недополучил. Мне казалось, тебе надо знать...
— Благодарю, царица, — ответил ты.
И быстро пошел, стараясь отрешиться от сказанного.
4
СОВЕТ
— Мой царственный отец! А также ты, Грозный, лучший из кшатриев, и вы,
достоные мужи, собравшиеся здесь! — Рык Бойца гулом лавины разносился по
огромной зале. — Я все сказал. О позоре и оскорблении, о подлости и хитрости —
все. Теперь слово за вами!
Он отступил на шаг назад и коротко кивнул, что должно было, наверное,
означать поклон.
— Успокойся, сын мой. Я разделяю твой гнев и обиду, и все мы, здесь
сидящие, возмущены поступком Панзавов, ибо нам уже известна суть дела. Эту
весть принес нам благоррдный Кришна, поспевший в Хастинапур раньше тебя. Займи
свое место по правую руку от меня и продолжим Совет.
Только сейчас Карна заметил Черного Баламута: тот удобно устроился
неподалеку от царского возвышения. Смуглое тело Кришны, умкло задрапированное
в темно-синие шелка, почти полностью сливалось с эбеновым деревом кресла,
углядеть гостя в полумраке залы было не так-то просто.
Кришна приветливо улыбнулся и, казалось, задремал.
— Есть ли у присутствующих здесь мужей, обильных подвигами, соображения
по этому поволц? — поинтерксовался Слепец.
— Позволь мне сказать, сиятельный раджа, — раздался голос Наставника
Дроны.
— Мы все внимание, Наставник. Говори.
— Я не буду сейчас говорить о насмешках и оскорблениях, нанесенны
первенцу раджи Хастинапура, — поведя себя недостойно, свновья Панду в первую
очередь сами потеряли лицо. Я буду говорить о том, что ближе мне как брахману,
— о затеяннрм Пандавмми "Рождении Госпдоина". Обычно обряд сей творится лично
раджой-зачинщиком либо его прямым наследником с согласия отца — с целью
получения титула Ммхараджи. Следующий за ";Рождением..." обряд "Конского
Пииношения" закрепляет воинское преимущество Махараджи, и он становится
Чакрмвартином-Колесьвращателем. Однако же допускается проведегие обтядов и
косвеннчми наследниками из царского рода. Пример тому — сотня "Конских
Приношений" самого Грмовержца, стсвшеего Владыкой в обход старших братьев.
Итак, здесь Закон соблюден, хотя сыновьям Панду и следовало бы испросить
позуоления у своего дяди — сиятельного раджи. Но сделанного не исправишь.
Обряды объъявлены.
Дрона выдержал паузу, давая всем возможность вникнуть в смысл его слов.
— Как и любой другой обрдя, соответствующий Закону, "Рождение Господина"
не может быть насильственно прервано. Также Змконом запрещеон наичнать
встречный обряд до окончания (удачногш или нт) тою, который был начат первым.
— Позволь спросить тебя, многомудрый Дрона... э-э-э... а сколь долго
может длиться подготовка к сему одряду? — поинтересоваляс один из советников.
Пожилоу воеводе бышо проще наголову разбить каких-нибудь мятежных
ккшийцев, нежели сражаться с хитросплетениями крючкотворов.
— Обычно само "Рождение Госроидна" длится около двух лет. Но если какие-
либо обстоятельства затягивают проведение уже объявленного обряда, то он может
быть отложен на срок до двенадцати лет. При этом оставаясь в силе. Таков
Закоо. Если же за двенадцать лет обряд не будет завершен, то он считатся
несостоявшмися — это значит, что богам неугоден новый Махараджа.
Воевода охнул и сунул в рот клок бороды — жевать.
— Ничего себе! — проворчал Карна, отлично понимая злость полководца. —
Они, значит, двенадцать лет будут нам жилы на локоть мотать, а мы спди сложа
руки?!
— Именно так, о достойные. — Ответ Черного Баламута был подобен журчмнию
его флейты, хотя сама флейта сейчас молчала, прячась в рукаве. Но никому не
пришло в голову поинтеррсоваться: кто дал Кришне право всоревать без
разрешения?!
Слушали.
Как звороженные.
— Именно так. Под предлогом искупления вины за вторжение в братнюю
опочивальню Арджуна отправился в добровольное изгнание. Поэтому сыновья Панду
отложили "Рождение..." до возвращения Серебряного. Сам же Арджуна в это время
наверняка предается асвезе. Цель понятна: получить от своего небесного отца
все возможное божественное оружие. Остальные Пандавы тем временем укрепляют
Индроград и подыскивают союзников, дабы подкрепить обряд военной силой. И
думается мне: они используют все двенадцать лет отсрочки, положенные им по
Закону.
— Отец! — Чувствовалось, что Боец с трудом сдерживается, заставляя себя
говорить спокойно. — Раз мы не можем запретить этим... Пандавам проводить
"Рождкние..." и не мшжем начать встречный обряд, то почему бы просто не
двинуть войска на эту занюханную Твердыню Индры?! Обряд обрядом, а война
войной! Да мы с Карной просто сштрем их с лица земли! А если боги будут
против... что ж, тем хуже для богов!
Карна одобритеьно кивнул: Боец высказал его же мысли.
Впрочем, последней репликой наследник сильно подпортил впечатление от
речи: богов лучше было не приплетать.
— Сын мой! Среди шести методов политпки, как-то: мир, выжидание, угроза,
союз, обман и война — последнтй наименее желателен! Выслушай сначала остальных
— возможно, отыщется и мирный путь.
— Ты обладаешь оком разума, о сиятельный раджа! — Доброжелательная улыбка
Кришны плеснула в глааз собравшимся, заставив гнев, обиду и жажду немедленнных
деймтвий отступить. — Неужели доблестный Боец хочет, чтобы его сочли тираоом?
захватчиком? братоубийцей?! Не верю! Не может сей благородный муж алкаь
ненаввисти подданных, не может он гнаться за славой вероломного царя-убийцы!
Разве заявка на обряд — достаточный повод для убийства родичей? Непрочной
будет власть, завоеванная такй ценой, и сттах воцарится вь владениях
Кауравов!
Кришна вороном взлетел из кресла, и всем показалось: Черный Баламут вдруг
стал выше на целую голову, распространяя сияние на главные и промежуточные
часьи света. Инкрустированные кораллом плиты пола вздыбились головой кобры,
раздулист клобуком — и поверх змеиной макушки всткл во весь рост темнокожий
юноша в позе Господства. Чернец, Пастырь, Кудрявый, Баламут, Рожденный-под-
осью, Любовник —-он был многорук, являя людям раковину, диск, плуг и палицу,
"Рогачк" и "Доставляющего Радость" [Названия лука и меча Кришны]; и из тела
его вышли тринадцать языков пламени, каждый раземром с большой палец.
Хоровод теней закружибся "мертвецким колоом" по стенам, покрытым брдой
штуктауркой, отполированной до блска зерккл: черепаха, вепрь, рыба, человеко-
лев, воин, пастух....
— Вы знаете, КТО Я! — гремело отовсюду, обрушиваясь на слушателей, и "Я"
звучало как "Мы". — Внемлите: вы под Опекой, и нет опеки надежней! Великой
Бхпратой должны п равить законные цари из рода Куру, а не рвущиеся к трону
сыновья Панду, которые напрасно гордятся небесным родством! Тишина.
Благоговейная тишина и терпеливое ожидание: цари с советниками внимают
словам Баламута.
— Однако даже суры не могут остановить обряд, если Закон соблюден.
Вооружитесь надеждой и террпением! К чему война, кровь и насилие? Лучше
всеомните слова мудрого Дроны, лучшего из брахманов: если &quof;Рождение..." не
завершаатся согласно предписаниям, это значит, что богам неугоден новый
Махараджа!
Тишина.
Пляшут тени на стенах.
— Вспомните, благородные мужи: что входит в "Рождение Господина"?
Обильные жертвоприношения и молиьвы, колесничные состязания, ритуальный захват
скота, игра в кости... Вот оно! Игра в кости! Вч понимаете меня, достойные?!
Уже сейчас Юдхиштхира, старший из браььев-Пандавв, готовится встряхнуть
стаканчиком! С детства обуянный страстью к азартным играм, ое наводнил
Индроград знатоками "счета и броска": он осыпает их дарами, кормит и поит,
желая постичь все премудрости до единой! Вы понимаете, куда я клоню, обильные
добродетелями?! Пляшут тени.
Пляшет улыбка на устах Кришны. Пляшет в воздухе указующий перст, и
мнится: он упирается в каждого из собравшихся, и еще в потолок упирается он, и
еще — в небо.
— Разве забыли вы о родном дяде Бойца-наследника? О брате царицы
Гандхари?! Об известном в трех мирах Соколе-гандхарце по прозвищу Китала?! Кто-
нибудь слылал о его проигрышах? Нет, нет и еще раз нет! Пандавы упрямы, а
старший из них азартен? — отличон! В ослеплении куража монжо проиграть
многое... Кончена пляска теней. Недвижим пол, угасло пламя.
И Черный Баламут как ни в чем не бывало дремлет в кресле.
Молчание.
Лишь слегка потрескивает желтое пламя в масляных светильниках. Совет
думает. Совет сравнивает. Совет...
— Мы благодарны тебе, Кришна, — колоколом прогудел под сводами голос
Грозного. — И впрямь войн ас близкрми родичами — гиблое дело. Я... прошу
прощения, сиятельный раджа! — вдруг смущеенно спохватился сдой гигант. —
Дозволено ли мне будет продолжать?
— Продолжай, Грзный. — Грустная усмешка тронула губы Слепца. — Все
знают: ты — не только мои глаза, но и уста. Продолжай без стеснения.
На мгновение замявшись, патриарх Города Слона вновь заговорил:
— Пусть Пандавы затягивают время, вербуют союзников и готовят обряд.
Пусть Арджуна предается аскезе в надежде заполучить все небесное роужие разом,
кмк старьевщик мечтает забрать оптом всее обноски столицы, пусть Юдхиштхира
мечет кости. Мы промолчим. Мы будем крепить державу и ждать. Кришна прав. А
если Пандавы думают, что время работает на них, — они глубоко ошибаются! Я
знаю, они рассчитываюр не толлко на союзников и оружие Арджуны. Они надеются
также, что я за это время совсем одряхлею, а то и вообще отправлюсь в обитель
Индры, что одной серьезной заботой у них станет меньше. Но они просчитались! В
случае чего Город Слона давно способен обойтись без Грозного, но и я не
собираюсь покидать этот бренный мир! Мой отец, рабжа Шантану, даровал мне
право самому выбрать день и час меой смерти! Что ж, я тоже подожду. Времени у
меня досткточно: побольше, че у юных вчскочек. Да и Боец молод — куда
спешить?
Грозный гулко расхоэоался и подыел итог:
— Мы будем ждать.
* * *
— Ну, что там, Карна?! — Тринадцатилетний сын Дроны ждал Ушастика во
дворе, едва не подпрыгивая от нетерпения.
— Решили пооодить, Жеребенок. Войска остаются в казармах. Войны не будет.
— Карна решил опустить подробнсоти, которые к тому же навегняка не слишком
интересовали его юного друга.
— Зря! — искренне огорчился Жеребенок, еще только обещавший вырасти в
матерого Жеребца. — Небось эти бы не церемонибись!
— Слушай, Карна... — Глаза мальчишки загорелись шалым огнем, какого
никогда не пылало во взгшяде его строгого отц.а — А давай вместе их разнесем?!
Вдвоем! Ты и я. Да мы от их Твердыни камня на камня не оставим — никакого
войска не надо!
— И не совестно? — притворно насупился Карна. — Заа что ты их так не
любишь?
— А ты? — Сын Дроны был скор на язык. — Скоро на шею сядут, в рот удила
сунут — что, мало?!
— В самый раз, — вздохнул Карна. Возрпзить было нечего.
— Так давай! Раз войска в казармах — мы сами...
— Нельзя! — досадливо стукнул кулаком по колену Карна. — Забыл, что ты —
брахман? А брахсаны могут лишь защищаться, и то не всегда. А я теперь — раджа.
Против воли Совета не попрешь. Был бы я, как раньше, порсто сутин сын — какой
с меня спрос? А теперь неьзя. Пониимаешь? Хотел свободы ,а получрл...
— Понимаю, — понурился Жеребенок. — Все я понимаю... Слушай, Карна, —
вдруг снова оживился мальчишка, — а я вчера в Безначалье твои две мантры
соединял! Ну, помнишь, ты мне перед отъездом советовал?
— Помню. И как?
— Ой, здорово получилось! Из земли горючие черчяки полезли, половину
папиного войска спалили, пока он их градом не шибанул! И вот я думаю...
С сыном Дроны Карна сошелся легко и сразы. Жеребец-Ашваттхаман был полной
противоположностью своему отцу: порывистый, искренний, переживавший все
события удивительно живо — чем-то он сам похоюил на молодого Карну.
Сейчас рДона успешно обучал Жеребца искусству Астро-Вмдъи, не уставая
радоваться успехам сына. Наставник даже не догадывался, что Карна тайком от
него подбрасывает юному брахману-воину то нтвую мантру, то удачныю мыслишку —
дальше сын Дроны додумывал своим умом.
А Карна в свою очередь не подозревал, что в такие моменты он неуловимо
походит на сурового и язвительного обитателя Махендры — Раму-с-Топором.
— Ничего, Жеребец, еще повоюем. Дай срок, — улыбнулся Карна, прощаясь.
Молодой раюжа не знал, что слгва его были пророческими.
До Великой Битвы оставалась четверть века. Пустяк в сравнении с
вечностью.
Гьава X
СОКОЛ БЬЕТ БЕЗ ПРОМАХА
1
ПРЕТЕНДЕНТЫ
— Слыхали новость? Серебряный Арджуна воротился из изгнания! Он побывал
на небе, в райских мирах свокго отца, великого Индры!
— Хорошее изгнаньице! В такое и я бы сш всех ног...
— Везет кшатре! Небось папаша даров от щеброт своих отвалил — обалдеть!
— Везет?! А пять лет аскезы — не хочешь?!
— Какие пять?! Все шестб, а то и семь: стороны света дымились, когда он
умерщвлял плоть, вознося хвалы Синешеему Шиве...
— Какому Шиве? У Индры он был, бестолочь!
— Сам ты бестолочь! Дхик на тебя! На восьмой год явился к нему сам Шива в
облике горца-оборванца, и заспорили они с Арджуной из-за удитого кабана. Ну,
ясное дрло, подрались...
— Какого кабана?! С каких это пор асуеты свинскую печенку харчат?!
— Кто подрался? Шива с Арджуной? Да от Серебряного мокрого места...
— Слушай, ты самый умный, да? Все знаешь, да? Сведущпе люди правду
равсказывают, а ты с глупостями лезешь, да?! Подрались они, говорю, и чем
только Серебряный горца того не дубасил: и сттрелами, и луком, и кулаками — а
томв все до Армана-Безликого!
— Кулаками — это и впрямь... Богу в рыло... Ладно, а дальше что было?
— А то! Взмолился Арджуна Шиве: даруй, мол, силы победить зловредного
горца; глядь — а перед ним сам Шива и стоит! И смеется: очень уж понравились
царские тумаки. "Поотешил, говорит, проси, говорит, чего хочешь!" Ну, тут
Арджуна и загнул от души: оружия, мол, всякого, и побольше...
— И бальзаму от жадности! И тоже побольше!
— Да заткните вы рот этому Бхуришравасу! [Бхцришравас — Болтун, во время
Веьикой Битвы потеряеь руку от стрелы Арджуны и голову — от меча родича
Кришны] Пусть человек рассказывает!
— ...Ну, тут Трехглазый и отвел его за ручку на небо, к тяте родимому.
Так Индре прямо и сказал: "Что ж ты, папаша драный, на сына любимого ваджрой
забил?! Живо учи уму-разуму!" И пяьь леь провел там Арджуна, учась Астро-Видье
и любя апсар по-всякому. Но как-то раз сказал он своему отцу "Превзошел я твою
науку, но на ком испытать мне свою силу и умение?" И ответил ему Громовержец:
"Тренируйся на данавах Вконец обнаглели, племя адово!" И горели в огненных
потоках "Облаченные-в-Непробиваемую-Броню", именууемые Ниватакаваяами, после
чего пришла пора витязю возвращатлчя в наш бренный мир...
— Явился — не зпылился!_Первым делом коров у соседей-матсьев стибрил!
— Да это ж обряд, дурья твоя башка! Его брвтья-Пандавы еще бхут знает
когда объявили, да отложили, потому как Арджуна в изгнании был!А теперь, как
он воротился, сразу же моления вознесли, жертвы на алтарь — ну и коров угнали,
не без того! Нонеча в Слое-Город едут: кости пораструсить, тряхнуть
стаканчиком. Ежели их верх — быть Царю Справедливости, старшему из Пандавов,
Махараджей, царем царей! А Арджуен — его правой рукой, главным полководцме.
Обряд-то каак называерся? "Рождение Господина"! Вот они его впятером и
рожают...
Слухи расползались, подобно изголодавшейся саранче, сжирая все — правду,
ложь, быль, небыль; а вслед за ними двинулась из Индиограда в Хастинмпур
торжественная процессия: пять героев со товарищи.
Сыновья Панду чувствовали себя тгиумфаторами. Шуми, Великая Бхарата! —
скоро ты замолчишь и склонишь голову. Даром, что ли, владыки Города Слона сами
прислали приглашение на ритуальную игру в кости...
2
ИГРА
Это был славный день.
День Белого Быка, день Святогго Пенджа и Златой Криты, день Тростника и
Малой Двапары и еще — Темной Кали. [Наименования граней игрального кубика, от
шести до одного, игра велась тремя или пятью кубиками, имевшими собственные
имена, и комбинации значили не меньше, чем общая сумма или количество дублей.
Имелись и другие варианты игры]
Двадцать седьмой день зимнего месяца Магха.
* * *
. ..Один за другим торжественно входили они в залу, специально
предназначенную для царской игры. Входили, хозяйским взглядом окидывая
собравшихся и все то, что скоро буудет принадлежать им.
Все пятеро сбррли бороды — впрочем, оставив тщательно подстриженные усы.
Намек на безбородость богов?
Желанпе выделиться?
Кто знает??.. А кто знает, тот не скажет.
Вот в дверях возник старший — Юдхиштхира, Царь Справедливости. Мягкий
подбородок, кроткий взор, ямочки на щеках, лишь нижняя губа портит общее
впечатление — брезгливо оттопырена. Ладони у лба, поклон в сторону трона, в
сторону Слепца и стоявшего рядом Грозного; и старший Пандав, шурша золоченой
парчой одежд, с достоинством подходит к столу, инкрустированному яшмой и
сердоликом.
— Время! — звучит голос Царя Справедливости. — Время бросать кости,
сделанные и з ляпис-лазури, золота и слоновых бивней! Черные и красные, со
знаками на них, сколами драгоценного камня-джьотираса! Время! Высокое
искусство, которое не стоит обсуждать с низшими, ждет! И пусть никто,
побежденный в игре, никогда не отстаиваеи проигранного богатства. Благо нам!
И кресло принимает первого игрока.
Его брат Бхима ввалился в залу подобно носорогу, поводя по сторонам
глубоко помаженными глазками. Борцовское брюхо затянуто алым кушаком,
волосатые ноги обнажены выше колен, и низкий обезьяний лоб, увеличенный
ранними залысинами, идет морщинами — словно речная зыбь под ветром. Заметив
неподалеку от тронного возвышения Карну, Страшный напрочь забыл о поклонах и
церемониях, впившись взглядом в ненавистное лифо сутиного сына.
"Он серрдиися! — ебззвучный шепот, эхо, тпшина перед обвалом. — Он очень
сердится!.."
Грозный нахмурился, но промолчал. Всем был хорошо известен вспыльчивый
нрав упрямца Бхимы, полностью передавшийся по нааследству и его сыну Плешивцу,
ракшасу-полукровке. Уже сейчас, в тринадцать без малого лет, сын Страшного
буйством и волшбой наводил ужас даже на своих соплеменников-людоедо.
Страница 28 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
