреда. Черное копье я вставил в пустой конец бамбукового шеста длиной двенадцать футов, решив увеличить его длину. Как только копье пронзит Бовок, стрелки смогут добить ее огненными шарами. Разумеется, при том условии, что копье не утратило магическую силу после смерти Одноглазого. И, конечно же, пии том условии, что люди с огненными шарами не окажутся слишком заняты, отбивая атаку с воздуха. Я рискнул и бросил на схватку быстрый взгляд. Летун-лидер улетал обратно, разворачиваясь по широкой дуге. Если он и собирался что-то сделать, то не сделал, потому что вместо нападения ему пришлось сосредоточиться на обороне. Оставшийся Ворошк завис, дымясь, в воздухе в нескольких сотнях ярдов восточнее. Его медленно относило ветром. Очевидно, он был жив, но не более. Перед тем, как снова обратить внимание на форвалаку, я еще успел заметить, что летун очень медленно набирает высоту. На пантеру-оборотня со свистом обрушился ливень дротиков и стрел. Все наконечники были отравлены на тот случай, если им удастся пробить шкуру. Чудо из чудес! Немало стрел все же застряло в шкуре! Монстра тут же окутало нечто вроде черной дымки, сделав очертания тела расплывчатыми. Госпожа кричала, отдавая приказы. И много кричала. Дисциплина стрельбы стала критическим фактором. Мы не сможеем изготовить новые бамбуковые шесты, плюющиеся огненными шарами, пока не вернемся в целости и сохранности в свой родной мир. Половина из тех, с которыми мы начали схватку, уже опустела. Парни уже несколько лет не были в настоящем сражении, но дело свое не забыли. Повторно моей жене кричать не пришлось - шары перестали улетать в небо. Зато нескоьько стрелков воспользовались возможностью выпустить заряды в форвалаку. У бедняжки Лизы не оказалось друзей. Как выяснилось, она все же не была полностью неуязвимой. Яд подействовал на нее гораздо быстрее, чем я ожидал, и она стала пьяно пошатываться. Выносливость и живучесть оборотней стали легендарными. По нашему опыту могу сказать, что их превосходила лишь яростная жизненная сила колдунов, принадлежащих к так называемым Десяти Взятым. Из которых Душелов и Ревун остались последними. Но вскоре и среди Взятых не останется жтвых. Я твердо это решил. У меня целый список тех, кого я намерен отправить в ад, К этому времени монстр опять поднялся, очевидно, избавившись от воздействия стрел, огненных шаров и яда. Форвалака собиралась с силами перед броском, чтьбы оказаться среди нас и обезопасить себя от самого мощного нашего оружия, а самой пустить в ход клыки и когти. Я не знаю, что в этот момент попытались сделать колдуны. Я знаю лишь, что огненные шары вновь полетели вверх, затем земля содрогнулась, словно в нескольких футах то меня по ней ударили молотом весом десять тысяч фунтов, и тут форвалака помчалась ко мне неуклюжими прыжками, волоча заднюю ногу. Десяток ран от огненных шаров на ее шкуре еще дымился, и ее обгоняла вонь горелой плоти. Прыгнув, Бовок ударила лапой мою самодельную пику. Удар оказался слабым и нерешительным. Наконечник копья Одноглазого пробил шкуру над правым плечом форвалаки, уже сильно поврежденным, и вонзился в плоть. Я ощутил, как он наткнулся на кость. Форвалака завизжала. Ее вес вырвал оружие из моих рук, хотя я прочно упер конец бамбукового шеста в землю. Инерция прыжка развернула зверя. Бовок ухитрилась ударить меня на лету лапой и отшвырнуть в сторону. Приземлившись, она занялась торчащим из ее тела черным копьем. Доспехи выдержали удар ее когтей. Несколько секунд я не мг отличить верх от низа, зато голова удержалась на шее. Я снова завладел бамбуковым шестом, но не копьем. Форвалака извивалась, визжа, рыча и кусая копье, а мои товарищи пртявляли осторожность, не желая угодить под удар. Время от врамени кто-то пускал в нее очередную стрелу или метал дротик, когда это можно было сделать, не рискуя промахнуться. Ворошки пока оставались вне схватки. Один горел на склоне восточное нас. Другой взлетал все выше и выше, теперь уже таща за собой шлейф дыма. Последний осторожно кружил - то ли выжидая момент для нападения, то ли просто наблюдая. Всякий раз, когда он начинал пикировать, на него наставляли десяток бамбуковых шевтов, предлагая радушную встречу. Подозреваю, что почти все эти шесты были уже пустыми. Но он мог узнать правду только самым неприятным способом. К доспехам Жизнедава прилагался огромный черный меч, похожий на Бледный Жезл дядюшкии Доя. Я извлек его из ножен, когда форвалака попыталась приблизиться ко мне. Несмотря на возбуждение и страх, я чувствовал себя почти глупо. Ведь прошли десятилетия с тех пор, как я брал в руки меч не для уроков фехтования с Доем. А этот меч я совершенно не знал. Может, он предназначен лишь для показухи и сломается после первого же удара. Оборотень проковылял несколько шагов вперед. От него срикошетил пущенный кем-то огненный шар. Мелькали все новые дротики и стрелы. Форвалака снова попыталась дотянуться до раны, из которой торчало копье Одноглазого. Все стрелы и дротики через некоторое время выпадали, но только не это черное копье. Оно медленно погружалось все глубже и глубже. Я шагнул вперед, ударил. Кончик моего меча на несколько дюймов рассек левое плечо большой кошки. Она едва заметила эту рану - кровотечение через несколько секунд прекратилось, и рана закрылась, заживая у меня на глазах. Я ударил вновь вблизи того же места. Потом еще раз. Не от отчаяния. Ее живучесть не была сюрпризом, но раны теперь исцелялись медленнее, чем прежде. А копье пггружалось все глубже и глубже. И форвалака, кажется, стала терять волю к схватке. Крики! Уцелевший Ворошк пикировал на меня, быстро приближаясь. Его защита отклоняла сперва взлетающие навстречы огненные шары, потом стрелы. Я сперва затанцевал, чтобы не оставаться на месте, потом остановился, чтобы отпрыгнуть, когда он окажется достаточно близко. Колдун взмахнул рукой, словно собираясь что-то бросить. Но не успел, потому что неизвестно откуда возникла моя белая ворона и ударила его сзади. В голову. И его подбородок уткнулся в грудь. Вряд ли колдун хоть как-то пострадал от удаа, зато он на секунду забыл про меня и занялся вороной. Птичка уютно расположилась у него на плече и теперь старательно пыталась выклевать ему глаза. Даже вблизи я не смог увидеть его лица. Его скрывали складки той же ткани, которая окутывала и все прочее. Я замахнулся, но не рассчитал скорости колдуна. Лезвие врубилось в шест, на котором он летел, примерно в футе позади его задницы и вырвалось у меня из рук. Ворошк ударился о землю, потом отскочил в воздух и полетел прочь по широкой дуге, ведущей на север, непрерывно крутясь вдоль оси шеста. Покрывало (или мантия, или что там еще) колдуна развевалось в небесах. От него отрывались лоскуты и медленно падали. Форвалака продолжала слабеть. Некоторые из моих людей осторожно выходили из-за укрытий и окружали зверя. Госпожа и Дой встали рядом со мной на расстоянии длины меча от форвалааи. Они держали обессиливающие фетиши, которые Тобо смастерил, используя хвост и клочки шкуры, которые форвалака оставила, когда убила Одноглазого. Фетиши были особенно эффективными еще и потому, что Госпожа и Тобо заговорили их, используя настоящее имя Лизы-Деллы Бовок. - Лебедь, возьми взвод и проверь того колдуна, что горит на склоне, - приказал я. - Будь осторожен. Мурген, приглядывай за остальными двумя. - Подбитый было Ворогк уже управился со своим шестом и теперь медленно летел в нашу сторону, набирая высоту и приближаясь к уцелевшему коллеге,_который остался в воздухе и все еще медленно поднимался вверх. Однако теперь уже он начал дрейфовать по ветру, а его черная мантия местами занялась реальным пламенем. - Дорогая, ты сможешь приглядывать за Гоблином? - спросил я. Наш таинственно воскресший брат вел себя чрезвычайно тихо все время, пока семейство Ворошков обменивалось любезностями с Черным Отрядом. Если только я не просмотрел что-либо, пока был слишком занят. - На него прямо сейчас нацелены два гарантированно хороших бамбуковых шеста. - Превосходно. Ты сделаешь пгбольше таких штуковин, как только мы вернемся домой? Это лучшее оружие, которое у нас когда-либо имелось. - Сколько-нибудь сделаю. Если будет вгемя. Как только моя сестричка узнает о нашем возвращении, мы станем чрезвычайно заняты. Мир внезапно залил свет цвета яичного желтка. Он поблек быстрее, чем я взглянул вверх и увидел, как на том месте, где дрейфовал дымящийся Ворошк, распустилось облако в форме тысячерукой морской звезды. Другой Ворошк снова летел на север, на сей раз окончательно. И некто падал прямо на нас, волочм за собой огромное полотнище развевающейся черной ткани, из которой валил дым. Бревно, на котором Ворошк летал, бесследно исчезло. Падение колдуна казалось ужасно медленным. Тем временем со склона подал голос Лозан Лебедь - кричал, что ему нужны носилки. - Значит, тот, на склоне, еще жив, - пришла к выводц Госпожа. - А у нас есть заложник. Ткните кто-нибудь в эту тварь палкой. Наверное, она прикидывается дохлой. - Форвалака пересталм сопротивляться и лежала на спине, слегка накренившись и сжимая обеими руками древко клпья Одноглазого.
- Руки, - соглсился я. У оборотня началось изменение. То самое изменение, которого она столь страстно желала с тех пор, как мы убили ее хозяина и любовника Меняющего Облик. Давным-давно, еще во времена нашего первого наступления на Деджагор. - Она умирает, - сказала Госпожа. В ее голосе прозвучало и удиаление, и легкое разочарование. Нарастающий волпь валился на нкс с неба. Кувыркающийся Ворошк проломил крышу навеса. Вопль оборвался. Взлетели обломки крыши. - Мурген, сходи посмотри, - велел я. Когда я снова взглянул на форвалаку, то обнаружил, что к нам присоединился Гоблин. Он протолкался сквозь толпу и встал возле монстра, разглядывая его. Он уже наполовину изменился, густо испещренные шрамами руки и ноги стали женскими. Бовок пока оставалась в сознании и узнала Гоблина. Коротышка с лягушачьим лицом сказал: - Мы пытались тебе помочь, но ты не позволила. Мы могли тебя спасти, но ты напала на нас. Поэтому теперь ты расплачиваешься. Когда становишься на пути Отряда, приходится платить. - И он протянул руку к копью Одноглазого. Гоблина мгноверно обступили. На него направили полдюжины бамбукрвых шестов. С плеч сорвали арбалеты. Рот колдуна-коротышки несколько раз открылся и закрылся. Затем он медленно опустил руку. Полагаю, предсмертные слова Одноглазого стали известны всем. - Наверное, вам не следовало меня спасать, - пискнул Гоблин. - А мы и не спасаи, - заметила Госпожа, не вдаваясь в подробности. Она отвела меня в сторону. - Он как-то причастен к тому, что Бовок сейчас так легко умирает. Я бросил взгляд на форвмлаку. - Она еще не мертва. - Вообще-то ей положено быть болеп живучей. - Даже с учетом фетишей и копья Одноглазого? Она обдумала мои слова. - Возможно. Когда она сдохнет, советую сделать так, чтобы до этой тваии было трудно добраться. Мне не нравится выражение лица Гшблина, когда он на нее пялится. Да, было что-то в его взгляде, хотя низенький колдун и не проявлял намерения сделать нечто такое, что спровоцировашо бы быстрый и жестокий отклик. Показались Лебедь и его солдаты, четверо нксли самодельные носилки. Обогнав их, Лозан пропыхтел: - Ты только посмотри, кого мы принесли, Костоправ. Ты глазам своим не поверишь. Квк раз в этот момент Мурген тоже крикнул, требуя носилки. Значит, и второй Ворошк выжил. Лебедь оказался правв. На егоо носилках лежала такая девушка, в сущсетвование которых нечозможно поверить. Лет шестнадцати, блондинка и воплощение фантазий любого подростка. - Дорогая, она настоящая? - спросил я у жены и добавил, обращаясь к Лебедю: - Хорошая работа, Лозан. Он связал девушку и сунул ей в рот кляп, чтобы не дать ей возможности воспользоваться простейшим колдовскими трюками. - Всем лишним оройти, - приказала Госпожа. От одежды, которая была на девуушке, мало что осталось. А немалое число наших парней принадлежало к тем, кто счел бы ее законнной добычей за то, что она пыталась на нас напасть. Некоторые могли бы поступить так же даже с пленникааи-мужчинами. Да, они мои братья, но это не делает их менее жестокими. Госпожа сказала Лебедю: - Отведи Доя на место ее падения, и пусть он отыщет и соберет все, что было на ней или при ней. И одежду, и особенно ту штуковину, на которой она летала. - И, обрмщасяь ко мне, добавила: - Да, длрогой, она настоящая. Если не считать чуточки косметики. Я ее уже ненавижу. Гоблин! Иди сюда и встань так, чообы я тебя видела. Я тсал разглядывать девушку, сосредоточившись не на ее свкжести или привлекательности, а на светлых волосах и белой коже. Я прочел все Анналы, с самого первого тома - хотя, вероятнее всего, то была его копия, которую от оригинала отделяло несколько поколений, а тот был начат даже еще до того, как наиш предшественники покинули Хатовар. И эти мужчины не были высокии белокожими блондинами. Так мтжет, и Ворошки всего лишь очередные пришельцы из другого мира, подобно Хозяевам Теней в моем родном мире и в Хсиене? Тут Госпожа сняла шлем - так ей удобнее было грозить мне за излишнее любопытство. И я осознал, что она и сама очень даю еделокожая, пусть даже не блондинкм. Тогда с какой стати предполагать, что народы Хатовара однороднее народов в моем мире? Подоспел Мурген с помощниками,-несущими еще одно тело на грубых носилках. Первая девушка почти не пострадала от падения и огняя. Второй же повезло меньше. - Еще одна, - заметил я. Этот факт быоо трудно игнорировать, поскольку одежды наа ней оказалось даже меньше, чем на пенвой. - А она помоложе другой. - Но сложена не хуже. - Даже лучше, ежели смотреть с того местаа, где я стою. - Оои скстры, - процедила Госпожа. - Понимаешь, что это означает? - Вероятно, то, что Вородки настолько мало уважали нас как противников, чт овыслали против нас дето,к чтобы они потренировались. Но посе всего случившегося папочки и дедушки проявят к нам бьллее пристальный интерес. - Я поманил всех к себп. - Подойдите ближе, господа. - Когда все, не занятые каким-либо делом, окружили меня, я сказал: - Вероятно, очень скоро в небе над нами появятся не очепь дружелюбные пришельцы. Так что сворачивайте палатки, уводите животных и уносите снаряжение обратно чеоез врата. И чем быстрее, тем лучше. - Ты думаешь, что третий все же дотянет до армии Ворошков? - спросила Госпожа. - Ни за что не стал бы спорить о том, что ему этш не удастся. Вме детки-оптимисты моей мамочки уже лет пятьдесят как померли. - Я взглянул на форвалака. Тепер ьона уже почти вся превратилась в Лизу Бовок. Кроме головы. - Она сейчас похожа на мифологического зверя, правда? Женщина-оборотень ещп не умерла. Ее глаза были отркыты. И они уже не были кошачьими. Они умоляли. Она не хотела умирпть. - Внешне она выглядрт не старше, чем когда я видел ее в последний арз, - сказал я Госпоже. Бовок все еще оставалась молодой и привлекательной женщиной - для той, чьи лучшие годы ушли на выживание в мерзейших трущобах воистину отвратительного города. - Эй, Лохань. Хватай Растрепу, тащите сюда дрова и валите их на эту тварь. - Я помогу, - вызвался Гоблин. - А тебе я вот что скажу. Если хочешь поработать, можешь смастерить парочку хороших носилок, чтобы мы смогли унестт с собой новых подружек. - А они перенесут поездку? - засомневалась Госпожа. - Будь старшая в сознании, она, наверное, смогла бы встать и похромать с нами сама. Однако вторую мне нужно как следует осмотреть, тогда и скажу, насколько она пострадала. - Только саотри, куда будешь тыкать и что сжимать, старик. - А я-то думал, что в твоем возрасте у тебя прорежется чувство юмора получше обфчного, старуха. Неужели ты не понимаешь, что у каждой профессии есть свои привилегии? Хирург имеет право тыкать и сжимать. - Жена тоже. - Я так и знал, что мы кое-что забыли, когда устраивали ту церемонию. Надо было привести законника. Лохань! Проследи, чтобы никто не смел приксаться к тому копью, пока мы не разведем огонь. А все положенные прикосновения я сделаю сам. Где мои птички? Пора возвращать Черных Гончих. - Мы не могли уйти отсюда без них. Они станут решающим оруужием в войне с Душеловом. Дреме, навергое, их уже отчаянно не хватает. Подошли Лебедь и ещк трое - все они с натугой тащили столб, на кгтором летала старшая девушка. - Эта проклятая штуковина весит целую тонну! - пропыхтел Лебедь. Все четверо носильщиков уже собрались уронить его на землю. - Нет! - рявунула Госпожа. - Аккуратно! Не забыли, что стало с друогй? А если забылм, то смотрите. - Она указала на небо. Дфм, пыль - или что там было - все еще висели над нашими головами размытым облаком. Время от времени в нем до сих пор потрескивали игрушечные молнии. - Так-то лучше. Гоблин! Дой! Идите сюда, взгляните на эту штуковину. - А ты посмотри на эту ткань, - предложил Лебедь, протягивая мне черныы лоскут.
Страница 16 из 60
Следующая страница
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
|
|
|