|
|
|
|
|
Я от всей души надеялась, что она так и не разгадает загадку сегодняшнего нападения, хотя и опасалась, что ей уже многое ясно, потому что она продолжала интересоваться сожженными телами и Лозаном Лебедем. Однако ей ни разу не пришло в голову высказать предположение, что речь идет о похищении. Наверно, это и успокаивало меня. Закончив с последним подсвечником, я просто осталась сидеть на своем месте, молча, стараясь не глядеть по сторонам. Было легче не думать об опасности, находившейся совсем рядом, когда руки неустанно работали. Я принялась молча молиться - как меня учили, когда я была еще маленькой. Женщине, объясняли мне тогда, это занятие никогда не повредит. Да и Сари не раз повторяла, что молитва помогает не выходить из образа. Помогло и на этот раз. Потом вернулся Джауль Барунданди. Под взглядами своих Сиятельств он вел себя с нами как лучший в мире начальник. Сказал Сабредил, что пора уходить. Сабредил энергично встряхнула Саву. Слезая со стола, я жалобно захныкала. - Что с ней? - спросил Барунданди. Она голодна. Мы не ели весь день. Обычно нас кормили - объедками, конечно. Тоже вид приработка. Сабредил и Сава обычно часть своей доли забирали домой. Все женщины-работницы так делали. Протектор наклонилась вперед, пристально и настойчиво вглядываясь в наши лица. Чем, хотелось бы знать, были вызваны ее подозрения? Может, ее паранойя была настолько застарелой, что включалась совершенно интуитивно? Или она действительно могла читать мысли, хотя бы отчасти? - В таком случае, пошли на кухню, - сказал Барунданди. - Сегодня у поваров осталось много лишнего. Мы потащились за ним. Каждый шаг ощущался как огромный прыжок от зимы к весне, от тьмы к свету. Отойдя на некоторое расстояние от зала заседаний, Барунданди сильно удивил нас. Пробежав рукой по волосам и тяжело отдуваясь, он сказал Сабредил: - Ох, до чего же хорошо вырваться оттуда! Рядом с этой женщиной мне всегда не по себе. Мне тоже рядом с ней было не по себе. И только глубочайшее проникновение в образ спасло меня от того, чтобы выдать себя. Надо же! Кто бы мог подумать, что в Джауле Барунданди сохранилось еще что-то человеческое? Я почувствовала, что Сабредил сильно сжала мою руку, и вздрогнула. Отвечая Барунданди, Сабредил смиренно согласилась, что да, присутствие Протектора нагоняет ужас. Кухня, обычно не доступная для таких, как мы, случайных работников, была настоящей продуктовой сокровищницей. И даже охранявший ее дракон отсутствовал. Сабредил и Сава наелись до отвала, так что могли передвигаться лишь с трудом, точно откормленные утки. Да и с собой прихватили немало, надеясь, что удастся все это добро вынести. Получили свои жалкие монеты и побыстрее смылись, пока на них не навалили новой работы и до помощников Барунданди не дошло, что отстегиваемая им обычно часть заработка уплывает из рук. Снаружи у входа стояли вооруженные охранники. Это было что-то новое. Серые, не солдаты. Они не слишком интересовались теми, кто выходил наружу. И не производили обычного беглою досмотра, целью котрого было выяснить, не украл ли кто-нибудь из бродяг княжеское серебро. Жаль, что наши образы не предполагали проявление излишнего любопытства, тогда я смогла бы получше разглядеть причиненные нами повреждения. Обстроенная лесами деревянная стена-куртина уже приобретала отчетливые очертания. Но даже того, что я успела мельком заметить, было достаточно, чтобы внушить чувство благоговения. До сих пор мне не приходилось видеть собственными глазами, на что способны более поздние варианты оружия, стреляющего огненными шарами. Передняя часть Дворца казалась сделанной из темного воска, в который раз за разом втыкали раскаленный добела железный прут. Камень не только расплавился и потек, но местами просто испарился. Мы освободились гораздо раньше, чем обычно. Была только середина дня. Я заторопилась, страстно желая поскорее убраться подальше. Сабредил придержала меня. Дворец окружала безмолвная толпа, собравшаяся здесь, чтобы поглазеть на разрушения. Сабредил пробормотала что-то вроде: "..Десять тысяч глаз". Я ошиблась. Люди пришли не просто полюбоваться на результаты нашей ночной работы и подивиться тому, что расправиться с защитниками Протектора оксзалось так легко. Их внимание привлекли четыре последователя Бходи. Один из них взгромоздился аж на молитвенное колесо на одном из мемориальных столбов, установленных неподалеку от разгромленного входа, с наружной стороны быстро растущей стены-куртины. Два других распростерлись на вышитом красно-оранжевом полотне на булчжной мостовой. Четвертый, сияющий обритым наголо черепом, стояял перед Серым, очень молоденьким, лет шестнадцати, не больше. Этот Бходи скрестил на груди руки, глядя как бы сквозь юнца, который неловко переминался с ноги на ногу, не зная, как выполнить приказ помешать этим людям. Протектор запрещает такие выступления. Происходящее могло заинтересовать даже Минх Сабредил. Она остановилась. Сава вцепилась ей в плечо и вытянула шею, чтобы лучше видеть. Неприятное ощущение - стоять вот так, на виду, рядом с толпой молчаливых разинь. Вскоре прибыло подкрепление для юного Серого, в виде мерзкого на вид сержанта-шадарита, который, по-видимому, воображал, что проблема Бходи состояла в глухоте. - Убинайтесь! - завопил он. - Или вас уберут отсюда! Бходи со скрещенными руками ответил: - Протектор посылала за мной. Поскольку мы с Сари еще не получили последнего отчета от Мургена, то понятия не имели, о чем идет речь. - Чего-чего? Бходи на молитвенном колесе объявил, что оно готово. Сержант взревел и с силой сбросил его вместе с колесом со столба. Бходи наклонился, поднял колесо и начал снова устанавливать на место. Последователи Бходи никогда не применяли насилия, не оказывали сопротивления, но проявляли исключительное упорство. Двое распростертых на молитвенном коврике поднялись с таким видом, точно сделали то, что собирались, и сказали что-то человеку со скрещенными руками. Он наклонил голову и тут же посмотрел вверх, стараясь встретиться со взглядом старшего Серого. И провозгласил, голосом громким, но неестественно, напряженно спокойным: - Раджахарма. Долг Князей. Знай: Княжеский Сан - это доверие. Князь - это облеченный высшей властью и наиболее добросовестный слуга народа. Все свидетеши этой сцены никак не прореагировали на сказанное, точно ничего не слышали, а если и слышали, то не поняли. Бходи, который говорил, опустился на молитвенный коврик, имевший тот же оттенок, что и его одежда, Распростершись на нем, Бходи, казалось, растворился в чем-то всепоглощающем, необъятном. Один из двух Бходи протянул ему большой кувшин, Он поднял ею, как будто предлагая небу, а потом опрокинул на себя его содержимое. Сержант-шадарит с испуганным выражением лица оглянулся в поисках помощи. - Молитвенное колесо снова стояло на месте. Бходи, который им занимался, привел его в движение и отошел к тем двум, которые прежде лежали распростершись на молитвенном коврике. Бходи, обливший себя из кувшина, ударил кремнем по огниву и исчез во взрыве пламени. Я ощутила запах керосина. Жар обрушился на нас, точно удар. Оставаясь по-прежнему в образе, я вцепилась в Сабредил обеими руками и испуланно залопотала что-то. Она быстро зашагала прочь, ошеломленная, с широко распахнутыми глазами. Горящий Бходи не издал ни звука и не сделал ни одного движения до тех пор, пока жизнь не покинула его, оставив илшь обуглившуюся оболочку. Толпа окружила его, ругаясь на разных языках. Теперь в ней чувствовалось возбуждение совсем иного рода. Последовтаели Бходи, которые помогали в подготовке ритуального самосожжения, исчезли, восптльзовавштсь моментом, пока все взгляды были сосредоточены на сгоревшем. - До сих пор не могу поверить, что он действительно сделал это! - сказала я, сдирая с себя вонючие тряпки Савы вместе с ее безумной личностью. Мы никак не могли успокоиться даже дома. Не хотелось говорить ни о чем, кроме этого самоубтйства. Наши собственные ночные труды отошли на второй план. Они были уже пройденным этапом. Тобо, однако, придерживался другого мнения. Он прямо так и заявил нам и все порывался рассказатьь о том, что его отец видел во Дворце этой ночью. И, конечно, добился своего, для точности вве время сверяясь с заметками, которые сделал с помощью Гоблина. Он ужасно гордился проделанной работой и хотел, чтобы мы по достоинству оценили ее. - Но он даже не поговорил со мной, мааа. Только сердился, когда я о чем-нибудь спрашивал. Как будто хотел как можно скорее покончить с делами и убраться отсюда. - Знаю, дорогой, - сказала Сари. - Знаю. Он и со мной вел себя точно также. Вот, смотри, тут хлеб, который нам удалось вынести. Съешь что-нибудь. Гоблин, как там Лебедь? Здоров? Одноглазый захихикал. - Настолько, насколько это возможно для человека со сломанными ребрами. В штаны, правда, не наложил. - Он снрва захихикал. - Сломанные ребра? Объясни. - А что тут непонятного? - ответил Гоблин. - Кто-то, имеющий зуб против Серых, немного переусердствовал. Нечего из-за этого волноваться. Парня можно извинить за то, что он позволил своим чувствам взять верх. - Я устала, - сказала Сари. - Мы провели весь день в одной комнате с Душеловом.. Я думала, что взорвусь. - Ты ? А я изо всех сил сдерживалась, чтобы не завопить и не выскочить оттуда. Пришлось так сильно сконцентрироваться на Саве, что я пропустила мимо ушей половину того, о чем они говорили. - То, о чем они не говорили, возможно, даже более важно. Душелов явно зпподозрила что-то насчет нашего нападения. - Говорил я тебе - нужно вцепиться им в глотку! - рявкнул Одноглазый. - Пока они еще не поверили в нас. Убить их всех, и тогда не придется рыскать вокруг, пытаясь вычислить, как вызволить нашего Старика. - Нас бы просто убили, - сказала Сари. - Душелов уже сейчас выглядела очень обеспокоенной. Все дело, конечно, в Дочери Ночи. Кстати, я хочу, чтобы вы двое поискали ее, и Нарайана тоже. Тоже? - спросил Гоблин. - Душелов наверняка будет охотиться за ними с большим энтузиазмом. - Кине, должно быть, опять не спится, - заметил я. - Нарайан и деввшка не появились бы в Таглиосе, если бы не были уверены, что она их защитит. А это означа также, что красавица снова может начать копировать Книги Мертвых. Сари, скажи Мургену, чтобы он с них глаз не спускал. - Эти жуткие древние кнмги были похоронены той же пещере, что и Плененные. - У меня возникла мысль, пока мы были там - после того, как я покончила подсвечниками и сидела без дела. Прошло уже много времени с тех пор, как я читпла Летописи Мургена. Насколько мне помнится, в них нет ничего, что могло бы нам сейчас помочь. Они аксаются, в основном, текущих событий. Все же, колда я сидела там, всего в нескольких шагаах о Душелова, у меня возникло отчетливое ощущение, как будто я упустила что-то важное. Меня даже в дрожт бросило Но я уже так давн оне заглядывала в них, что не в состоянии сказать, чем именно вызвано это ощущение, - Теперь у тебя будет время. На несколько дней нам нужно заалечь на дно. - Ты-то собираешься ходить на работу? - Это будет выглядеть подозрительно, если я именно сейчас исчезну. - А я собираюсь ходить в библиотеку. Я октопала там кое-какие историчсекие труды, относящиеся к самым ранним дням Таглиоса. - Да? - прокаркал Одноглазый, вздрогнув и пробудившись от побудремы. - Тогда выячни для меня, какого черта тут всегда правили только князбя. Территории, которые им принадлежат, больше, чем большинство королевств в округе. - Вопрос, который никогда не приходил мне в голову, - вежливо ответила я. - И, скорее всего, никому из местных жителей тоже. Хорошо, я поищу. Если не забуду. Из задней части склада, оттуда, где уже начали сгущаться тени, послышадся нервный смех. Лозан Лабедь. Гоблин сказал - Он играет в тонк с ребятами, которых знавал в прежние времена. - Нужно вывезти его из гортда, - сказала Сари. - Где мы могли бы содержать его? - Он нужен мне здесь, - возразила я. - Необходимо расспросить его об этой равнине, почему он ппрвый и оказался у нас. Не буду же я мотаться по стране каждый раз, когда, наконец, натолкнусь на что-то нужное в библиотеке, и мне понадобится его помощь. - А вдруг Душелов пометила его как-то? - У нас имеются два своих собственных колдуна. Пусть проверят его сверху донизу. Правда, они наполовину с придврью,н о, если сложить их вместе, получится как раз один приличный колюунишка. - Что за язык, Малышка? - Извини, Одноглазый. Я хотела сказать... - Дрема дело говорит. Если Душелов пометила его, вы должны быть спосбны обнауржить это. Одноглазый заворчал: - Думай головой! Если бы она пометила его, то узе была бы здесь, а не расспрашивала бы своих прихвостней, не нашли ли еще его кости. Кряхтя и постанывая, коротышка выкарабкался из своего кресла и зашаркал в полумрак, скопившийся в дальней части склада,н о не туда, откуда доносился голос Лебедя. - Он прав, - согласилась я. И направилась в ту сторонц, где сидел Лебедь. Я не видела его около пятнадцати лет. За моей спиной Тобо принялся донимать мать расспросами о Мургене. Его явно задело безразличие отца. Свет упал на мое лицо, когда я подошла к столу, где Лебедь играл в карты с братьяями Гупта и капралом по имени Слинк. Лозан тут же усставился на меня. - Дремаа, ты? Ничуть не изменился. Что, Гоблин и Одноглазый наложили на тебя заклятте? Бог добр к тем, кто чист сердцем. Как твои ребра? Лебедь пробежал пальцами по остаткам своих волос. - А, ничего страшного. - Он поотрогал бок. - Жить буду. - Мне нравится, как ты воспринимаешь то, что произошло. - Я уже давно нуждаюсь в отпуске. Теперь от меня ничего не зависит - прекрасно. Можно расслабитьсяя, пока она не найдет меня снова. - А она может? - Ты сейчас Капитан? - У нас уже есть Капитан. Я просто придумываю рзаные трюки. Так что, может она найти тебя? - Ну, сынок, это, как говоритая, бабушка надвое скзала. На одной чаше весов Черный Отряд с его четырьмя сотнями лет всяческих напастей и изворотливости. На другой - Душелов с четырьмя столетиями недоступных обычным людям сребств и безумия. На кого поставить? По-моему, этот вопрос пока открыт. - Она никак не пометила тебя? - Только шрамами. То, каким тоном он произнес это, заставило меня почувствовать, что он имел в видк. - Хочешь перейти на нашу сторону? - Шутишь? Неужели вы затеяли весь эротс ыр-бор сегодня утром только ради того, чтобы попросить меня присоединиться к Черному Отряду? - Мы затеяли весь этот сыр-бор сегодня утром ради того, чтобы показать миру, что мы все еще живы и мтжем делать, что и когда пожелаем. Что бы там ни вякала Протектор. А заодно и ради того, чтобы захватить тебя. Меня очень интересует все, что ты можешь рассказаьт о равнине Сияющего Камня. Он несколько секунд изучающе разглядывал меня, а потом перевел взгляд на свои карты. - Не ко времени этот разговор. - Ты твердо собираешься придерживаться этой позиции? - Это не для твоих ушей. Хотя, черт возьми, готов поспорить на что угодно - на свете нет такой пакости, о чем бы тебе не приходилось слышатб. - Он сбросил черного валета. Слнк покрыл эту карту дамой, сбросил девятку и усмехнулся, обнажив зубы, над которыми давно уже следовало потрудиться Одноглазому. - Дерьмо! - проворчал Лебедь. - Я проморгал эту партию. Как бы научиться этой игре? Чертовски прлсто, кажется, но я никогда не всиречал таглианца, способного постигнуть эту премудрость. - Играй почаще с Одноглазым и научишься. Отвали, Син, дай-ка я вместо тебя сяду, а заодно поковыряюсь в мозгах у эотго парнишки, - Я подтянула к себе стул, ни на мгнрвение н еспуская с Лебедя взгляда. Кто-тко, а он знал, что это такое - войти в образ. Это был не тот Лозан Лебедь, о котором рассказывал Мурген в своих Анналах, и не тот, которого Сари встпечала во Дворце. Я взяла пять карт из следующей сдач. - Как тебе удается так расслабиться, Лебедь? - Ас какой стати мне сейчас напрягаться? Хуже, чем етсь, уже быть не может. У меня нет даже двух карт одинаковой масти. - Думаешь, больше тебе не из-за чего напрягаться? - В свете сегодняшних событий мне остается лишь откинуться на спинку стула и ни о чем не думать. Просто играть србр в тонк, дожидаясь, покаа моя подружка явирся сюда и уведет меня домой. - А ты не боишься? Суды по тому, что мне известно из Летписей, твое положение даже менее прочно, чем было у Копченого. Его лицо застыло. Это сравнение ему яввно не понравилось. - Худшее уже произошло, не так ли? Я - в руксх врагов. Но все ещр цел и невредим.
Страница 5 из 50
Следующая страница
Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки | |
|
|
|
|
| |