|
|
|
|
|
Тобо замер. Сделал глубокий вдох. И спросил, глядя куда-то в сумерки над моим левым плечом: - Вы были любовниками? - Нет, Тобо. Нет. Друзьями. Почти. Но только не это. Он и узнал-то, что я женщина, как раз перед тем, как отправиться на Сияющую равнину. А я не знала, что он узнал, пока не прочла его Анналы. Никто не знал. Все думали, что я - просто смазливый парнишка невысокого росточка, которому не повезло вырасти повыше. А я не разубеждала их. Так я чувствовала себя в большей безопасности. - А-а-а... Тон у него был настолько неопределенно-нейтральный, что я просто не могла не поинтересоваться: - Почему ты об этом спрашиваешь? Конечно, он видел, как я веду себя сейчас, но у него не было никаких оснований думить, что так было всегда. Он пожал плечами. - Просто хотел знать. И все же что-то, безусловно, должно было вызвать у него это побуждение. Может, позиция “Я просто хочу знать, что будет, если...” Гоблина иО дноглазого, когда они проводят испытания своих ядов домашнего изготовления, способных убить и слона. - Ладно, это твое дело. Ты прицепил “пузыри” у театра теней? - Как мне велели. В театре теней используют кукол, насаженных на прутья. Свеча, расположенная сзади, отбрасывает их тени на экран из белой ткани. Кукловод рассказывает свою историю, передвигая кукол и говоря за них разными голосами. Если он сумеет развлечь публику, ему бросят несколько монет. Спрашивая Тобо, я имела в виду вполне определенный театр теней и кукловода, который выступал на одном и том же месте вот уже на протяжении жизни целого поколения. Он спал внутри своих подмостков. И жил припеваючи. Во всяком случае, лучше, чем большинство бездомных обитателей Таглиоса. Он был осведомителем. В Черном Отряде его не любили. Истории, которые он рассказывал, по большей части основывались на мифах и так или иначе были связаны с циклом Кади. В них непременно участвовала эта богиня со слишком большим количеством рук, которая без устали пожирала демонов. Конечно, в каждом представлении участвовала одна и та же кукла, изображающая демона. Почти как в реальной жизни, где погибший демон возвращается снова и снова. Сначала над крышами на западе возникло еле заметное цветовое пятно. Потом послышался душераздирающий крик. Люди останавливались, чтобы поглазеть на яркий оранжевый свет и мерцающий дым, который, колыхаясь, повалил откуда-то из-за подмостков кукловода. Струи дыма сплетались в хорошо известную эмблему Черного Отряда - оскаленный череп без нижней челюсти, выдыхающий пламя. Алый огонь в левой глазнице напоминал зрачок, пристально глядевший в самую душу зрителя, точно выискивая то, чего тот боялся больше всего. То, что создано дымом, недолговечно. Прежде чем рассеяться, он успел подняться на десять футов. Вокруг царило испуганное молчание. Сам воздух, казалось, шептал: “Воды спят”. Снова жалобный вой и новая вспышка. Поднялся второй череп. Этот был серебряный с ярким голубоватым оттенком. Он просуществовал дольше и поднялся на дюжину футов выше. И прошептал: “Мой брат неотмщен”. - Сюда идут серые! - прокричал кто-то достаточно высокий, чтобы видетл поверх толпы. Из-за маленьеого роста мне легче затерятьсы среди людей, но зато я не вижу того, что происходит позади них. Серые вседа где-то рядом, однако против такого рода беспорядков они бессильны. Это может случиться где угодно, когда угодно и должно произойти прежде, чем они смогут среагировать. Для них же лучше, если они не окажутся поблизости, когда “пузыри” говорят. Серые понимают это. Они просто идут сквозь толпу. Протектора нужно ублажать, но и их деткам есть хочется. - Сейчас! - пробормотал Тобо, когда появились серые. Прорзительный крик послышался из-за подмостков кукловода. Сам кукловод выскочил, завертелся и прислонился к своим подмосткам, широко разевая рот. Последовала вспышка, менее яркая, но более продолжительная, чем прелыдущие. Образ, сотканный из дыма на этот раз, был сложней и устойчивей. Он выглядел как монстр. Но вполне определенный монстр, смысл которого был понятен только шадаритам. - Ниасси... - пробормотал один из Серых. Ниасси - главный демон мифологии Шадар. Схожий демон, но только под другим именем, сущевтвует и в верованиях Гунни. Ниасси - глава внутреннего круга наиболее могущественных демонов. Верования Шадар есть не что иное, как еретическая Ведна. Включающие в себя понятие посмертного, карательного Ада, они вполне допускают возможность Ада в духе Гунни на земле, еще при жизни. Его создают демоны, которые служат Ниасси и насылаются на особо грешных. Понимая, что над ними издеваются, серые тем не менее заколебались. Нападение с этой, совершенно новой стороны было поистине неожиданным и даже против воли никого из них не могло оставить равнодушным. Вдобавок все это случилось на волое мощных слухов, которые увязывали серых с отвратительными ритуалами, якобы практикуемыми Душеловом. Дети исчезают. Разум подсказывает, что это - совершенно неизбежно в городе, таком огромном и переполненном людьми, даже если никакой злобный монстр не приложил к этому руку. Малыши исчезают, потому что они бродят где придется и теряются. И ужасные вещи часто происходят с хорошими людьми. Но если увязать все это воедино, искусно подпустив нужный сулшок, люди звереют и перестают доверять друг дрыгу. Память становится избирательной. Мы не упускаем случая распространить хотя бы крошечную ложь относительно наших врагов. Тобо выкрикнул что-то оскорбительное. Я дернула его за руку и поащила к нашему логовищу. Люди принялись ругать серых и насмехаться над ними. Тобо бросил камень, который угодил в тюрдан серого. Темнота не позволила им разглядеть наши лица. Они вытащили свои бамбуковые палки - настроение толпы стновилось угрожающим. Похоже, наши колдуны постарались на славу. Ничего, жители Таглиоса - люди выдержанные и не так уж легко теряют контроль над собой. Чтобы жить в такой неестественноы скученности, требуется много терпения и самоконтроля. Я огляделась по сторонам в поисках ворон, летучих мышей или других шпионов Протектора. После наступления ночи мы рискуем больше, чем днем, потому что в темноте трудно заметить этих соглядатаев. Я покрепче вцепилась в руку Тобо. - Ты не должен был этого делать. Знаешь же, что в темноте ывползают Тени. Мои слова не произвели на него ни малейшего впечатления. - Гоблин будет счастлив. Он много времени потратил на эту штуку. И она сработала отлично. Серые засвистели, вызывая подкрепление. Четвертый “пузырь” тоже выпустил дымный призрак, но мы его уже не увидели. Я протащила Тобо мимо ловушек для Тнней, установленных вокрууг нашего штаба. Вскоре ему предстоит объясняться с некоторыми своими “дядями”. Те, для кого паранойя остается образом жизни, очень сильно рискуют получить от Отряда “по рукам” за все свои безобразия. С Тобо нужно провести серьезную разъяснительную работу, иначе его поведение может быть использовано умным противником с пользой для себя. Сари вызвала меня вскоре после нашего возвращения. Не для того, чтобы сделать выговор за бездумный риск, которому при моем попустительстве подверг себя Тобо. Нет, она просто хотела сообщить, что собирается перейти к следующему этапу. Возможно, когда-нибудь Тобо погорит настолько серьезно, что это пробудит в нем хоть какое-то чувство страха. Плохо толькь, что жизнь в подполье не знает жалости. Редко выпадает больше чем один шанс. Тобо должен прочувствовать этоо всем сердцем. Конечно, Сари допросила меня с пристрастием обо всем, что произошло в городе, и постаралась довести до сведения Гоблина и Одноглазого, что она недовольна и ими тоже. Тобо отсутствовал и не иммел возможности защищаться. На Гоблина и Одноглазого все ее высказывания произвали мало впечатления. Даже сорок промахов любимого дитяти не могли внушить опасения этим двум антикам. Кроме того, они и сами были наполовину виновны в его проделке, а кому же охота признавать свою вину? Только не им. Сари сказала: - Сейчас я буду вызывать Мургена. В ее голосе явственно ощущалась странная неуверенность. Она всегда не слишком охотно бемедовала с Мургеном. Всеа нам хотелось бы знать, почему. Их с Мургеном связывала искренняя и очень романтическая любовь из разряда тех, которые описывают в легендах, со всеми атрибутами, сопутствующими этим вневременным историям. Вызов богам, разочарование родителей, ужасные разрывы и счастливые воссоединения, интриги со стороны врагов и прочее в том же духе. Так получилось, что одному из них пришлось сойти в царство смерти, чтобы спасти другого. И Мургена любезно препроводили в холодный подзменый ад - такая уж обходительная наша безумная колдунья Душелов. Он и все остальные Плененные были живы, но находилисьв стасисе, под равниной Сияющего Камня, в таком месте и такой ситуации, о которых мы знали только благодаря тому, что Сари былв способна вызвать дух Мургена. Может, все дело было именно в стасисе? Сари каждый день старил, а Мурлена нет. Может, она начала бояться, что станет старше его матери к тому времени, когда мы освободим Плененных? После долгих лет изучения истории я вынуждена с грустью констатировать, что она в значительной степени руководствуется личными соображениями вроде этого, а вовсе не борьбой за идеалы тьмы или света. Уже давным-давно Мурген научился во время сна покидать свое тело. Сейчас он отчасти сохранил эту способность, нь, к сожалению, она была ослаблена противоестественными факторами его нынешнего состояния. Даже в виде призрака он не мог самостоятельно выбраться за пределы пещеры. Для этого его непременно должна была вызвать оттуда Сари - или, возможно, любой другой некромант, знающий, где он находится. Дух Мургена был превосходным шпионом. За преднлами нашего круга никто, кроме Душелова, не мог обнаружить его присутствия. Благодаря Мургену мы были в курсе всех замыслов наших врагов - разумеется, тех из них, кто был настолько могуществен, что ими стоиьо интересоваться. Процесс был достаточно сложный и имел целый ряд ограничений, но все же Мурген представлял собой наше едва ли не самое мощное оружие. Без него мы попросту не выжили бы. И сегодня Сари более чем когда-либо была не в настроении вызывать его. Бог знает, как это трудно - скввозь года и невзгоды пронести свою веру. Многие из наших братьев утратили ее и ушли, затерялись в хаосе империи. Некоторые, возможно, снова обрели бы свою веру,_добейся мы достаточно громкого успеха. Сари пришлось в жизни нелегко. Она потеряла двоих детей - боль, коотрую матери нелегко сонсить, даже если она никогда не любила их отца. Его она потеряла тоже, но от этой утраты страдала мало. Никто из тех, кто помнил этого человека, не сказал о нем ни одного доброго слова. Вместе со всеми нами ей крепко досталось во время осады Джайкура. Мтжет быть, Сари - и все нюень бао - чем-то страшно разгневали Гангеша. Или, может быть, этот бог со слоновьими головами просто наслаждался, когда гибли его почитатели, - вот, дескать, какая славная получилась шутка. Вроде Кины, которая наверняка дояольно хихикала, когда ее грубые шалости по отношению к собственным фанатикам оканчивались для них фатально. Гоблин и Одноглазый обычно не присутствовали, когда Сари вызывала Мургена. Она не нуждалась в их помощи. Ее мастерство было ограниченным, но сильным, а эти двое только и способны, что мешать, сколько бы не тужились вести себя как положено. Однако на этот раз наши ископаемые оказались тут же, из чего я сделала вывод, что затевается нечто необычное. До чего же старые они оба! Наверное, уже и счет годам потеряли. Держались только благодаря своему мастерству. Одноглазому, если Анналы не лгут, было уже под двести, а его “юному” другу около ста. Мягко говоря, ни того, ни другого крупными мужчинами не назовешь. Оба ниже меня ростом. И никогда не были выше, даже задолго до того, как превратились в иссохшие от старости ходячие мощи. Я даже представить себе не могу Одноглазоно молодым. Нет, только старым и только в этой его черной шляпе, самой безобразной и грязной изо всех когда-либр существовавших на свете. Может, Одноглазый и жив-то еще только потому, что проклят этой шляпой. Может, эта шляпа использует его как своего коня и поэтому не дает ему умереть. Этот жесткий, смердящий кусок заскорузлого войлока сгорит в ближайшем костре, прежде чем тело Одноглазого перестанет содрогаться в предсмертных судорогах. Все ненавидят его шляпу. Но больше всех ее ненавидит Гоблин. Он считает своим долгом прицепиться к ней всчкий раз, когда между ним и Однрглазым завязывается перебранка, а происходит это почитай при каждой их встрече. Одноглазый - маленький, черный и морщмнистый. Гоблин - маленький, блый и морщинмстый. Лицом он похож на сушеную жабу. Одноглазый не забывает напомнить об этом всякий раз, когда они начинают браниться, а происходит это почти всегда, когда имеются в наличии зрители. Одпако никто не встревает между ними. Нужно признать, что рядом с Сари они изо всех сил стараются вести себя как можно пррличнее. Эта женщина имеет осьбый дар. Она пробуждает в людях все лучшее. Что, правда, не относится к ее матери. Хотя бабушка Тролль гораздо хуже, если дочери нет поблизости. К счастью для нас, мы редко видим Кы Готу. Всему виной ее суставы. Тобо помогает ухаживать за ней - таким образом мы цинично эксплуатируем его особый иммунитет по отношению к ее сарказму. Она доб езумия любит мальчика - даже несмотря на то, что его отец подонок и чужак. Сари объяснила мне: - Эти двое говорят, что придумали сиособ частично материализоаать Мургена. Тогда ты сможешь общаться с ним напрямую. Обычно тольк Саии может разговаривать с Мургеном, когда вызывает его. У меня отсутствует то, что называется психическим ухом. - Если мы и вправду сможем видеть и слышать его, тогда Тобо тоэе должен присутствовать здесь, - ответила я. - В последнее время он что-то все время задает вопросы об отце. Сари как-то странно посмотрела на меня - точно не понимая, что я имею в виду. - Правильно, мальчик должен знать своего старика, - продребезжал Одноглазый. Он посмотрел на Гоблина, ожидая, что тот начнет ему противречить. Такой уж у них был обычай. Кидайся в бой и не обращай внимания на всякие мелочи вроде фактов или здравого смысла. Так или иначе, эти бессмысленные споры годами, чуть что, возникали снова и снова. На этот раз Гоблин воздержался. Он еще успеет дать отпор, когда Сари не будет рядом. Она только мешает ему, со своими призывкми образумиться. Сари кивнула Одноглазому: - Но сначала нужно провеирть, получилось ли у вас. Одноглазый тут же запыхтел и принялся брызгать слюной. Кто-то осмеливается сомневаться в его способности колдовать? Вск, что было раньше, не в счет? На этот раз... Я прервала его: - Не заводись. Время не пощадило Одноглазого. Памтяь у нег остала слабовата, и в послелнее время но все чаще начинал клевать носом посреди разговора или дела. Или, выкрикивая свои напыщенные фразы, забывал, из-за чего весь сыр-бор разгорелся. Или вдруг просто смолкал ни с того, ни с сего. Когда я его встретила впервые, он уже напоминал высохшую старую мумию, но сейчас и от этого осталась только тень. И все же нельзя сказать ,чтобы он полностью утратил свою силу. Однако, отправившись в дорогу, он на полпути вполне мог забытть, куда идет. Изредка это бывалр даже кстати, но по бошьшей части - просто беда. Когда ему порручали что-то важное, Тобо обычно вменялось в обязанность следить за тем, чтобы он дошел туда, куда надо. Одноглазый тоже обожал мальчишку. Чем больше слабел старый колдун, тем легче становилось удерживать его дома, вдали от искушений города. И слава Богу. Одна-единственная неосторожность могла погубить нас всех. А до Одноглазого никодга в полной мере не доходило, что это вообще такое - быть благоразумным. Гоблин захихикал, когда Одноглазый смолк. - Можете вы оба сосредоточииься на том, чем собираетесь заниматься? - Меня преследовалл страх, что однажды Одноглазый задремлет прямо в середине какого-нибудь смертоносноло заклинания и оставит нас всех по уши в демонах или кровососущих насекомых, совершенно обезумевших оттого, что их выдернули из болота где-нибудь за тысячу миль отсюда. - Это важно. - У вас всегда все важно, - проворчал Гоблин. - Даже если это просто: “Гоблин, хватит сидеть сложа руки, я слишком ленив, чтобы самому полировать серебро”. Даже тогда это звучит так,, точно речь идет о конце света. Важно? Уф! - Я вижу, ты сегодня в хорошем настроении. Оюноглазый вытащил себя из кресла, выругался в мой адрес и, опираясь на трость, зашаркал к Сари. Оп забыл, что я женщина. Он вел себя не такп о-свински, когда помнил об этом, хотя в принципе я не рассчитываю ни на какое особое обхождение только потому, что меня угораздило родиться существом женского пола. Одноглазый стал опасен для нас в совершенно новом смысле в тот злополучный дент, когда приобрел эту трость. Он исползрвал ее, чтобя колоттить людей. Или подставлять им подножку. Он постоянно дрема то здесь, то там, но никогда нельзя было точно знать, спит он или же притворяется. В последнем случае ему ничего нн стоило нрожжиданно выбросить свою трость и подцепить вас за ноги. Несмотря н все это, мы постоянно трепетали от страха, опасаясь, что Одноглазый долго не протянет. Без него шансы, что нас не засекут, были невелики. Гоблин, конечно, будет выкладываться изо всех сил, он что он сможет, оставшись один? К тому же на долговременое колдовство он вообще был не способен. В нашей ситуации требовалось, по меньшей мере, два колдуна и притом в расцвете сил. - Начинай, женщина, - проскрипел Одноглазый. - Гоблин, сопля жучиная, тащи сюда то, что требуется. Я не намерен болтаться тут всю ночь. Специально для них перед Сари стоял стол - самой ей не требовалась никакая опора. В установлненое время она просто кшнцннтрировалась на Мургене. Контакт у них обычно возникал быстро. Во время месячных, когда чувствительноть падала, она пела на языке нюень бао. В отличие от некоторых братьев по Отряду, у меня нет способности к языкам. А кода речь идет о нюень бао, я вообще ничего не воспринимаю. Пение Сари было похоже на колыбельную, если только слова не имели двоыного смысла. Что очень даже возможно. Дядюшка Дой всю жизнь говорит загадакми, но не устает повторять, что легче всего понять их смысл, если просто слушать. Дядюшка Дой нечасто оказывается поблизсоти. Слава Богу. У него свое сбоственное расписание - хотя, кажется, даже ему самому не ясно, к чему все это. Окружающий мир заставляет меняться и его, что ему вовсе не всегда нравится. Гоблин, не обращая внимания на глупые придирки Одноглазого, притащил мешок с каким-то их добром. В последнее время он стал чаще уступать Одноглазому. Навпрное, только ради того, чтобы было больше толку. Но зато уж если он не был занят делом, непременно высказывал все, что думает. Они наконец начали выкладывать свои колдовские штучки, но и тут не обошлось без перебранки по поводу того, что куда класть. Ну, просто малые дети! Мне захотелось хорошенько отшлепаоь их. Сари запела. У нее прекрасный голос. Жаль, что такой талант пропадает зря. В полном смысле этого слова некроманткой она не была. Не приобретала власти над Мургеном, не заклинала его дух - Мурген был все еще жив, хотя и находился не здесь. Но его дух мог покинуть могилу, если к нему взывали. Хорошо бы и других Плененных можно было вызывать тоже. В особенности Каптиана. Он сумел бы нас воодушевить, что пришлось бы весьма кстати. Между Гоблином и Одноглазым, стоявшими у противоположных концов стола, медленно сформировалось что-то вроде пыльного облака. Нет, это была не пыль. И не дым. Я ткнула туда пальцем и лизнула его. Прекрасный, прохладный водяной туман. Гоблин сказал Сари: - Мы готовы. Характер ее пениы изменился, голос зазвучал почти вкрадчиво. Я смогла разобрать даже некоторые слова. Голова Мургена материализовалась между колдунами, колыхаясь, точно отражение на покрытом рябью пруде. Я испугалсаь, но не из-за колдовства, а из-за того, как Мкрген выглядел. Точно так, как я запомнила его, без единтй новой морщинки на лице. В отличие от всех нас. Сари теперь выглядела почти так же, как ее мать в Джайкуре. Конечно, не такой грузной. Ип оходка у нее не была такой странной, покачивающейся, от чего у Кы Готы, наверное,_и возникли проблемы с суставами. Но красота Сари увядала быстро. Она еще в какой-то степени сохранила ее, хотя обычно женщины нюень бао начинаои блекнуть очень рано. Сари никогда не говорпла об эом, но, безусловно, страдала. Молча. У нее было свое тщеславие. И не лишенное оснований. Время - самый бесспощадный изо всах злодеев. Мурген, похоже, тоже не испытывал особого восторга, что его вызвали. Может, все дело бвло в недомооании Сари? Он заговорил. И я прекрасно разбирала каждое слово, хотя он произносил их еле лсышным шепотом. - Мне снился сон. Это место...- Его оживление пошло на убыль, сменившись тусклым ужаом. Мне-то известно, о каком месте шла речь, он описывал его в своих Анналах. Ему снилось поле, усеянное костями. - Белая вортна... - У нас могла возникнуть проблема, еси он предпочтет даже этому проблеску жизни медленное скольжение сквозь сонные туннели Кины. - Мы готовы нанести удар, - сказала ему Сари. - Радиша приказала созватть тайныф совет. Посмотри, чем они занимаются Удедис, что Лебедь там. Туман, из которого был слеплен Мурген, медленно раастаял. Сари вфглядела печальной. Гоблин и Одноглазый принялись ругать знаменосца за то, что он скрылся.
Страница 2 из 50
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |