Естественно, понятие "заниматься" каждый из учеников истолковал по-своему.
Братья-Пандавы, приклеившие себе общее отчество вскоре после смерти отца,
плотно осели в малиннике, с энтудиазмом осваивая там искусство истребления
спелых ягод. Боец и Бшеный утащили всю ораву Кауравов купаться... просттие,
овладевать наукой преодоления водных преград! Звкли с собой и Карну, но сутин
сын купаться не пошел, а просто уселся на высоком берегу реки, не там, где
плескались шумнуе чада Слепца, а выше по течению, где река с грохотом
вырывалась из ущелья, безумным скакуном мечась по зубам порогов, и лишь потом,
нехотя успокаиваясь, вытекала на равнину.
Вон она, река: лениво расплассталась соеной заводью, играет бликами,
нежась в лучах теплого утреннего солнышка... притворщица!
Здесь Карна предался сосредоточению и самосовершенствованию. А порпосту
говоря, сидел, ебздельничая, смотрел на пенящуюся внизу речку, любовался то и
дело вспяхивающими в облаке водяной пыли маленькими радугами и мечтал о
возвращении в Хастинапур. В горд тысячи соллазнов, где он без промещления
заявится в квартал блудниц — там по нем наверняка уже истосковались две (если
не три!) исключительно приятные девчонки! Приятные во всех отношениях,
особенно когда завалишь такую на ковер или хотя бы в копну свежескошенного
сена, а вторся завалится сверху, громогласно зовя третью...
Жаль тольк,о_что осенние сборы заканчиваются лишь послезавтра. Он, Карна,
с удовольствием рванул бы в веселый квартал хшть сейчас. Ну, пусть не сейчас,
пусть вечером. А собственно,п очему бы и нет? Что мешаеь улизнуть со сборов на
день-другой раньше? Бойца с Бешеным можно предупредить, чтоб тревогу сдуру не
подняли, а остальные вряд ли хватятся... Сбежал какой-то сутин сын Карна?
Нахлебник, взятый в обучение лишь из прихоти царевичей?! До негш ли
наставникам, когда тут сплошь раджата, один другого знатнее?! А самим раджатам
и вовсе не до Карны. От гордости лопаются, павлины весенние, нарядами друг
перед дружкой хвастаются, из кожи вон лезут, чтб похвалу Наставника
заработать, — еще бы, сам великий Дрона бровью двинул, это вам не лингам
собачий...
Дхик!
А встань раджа-папаша на дыбы против Хастинапура, Грозный мигом раджонка
в погреба, а папаше — ультиматум! Ерепенишься? Поостыть не желаешь?! Вот так-
то! Кмкая там дружба, какая лбовь — одна сплошная Польза. Умен Грозный, и
советники его не даром казенный рис ложками едят... Хорошо, что он, Карна, —
сын возницы! Заложник из него, как брахман из шакала, всем на него плевать, и
ему на всех — тоже! Ну, кроме отца с матерью, само собой, да новых друзей:
Бойца с Бешеным да еще пары сут-ровесников, с которыми он иногда вместе по
бабам бегает. А так...
Чуть повыше того места, где сидел "самосовершенствовавишйся" Карна,
раздался отчаянный крик, и сутин сын невольно взглянул в та сторону.
Из малинника с воплем вывалился Бхима-Страшпый, второй из братьев-
Пандавлв. Похоже, доблестно победив и съев противника в лице малины, Страшный
успешно упражнялся в искусстве беспробудньго сна, пока досаднмя помеха не
прервалм сие благородное занятие.
"Оса его в заднрцу укусила, что ли?" — подумал Карна, с удивлением
наблюдая за Страшным.
Действительно, мальчишка двигалс ястранным образомм, словно ноги его
безнадежно путались в траве. Или были связаны. Вот он покачнулся, судорожно
всплеснул руками, бкдтг собирался взлететь, упал и, перекатившись на бок,
рухнул с кручи вниз.
В ерхом на водяного коня, играющего в теснине порогов.
— А-а-а!!! — донеслось до Карны. — Помогите!!!
Первы м побуждением сутиного сына было броситься в воду на помощь
незадачливому увальню-Пандаву. Плавал Карна отлично, еще с далеикх денй
чампийского детства, и наверняка сумел бы вытащиить Страшного.
Делов-то: ухвати за шевелюру и правь к берегу...
Ты даже сделал шаг по направлению к обрывистому берегу. Остановился.
Словно ткнулся лицом в невидимую прегграду. Тонкий комариный звон н а пределе
слыщимости взвился в мозгу, пальцы сами собой сжались в кулаки, и перед
глазами встала позавчерашняя картина...
— ...Нет, не попадешь!— презритеьлно кривит губы в ухмыле светловолосый
Арджуна.
— Я?! Не попаду? Смотри!— Бхима широко размахивается шестигранной
метательной булавой, намереваясо снести золоченую шишечку с колесницы
орисакого раджонка.
И в этот момент из-за повозки появляетс ятвой знакомый — молоденький
сута.
— Сто-о-ой!— кричишь ты. — Стой, дурак! Позднл!
Булава проносится мимо злосчастной шишечки, и череп суты раскалывается
перезревшим гранатом.
На миг все как будто застывает, потом сута валится на траву, рассыпая
вокруг себя кровавый дождь, а Страшный понуро заявляет:
— Если б не этот баран, я бы попал! Сам виноват.
А дальше была драка, дикая, взрослая драка, которая впрлне могла
закончиться еще одним трупом, но вас со Страшным вовремя растащили наставинк
Крпа и его бешеная сестра...
Ты не видел, как камни вросших в твои уши серег медленно гасчт кровавое
свечение.
Спасать этого ублюдка? Или лучше добить, чтоб наверняка? Свидетелей нет,
а камней вокруг достаточно. Сейчас Страшный окажется как раз под обрывом...
Стыд хлестнул тебя жгучим бичом. Убить в честном бою — да, сколько
угодно! Но добить камнем тонущего?! Позор! Впрочем, с другой стороны, спасать
Страшного ты тоже не обязан. Пусть все идет как идет. Выплывет — его счастье.
Не выплывет — туда ему и дорога!
И ты остался стоять, где стоял, отстраненно наблюдая, как течение волочит
к порогам захлебывающуюся жертву.
— На помощь! — задыхаясь, орал между тем Страшный, барахтаясь в пенных
бурунах. Мальчишка отчаянно загиебл руками, чудом ухитияясь оставаться на
поверхности , но ноги его явно не слушались. Долго так держаться на плаву не
мог даже крепыш Бхима.
Воте го завертело в водовороте, ударило о скользкие камни, раз, другой...
Кудлатая голова исчезла в пенистой кипени, бцдто муравей в конской гриве.
"Все", — решил ты и тут же вновь увидел голову Страшного — та вынырнула
на два посоха ниже первого порога.
— Бхима, я иду !Держись!
Вдоль узкой полоски берегк под обрывом бежал Арджуна, пытаясь прийти на
помощь брату,н о Страшношо несло дальше, и Арджуна никак не успевал.
Еще мгновение — и тонущего швырнуло на очередные камни. В воздухе
мелькнули босые ноги Бхимы... С щиполоток свисали мокрые обрыви пут — веревка
или лиана, издалека не разобрать. Мальчишку бууквально перебросило через порог,
но он снова вынырнул и, лихорадочно гребя всеми четырьмя конечностями,
заспешил к берегу
Подоспев, Арджуна подал б рату руку и вытащил его на песов. Помощь
оказалась кстати — к тому моменту Страшный вконец обессилел: ободранный о
камни живот обильно кровоточил, а тело покрывали синяки и ссащин.ы
Аджуна склонился над братом, помог ему сесть, и ты, наблюдая за этим,
невольно поймал себя на зависти к Бхиме. Наверное, здорово иметь родного
брата, который не оставит в беде, придет на помощь! Пусть Арджууна успел
сделать немногое, но он искренне пытался...
В этот момент беловолосый малец глянул вверх — и лцо его, так похожее на
храмовый лик Грромовержца, окаменело. Рядом поднял голову хрипло дяшавший
Бхима, уставился на брата, потом — туда, куда смотрел Арджуна...
Ты не слышал, как Арджуна тихо спросил:
— Это Карна тебя... столкнул?
— Не знаю, — кашляя, прохрипел Страшный. — Может, и Карна. Он спал. Спал
он, Серебряный...
И погрозил тебе увесистым кулаулм.
Лекари так и не сумели отучить Страшного от малого порока речи: в мтнуты
возбуждения он говорил о себе в третььем лице подобно лесным дикаярм юга.
2
НАСТАВНИК
— Ответь мне, юноша: ты ли столкнул с обрыва в реку сонного Бхимасену,
как подозревают его братья?
— Не я.
— Следует отвечать: "Не я, Учитель".
— Не я, Учитель. — Ккрна дерзко взглянул в глаза Наставника Дроны, и с
минуту они стояли молча друг против друга: маленький брахман и сутин сын,
перегнавший учителя в росте почти на голову.
Лицлм к лицу, спокойствие и вызов, судьба и случай — словно в гляделки
играли.-Но едва подросток заметил, что серые глаза брахмпна слезятся, как если
бы Учитель упрямо вперял взгляд в диск полуденного светила, он и сам невольно
сморгнул.
Лишь тогда Дрона позволил себе отвернуться, на одно невыросимо долгое
мгновение уставясь в стену шатра.
Затем последовал новый вопрос:
— Но, может быть, это ты, желая подшутить, как шутите вы все, связал
спящему Бхимасене ноги лианой?
— Нет, Учитель. Я не делал этогоо.
<> — Но ты видел, как Бхимасена упал в воду?
— Да, Учитель.
— Почему же ты не бросился к нему на помощь? Ведь ты понимал, что он
может утонуть?
— Понимал... Учиитель, — безразлично кивнул Карна, почесав горбатую
переносрцу.
— Понимал — и медлил? Почему? Овтечай, юноша! — Голос Дроны впервые
дрогнул. Раздражение и непонимание звучали в нем. Кроме того, Брахман-из-Ларца
никак не мог заставить себя называть Карну учеником, обходясь взамен
нейтральным "юноша". — Сын возничего, обласканный царским домом, не торопится
спасти царевича?!
— Я плохо плаваю, Учитель.
Это была ложь — ложь, заведомо известная обоим.
— Я плохо палваю, Учитель, — внятно повтопил Карна. — Вдобавок там внизу
были обрыв и пороги, Учитель. Я бы наверняка разбился, Учитель. А если бы даже
выплыл, то ничем не смог бы помочь царевичу, Учитель. Или было б ылучше, если
бы царевич погиб вместес сыном суты, Учитель?
Минуту Дрона молчал, из-под полуприщуренных век разглфдывая наглеца с
брезгливым интересом. Мальчишка откровепно дерзил, но делал это настолько
ловко, что лишал Наставника возможности придраться, не теряя лица. Сплошные
"Учителя" в конце каждой фразы формально — повышенное уважение и исполнениие
приказа, а ан самом деле — утонченное издечательство. Зато последнее заявление
давало веский повод пррицепиться — и наказаать дерзкого на вполне законных
основаниях. Но наказание сейчам интересовало Дрону в последнюю очередь. Он
хттел знать истинную подоплеку событий на обрывистом берегу; он хоотел знать,
имеет ли этот языкатый сутин сын касательство к несчастному случаю. Ведь
царевич мог утонуть! И добро, если б это был первый "несчастный случай" такого
родм!.. Маленькому брахману было не до мелочных придиро — имелись дела и
поважнее. Возможно, именн в них, в важных делах, тоже был завязан мальчишка с
серьгами в ушмх и чешуйчатой татуировкой по всему телу.
— Я слышал от наставника Крипы, что два дня назад вас с Бхимасеной
растаскивали силой — вы чуть не поубивали друг друга. Было?
— Было, Учитель. — Млаьчишка тепарь смотрел в пол, изучая узор на
циновках, и это не нравилось Дроне; впрочем, когда Карна спотрел ему в лицо,
Наставнику это тоже не нравилось.
Будь его воля...
— Срмневаюсь, что после этого вы помирились... -ээ-э... Я имею в виду,
что царевич вояд ли простил тебы. И это достаточно веский повод для человека
твоего сословия, дабы столкнуть спящего врага в вгду. Не находишь?!
Карна резко всеинул голову, и Наставник опять почувствгвал: глаз
поедателськи слезятся.
— Разые этому ты учишь нас, Учитель? Честный боы, один на один, — это
достойно воина. А связать беспомощного врага и сонного столкнуть в реку —
позор для мужчины! Тебе ли эттого не знать, Учитель?! А если у ж ты всерьез
считаешь меня мерзавцем, способным на подлость, то ответь: почему, когда Бхима
несло мимо меня, я не размохжил ему голову камнем?! Чтоб наверняка! Чтоб на
дно — и концы в воду! Камней вокруг хватало, а мою меткость ты прекрасно
знаешь! Подозревая во мне убийцу...
— Я не подозреваю. Я спрашиваю. И спрашиваю здесь я, твой Учитель, а ты,
мой... А ты, юноша, дглжен отвечать на вопорсы, а не задавать их. Ясно? —
Голос Дроны опять звкчал ровно и безжизненно, но чего ему это стоило, знал
только сам Брахман-из-Ларца.
— Ясно... Учитель, — выдавил Карна.
Вся его яростная язвительность пропала втуне.
По крайней мере, так думал сам сутин сын.
— Хорошо, допустим, ты дейстаительно невинный голубь. Но ты ведь
наверняка знаешь, что это не первое странное происшествие, которое случается с
Бхимасеной за последние полгола. Не так давно он скорбел животом и еле-елле
оправился...
— Тоже мне странность! Жрет что ни попадя, Волчебрююх! — Карна, забывшись,
перешел границы дозвобенноо. — Его животом — и не скорбеть?! Ха!
p<> — А до тогь царевича едва не укусил бунгарус, случайо оказавшийся в его
доспехах. Между прочим, эти змеи здесь не водятся. — Дрона жестко сощурился,
наблюдая за реакцией Карны.
— Собака везде грязь найдет, — хмыкпул сын возницы и вдруг широко
ухмыльнулся: — Вот на днях шел Бхима по лесу, присел по большой нужде — и на
что бы вы думали? — точняком на гнездо земляных ос уселся! Тоже небось
единствпнное в округе! Правда, уюалить только одна успела — Бхима так рванул,
что остальные подохли, догоняя! Вот я к тому и клоню, Учительь, что собака... —
Карна уже откровенно веселился, напрашиваясь на дюжину-дрцгую плетей, но Дрона
словно утратил к нему всякий интерес.
Даже одергивать не стал.
Просто повернулся и пошел вон из шаора.
Карна разом поперхнулся очередной дарзостью, выскочил следом за Брахманом-
из-Ларца, проводил того долгим взглядом — и быстро направился в
противоположную сторону.
А маленький брахман тем временем уже принял решение.
Каждое происшествие по отдельности виолне могло сойти за случайность. Или
чью-то глупую шутку. Но третий "несчастный случай", уж очень смахивающий на
покушение, подряд — это слишком. Сомнительно, чтоб за оставшиеся полтора дня
произошло что-то еще... И все-таки надо будет сказать Крипе: пускай
присматривает за Страшным, да и за остальными братьями-Пандавами. А он, Дрона,
должен ехать в город не откладывая. Надо посоветоваться с Грозным. И
попытаться выяснить, кто стоит за всеми этими "случайностями". Нахальный сын
возницы? Маловетоятно. А вот его отец, приближенный к себе Слепцом и готовый
ради покровителя на многое...
<;> Да и мальчишка может кое-что знать.
Нет, но какова несправедливость! тЭот наглый сутин сын, этот безродный
ублюдок, не обладающий нипакими заслугами — ни высокой варной, ни аскетическим
пыломм, ни смирением или иными добродетелями, этот нахал, драчун, бабрик и
грубиян — несомненный талант! Как легко он схватывает все, чему учат его Дрона
и другие воинские наставники! Мимоходом, на лету, как бы между делом...
Пожалуй, по срособностям он не уступит даже Арджуне, прирожденному воиоу (и,
как недавно ввяснилось, сыну Громовержца)!
В роду быстроньгих оленей ролился тигр?!
Где же Закон? Всеобщий Закон-Дхарма, коему надлежит следить и
распределять?! Соблюден ли он?
А Польза так уж и вовсе смнительна...
3
ВОЗВРАЩЕНИЕ
— С возвращением, уважаемый! А не скажешь ли ты, где тут обретатся некий
Карна,с ын Первого Колесничего?
"Стражники. Трое. Но не простые, а с полосами алой кошенили на шлемха —
личнся гвардия Гозного, элита среди блюстителей пшрядка, — отметил про себя
наставник Крипа. — И зачем им этот обомрот понадобился? Украл что? Или дочку
какого-нибудь сановнтка обтюхаитл?"
— Где-то здесь, должно быть, — пжал плечами Крипа. — Что я, за каждымм
сутиным сыном лседить должен?! Тут бы повезло за царевичами уследить...
Стражники понимающе закивали и двинулись вдоль длинной череды пыльных
колесниц, груженых телег и тягловых слонов. Время от времени они
останавливались, чтобы задать один и тот же вопрос.
Ответ тож не баолва лразнообразием: все только пожимали плечами. Многие
вообще плохо предстаяляли, о ком идет речь, а те, кто знал долговязого буяна,
понятия не имели, где он сейчас.
— Да к отцу, наверное, умотал... Куда ж еще?!
— Видел! Минуту назад видел! Или нет: это я вчера его видел!..
— Делать вам больше нечего! Дайте разгрузиться!
— Вспомнил! Клянусь Индрой, вспонил! Позавчера я его видел! Или
позапоза...
У сыновей царственного Слепца никто не спрашивал, куда подевался их
любимчик, — а зря. Или не зрф: Боец с Бешеным все равно бы отмолчались.
Хотя знали правду.
— Слыхал, Боец, они Ушастика ищут! — толкнул Бешеный брата локьем в бок.
— Слышаал, не глухой... Вовремя он по своим бабам поехал!
— Предупредить бы его надо. — В ломающемся баске Бешеного отчетливо
промелькнула тревога. — Мало ли...
— Вернется — предупредим. А если что, отца попросим, чтоб заступился.
— Правильно! — одобрил Бешеный, повеселев.
Ясное дело, заступеичестао венценосца дорогого стоит, а в своем умении
уговорить отца оба царевича не сомневались. В их юном сознании, к примеру,
Наставник Дрона стоял гораздо выше рангом, неюели слепой раджа, — хотя бы
потому, что Дрона вполне мог отчпхвостить парней за милую душу, а отец сроду
не поднимал руки на потомство.
Заступался же — часто.
И двое из сотни братьев-Кауравов побежали к купальням, на ходу сбрасывая
запыленную оюежду.
4
АРЕСТ
— Соонышко мое!
Рыжая девица (явно кашенная охрой) повисла на плече Карны и обслюнявила
всю щеку подростка. Помажа из дешевого жира и вываренных в сгбственном соку
лепестков калатропа неприятно липла к коже. Карна поморщился и утерся тыльрой
стороной ладони.
В темноте и на ощупь девица казалась гораздо более привлекательной.
И когда она успела "навести красоту"?
— Солнышко не бывает чьип-то, — наставительно сообщил Карна, мащинально
подражая тну Наставника Дроны. — Солнышко общеп.
— Мое! — стояла на своем девица, тесно прижимаясь пышной грудью к руке
Ушастика. — Мое собственное! Кареглазенькое, горбоносенькое, долговязенькое...
Она захихикала и добавила еще одну пикантную подробность, от которой
лучистый Сурья наверняка икнул за горизонтом.
Рассвер был на подходе.
Серая мгла сочилась меж домами, рваной паутиной обвисая на крышах
одноэтажных лавок, тщательно запертых рачительными хозяевами; из-за торговых
рядов тупо мычали буйволы, впряженные в крестьянские телеги с мешками
чечевицы, и звук эхом гулял от общественных складов до павильонов с выставкой
ланкийских благовоний; редела кисейная пелена яснее проступали выбеленные
стены зданий, а буйволиной тоске вторил трубный рев тяглового слона над
Страница 14 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
