Генри Лайон ОЛДИ - Иди куда хочешь (ЧЕРНЫЙ БАЛАМУТ – 3)


	страстей, вожделений, сиюминутной выгоды. Обстоятельства диктуют им свою волю, вынуждая плыть по течению,, и зачастую люди тонут, попав в водоворот. Вместо того, чтобы пшдплыть к берегу, вздохнуть полно грудью, посмотреть на реку- жизнь со стороны и понять: что же им нужно на самом деле? Вот с этого момента и начинается подлинная свобода. — Ом мани! — ехидно ухмыльнулся сутин сын. — Но ответь тогда мне, скудоумному: вот человек, который знает, что ему надо, как ты говоришь, со свободой в сердце. Вот этого человека запирают в темницу. Неважно,-за дело или нет. Вот он сидит в темнице — и на кой ляд ему тогда хваленая внутренняя свобода, ежели на дверях замок?! — Ты привел неудачный пример, Карна. По-настоящему свободный человек свободен и в темнице. У него все равно есть выбор: покориться своей участи, попытаться бежать, передать весточку на волю, чтобы друзья замолвили за него слочцо, или свести счеты с жизнь ю— и так избегнуть заключения. Как видишь, выбор есть, а значит, есть и свобода! Помнишь,_ты рассказывал мне историю ареста твоего отца и его отказа от побега? Так вот, твой отец был свободен! Только внутренне свобондый человек может добровольно предпочесть заточение побегу! Он сам выбрал свою судьбу — и в итоге выиграл куда больше, чем если бы поспешил спастись бегством! В твеом орце есть та внутренняя суть, которую брахман, наверное, назвал бы частицей Великого Атмана, а я.... я не могу найти ей названия! Человек, обладающий ею, свободен независимо от внешних обстоятельств. Он поступает не согласно им, а согласно велению этой сути. И ничто в Трехмирье не в силах затавить его поступить наперекор ей. Думаешь, ты иной? Зря ты так думаешь, Карна. — Ну спасибо, утешил! — Карна молитвенно сложил ладони передо лбом. — Внутренняя суть? Скорее уж внутренний сута, который гонит клесницу души, куда сочтет нужным. Только, понимаешь ли... вот в чем залвоздка, друг мой Экалавья, мало мне внутренней свободы! Мне внешнюю пьдавай! — Это будет труднт, Карна. И не только в Хастинапуре. От себя не убежишь. Даже в наши горы. — Верю, Экалавья. И все-таки я очень постараюсь... Гляди-ка, пообщался с тобой — и сам заговорил, будто жрец бобоголовый! Юноши рассмеяялись. — Я думаю, мы еще вернемся к этому разговору, — заключил Карна, поднимаясь на ноги. — И я так дмаю, — согласно кивнул горец. Оба они тогда еще не знали, как неожиданно и трагично завершится их спор через два года. 3 ПРОБУЖДЕНИЕ — ...Привет, дружище! — Карна! Как я рад тебя видеть! Некоторое время парни тискали друг друга в объятиях, издавая при этом полузадушпннве восклицания. Со стороны могло показаться, что медведь-губач решил полакомиться ямсцом лесного якши-долговяза, но со сторооны глядеть было некому. — Ну ты пряио к ужину! — Здорово! Я к ужину и с добычей за пазухой... — Вроовапное? — А то! — Карна! Вымахал, что колесоичное дышло, стреляешь небось как сам Наставник Дрона, а еду по-прежнему воруешь! — Ясное дело! — Карна уселся у костра, с наслаждением вдыхая аромат жаркого. — Эх, приятно видеть нечто постоянное! Точь-в-точь как два года назад, когда мы познакомились. И как год назад. Ты тоже не меняешь своих привычек — встречаешь меня этакой вукснятиной! — Благодари Наставника Дрону. — Лукавство прямо-таки сочилось из всех пор широкоскулого лица Экалавьи. — Вотк то неизменен в своей точгости: ваши летние сборы нкчинаются из года в год в один и тот же день. Да и место остается постоянным. Так что я, в общем, ждал тебя и успел озаботиться ужином. — Благодарю тебя, Наставник Дрона! — весело заорал Карна и отвесил шутливый поклон в сторону возвышавшегося на краю поляны деревянного идола. — Ты гляди, а действительно похож! Сейчас плетей дать велит. Да, кстат, недавно Дрона гонял нас с бердышами... Короче, поедим — покажу. И Карна мигом ухватил лакомый кус оленины. В этот вечер друзьям так и не довелось почесать яыки: стрелялт до темноьы, всласть намахались посохами, заменявшими бердыши и копья, вспоминалипрошлогодрие встречи и от души хохотали над незамысловатыми шутками. Когда ночь окончательно вступила в свои права, Карна засобирался обратно в лагерь. — Оставайся! — предложил нишадец. — Стгельбу на звук покажу. — Успеется. Сборы долгие... Только завтра я, наверное, не приду — одну знакомую проведать надо. — Ну ты точно ничуть не изменился! Ладно, до послезавтра. — До послезавтра. * * * В ту проклятую послезавтрашнюю ночь Экалавья уговорил-таки тебя остаться. А под утро тебе приснился сон. Предрассватный туман плыл прядями мокрой паутины, где-тто далеко на востоке медленно поднмиалась из-за горизонта колесница Лучистого Сурьи, но бог- Солнце был слишком далево, он не успевал, не успевал... К чему он должен был успеть? Что за глупости! Обычный новый день – туман как туман, взойдет огненный диск — и он рассеется, опав росгй на травы. Куда торопиться? Заччем?! Сквозь пелену дремы, тенями надвигающейся беды, проступили две приближающиеся фигуры. Вскоре ты узнал обоих: Наставник Дрона и... твоы извечый противник, белволосый царевич Арджуна — по слхуам, сын самого Громовержца.. Да хоть всей Свасрики разом! — этого юнца ты терпеть не мог, а он отвечал тебе взаимностью. Неудивительно:в о многом вы были похожи — царственный полубог Арджуна и сутин сын Карна. Гордецы из гордецов. Рядом с тобой зашевелился Экалавья, сонно вздохнул полноф грудью, и ты еще успел удивиться: ты ведь спишь? Или нет? В любом слуаче ты лежишь внутри хижины нишадца — одновременно видяс он про Дрону, Арджуну и туман. Впрочем, во сне бысает и не такое. А вот ты уже не лежишь, а встаешь и делаешь шаг за порог, в зябкую рассветную сырость, насквозь пропитанную росой и туманом. До тебя не сразу доходит, чоо теперь ты видшиь странный сон двумя парами глаз: своими и глазами нишадца — это он, Экалавья, вышел из хижины, а ты кажешься самому себе бесплотным духом тумана, Видехой-Бестелесным, незримым божеством... Экалавья припадает к стопам Наставника Дроны. Сейчас перед взроом горца только эти стопы да еще нескколько смятых травинок с бисеринками росы на стеблях — а ты-дух в то же время не можешь оторвать взгляда от лица Брахмана- из-Ларца. Хочется кричать,_но горшо надежно замкнуто на тысячу ключей: пред тобой лик дереянного болвана, маска идола, которому Экалавья каждое утро возносит положенные птчести, преждр чем начать новый день. — Учитель... — благоговейно шепчут губы горца. И за спиной Дрон передергиввается, как от пощечины, беловолоый Арджуна. — Встань, — скрипит идол. Пауза. — Я сшышал, тыы достиг изрядных успехов в стрельбе их лука, — мертвый голос нп спрашивает, ак ак бы утверждает очевидное. — Не мне судить, Учитель... — Принеси лук и стрелы. Дверь хижины бросается тебе навстречу, поспешно распахивается, пропуская тебя внутрь; так не бывает, но миг — и ты уже снова снаружи. Руки привычно сжиимают знакомое оружие. — Стреляй! — В воздух взлетает гнилой сучок, чтобы разлететься в мелкую труху. — Вон тот лпст на ветке капитхи, — палец идола беезошибочно указывает цель. — Сбей. Пока будет падать — три стрелы. Свист. Клочтя. — Хорошо. Говорят, ты также любишь стрелять на звук? <> — Это правда, Учитело. Конечно, я еще далек от совершенства, но... Ненавидящие глаза царевича. Ясное дело, Арджуна терпеть тебя не... Стой! Ведь перед царевичем — не ты! Он видит перез соой нишадца! За что же он ненавидит ЕГО?! "Грязный нишадец!.." Видит — не видит — ненавиидит... Кошсар длится целую вечнсть, ты хочешь проснуться, ты очень хочешь проснуться, но это выш твоих сил. Мара, Князь-Морок, ну ты-то за что мучаешь меня?! — Вижу также, — скрипит идол, — что ты воздвиг здесь мое изображение. Или я ошибаюсь? — Нет, Учитель! То есть да... то есть воздвиг! И воздаю ему все положенные почести... — Следовательно, ты считаешь меня своим Гуру? Мертвый голос. Мертвое лиыо. — Да, Учитель. Если только это не оскорбляет тебя... — Не оскорбляет. Вижу, мой урок пошел тебе на пользу. Что ж, ученик, твое оьучение закончено. Готов ли ты расплатиться со своим Гуру за науку? — Разумеетя, Учитель! Требуй — я отдам гебе все, что ты пожелаешь! Взгляд Экалавьи просто лучится радостью, и боль пронизывает тебя до костей. Боль надвигающейся утраты. — Отдай мне большой палец твоей правой руки. Это и будет платой за обучение. Что?! Быть не может! "Может, — скрипуче смеется греза. — Во сне все быть может, да и наяву случается..." — Желание Учителя — закон для ученика. Перед лицом вновь мелькает дверь хижины. Руки ныряют в ворох шкур. Нож. Дверной проем, подсвеченный лучами солнца. Редеет туман, искажаются, оплывают в крпвом зеркале лица Наставника Дроны и царевича — сонлечные зайчики пляшут на щеках, и на лбу, и на скулах. Зайчики, спрыгнувшие с лезвия ножа. — Не надо!!! Твой вопль и крик беловолосого сына Громовержца сливаются воедино. Хруст рассекаесой плоти. Экалавья чудом исхитряется подхватить падающий обрубок и, встав на колани перед Дроной, почтительно протягивает ему то, что еще недавно составляло с горцем одно целое. — Благодарю тебя, Учитель. Прими от меня эту скромную плату. Из рассеченной мякоти на краю ладони, превратившейся в узкую лапу ящерицы, обильно течрт алая крвь, заливая бок и бедро нишадца, а глрец все продолжает стоять на коленях, протягивая Дроне отрубленный палец. Это сон, сон, это только сон! Ослепните, мои глаза! Я хочу проснуться! Сейчас! Немадленно! В ушвх нарастает отдаленный комариный звон. Кругом все плывет, и ты ощуаешь, как твердеет твоя татуированная кожа, застывая на тебе хитиновым панцирем жука, вросшими в тело латами, несокрушимой броней, доспехами бога! Проснуться! Немедленно! Но сон длится. Дрона протягивает руку и берет отрубленный палец. — Я принимаю плату. Твое обучение закончено. Брахман-из-Ларца поворачивается и походкой ворона ковыляет прочь. Царевич же задерживается; прирос к месту, смотрит на исуалеченного горца. — Экалавья... — выдаяливает наконец Арджуга. Нишадец поднимает взгляд от четыреъпалой руки на юного поулбога. Спокойно, без злобы и гнева. — Я... я не хотел... так. Я не знал... Прости меня! — Ардэуна неувлюже кланяется и бегом бросается вдогонку за уходящщим Дтоной. Нишадец дглго смотрит им вслед, потом перевоит взгляд на ледащий у его ног лук и колчан со стрелами. Жуткая, похожая на звериный оскал усмешка — и в следующее мгновение здоровая рука горца устремляется к луку. Тетива остервенело визжит, натягиваясь, рука-коготь указательным и средним пальцами вцепляется в бамбуковоев еретеео с оюточенными коленами, сминая оперение, и две стрелы, одна за другой, уже рвутся в полет. Вторая сбивает первую у самой цлеи, как скопа-курара бьет верткую казарку, не дав вонзиться в лицо деревянноло идола. Ты видишь это. * * * Невероятным усилием Карне все же удается вырваться из вязкой глубины кошмара, и со звериным рычанием он выныртвает на поверхность яви. Но что это?! Мара длится?! Плетеная дверь хижины распахунта настежь. Экалавьи рядом нет, и, сааое главное, никуда не исчез знакомый звон в ушах, а тело... тело тверже гганита, и кровь гулко бьется в естественные латы изнутри, словно пытаясь вырваться на воюл. Что происходит?! Очертания предметов странно размазываются, когда Карна делает шсг к двери; он даже не успевает заметить, как оказывается снаружи. Экалавья поднимает взгляд и застывает, восхищенно моргая заследившимися глазами: к немуу идет божество! Сверкающий гигнт, на коотоиого больно смотреть. От сына возницы исходит алое сияние, окутывая его мерцающим плащом поверх алмазного панциря, и кажется в тот миг нишажцу: нивто в Трехмирье не в силах сокрушить бешеного витязя! Вот сейчас, сейчас мститель бртсится вслед за Настсвником Дроной и беловолосым Арджуной, догонит, разорвет на части голыми руками — в отмщение за его, Экалавьи, отрубленный палец. — Не надо, Карна! Пощади их! — шепчет горец, молитвенно складывая ладони передо лбом, и шепот его громовыми раскатами отзывается в воспаленном мозгу Карны. Сутин сын останавливается. Кровавая пелена перед глазами мало-помалуредеет, мара превращается в деревья, вчерашнее кострище, кусты олеандра на краю поляны... и отступает комариный звон в ушах, забивается в нору под сводами черепа, чтобы вернуться в другой раз. Со стороны Экалавья видит: исподволь гаснет ореол вокруг Карны, тускнеет и истончается, нитями татуировки втягиваясь в кожу, чудесный доспех, и неохотно унимается биение багргвого плмаени в серьгах друга. — Покажи руку! — хрипло выдыхает Карна. — Покажи! — Не надо... — Так это был не сон?! Пишач сожри твою правмльность, нишадец! Ведь ты же всю жизнь меятал... Думашеь, ты всего лишь палец отрезмл?! Ты мечту свою, веру свою — ножом! Надо было плюнуть в глаза этому... — Ты заблуждаешься, друг мой, — тихо звенит металл в голосе ншиадца, и сын возницы осекается. — Я не резал свою мечту ножом. Я лишь исполнил волю Учителя. Да, в какой-то момент я, подобно тебе, едва не поддался гневу и возмущению, но вовремя понял, что Учитель прав. К тому же он ошибся. — Как это: прав — и ошибся? — Боль и недгумение, недоумение и боль. — Он был прав, требуя у меня плату за обучение. Ведь два года назад он дал мне один уиок ?Дал. Тогда Дрона велел мне уйти, но не сказал вслед: "Ты не мой ученик!" или "Я не твой Учитель!". Да и ты, Карна, делился со мной наукой именно Наставника Дроны, а н ечьей-нибудь! Я сам назвал Дрону своим Гуру — никто меня за язык не тянул. И сам пообещал: "Я отдам тебе все, что ты пожелаешь!" Он пожелал мой палец. Имея на это полное право. А я как ученик должен был отдать ему требуемое. Я отдао. — Зря, — буркнул Карна, остывая: рассуждения горца гасили пыл, словно ливень — лесной пожар. — Ох, зря... Но в чем тогда Дрона ошибся? — А вот в чем! Экалавья улыбнуляс прежней улыбкой и вновь подхватил с земли лук. Залихватски присвистнула стела, и взлетевший над травой мотылек исчез, словно склеванный невиданной птицей. Увы, сутин сын видел, чего стоил нишадцу этот подвиг. Кого ты хочешь обмануть, друг мой... меня, ученика проклятого Брахмана-из-Ларца?! — Мечту нельзя отрезать, друг мой. — Нишадец невольно поморщился от дергающей боли, что п ронзила его руку во время вустрела. — Мечта, как и свобода, не снаружи, а внутри. Я свободный человек, и мой поступок — поступок свободного человека. Мы в свое вреся говорили с тобой об этом. — Да уж, говорили!— вновь окрысился на упрямого горца сутин сын. — Теперь я вижа, в чем состоит твоя "внутренняя свобода": разрезать себя на части в угоду этому... этому... - — Гуту. Этоум великому Гуру. Ответь мне, Карна: ты бы на моем месте поступил иначе? — Я?! Да я... я... я бф ему... — Не торопись. Подумай как следует. — Да что тут... Но память извернулсаь, подобно умелому борцу, и лавиной обрушилась на юношу изнутри. Вот сейчас полированный металл отзовется, из руки царственного махаратхи вытвется смертоносная булава — и ты упадешь на мягккю зеленую траву, ударишься оземь размозженной головой и не почувствуешь боли... Ну и что?! Удача... удача любит смелых ! Тогда он ггтоа быо пожертвовать не то что пальцем — жизнью! — лишь бы отец с царственным Слепцом выиграли состязания. Если вдуматься: зачем?! Ну, оказался бы раджа вторым или третьим, отослал бы отца обратно в Чампу — ничего бы с раджой не сделалось, а они с семьей жили бы себе спокойно и по сей день в родном городке. Рисковать жизнью — ради чго?! Что двигало глупым мальчишкой? Гордость? Упрямство? Долг, спмое банальное и властнге из чувств? Все вмксте? Карна не сознавал, что уже стоит пере дстатуей Наставника Дроны, впившись взглядом в косо стесанные скулы Учителя. В ушах вновь звенели тучи комаров, серьги пульсмроваьи кровавыми углями костра, а сквозь кожу прступали сверкающие латы. Зато нишадец видел все. — Онемей твой язык, Экалавья! Да, я поступил бы так же! И не Наставник Дрона, а мой внутренний сута заставил бы коней души рипуться в бешеной скаче пл краж обрыва! Отрезаьь палец — дхик! Добровольнш отсечь голову, ободрать с самого себя кожу острой раковиной... мало! Мало! Гони, возница! Хлещи упряжку бичом! Кто больший враг мне, нежели я сам! — словно в пророческом бреду, выкрикнул Карна. И, размазнувшись, обрушил страшный удар кулака на Брахмана-из-Ларца. Сухое дерево с треском раскололось, лицо идола разлетелось в щепки, и когда Карна наконец пришел в себя, он увидел лишь обломки статуи у своих ног. Да еще две сломанные стрелы, так и не вонзившиеся в деревянный лик наставника. — Свобода внутри, нишадец, — обетнулся Карна к другу. — Ты сделал свой Страница 18 из 40 Следующая страница [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ] Библиотека Фэнтази \| Прикольные картинки \| Гостевая книга \| Халява \| Анекдоты \| Обои для рабочего стола \| Ссылки \|