|
|
|
|
|
- Гоблин! Я высоко подняла знамя. В мои намерения не входило делать это, но оно внезапно само выпрямилось, подскочило пару раз на своем древке, наклонилось вперед и упало прямо в жаждущие руки маленького колдуна. И как только он повернулся с ним к Кине, окружающие ее иллюзии исчезли. Если Кина когда-то была человеком, если любой из бессчетных мифов о ее создании хоть в какой-то степени отражал реальные факты, то наверняка было затрачено немало труда, чтобы сделать ее такой большой и безобразной. Она - Мать Обманников, Дрема. Мать Обманников. Это огромное отвратительное тело, покрытое гноящимися прыщами вроде тех, которые высыпают на лицах юнцов, вполне могло быть еще одной иллюзией и отражать подлинный облик Кины не больше, чем недавняя спящая красавица. Зловоние древней смерти стало почти нестерпимым. Я смотрела на тело, теперь лежащее просто на ледяном полу. Пурпурно-черное, оно очень напоминало ту, которая вторгалась в мои сны, только вот рядом с ним Шиветай казался бы карликом. Оно было обнажено. Его совершенные женские пропорции портили десять тысяч шрамов, покрывающих кожу. Оно не двигалось и даже не дышало. Новый клочок тумана поднялся из одной огромной ноздри. - Убирайтесь к чертям отсюда! - завопил Гоблин. Внезапно он резко дернулся вправо и нанес Копьем Страсти удар по чему-то, чего я не могла видеть. Наконечник Копья вспыхнул, точно облитый горящим спиртом. Душераздирающий, беззвучный вопль ворвался в мое сознание. Суврин и господин Сантараксита застонали, Тобо пронзительно завизжал. Белая ворона, точно отбросив всякую сдержанность, разразилась потоком непристойностей. Пинками и тычками подталкивая остальных к выходу, я почувствовала, что горло у меня болезненно перехватило. Гоблин отклонился влево и пронзил обрывок тумана, совсем недавно выползший из ноздри Кины. И снова бледно-голубой огонь охватил наконечник Копья. На этот раз, прежде чем погаснуть, он пробежал по древку почти на фут, а на концах Копья возникло темно-рубиновое свечение. Из носа Кины появилась новая эманация ее существа. Сейчас тьма и туман в узком проходе, ведущем к лестнице, исчезли - внимание Кины было сосредоточено в другом месте. Суврин и Сантараксита уже поднимались, тратя впустую дыхание на жаркое обсуждение того, что им довелось увидеть. Я влепила Тобо по затылку со всей силой, на которую была способна. - Убирайся отсюда! Он открыл рот, собираясь возразить, и я врезала ему снова. Я не хотела слышать то, что он собирался сказать. Я не хотела слышать ничего. Даже Божественного откровения. Даже оно могло подождать. - Гоблин! Уноси свою тощую задницу! Мы уходим. Наконечник Копья пронзил третий сгусток тумана. На этот раз огонь охватил пять ярдов древка, хотя, казалось, никакого прямого действия на дерево он не оказывал. Однако наконечник так сильно раскалился, что часть древка, соприкасающаяся с ним, начала дымиться. Гоблин попятился, но следующий клок тумана, двигаясь быстрее старого колдуна, завис на полпути междц нпм и лестницей. Гоблин несколько раз ткнул в него Копьем, но проклятый сгусток все время уходил от соприкосновения, продолжая отрезать ему путь к отступлению. Я колдуньей не была. Проведя жизнь в окружении колдунов, женщин-ведьм и прочих "специалистов" в том же духе, я, тем не менее, понятия не имела, как работают их мозги. Поэтому для меня всегда оставался тайной мыслительный процесс, который приводил Гоблина к принятию того или иного решения. Однако, зная этого человека на протяжении большей части своей жизни, я давно пришла к выводу - он делает то, что делают, руководствуясь соображениями наибольшей эффективности. Понимая, что ему не пронзить сгусток тумана, и заметив второй, который начал обходить его с противоположной стороны, маленький, похожий на жабу человечек просто увернулся, наклонил наконечник Копья и атаковал саму Кину. Он испустил яростный рев и вонзил свое оружие в плоть предплечья и дальше, под правую грудь богини. За мгновение до тоно, как Копье сделало свое дело, взлетел еде один сгусток тумана и, рвануввшись вперед, попытался заблокировать удар. Тщетно. Наконечник Копья вспыхнул и проткнул демоническую плоть. оГблина охватило пламя, когда сгусток тумана коснулся его. Даже вопя от боли и крича мне, чтобы мы уходили, Гоблин продолжал давить на Копье, всаживая его все глубже в плоть Кины, возможно, в какой-то безумной, неистовой надежде добраться до ее черного сердца. Голубое пламя пожирало тело Гооблина. В конце концов он выпустил Копье и бросился на ледяной пол, яростно катаясь по нему и охлопывая себя ладонями. Бесполезно. Он начал истаивать, словно перегретая свеча. И при этом кричал, и кричал, и кричал. На том психическом уровне, на котором я ощущала ее совсем недавно, Кина тоже кричала, и кричала, и кричала. Вопили Суврин и Сантаиаксита. Вопил Тобо. Я вопила, отступая к лестнице, несмотря на то, что некая обезумнвшая часть меня рвалась вернуться обратно и попытаться помочь Гоблину. Это было бы самым безумным поступком изо всех возможных. Разрушительница была заточена в этой пещере, но правила в ней она. Гоблин нанес удар со всей возможной яростью и силой, но, по правде говоря, для нее он значил не больше, чем укус волчонка для дремлющего тигра. Мне это было совершенно ясно. Так же, как и то, что волчонок, поняв, что ему не вырваться, пытается выиграть время для своей стаи. Тяжело дыша, я сказала - Тобо, поднимайся как можно быстрее. Расскажи остальным. - Он был моложе, он был шустрее, он доберется наверх гораздо быстрее меня. Он - наше будущее. А я пойду замыкающей и, если понадобится, постараюсь не пропустить никого наверх. Вопли внизу продолжались, из обоих источников. Гоблин не желал сдаваться; такого упрямства он никогда не проявлял даже с Одноглазым. Скорость нашего подъема была ограничена возможностями господина Сантаракситы. Я была готова в любой момент повернуть обратно и преградить дорогу нашим преследователям - кто бы или что бы они ни были - с помощью золотой кирки. Меня не покидала уверенность, что сила этого таливмана защитит нас. Тьма на лестнице исчезла. Видимость была настолько хорошей, что, если бя не лестничные клетки, можно было бы видеть лестницу не меньше чем на милю вверх. Дышать станоуиось все труднее, ноги начало сводить судорогой, и тут крики внизу смолкли. Суврина уже прежде вывернуло наизнанку. Как ни странно, самым стойким среди нас оказался господин Сантараксита. Ни единой жалобы, хотя он так сильно побледнел, что я опасалась, как бы его не подвело сердце. С трудом пытаясь восстановить дыхание, я замерла, прислушиваясь к зловещей тишине внизу. - Господи Всемогущий... Уф... Нет Бога, кроме Бога... Уф... Он Милосерден Как Сама Знмля... Уф... Он Не Оставляет Нас Во Все Дни Жизни Наей... Уф... О, Владыка Всего Сущего, я знаю, я - Твое Дитя. Господину Сантараксите хватило дыхания, чтобы проворчать: - Как ты не понимаешь, Дораби? Ему надоело, и он нашел себе другое занятие. - Как это? Уф... Пытается излечить себя! - Нет, лучше. Гораздо лучше. Сувррин! Пошли. Белая ворона стрелой взлетела вверх по лестнице и опустилась мнне на плечо, едва не сбив с ног. Я тоже внесла свой вклад в ситуацию, испуганно отшатнувшись. Крылья хлестнули меня по лицу. - Иди наверх, - сказала она. - Медленно, без паники. Ровным шагом. Я посмотрю, что там внизу. Казалось, путь наверх занял пять дней. Или, может быть, все десять. От страха и недосыпа мне то и дело мерещилось то, чего там на самом деле не было. Я боялась оглянуться, - а вдруг увижу чудовище, догоняющее нас? Мы шли все медленнее и медленнее по мере того, как иссякали энергия, воля и способность восстанавливать силы. Только бы добраться до следующей площадки.., а потом до следующей.., и так без конца. Потом мы начали отдыхать между площадками, и инициаторомм были не Суврин, и не Сантараксита. Ворона сказала мне: - Нужно остановиться и поспать. Никто не возражал. Ужас, конечно, способен загнать человеуа очень далеко, заставить егь преодолеть небывалые трудности, но всему есть пределы. Мы свои исчерпали. Я рухнула так быстро, что, как утверждала позднее, услышала свой храп, еще не ударившись о каменную площадку. Последнее, что сохранилось в памяти - ворона, снова улетающая вниз, во тьму. - Дрема! Душа подталкивала меня вскочить, озираясь в ужасе, однако плоть отнеслась к ее призывам с полным безразличием. Измученное, окостеневшее тело утратило способность шевелиться. Голова, однако, пока еще работала. Мысли проносились в ней с быстротой горного потока. - А? - Я продолжала сражаться с затекшими мышцами. - Спокойно. Это я, Лебедь. Просто открой глаза. Ты в безопасности. - Что ты делаешь здесь, внизу? - В каком смысле внизу? - Ну... - Вы не дошли до пещеры древниз всего один лестничный марш. И попыталась встать. Постепенно, мышца за мышцей, тело начало подчиняться моей воле. Оглянулась По сторонам, видя все как в тумане. Суврин и Сантараксита все еще спали . Лебедь сказал: - Они совершенно вымотались. Твой храп можно было слышать даже в пещере. Всплеск страха. - Где Тобо? - Наверху. Все ушли. Я заставил их уйти, а сам остался на случай... Ворона рассказала мне, что произошло внизу. Тут всего один марш. Дойдешь? Я не в состоянти никого нести, сам на ногах еле стою. - Мне нужно сходить в ту дальнюю пещеру. На большее я пока не способна. - В пещеру? - Там у меня остались кое-какие незакончненые дела. - Ты уверена, что в твое теперешне состоянии стоит туда тащиться? - Уверена, Лебедь. - Я могла бы сказать даже, что это вопрос жизни или смерти. Для всего мира. Или, не исключено, для множества миров. Но не хотелось быть излишне мелодраматичной. - Можешь ты привести этих двоих в чувство и заставить идти? Подниматься на поверхность, я имею в виду? - Не думаю, что Сантараксита будет в состоянии вынести зрелище того, что я собиралась сделать. - Поиробую. Но я пойду с тобой. - В этом нет необходимости. - Не думаю. Ты вряд ли сможешь даже стоять. - Я справлюсь. - Ты будешь идти впереди и рассказывать. Это снимет сппзм с твоего горла. Но я остаюсь. Я посмотрела на него долгим взглядом. Нет, он не отступится. И не выдаст своих истинных мотиуов, прикрываясь звботой обо мне просто как об одной из наших, у которой, правда, слегка крыша поехала. Я на полминуты закрыла глаза, а открыв их, перевела взгляд вниз, во тьму, куда уходила лестница. - - Богу виднее... Лебедь трудился над Суврином. Наконец,_наш доблестный офицер-тенеземец открыл глаза, но казался неспособным двигаться. - Похоже, я жив, - пробормотал он. - Иначе у меня все так не боллео бы. - Огонь паники зажегся в его глазах. - Мы выбрались? - Выбираемся, - ответила я. - Впереди еще догий подъем. - Гоблин мертв, - сказал Лебедь. - Ворона сообщила мне об этом, когда прилетела наверх, чтобы перекусить. - Где онм? - Опять внизу. Наблюдает. У меня мурашк побежали по телу - очередной приступ паранойи. Между Госпожой и Киной существовала связь еще с тех пор, как Нарайан Сингх и Кина использовали Госпожв в качестве сосуда для создания Дочери Ночи. Именно тогда мжду ними возникла эта связь, связь, которой позже не позволяла оборваться уже Госпожа, потому что она позволяла ей безо всяких огианичений черпать мьщь бьгини. - Что? - спросил Лебедь. - Ничего, просто продолжение бесконечного диалога между мной и моим Богом. Суврин! Коняетка! Ты готов к новым подвигам? Свурин бросил н мнея сердитый, я бы даже сказала, угрожающий взгляд. - Шлепни ее, Лебеюь, Шутить в такие времена, как сейчас? Это идет вразрез со всеми законами земными и небесными. - Подожди, через минуту у тебя тоже будет хорошее настроение. Как только до трбя дойдет, что ты все ещ жив. - Гм! Он принялся помогать Лебедю будить господина Свнтыракситу, я же сделала несколько несложчых расслабляющих упражнений. - Ах, Дораби, - негромко сказал Сантараксита, - Вот я и пережиб с тобой еще одно приключение, - С нами Бог. - Превосходно. Постарайся, чтобы так было и дальше. Не думаю, что буду в состоянии пережить следующее приключение без Божественного вмешательства. - Вы еще меня пережпвете, Сри. - Может быть. Скорее всего, есьи выберусь отсюда и не стану искуоать судьбу снова. Тебе же, судя по всему, без танцев с кобрами и жизнь не в жизнь. - Сри? - Я принял решение. Хватит с меня приключений, Дораби. Я слишком стар для них. Пора снова окунуться в уют моей библиотеки. Я просто чуть живой. О! Молодой человек... Лебедь усмехнулся. Он был ненамного моложе библиотекаря. - Поднимайся, долгожитель. Пока ты валяешься тут, какое-нибудь приключение подкрадется и затянет тебя снова. Возможность подрбного поворота событпй оказалась прекрасным пбоудительным мотивомм для всех нас. Когда мы, в конце концов, двинулись дальше, я снова замкала шествие. Лебедь пререкался с моими спутниками. Я с такой силой сжимала золотую кирку, что заболели костяшик пальцев. Гоблин мертв. Это казалось немыслимым, невозможным. Гоблин был неизменной принадлежностью жизни. Ее краеугольным камнем. Без Гоблина, может, и Черного Отряда не станет... Не сходи с ума, Дрема. Наше содружество не прекратит свое существованме только потому, что один из нас неожиданно пал жертвой злой судьбы. Жизнь будет продолжаться, несмотря на отсутствие в ней Гоблина. Просто она станет значиительно труднее. Казалось, я слышу его шепот: - Он - наше будущее. - Дрема, все. - Что? - Мы уже в пещере, - сказал Лебедь. - Вы, двое, продолжайте подниматься. Мы вас догоним. Суврин открыл было рот, чтобы задать вопрос, но я покасала головой и указала пальцем вверх. - Идите. Сейчас же. И не оглядывайтесь назад. - Я подождала, пока Суврин пговел господина Сантаракситу через камни и дальше, к лестгице. - Мы вас догоним. - Что это? - спросил Лебедь, приложив к уху согнутую ладонь. - Я ничего не слышу. Он пожал плечами.
Страница 46 из 50
Следующая страница
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
|
|
|
|
|
| |