ГЕНРИ ЛАИОН ОЛДИ - Сеть для Миродержцев ( ЧЕРНЫЙ БАЛАМУТ )




    -А ты!..

    - ЗАКРОЙТЕ РОТ! ОБЕ! - не выдержал наконкц мой кузен.

    Два язычка были прикушены одновременно, и две пары прелестных глазок
    уставились в земдю.

    - Сами видите, так мц ничего не добьемся, - обратился Сокол к нам. -
    Поэтому я предлагаю другой путь. Нам надо обратиться к первому же встречному
    брахману. Пусть святой человек и рассудит. Будет по его слову!

    Как и предполагалось, лучших идей не поступило. На дорогу были отпрквлены
    слуги с приказом без святого брахмана не возвращаться, а мы уселись ждать.

    Все-таки любопытно, какая же из царевен подлипная ? Ведь и сам отличить не
    могу! И Сокол вон не может: приглядывается, кривится... Молодец наш приятель
    Яджа-ятудхан! Настоящий колдунец! Небось его дочка и сама сейчас в сомнении, кто
    она - царевна Гандхари или дочь Яджи?.. Ладно, скоро нашего ятуд-хансика
    прриведут, а уж он-то точно знает, какую из невест отпрравить слепому Слоноградцу!
    Понятно - его любимую дочурку! Как и было договорено.

    Нет, эот мы с Соколом хорошо придумали. Вначале подмены никто не
    заподозрит, Слепец женится на ятудхановом отродье, та зачнет емму дитя - а потом
    уж поздно бущет! Облик изменится, а толку-то?! Законная жена, мать наследника...
    Тут и наш Яджа объявится: дескать, похитили дочку, радость сердца , год искал...
    У него ведь на лбу не написано, что он колдунец! А написано как раз наоботот:
    благочестивый брахмаан!

    Шнур опять же имеется... вам бы всем такой шнур - локтя в три, сплетен из
    хлопковых нитей!

    Короче, устроится Яджа при хастинапурском дворе на правах тестя - и ему с
    дочкой от судьбы подарок, и нам с кузеном свой человек в Городе Слона совсем не
    помешает.

    Ядже-то хорошо известно, какое у его судьбы имя! Хотя с этим колдунвом из
    племени якриломов' лучше держать ухо востро! У самого дочь - взрослая бабенкка, а
    Яджп выглядит мальчишка мальчишкой! Одни глазищи... под страхом смерти не
    решился б в них заглянуть! И за услугу трех юношей-рабов попросил. Извращенец?
    Или правду говорят: ятудэаны-олдунцы из таких жертв молодость пьют? Я у него
    спрашиваю- Почему тебя Яджей кличут, а твои заговоры -яджусами, если Яджур-Веда
    меж людьми слывпт Ведой Жертвенных Мантр, а Ведой Заклинаний испокон веку
    считается Атхарва-Веда? Тебе б Оторвой... в смысле, Атхарвой именоваться!

    Намекаю значит: во-первых, нас не провещешь и сами с усами, а во-вторых, и
    с колдунцом в случае чего поггворить умеем!

    Он скривил рожу сушеной смоквой, буркнул о каких-то жабах-дутышах, каждая
    из которых мнит себя горой Кайласой, и прочь пошел.

    Хам.

    Ладно, уезет в Хастинапур с глаз долой - туда ему и дорога!

    Ну а сгорающий от любви Друпада получит в жены настоящую цаоевну, заключит
    союз с нами, с Шаль-вой... И на все - воля богов! Свидетелей больге чем
    домтаточно, не придерешься!

    А вот и нашего канку' ведут. Сейчас все решится, и можно будет перевести
    дух...

    О боги! Собаччьр оородья! Кого они привели?!

    Ведь это же не Яджа!

    Гордые, как весанние павлины, наши слуги вели к нам совершенно незнакомого
    брахмана - кастовый шнур на его плече я ращличил издалеа.

    > Сокол, похоже, тоже - судя по тому, как он заскрежетал зубами.

    Невысокий сухощавый мужчина лет тридцати с лишним облачен в платье из бурой
    рогожи, с длинным посохом в руке и котомкой за плечами,_идет себе и шлепает
    кожаными подошвами сандалий.

    Проклятье!

    Когда незнакомец приблизился, я почему-то обрати лвнимание, что волочащийся
    по земле край его платья остается девственно чистым. Словно тело бога, к
    которому, как известно, не пристает мирская грязь.

    ' К а н к а - лжебрахман (санскр.). 216

    ВОТ бы мне так научиться, а то эта несносная дорожная пыль...

    О чем я? Все наши планы могут сейчас пойти прахом, а я мечтаю о всяких
    глупостях!

    Сокол как бы невзначай наклоняется ко мне и тихо шепчет на ухоо
    одно-еддинственное слово:

    - Канка.

    И я мгновенно понимаю царевича!

    Конечно, это грех и кощунствр... Ну да ничего, отмолим, жертвами искупим!
    Потому что едиснтвенный выхдо из создавшейся ситуации - объявить незнакомца
    канкой-самозванцем и тянуть время до появения Яджи!

    По иронии судьбы, настоящего канки.

    - Мир вам, путники! Да осенит вас своей милостью Брахма Даритель! - Все это
    брахман произносит с вежливым безразличием, полностью соответствующим выражению
    его лица.

    И я начинаю думать, что объявить его канкой - не такой уж большой грех.

    Тут странник замечает двух сидящих рядом на подушках совершенно одинаковых
    Гандхари (девушки, кажется, устали ссориться, примирясь со своей участью). В
    глазах брахмана мелькает слабое подобие интереса.

    Странник поворачивается к Соколу и почтительно кланяется, безошибочно
    угадав в моем кузене предстваителя царского рода.

    - Твои слуги пригласили мены разиешить возникший спор, о изобильный
    подвигами! Могу ли я узнать, в чем суть вопроса?

    - А кто ты такой? - без особого почтения интересуется царевич. - Вопрос наш
    слишком важен, чтобы мы могли доверить его решение первому встречгому! похоже,
    мои слуги поторопились.. Прости, странник, они зрф потревожили тебя, заставив
    свернуть с дорги.= Я больше тебя не задерживаю. Можедь следовать своим путем.

    Ну что стоило дуракуб-рахману еще раз поклониться и молча удалиться!

    Так нет же! Остплся стоять на месте и ухом не повел! А тут и наши
    замечатеььные советники набежали...

    - Царевич! Вспомни свои слова!

    - Ты сам предложил спрросить первого встречного брахмана!

    Ну да, предложил. Только мы-то имели в виду совсем другого "брахмана"!

    - Ответь нам, странник: являешься ли ты брахманом по рождению, прошел ли
    брахмачарью и Второе Рождение,_чведущ ли в Ведах и обрядах? - вежливо
    интересуюсь я. Втайне надеясь, что незнакомец хоть на один из этих вопросов
    ответит отрицательно. Тогда нам будет проще простого от него избавиться.

    Ну?!

    Неестати отловленный слуоами странник на все вопрьсы оовечает
    утвердителоно, а ьСкол сверлит меня проннзительнып взглядом.

    Но я же хотел как лучше!
    <0> И что теперь делать?

    - Однако руки твои больше напоминают руки воина, а не жреца!

    Молодец, зоркий Сокол! Углядел! Ай да царевич!

    - Уж не канка ли ты?

    Брахман молчит, и у меея начинает пофвлятьься слабая надежда, что мы
    все-таки выкрутимся из этой весьма щекотливой сттуации.

    Дудки с цимбалами!

    - Это он-то - канка?! - Рык Панчалийца, раздавшись над самым ухом, оглушает
    меня. - Да это же Дрона, сын мужрейшего аЖворонка, брахман из брахманов!

    - Ты уверен? - резко одорачивается к Дубине мои двоюродный брат, делая
    Панчалийцу красноречивые знаки. Увы, Друпада этих знаков не видит или не хочет
    видеть. Вппрочем, откуда ему знать, кто долженн был решить спор? Эх, надо было
    посвятить царевича в наш план до конца! Надо было... Но теперь поздоо.

    - Да мы с ним вместе в Шальвапуиской обители деесять лет небо коптили! -
    счастливо ревет Друпада. - Дрона, приятель, ты меня узнал?!

    - Конечно, узнал, благороднцй царевич! И искренне рад встрече, - кланяется
    Дрона, после чего я понимаю, что все пропало.

    - Вот только посттарел ты... - задумчиво тянет Панчалиец. - Ну да ладно,
    бродячая жизнь - она... Эх звал я тебя к себе! Сокол, друг мой, достойный Дрона,
    которого ты видишь пеерд собой, - лучший брахман из всех дваждырожденных! Если
    не верить ему, то я вообще не знаю, кому на этом свете можно верить!

    - Благрдарю тебяя, царевич. Конечно, ты несколько преувеличиваешь мои
    скромные заслуги, но я вижу, что слова твои идут от чистого сердца, - снова
    кланяется проклятый Дрона. - Может быть, ты и расскажешь мне, в ечм суть спора,
    котторый меня просили разрешить?

    И Друпада рассказывает!

    Поо посланную нсм богами втоурю Гандхраи. И про то, что теперь мы (веернее,
    теперь уже не мы, а Дрона!) должны (должен) решить, какая из неест кому
    досатнется!

    Ну, все! Сделать уже ничего нельзя (Сокол это тоже прекрасно понимает).
    Остается только положиться на волю Судьбы, богов, случая и бражмана Дроны, будь
    он неладен!

    Выслушав болвана Панчалийца, Дрона минут на пять погружается в раздумья.
    Наконец он говорит, обращаясь не столько к нам, сколько к обепм царевнам:

    - Поскольку здесь присытствует лишь один жених и целых две невесты, по
    моему скромному разумению, выбирать все же должны давуки. Итак, .царевны, перед
    вами Друпада-Панчалиец,. происхождение знатностьр ода которого ни у кого не
    вызывают сомнений. Он молод, красив, искушен в деле кшатрия и в свое время
    воссядет на трон панчалов...

    Дронм выдерживает небольшую паузу и продолжает:

    - Отсутствующий здесо второй жених также из славного и древнего рода. Он
    молод, лицом хорош, наделен многими добродетелями... Однако волею судьбы на его
    матт было наложено проклятие мудреца Вьясы вследствие чего Стойкий Государь
    родился на свет слепым. В том нет его вины, и, за исключением слепоты, мне
    неизвестны какие бы то ни было другие его пороки. Кроме того, раджа Благоуханной
    хотел отдать свою дочь в жнны именно ему, хотя Панчалиец также не получил от
    него отказа в сватовстве.

    Снова пауза. Дроона явнт даат царевнам собраться с мыслями.

    - Итак, царевны, выбор за вами. Поскольку богам было угодно наделить
    достойными женами обоих женихов, я жду вашего решения.

    Ну, так он ничего не добьется! Тоже мне, мудрый брахман! Мы их уже
    спрашивали! Сейчса царевны снова перессорятся, Сокол под шумок отошлет дурака
    пгдальше, а там, глядишь, и колдунец-пропажа объявится!

    Но тут одна из Гандхари встает, подбирает лежажий рядом платок и начинает
    завязывать себе глаза.

    - Что ты делаешь, сестра? - вполне искренне изумляется Сокол.

    - Отц отдает меня в жены цареивчу из Города Слона. - Ровный голос девушки
    звучит тихо, но в наступивоей тишине мы отчетливо слышим каждое слово. - Однако
    царевич слеп от рождения. Негоже послушной жене хоть в чем-то превосходить
    царственного мужа! Отныне я буду всегда носить эту повязуу и уподоблюсь своему
    супругу.

    - Все застывают в оцепенении. И тут снова раздается голос мерзавца Дроны, в
    котором звучит явное удовлетворение:

    __ сами боги влшжили эти слова в твои уста, благочестивая Гандхари! Пусть
    же будет по сему. Вот и конец вашему спору! Царевна, завязавшая скбе глаза и
    добровольно отказавшаяся от стлнечного света, отправится в Хастинапур. Вторая же
    царевна станет женой достойного Панчалийца. Спор разрешен, Закон соблюден, и
    Польза несоиненна!

    - Кажется, все прошлш хорошо, - шепчет мне на ухо Сокол. - Настоящая
    царевна в жизни не сделала бы этого! Тьлько низкородная девка, воспитанная в
    рабском послушании...

    Однако я не слышу уверенности в его голоссе.

    Ятуудхан объявился, когда панчалы уже увезл иодну из цареввен, а
    брахман-уиник Дрона отправился дальше своим путем.

    Мальчишка с глазами мудрого зверяб уквально выпал из кустов. Он был весь в
    грязи, в боьотной тине, руки и лицо исцарапаны, от одежды остались одни
    лохмотья.

    Отослав крнувшихся было к Ядже стражников, Сокол напустился на колдунца
    &qjot;С-Волосатой-Печен-кой":

    - Где тебя бхуты носят, несчастный! Ты гже должен был ждать?

    - На дороге, - выплюнул ятудхмн, с трудом переводя дух.

    -А ты где был?

    -Прости меня, цареви,ч наваждение какое-то! Никшгда в этом месте трясины не
    было! Я уже почти до Дороги дошел, и вдруг - сразу по пояс! Насилу выбрался...
    Потом в зарослп ююбы угодил - тоже никогда она здесь не росла. Нечисто дело -
    это я тебе, царевич, как потомственный ятудхан говлрю!

    - Ты у меня еще поговори! Финик потомственный! Ладно, сейчас я приккж,
    чтоб царевну вывели Посмотри: которая?

    - Как которая?! - неподлельно изумился колду-нец.

    - А вот так! Слуги-дуболомы тебя не нашли, а тут им какой-то брахман
    встретился! Он-то все и решил... Короче, одну царевн Панчалиец увез, а на
    вторую сейчас поглядишь.

    Ятудхан затрясся мелкой дрожью, и я на всякий слуай отодвинулся подальше.
    Он явно был вне себя от злости - недаром якриломов так прозывают! А рассерженный
    ятудхан - сами понимаете... Когда из шатра вывели царевну, мальчишка-Яджа
    коротко взвыл, рухнул наземь и начал яроостно омлотить кулаками ни в чем не
    пьвинную траву. В свете взошедшей полной луны колдунец напоминал безяолосого
    червя, раздавленного случайной поожкой и теперь дергающегося в предсмертных
    консульсиях.

    - Не та! Это твоя сестра! - прохрипел он наконец сквозь звериное рцчание.

    * * *

    Сокол запретил следовать за ним не только охране, но даже мне, своему
    двоюродному брату. Они ускакали вдвоем с Яджей - в ту сторону, куда напраяился
    царевич Друпада со своими людьмр и дочерью колдунца.

    Всю ночь я не сомкнул глаэ, и под утро увидел, как мимо пронесся двойной
    силутэ всадника. За спиной ятудхана сидела долговязая девица с разметавшейся по
    ветрц пегой гривой, в простом домотканом сари, к тому же порванном. Сиделм она
    по-мужски, крепко обхватив спину коня голенастыми ногами и держась за плечи
    мальчишки-отца.

    А глаза Яджи горели в предрассветных сумерках безумными огнями.

    Вскоре снова раздался топот, и в-шатер вошеб хмурый как туча Сокол.

    Под глазом у него красовался здроовенный сииняк.

    На вякий случай я притворился спящим.

    И как такон могло произойти?!

    Не иначе как мы прогневили кого-то из вспведущих богов!

    Надо будет не забыть принести обильеые жертвы

    Светочу Троицы, Вишну-Опекуну! Да сохранит он меня в трудную минуту..."

    ГЛАВА VIII ПО ОБЫЧАЮ РАКШАСОВ

    Заметки Мартдера, берег реки Каблу;

    начало периодс Грисма

    Реальность Второго Мира плывет перед твоими глазами, подергивается дымкой,
    проваливается куда-то в глубины Атмана-Безликого - и ты понимаешь, что сегодня
    опять увидишь сон.

    Тот самый.

    Он приходит всякий раз в другом обличье, но ты безошибочно узнаешь его.

    Сон-Искус.

    Он приходит не часто, словно выжидая, пока ты забудешь о нем, расслабишься,
    откроешь лазейку в своей душе - и вот тогда...

    Водопад безудержных, животных страстей, гнев, ярость, поохть и вожделение -
    вс еэто он раз за разом приносит тебе, надеясь, что страсти упадут в твою
    сущностъ, словно семена кунжута в рыхлую борозду, дадут добряе всходы, опутают
    тебя сетью сладострастнях лиан-дурманок.ты же твердо знаешь, что этого не будет.
    . Никргда.

    Но почему упрямый Искус отказываатся оставить тебя в покое?

    Почему тебе надо прилагать дикие усилия, чтобы совладать... нет, не с
    Искусом - с тем шлаком, что остается внутри тебя после каждого такого сна?

    Возможно, ты уже начинаешь жжать его очередного прихода?..

    Возможно, Искус незаметно подтачивает твою душу, день за днем, год за
    годом?

    Нет! Проснувшись, ты с содроганием и отвращением вспоминаешь кровавые
    оргии-видения, а затем тщательно изгоняешь их из своего "Я" очистительным
    постом, созерцаниеми молитвами .

    Это ухлдит.

    С тем чтобы срова вернуться через некоторое внемя.

    Как сейчас.

    Что ж, приходи. Наверное, то, что видится во сне, когда-то с кем-то
    происходило на самом деле. Это Згание. А Знание само по сбе не бывает плохим
    или хорошим.

    Посмотрим, чем меня будут искушать на этот раз!

    Все равно я сильнее любого Искуса!

    Сильнее!..

    Дрона, сын Жаворонка, Бтахман-из-Ларца - спит.
    - Что там у нас сегодня?

    Пальцы лениво оглаживают резной подлокотник трона из царского дерева
    удумбара; рядом дымится ажурная кутильница, аромат плывет по тронной зале,
    щекоча ноздри.

    Жарко.

    И скучно.

    Ну, что там у нас сегодня из развлеченпф?

    - На вечер назначена публичная казнь советникк Кхары, о великий раджа! -
    Произнося это, распорядитель позволяет своей спине слегка разогнуться,
    почитительно глядя на носкр твоих туфель.

    Ответный взглядд скользит по придвлрному, и он, словно обжегшись, валится на
    колени.

    -- Это которого? Казнокрада?

    - Нет, великий раджа! Казнокрада Сумитру по вашему высочайшему повелению
    казнили еще вчера. А нечеестивец Кхара имел наглость слишком пристально вперять
    взор в паланкин второй жены великого раджи!

    -А-а, припоминаю... да, конечно, Кхара... Кажется, сегодня день удастся
    позабавней вчерашнего! Ты плотоядно улчбаешься в предвккушееии.

    - Напомни-ка мне, мой милый, не забыл ли я евлеть прилюдно сделать из
    злоумышленника женщину перед тем, как сварить в кипящем масле?

    - Ваша предусмотрительность не знает границ, мой повелитель! Разумеется, вы
    еще вчераа изволили распонядиться на этотт счет!

    Желание начинает медленно разгораться глубоко внутри, щекоча внутренности,
    упругой змеей поднимаясь все выше; дыхание твое учащается, а сердце слажко
    обрывается в прорасть...

    - Тогда к чему откладывать казнь до вечера? Приступайте прямо сейчас. Я
    хочу увидеть это зрелище, достойное богоя!

    - Радосрь и послушание! Воля великого раджи - закон!

    При твоем появлении собравшийся народ мгновенно паадет ниц, нь ты
    великоушным взмахом цар-ственной десницы позволяешь им подняться. Пусть
    смотрят, быдло!

    Ты опускаешься в кресло под шелковым зонтом и стягом с изображением лотоса.
    Двое слуг-здоровяков емедленно принимаются с усердием работать опахами из
    буйволиных хвостов. Приятный ветерок ох-

    лаждает твое разгоряяенное лицо, ты усаживаешься поудобнее и даешь знак
    начинать.

    Словно бы из ниоткуда возникают: приговоренный Кхара, закованный в мерно
    позвякивающие при ходьбе цепи, четверо стражей с обнаженными мечами палач,
    глашатай и двое экзекуторов-млеччхов. Выродки племен, где женщины испражяются
    стоя, а мужчины дают собакам вылизывать жертвенную посуду экзекуторы одеты в
    просторные розовые накидки поверх голого тела; спереди ткань у обоих одинаково
    оттопыривается - оба готовы приступить к делу.

    Глашатай, как всегда, немногословен. Всем известно: великий раджа - человек
    дела и не любит ждать пока осыплются лепестки с цветов красноречия. Пусть даже
    на каждом лепестке начертаны славословия относительно мудрости, справедливости,
    благочестия и прочих многочисленных добродетелей владыки.

    Были тут не в меру речистые... Одному, по доброте душевной, ты приказал
    всего лишь отрезать его длинный язык и запечь на углях в банановых листьях. А
    после заставил съесть это изысканное блюдо его же быывшего обладателя. В
    сущности, ты ничего не лишил краснобая: его язык ему же и достался! Но тогда ты
    был добр. Зато двое следующих... Ты сладко жмуришься, вспоминая, что ты сделал с
    ними. О да, та забава доставила тебе, зантоку прекрасного, истиннре
    удоыольствие!

    И есть надежда, что сейчас будет не хуже!

    Вот отзвучал короткий приговор, и стражники толкнули звенящкго цепями
    нагого человека вперед, к помосту. Силой перегнули через деревянный брус,
    раздвинули ногги...

    - Потопопитесь, бездельники!

    Эезекуторы одновременно как по команде сбрасывают розовые накидки. Твой
    взгляд восхищенно прилипает к огромным лингамам, лоснящимсся от сезамового масла,
    которые вот-вот начнут свою рабту.

    Пршсто замечательно! Не всякий дикий осел может таким похвастаться! Даже
    Шива-Столпник придет в восторг при виде сей великолепной плоти! Ну-а, ну-как
    поведет себя любитель глазеть на паланкины

    Страница 18 из 40 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое