|
|
|
|
|
Окажись они упрямыми задницами, они могли бы попробовать переупрямить нас в надежде, что мы сдадимся, уйдем домой, а наши врата после этого развалятся у нас за спиной. Тогда наша угроза исчезнет навсегда. Сила Шеренги кроется в анонимности ее членов. Когда генералы собираются, чтобы строить всяческие планы, их ограничивает вероятность того, что среди них может оказаться один из Девяти. А Шеренга делает все раскрытые ею заговоры достоынием гласности, тем самым обрушивая на заговорщиков гнев военачальников, которых в план не включили. Система неуклюжая, но уже много поколений поддерживает конфликты ограниченными, затрудняя создание альянсов. А Дрема может раскрыть анонимность Девятки. И если она их выдаст, то следом рванется хаос. Мало кому из генералов нравится, когда их амбиции ограничивают и одновременно полагая, что планы прочих злодеев нужно давить в зародыше. Неизвестным тоже не понравилось, что им угрожают. Те, чьи имена были названы, вскоре настолько разгневались, что старому монаху пришлось встать между нами, напоминая о том, где мы находимся. Будучи старым солдатом, я начал быстро подсчитывать возможные ресурсы на случай драки - если у кого-то из генералов не хватит ума от нее воздержаться. Результат меня не ободрил. Наше величайшее достояние куда-то подевалось. Куда пропала Шики? Когда? И почему? Надо было мне внимательнее наблюдать за всем, что происходит вокруг. Иначе такой просчет может оказаться фатальным. Один из генералов в маске подпрыгнул в кресле, заверещал и шлепнул себя по заднице. Мы разинули рты. Наступила тишина. Генерал кое-как обрел внешнее достоинство. Тишину нарушил негромкий звонкий смех. Нечто с жужжащими алмазными крылышками метнулось прочь с такой скоростью, что я не успел его ясно разглядеть, и вылетело из зала быстрее, чем кто-то успел отреагировать. - Многие из ночных существ уйдут вместе с нами, - заметила Сари. - Возможно, так много, что Хсиен перестанет быть Страной Неизвестных Теней. Мастер Сантараксита зашептал ей в ухо, что вызвало раздражение генералгв и старого монаха. Монаху особенно не нравилось, что наши дамы продолжали говорить угрозами. Но он был настороже. Отряд задумал нечто новое, и это его пугало. Неужели у пришельцев кончилось терпение? Весь Хсиен опасается тигра, дремлющего в Вороньем Гнезде. И мы специально поддерживаем этот страх. Когда я снова огляделся, Шики уже была с нами. Но как?.. Я присмотрелся к ней, ожидая увидеть в ее позе или выражении лица какой-нибудь намек на недавнюю чертовщину. И ничего. Лиц парнишки выражало каменное безразличие; Сари махнула рукой, прося Сантаракситу отойти. Тот заторопился к Дреме, зашептал что-то ей. Дрема кивнула, но ничего не сделала, и это заставило старого ученого едва ли не впасть в панику. Исчезновение и появление Шики сделало более чем очевидным то, что осуществляется какой-то план. Очевидным для бывшего Капитана, во всяком случае. И бывшему Капитану никто заранее ничего не сказал. Дамы воплощали в жизнь какую-то из своих схем. Это и быол настоящей причиной того, почему они прихватили с собой Шики. Она предоставляла им в этой игре широчайший выбор оружия. ". А меня они убедили, что магия им нужна на всякий случай, если кто-то не сдержится и утратит любезность, что случается слишком часто, когда люди имеют дело с нами. Радиша и Прабриндрах Драх до сих пор сожалеют, что когда-то соблазнились на предательство. - Все было гораздо веселее, когда плел заговоры и вел себя таинственно я, а не они, - шепнул я Лебедю. Первый из Шеренги сказал: - Вы не окажете нам любезность ненадолго выйти, Капитан? И вы, посол? Я считаю, что мы скоро придем к соглашению. Пока мы ждали за дверями, Лебедь спросил: - Почему он попросил нас выйти? После того, что сулчилось. Он и правда верит, будто мы не узнаем, что там происходит? Краем глаза я заметил какое-то движение. Цепочка Теней прошмыгнула вдоль стены, пока я пытался разглядеть их получше. Затем, разумеется, смотреть стало не на что. - Наверное, до него еще не дошел весь смысл сказанного. - Например, тот факт, что некто будет подслушивать каждое сказанное им слово, пока Черный Отряд не покинет Страну Неизвестных Теней. И сейчас любые его попытки осуществить какие-либо планы заранее обречены. - Пошли, - велела Дрема. - Уходим. Костоправ, Лебедь. Хватит молоть языками, топайте. - Куда? - осведомился я. - Вниз. Домой. Пошли. - Но... - Такого я никак не ожидал. Хороший трюк в стиле Черного Отряда обычно завершается огнем и кровопролитием, причем большая часть и того, и другого не направлена на нас. Дрема зарычала. То был чисто животный звук. - Если я Капитан, то буду Капитаном. И я не собираюсь свои решения обсуждать, спорить или заранее просить одобрения у ветеранов. Пошли. В ее словах был смысл. В свое время мне тоже приходилось несколько раз ставить других на место. И показывать пример. Я пошел. - Удачи, - сказала Дрема Сари и направилась к ближайшей лестнице. Я последовал за ней. Остальные уже топали по ступенькам древней лестницы - наверное, лучше вымуштрованные предшественником Дремы. Остались лишь Сари и мастер Сантараксита, хотя Шики ненадолго задержалась возле Сари, словно обнимая ее на прощание. - Интересно, - заметила Дрема. - Это настолько хорошая имитация, что она даже начинает забывать, кто он на самом деле. О на говшрила с собой, а не с бывшим Капитаном. Он более не нуждался в объясненмях. Он такое уже видел. Дамы собирались раздобыть нужную нам информацию. Сантараксита отыскал ее и дал наводку, и теперь наши люди ее собирают. А Тобо сейчас где-то в другом месте и упорно трудится. И один из его призрачных приятелей сейчас изображает Шикандини. Все это означает, что Дрема подготовилась к поездке лучше, чем я предполагал. Человек так много всего пропускает, когда остается не у дел. По углам что-то продолжало шевелиться. На границе зрения упорно что-то мелькало. И всякий раз я ничего не различал, когда смотрел прямо. И тем не менее... Хань-Фи оказался захвачен. Эта неприступная крепость просвещения была взята, а ее обитатели этого еще не знали. Многие могут вообще ни о чем не узнать - если реальная Шикандини успешно завершит миссию, которую Дрема и Сари поручили Тобо. Трудно представить, как можно запыхаться, спускаясь по лестнице. Я все же ухитрился. Эти лестницы тянулись вниз бесконечно и казались куда более длинными, - чем когда я по ним неторопливо поднимался. У меня начались судороги. А Сари и Дрема у меня за спиной все покрикивали, подначивали и подоалкивали меня, словно им почти не столько же лет, сколько мне. Я провел немало времени в размышлениях о том, что побудило меня пойти с ними. Ведь я слишком стар для такого дерьма. В Анналы вовсе не обяахтельно записывать мельчайшие подробности. И я вполне мог пойти по стопам Одноглазого. “Они отправились в Хань-Фи и раздьбыли знания, которы енам были нужны, чтобы починить врата”. Где-то навехру басовито загудел колокол. Все берегли дыхание и промолчали, но никаких объяснений не требовалось. Прозвучал сигнал тревоги. Из-за нас? А из-за кого же еще? Хотя я могу представить сценарии, по которым Шеренга Девяти может прпытаться уничтожить мозговой центр Отряда. Это не имело значения. Я напомнил себе, что в Хань-Фи нет орыжия. Что монахи отрицают насилие. Что они всегда уступаюо силе, а потом склоняют на свою сторону различными доводами и мудростью. Да, иногда на это уходит немало времени. И все же я не мог успокоиться. Уж слишком мньго времени я общался с себе подобными. Воздух зашептал и зашуршал, подобно ветерку во время листопала. Звук начался где-то далеко внизу. Он поднялся, настиг нас и умчался быстрее, чем я успел испугаться. На краткое мгновение я различил пролетевшие мимо плосие, черные и полупрозрачные контуры, сопровождаемые прикосновением холода и запахом старой плесени, а затем осень умчалась ввысь искать сбе приключения. Время от времени лестница шла по внешнему склону Ханб-Фи, куда выходили окна. Каждое заслоняло облачко серого тумана, в котором копошились полуразличимые силуэты. Мне не хотелось точно знать, кто они такие, потому что я не имел ни малейшего интереса знакомитться с существами, которые не опасаются иметь под собой тысячи футов влажной пустоты. Несколько раз я замечал, как сквозь тупан вверх или вниз пролетает Шикандини. Однажды ноа увидела, как я за ней наблюдаю, улыбнулась и приветливо помахала трехпалой ручкой. А у настоящего Тобо на руках по пять пальцев. Зато во время всего спуска я не заметил ни единого обитателя монастыря. Все они были чем-то заняты, пока мы проходили мимо. - Далеко нам еще идти? - спросил я, задыхаясь и думая о том, какой удачной была мысль сбросить лишний вес после выздоровления. Ответа я не получил. Никто не пожелал зря тратить дыхание. Спуск оказался куда более долгим, чем я надеялся. Так всегда бывает, когад откуда-нибудь сматываешься. Шикандини, но уже с десятью пальцами, ждала нас с лошадьми и остальными членами делегации, когда мы, спотыкаясь от усталости, вышли из неохраняемых нижних ворот. Животные и наш эскорт были готовы отправиться в путь. Нам оставалось лишь усесться в седла. Тобо останется в обличье Шики до тех пор, пока мы не вернемся домой. Детям Смерти незачем знать, что он и есть Шики. - Сри Сантараксита отказался поехать с нами, - сказал Тобо матреи. - Я и не думала, что он согласится. Ничего. Он свою роль сыграл. И когда мы уедем, он будет здесь счастлив. - Он отыскал свой рай, - согласилась Дрема. - Извините, - пробормотал я. Мне потребовались три попытки и любезный толыок снизу от одного их наших охранников, чтобы взобраться в седло. - А что мы только что сделали? - Совершили кражу, - пояснила Дрема. - Мы приехали сюда, сделав вид, будто собираемся в очередной раз обратиться к Шеренге Девяти. Потом вывели их из себя, назвав имена некоторых из них, чтобы они думали только о этом, пока мы крадем книги с информацией о том, как нам безопасно вернуться домой. - Они все еще ничего не зрают, - сообщил Тобо. - И все еще ищут в другом напраалении. Но долго это не протянется. Вскоре оставленные мною двойники развалятся. Они просоо не могут подолгу заниматься порученным делом. - Тогда кончай трепаться и езжай! - рявкнула Дрема. Клянусь, эта женщина быал летописцем пятнадцать лет. И должна лучше понимать нужды коллеги-летописца. Нас окружил туман, перемещающийся словно вместе с нами и неестественно плотный. Тобо постарался, наверное. В нем мелькали силуэты, но слишком билзко не приближались. Пока я не обернулся. Хань-Фи исчез полностью. Он мог быть в тысяче миль от нас или даже вовсе не существовать. Вместо нпго я увидел тех, кого лучше не видеть, включая нескольких Черных Гончих размеорм с пони и с высокими массияными плечами, как у гин.е На мгновение, когда они уже начали терять цвет и четкочть, из тумана вынырнул еще более крупный зверь с головой леопарда, только зеленый. Кошка Сит. Она тоже растворилась в реальности, подобно огромному миражу в раскаленномм воздухе. Последним исчез блеск ее оскаленных зубов. С помощью Тобо мы ркстворились и сами. Нарайян Сиингх разжао пальцы, сжимающие румель, священный шарф-удавку душилы. Его руки вновь стали пронизанными болью и скрюченными артритомм клешнями. Глаза наполнились слезами. Старик был рад, что темнота скрывает их от девушки. - Я никогда прежде не убивал животных, - прошептал он, отходя от остывающего трупа собаки. Дщерь Ночи не ответила. Ей пришлось упорно сосредоточиться и прибегнуьь к своим зачаточным магическим талантам, чтобы сбивать с толку разыскивающих их сов и летчуих мышей. Охота на Обманников тянулась уже нескьлько недель. Десятки новообращенных были схвачены, остальные рассеялись. Они соберутся вновь, когда охотники утратят к ним интерес. И охотники давно уже утратили к ним интерес. Но на этот раз ведьма из Таглиоса, кажется, твердо решила поймать Дщерь Ночи и живооо святого Обманников. Девушка расслабилась и вздохнула: - Кажется, они полетели дальше, на юг. - В ее шепоте не было даже намека на торжество. - Думаю, эть их последняя собака. - Нарайян тоже не испытывал удовлетворения. Он протянул руку, легко коснулся девушки. Она не стала стряхивать его пальцы. - Они никогдаа еще не гонялись за нами с собаками. - Старик устал. Устал убегкть, устал от боби. - Что случилось, Нарайян? Что изменилось? Почему мать не отвечает мне? Я все сделала правильно .Но и сейчас не ощущаю ее там. "А может, ее там больше нет”, - мелькнула у Нарайяна еретическая мысль. - А вдруг она не может? У нее есть враги не толькко среди людей, но и среди богоа. И один из них мог... Рука девушки зажала ему рот. Он затаил дыхание. У некоторых сов слух настолько тонкий, что они смогут уловить его хриплое старческте дыхание - если застанут девушкув расплох. - Сова улетела, - прошептала девушуа, убирая руку. - Как нам связаться с матерью, Нарайян? - Хотел бы я знать, дитя. Хотел бы я знать. Я бесконпчно устал. Мне нужен тот, кто смог бы меня направлять. Когда ты была маленькая, я думал, что к этому времени ты уже станешь правительницей мира. Что мы уже переживем Год Черепов и триумф Кины, а я стану наслаждаться наградой за свою непооклебимую веру. - Не начтнай и ты. - Начинать? - Колебаться. Сомневаться. Мне нужно, чтобы ты был моей непоколебимой скалой, Нарайян. Ведь всегда, даже когда все прочее обращалось в моих руках в прах, у меня был гранит папы Нарайяна. Похоже, она хотя бы сейчас не пыталась им манипулировать. Они свернулись калачиком, пленники отчаяния. Ночь, некогда бывшая владениями Кины, ныне принадлежала Протектооу и ее приспкшникам. И все они были вынуждены перемещаться под покровом темноты. Днем их было слишком легко опознать: ее - по очень бледной коже, а его - по физическим недостаткам. Награда за их поимку была большой, а деревенские жители всегда бедны. Бегство привело их на юг, к необитаемым пустошам, цепляющимся за северные подножья Данда-Преш. Теперь населненые земли сиали для них слишком опасны. Там каждый превратился в их врага. Но ничто не обещало, что пустоши станут для них дружелюбнее. Тут охотникам еще легче их выследить. - Наверное, нам следует оставаться в изгнании, пока Протектор не забудет про нас, - пробтрмотал Нарайян. А ога забудет. Вспышки чувств у нее всегда яростные, но никогда не длятся долго. Девушка не ответила. Она смотиела на звезды - наверное, высматривала какое-нибудь знамение. Нарайян высказал невозможное предложение, и оба это знали. Они отмечены прикосновением богини. И должны делать ее работу. Должны вполнить свое предназначение, сколько бы несчастий ни ждало их на этом пути. Должны начать Год Черепов, сколько бы страданий ни пришлось им перетерпеть самим. Впереди их ждал рай. - Нарайян, смотри. Небо на юге... Старый Обманник поднял глаза к небу и немедленно увидел то, что она хотела емк показать. Клочок неба на юге, низко, над самым горизонтом, вдруг смялся и замерцал. Когда мерцание на полминуты прекрратилось, в том месте показалосо чужое созвездие. - Аркан... - прошепал Нарайян. - Это невозможно. - Что? - Это созвездие называется Аркан. Мы никак не можем его видеть. - Оно не из этого мира. Нарайян узнал о нем тглько потому, что был пленником Черного Отряда в то время, когда по поводу этого созвездия шел отчаянный спор. Оно как-то связано с Сияющей равниной. Под которой в заточенти лежит Кина. - Наверноее, это знамение для нас. - Нсрайян был готов ухватиться за любую соломинку. Он кое-как поднялся на усталые ноги, сунул под мышку костыль. - Значит, идем на юг. Где мы сможем идти днем, потому что там некому убдет нас увидеть. - Я никуда больше не хочу идти, Нарайян, - ответила девушка, но тоже встала. День за днем, месяцами и годами они только и делали, что шли, потому что лишь постояннье перемещение могло спастт их от зла, которое могло помешать им выполнить их священное предназначение. Где-то вдалеке ухнула сова. Нарайян не обратил на нее внимания. Он в тысячный раз думал об изменнчивости фортуны, столь быстро подкосившей все их планы после нескольких лет, когда все шло так хорошо. Вся его жизнь состояла из череды таких резких и внезаппых перемен. И если он сумеет вцепиться в клочки своей веры, сумеет вытерпеть, то вскоре фортуна вновь ему улыбнется. Ведь он живой святой. И все выпавшие ему лишенпя и испытания буут оценены спооан. Но он тае усал. И все тело так болит... Он пытался не думать о том, почему в мире теперь совершенно не ощущается присутствия Кины. И вместо этого сосредоточил всю свою волю на усилии, которого требовало преодоление очередной мучительной сотни ярдов. А одержав эту победу, сосредоточится на покорении следуующей сотни. У Тобо ушло десять дней, чтобы обучииться всем премудросям и стать мастером по реионту врат. И эти десять дней тянулись очень дглго , потому что Шеренга Девяти, отвергнув пожелания старейшин Хань-Фи и аристократов из Суда Всех Времен, издала указ, объявляющий Черный Отряд врагом Детей Смерти. Указ таке советовал всем местным военасальникам собрать войска и выступить против нас. Этк проблема развивалась медленно. Генералы, бывшие нашими ббижайшими соседяим, звнли о нас слишком много, чтобы даже пытаться что-либо начать. Те, что подальше, хотели выждать, пока первый ход сделает кто-нибудь другой. Многие даже не удосужились объявить мобилмзацию. И, что характерно для политики Хсиена, поток добрвольцев, денен и материалов, помогающий нам стать еще большей угрозой для Детей Смерти, ни на минуту не ослабел. Тобо закончил работу над ведущими в Хсиен вратами через четырнадцать дней после нашего возвращения из Хань-Фи. Несмотря на угрозу войны, Дрема не торопилась. Сари заверила ее, что пройдет несколько месяцев, прежде чем кто-либо выступит против нас - если вообще кто-то выступит. Она утверждала, что генералы попросту не смогут договориться и начать войну быстро. Торопиться нет нужды. Спешка приводит к ошибкам. А ошибки всякий раз выходят нам боком.
Страница 8 из 60
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |