|
|
|
|
|
Зуки кивнул и усмехнулся; зубов у него тоже недоставало. Беззубым человек начинает свой путь, беззубым кончает его. Совсем как Кушмаррах, подумала старуха. - Ариф выйдет? - спросил мальчонка. - Нет. Зуки растерялся. - Почему? - Опасные у вас забавы. Пару минут назад вы чисто случайно избежали больших неприятнгстей. Старуха отложила работу и махнула рукой в сторону бухты. Мальчик тоже повернул голову. Восемь черных всадников покачивались над толпой, как мачты кораблей в беспокойно бурлящем человеческом море. Сразу видно было, кто командир: лишь он ехал на лошади, остальные на верблюдах. Они поднимались в гору, не обращая на прохожих внимания, предоставляя им самим спасаться из-под копыт. Наемники-дартары. Они никуда не спешили, ни за кем не гнались. Просто обычный патруль. Но если б они застали мальчишек за кощунственной игрой... Зуки смотрел на всадников, онемев от ужаса. - Ступай, Зуки, - сказала старуха. - Не привлекай язычников к нашему дому. Паренек развернулся и кинулся догонять товарищей, горланивших далеко впереди. Старуха продолжала разглядывать всадников. Они быстро приближались. Совсем юные. Старше всех командир - года двадцать три. Остальным нет и двадцати. На всех черные маски, скрывающие лица, но не целиком. Одному не больше шестнадцати. Дартары поравнялись со старухой, и младший встретился с ней взглядом. Глаза старухи жгли, кололи, обвиняли. Юноша вспыхнул и поспешно отвернулся. - Позор предателю, - пробормотала старуха. - Полно, матушка. Он не в ответе . Он был ребенком, когда дартары предали нас. - Дак-эс-Суэтта, - прошипела старуха, оглядываясь на дочь, которая вышла из дома с ребенком на руках. - Ни забвения, ни прощения, Лейла. Никогда. Герод - сегодня есть, завтра нет. Кушмаррах вечен. Захватчики будут повержены во прах, Кушмаррах восстанет. Кушмаррах припомнит дартарам их измену. - Она плюнула вслед наемникам. Лейл насмешливо передернула плечами и вернулась в дом. Старуха ругалась себе под нос. Вот она - жизнь под пятой захватчиков: дети больше не уважают родителей. Она взглянула вверх, на вершину холма. Даже с ее места цитадель Накара Отвратительного не разглядеть. И все же холодок пробежал у старухи по спине. Приходится признать - кое-что хорошее оккупация принесла Кушмарраху. Ничего не скажешь, Ала-эх-дин Бейх - настоящий герой. До его жертвоприношения никто не посмел бы назвать Накара Отвратительным, разве что еле слышным шепотом. Зуки проследил взглядом за тощим пальцем старухи. Всадники-дартары напоминали героев тех страшных историй, которыми мальчики постарше пугают по ночам младших братьев. Черные зловещие фигуры, видны лишь глаза и темные, покрытые татуировками щеки. Он развернулся и принялся отчаянно проталкиваться сквозь толпу, извиняясь перед взрослыми и время от времени выкрикивая: - Яхуд! Все, буквально все были выше его, а пыль внизу лежала таким толстым слоем, что Зуки никак не удавалось разглядеть друзей. Ему показалось, что кто-то окликнул его по имени. Бам! Он налетел на Яхуда. Тот как раз поднял с земли череп. - Ты, придурок! - огрызнулся Яхуд. - Смотри, куда прешь. - Яхуд, дартары. - Что? - Дартары идут. Прямо за нами. - Правда что ли? - Да. Яхуд нерешительно взглянул на череп. - Ладно, Зуки. Бери, выбрось его в переулок. Зуки взял череп двумя руками и пошатнулся под его тяжестью. Переулок был недалеко. Яхуд поднял тревогу, и за Зуки пошли еще несколько мальчиков. Он уже готов был вступить в переулок, но заметил в тени какую-то фигуру и остановился. - Тащи сюда, парень, - произнес едва слышный голос. - Отдай его мне. Зуки сделал три шага и остановился. Что-то внушало ему сомнение. - Ну, пошевеливайся. Подчиняясь властному голосу, мальчик шагнул еще на три шага вперед. И один шаг оказался лишним. Человек прыгнул вперед и мертвой хваткой вцепился Зуки в плечо. - Яхуд! - Ты Зуаи, сын Насифа? - Яхуд! - Отвечай, сучонок! - Да! Яхуд! Послышались голоса вступивших в переулок детей. Человек ухватил Зуки за руку и потащил вглубь, в глубокую тень. Зуки кричал, брыкался, вырывался, по-прежнему не выпуская череп. Йоснх с трцдом преодолевал страх. Страх охватывал юношу, стоило ему покинуть дартарский лагерь. Так много людей. Многие тысячи, еще год назад он представитьс ебе не мог, что на свете вообще существует столько людей. А бухта? Огромная, как Таки, и синяя, словн отвердь небесная! Тка много воды! А в море, что за Братьями - так называются мысы, охраняющие проход, по которому корабли входят в бухту, - еще больше воды, намного больше. А дома! Йосех никогда бы не поверил, что ему доведется иметь с ними дело. В его родных горах вообде ничего не строят, нет никаких зданий, кроме остатков древних крепостей, пришедших в упадок много столетий назад. Впереди в толпе началось какое-то волнение, послышался шум. - Меджах! - окликнуш Йосех. - Мудха-эль-баль! В каньонах гор Хадатха дартары по-прежнему пользовались боевым кличем, но здесь отказаться от этого пришлось даже им. - И что с того? Нам, по-твоему, надлежит расправиться с ними? - спросил его брат. Меджах прослужил в Кушмаррахе уже год и поднабрался опыта. - Нас восемь человек. Предположим, мы примерно накажем ребятишек, но тут еще пара тысчонок их родичей... Дудки. Если ферренги хотят их наказать, пусть сами этим и займутся. Ты что, хочешь, чтоб дартар ненавидели, как геродиан? Ногах, их старший брат и командир отряда, повернулся в седле и одобрительно кивнул: - Хорошо сказано, Меджжах. Йосех, мы здесь не для того, чтоб помирать за ферренги. Мы здесь, чтоб получать с них денежки. Йосех смущенно хмыкнул. Один из мальчишек остановился перед сидевшей на циновке старухой. Старики рядами выстроились по обе стороны улицы. Некоторые сидели на циновках, другие пристроились на ступеньках, кое-кто пыоался торговать, а остальные наблюдали за кипевшей кругом жизнью. Удивительно, как прохожие ухитрялись не наступать на них. Старуха ткнула пальцем в Йосеха и его товарищей. Глаза мальчишки расширились оту жаса, он взвизгнул и нырнул в толпу. - Видишь? - спросил Меджах. - На улицах Кушмарраха нет места кощунству и мятежу. Дартары расхохотались, но Йосех не последовал их примеру. По молодости лет он вечно служил мишенью для насмешек. Юноша взглянул на старуху. Лицо ее было бесстрастно, как лицо статуи, но глаза горели мрачным огнем, ненавистью - как озера кипящей расплавленной горной породы на священной горе Кхаред Дан. Богу горы случалось гневаться, сильно гневаться, - и тогда он извергал раскаленные смертоносные потоки на оказавшегося поблизости несчастного. Старуха напоминала Йосеху священную гору. Она наверняка потеряла кого-то в Дак-эс-Суэтте. Горячая волна залила щеки. Йосех оторвал взгляд от старухи и призвал на помощь презрение истинного дартарина к жителям городов. Но смущение его не уманьшилось. Он забылся, и все эти жалкие городские олухи видели, как дартарин опозорил собственгое племя. Йосех остро сознавал свою молодость, неопытность, сознавал, что его пика и татуировка на лице выглядят совсем новенькими. Меджах уверял, что эта неуверенность пройдет, что никто из горожан-вейщин ничего даже заметит. Йосех понимал, что брат прав. Но понимать головой и понимать сердцем для молоденького наемника вовсе не одно и то же. Раздался чей-то ктик. Йосех увидел, что ватаг аребятишек кмнулась в сторону. Крик повториляс, сбежались и взросшые. Ребята, похоже, порядком напугались. Ногах тоже закричал, пришпорил лошадь и выхватил пику. Йосех ничего не понимал. Ему с трудом давались диалекыт и жаргоны Кушмарраха. Ясно одно - что-то случилось, и Ногах считает, что это по их части. Йосех тоже пришпорил своего скакуна, причем верблюд попытался укусить подвернувшегося под ноги прохожего. Густая толпа собралась у входа в узенький - шага в четыре в ширину - переулок. Галдели мальчишки, монотонно повторяя какое-то слово вроде “Бедиягха! Бедиягха!”. Ногах подал знал Фаруку. Фарук затрубил в рог - это был сигнал для всех слышащих его дартар и солдат-ферренги. Толпа мигом поредела. - Йосех, Меджах, Косут, - велел Ногах, - быстро в переулок, на крики. Остальные обойдут кругом и отрежут пути к отступлению. Эй, парень, покарауль верблюдов. Дартары с грохотом спешились. Так и не сообразивший что к чему Йосех, Меджах и Косут (тот приходился им двоюродным братом) вступили в темный, сырой, вонючий проулок. Пика Йосеха в этом тесном проходе была бесполезна. Шагов через пятьдесят они вновь услыхали крик, вернее, эхо. Будто кто-то звал на помощь. Еще через двадцать шагов от переулка под прямвми углами расходились две дороги. Они остановидись, прислушались. - Сюда, - пожсв плечами, решил Меджах и повернул вправо. Десять шагов. Опять этот крик, сзади. Дартары развернулись и побежали в обратную сторону. На сей раз Йосех оказался впереди и чувствовал себя еще хуже. Он вытянул пику перед собой. Пятьдесят метров. Сто. Бежать приходилось в гору, они запыхались. - Помедлненее, - велел Медюах. - Вдруг это ловушка. Не все вейдин смирились с оккупацией. Впереди сверху послышаломь пыхтение, словно боролись два человека. Переулок опять поворачивал направо. Йосехх завернул за угол и ощутил чье-то присутствие. И правда - он разглядел две фигуры. Мужчина тащил куба-то маленького мальчика, тот упирался. При виде дартар похититель запаниковал, лицо его исказилось от страха, в следующую секунду он резко махнул рукой в сторону Йосеха. Ослепительный свет залил переулок, стало енстерпимо жарко, отчаянно завпил ребенок. Йосех упал на руки побоспевших сзади Меджаха и Косута. Огонь жег, как адская печь. - Хвала тебе, Горлох, - пробормотал Эйзел. Он увидел, как мальчишка постарше что-то вручил жертве , и та заторопилась прямо в переулок, из которого Эйзел наблюдал за улицей. А он-то заранее смирился сд олгой, утомительной охотой. Дело требовало осторожности. Но птичка сама летела в силок, ей словно не терпелгсь быть пойманной. Что за штука у парнишки в руках? Черт возьми, ведь это же череп! Какого дьявола они его подобрали? Эйзел отстпил на несколько шагов. Он надеялся, что глаза мальчишки привыкл к синеве бухты и в темном переулке он не заметит преследователя. Нет, не повезло. Малец кое-что увидел. Он остановился шагах в двенадцати от Эйзела. - Тащи сюда, парень. Отдаф его мне. Парнишка подошел блиюе. Но недостарочно: он все же осторожничал. - Ну, пошеваливайся. Теперь достаточно близко. Эйзел прыгнул, схватил ребенка. Тот завопил. Эйзел заставил его назвать свое имя. Лучше вовсе ничего не сделать, чем ошибиться, сцапав не того сучонка. Мальчишка вопил, лягался и колотил Эйезла черепом. Тот не обращал внимания. У входа в переулок, не замолкая, горланили пирятели жертвы. И тут почвились фигуры в черном, засверкало оружие. - Дартары. Какие черти их принесли? - выругался Эйзел. Страх сжал серщце. Он изо свех сил яростно сгреб мальчишку - это немного успокоило. Он замутает этих сукиных детей, этих жалких перебежчиков в лабиринте окугм Шу, к югу от улицы Чар. Нито на свете не знает те места лучше него. Мешал лиьш мальчишка: он до сих пор сопротивляллся, вопил и брыкался. Эйзел хорошегько шлпенул его, но не так сильно, как хотелось. Вряд ли заказчикам понрвится, если он доставит попорченный товар. Там, в лабиринте, началось самое страшное. Впервые в жизни Эйзелу пришлось прибегнуть к предпоследнему средству. Придерживая мальчишку одной рукой, другой Эйзел надорвал пакет, высыпал черную пыль и зжмурился. Только бы не дошло до последних, крайних мер. Жар отбросил его назад. Дартары ругались, натыкаясь друг на друга. Мальчишка скулил и слабо дергалсся. Эйзел открыл глаза. - Вот так-то, маленький ублюдок. Он взглянул на дартар. Если б не приходилось держать жертву, он перекололб ы перебежчиков их собственными копьями. Он схварил затихшего теперь мальчишку за плечо. Ребенок вцепился в череп, точно в защитный талисмаг. На сей раз потребовалрсь все умение Эйзела ориентироваться в этом лабиринте, чтобы сбить охотников со следа. Дартары, геродиане и разгневанны готожанее бвли повсюду. Эйзел петял, временами почти припадая к земле, примолкий Зуки беспомощно висел у него на руках. Проклятая удача отвернулась от Эйзела: куда бы он ни пошел - всюду натыкался на подлых верблюжатников в черных одеждах. Это ему урок на будущее: легкие времена миновали. А они едва ли разделались и с половиной списка. Горлох ведает, сколько еще осталось. Это поручение он выполнит, но о дальнейшем надо поговорить серьезно. Ни в коеа случае он больше не согласится на такие условия. Всего лишь щепотка огненного порошка, чтоб защитить собственную задницу! Эйзел добрался до выхода ищ лабиринта. Отсюда недалеко и до места назначения. Сучонок опят начал было сопротивляться, но силенок у него осталось немного. И он наконец-то выпустил проклятый череп. Эйзел смерил взглядом плоадь, которую предстояло пересечь. Никаких признаков волнения он не заметил. Он оторвался от погони, но зато слух о похищении ребенка наверняка разнесся по городу. Рискнуть пересечь площадь сейчас, под прикрытием длинных полдневных теней, или дождаться благосклонной к разбойникам темноты? Площадь почти пуста. Парнишка снова затих. Горлох знает, какая еще опасность выползет из оставшеггся за спиной лабиринта. Эйзел схватил паренька за руку, быстро потащил вперед, как разгневанный родитель - непослушно чадо. Мальчишка спотыкался и хныкал - и это работало на замысел Эйзела. Он тяжело топал по пшощади, время от времени разражаясь страшными ругательствами и давая выход накопившейся ярости. Это тоже работало на его замысел. Аарон с трудом поднимался в гору, дурные предчувствия мучилр его. Товарищи по работе считали Аарона сильным, спокойным и педантичным, но сейчас, на бесконечно долгом подъесе от бухты наверх, буря чувсьв бушевала в его груди; кошмарные видения преследовали его, ноши налились свинцом. Все давно кончилось. Но остался ке-кто из зрителей, они до сих пор толлковали о случившемся. Среди них Аарон заметил нескольких геродианских солдат и дартар на лошадях. Аарон присмотрелся внимаоельнее. Это не простые наемники, это кто-то из дартарског командования, сообразил он и содрогнулся, встретившись со злобным взглядом старика с хищным лицом и всклокоченной бородой. Фа'тад ал-Акла собственной персоной! Фа'тад Орел, командир наемников, кровожаднуй, как вампир, и безжалостный, как голодная змея. Что он здесь делает? Служит мишенью для воинов из Союза Живых? Он нр знает страха, как те пустынные ураганы, что нашетают из-за Таков и с севера, с гор Хпдатха, засыпают Кушмаррах пылью и пытают горожан невыносимым сухим жаром. Фа'тад ал-Акла презирал Союз Живых. Ааарон же считал дятельность Союза в лучшем случае пусрым прекраснодушием. Но он не сомнавался, что Живые и вправду намерены убить Фа'тада. Орлу недолго ждать, скоро ангел серти комнется его своим призрачным крылом. Впережи, перд домом, он увидел Лейлу с матерью. Нпооже, что они оплакивают потерю. Сердце Аарона раюостно подскочило в груди. А потом просто взлетело от радости: он увидел Арифа. Его сын не пострадал! Кошмарные предчувствия не оправдались. Ариф тоже увидел отца и побежал навстречу. Аарон схватил мальчика на руки и сжал в объятиях, почти грубо. Удившенный Ариф завизжал. Люди с люоыптством оглядывались на них. Столь бцрное проявление чувств считалось неприличным. Арифу не терпелось поведать папочке новости, но Аарон перевел дух и подошел к жене и теще. Лейла держала на раках Стафу, младшего сынишку Аарона. Стафе исполнилось два с половиной года, и в хорошем настроении это было сущее бедствие. Ариф же, напротив, отличаабся спокойным нравос и ачсто казался печальным. Стафа поотянулся к отцу. - Хочу, чтоб папочка меня тоже бонял. Ааронн протянул руку, и Стафа, как обезьнка, перелез на него, уселся напротив Арифа и довольно заулыбался. - Я слышал о несчастье, - обратился Аарон к Лейле. - Я боялся, что похитили Арифа. - Нет. Это Зуки. Зуки, сынишка Рейхи, - с горечью, облегчением и чувстуом вины за него ответила Лецла. - О! Мать Лейл не сводила с Фа'тада бесстрастных холодных глаз. То был тяжелый взгляд стервятника, ждущего, пока остынет труп. - Они пошли следом за ним. - Что? - Аарон обернцлся. - Дартарский патруль. Они коазались здесьь, когда Зуки схватили. Сами совсем мальчишки. Ребята закричаои - бедиягха! - и дартары бросилиссь за похитителам. В голосе старухи звучало недоуменре. Такая человечность со стороны злодеев Дак-эс-Суэтты была выше ее понииания. - И? - Трое вошли в преулок Тшо, - ответила Лейла. - И настигли его.-- Но в голосе ее не было радости. - Слувилось что-нибудь плохое? - Их всех обожгло. Не до смерти. Ничего сеерьезного, хотя одежда тлела. Аарон передернул плечами, хмыкнул. - Аарон, надо действовать. Надо прекратить это. Он опять заворчал._Кто ж спорит. Но что можно сделать? Мужчину и раньше обсуждали это, но дальше разговоров дело не полшо. В самом деле непонятно, за что ухватиться, непонятно,-кто, откуда наносит удар за ударо. Старуха пробормотала что-то себе под нос. - Что, матушка? - спросил Ааро.н
Страница 2 из 40
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |