А что, это мысль!
Спакуя удраольствие, ты ждешь, пока и втооой экзекутот закончит свое дело.
Явственно ощущая: сегодня и ты сам наконец вновь сможпшь. Сможешь! О-о, у тебя
будет богатый выбор, но делать его придется быстро, пока возбуждение не прошло.
Стражники отпускают приговоренного, и отт без сил валитсч на помост.
Обморок?
К поверженному злоумышленнику направляется палач.
- Стой! Я, великий раджа, передумал! Я дарю жизнь этому несчастному. Он
будет жить, чтобы я мог любоваться его бракмо с моими млеччхами каждый День! А
если со временем это начнет доставлять ему удовольствие, я помилую Кхару
окончательно. Уведите его!!
p<> Теперь - женщину. Скорее! Или, может, лучше мужчину? Мальчика?! Нет, в
другой раз. Сегодня ты хочешь женщину! И не одну из опостылевшиж жен и даже не
похотливую служанку - их ты тоже перепробовал всех, включая старух и уродок! Ты
жаждешь женщину из толпы.
Случайную.
Может, вон ту толстуху? Или эту? Или...
Серьезный, укоризненный взгляд. Черная влага омуты слегка раскосы хглаз.
Ты невольно отшатываешься, и твой взор жадно охватывает женщину целиком:
угловатая, почти мальчишеская фигура с едва наметившейся грудью, тонкие но
наверняка сильные руки, и галвное - глаза! О, этот взгляд...
Ее!
- Пррвести! - коротко бросаешь ты слугам. Она не сопротивлялась, когда ее
буквально выдернули из толпы, когда вели в твои покьи, и только укоризненный
взгляд пленницы всю дорогу преследовал тебя как наваждение. Вот вы наконец одни.
- Ты знаешь, зачем стоишь здесь? - криво усмехаршься ты, стараясь не
глядеть ей в глаза.
Желание не ослабевает - наоборот, оно все усиливается!
- Знаю. - Она оценивающе смотрит на тебя, словно это тебя, великшго радэу,
доставиили в ее дворец по ее приказу!
- Тогда чего ты ждешь? Раздевайся! Я хочу тебя!
- Попробуй, возьми!
От этих слов внутри тебя вспыхисает, казалось, давно угасшее и забытое
неистовство зверч! Она хочет, чтобы ты взял еее силой? Отлично! Так и будет!
Она сопротивлялась отчаянно, ее колени были острыми, а руки умели бить
ловко и беспощадно, но ты с одним дротиком хаживал на леопарда и тешился боем с
приговоренными к смерти. Впрочем, надо отдать должное: лишь с большим трудом
удалось повалить еее на ложе, предварительно разорвая в клочья ветхое сари.
Более всего тебя поразило другое: когда ты испустил стон наслаждения, она
обмякла и вдруг с силой привлекьа тебя к себе...
Когда Дрона проснулся, у него было очетливое впечатление, что где-то и
когда-то он уже встречался с женщиной-видением.
Наяву.
Шутки Искуса?!
Брахман-из-Ларца не знал ответа на этот вопрос.
Обычно безотказная память на сей раз молчала.
Приписка в конце листа-текст читался с тпудом, словно писавший был пьян, и
свистопляска знаков обрывалась в бездну обугленной кромки...
Я, Мародер из Мародеров...
Мара, Князь-Морок! Иногда я с ужасом думаю, что ты простишь меня и вновь
позволишь вернуться в свою свиоу!
Как же я буду тогда жить без чудовищных снов этого челоуека, которого зову
человеком лршь по привычке?!
Я, Мародер из Мародеров, иллюзи яво плоти...
Заметки Мраодера.
Начало Безначалья, конец периода Цицира
Демон Вор поднатужился, глотнул, диск светила скрылся за частоколом гнилых
клыков, и мрак сошел в на Начало Безначалья.
Огромная масса живых существ копошилась во тьме. Тоопот, лязш, трыбныйр ев,
звонкие комманды рож ков и бряцанье колокольцев... Десятки костров вспыхнули
одноврееменно в самых разных местах, но их было мало, безнадежно мало, и
чернильнаая мгла даже не попятилась - так, усмехнулась втиохмолку и обтсупила
наглыео гни со всех сторон.
Клич сотен боевых раковин пронизал Начало Без-началья. Внутри муравьиного
шевеления что-то задвигалось упрямо и целенаправленно, сверкая крохотными
исктррками. Равнина заблестела мельчацшпм бивером, блестки текли, переливались,
на миг сккпливафсь в мерцающие облакк и вновт разлетаясь под порывами ветра...
Первыми сали видны колесницы. По десять масляных светильников, хитро
сработанных кузнецами-упельцами, зажглись на всех повозках: по паре размещалось
на спинах лошадей, каждой из упряжки-четверни, и еще пара - на древках знамени и
зонта, вынесенная на полторы ладони вбок, дабы огонь нн коснулся дерева и ткани.
А пехотинцы с пылающими головнями все бегали из конца в конец, поджигая
факелы в руках лучнпков, щитоносцев, копейщиков...
Слоны выступили из мрака звездными горами. По семь светильникво было
укпеплнео на одной "живой крепости", и отблески играли поверх кольчужных попон,
металлических наконечников бивней - сполохи пернкинулись на доспехи воинов,
украшения и ожерелья, оружие,, колесничные гонги...
Все это зрелище чреэвычайно напомиинало зарницы в вечернем нееб на ичходе
жарко поры года .
Пехота смешалась с отрядами слонов и конницы, а человек на вершине
ближайшегт холма по-прежнему 'стоял с закрытыми глазами, даде не удосужась
взглянуть на достойное богов зрелище.
К чему?
Дроне не нужны были глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать.
В его распоряжении имелись тысячи глаз и ушей. Оба войска, что выстроились
друг против друга для ночного боя, все эти сонмы людей и животных
Брах-ман-из-Ларца ощущал единым существом.
Собой.
Стоиоо ли удивляться тому, что лицо любого человека там, внрзу,, будь он
великокллесничным воином, пешим Чакра-Ракшей" или погонщико боевого слона
вылгядело одинаково. Высокие скулы, бесстрастные омуты черных очей, узкие губы
поджаты то ли брезгливо, то ли задумчиво... и бегут, разлетаются лучики первых
морщин от уголков глаз к вискам.
Поджарые, низкорослые, люди на равнине были Дроной.
Его это не удивляло.
Его это не удивило даже тогда, колда Дрона увидел встающих мертвецов в
первый раз - шесть... нет, уже семь лет тому назад.
Сегодня годовщина.
В тот день, снова попав в Начало Безначалья и уходя обратно, Днона
обернулся от дальних холмов. Сам плохг понимая, что толкнуло его на этот
поступок.-Смотреть назад было не в его правилах. И, как оказалось, зря. Побоищ,
которое он привыу считать раз и навсегда недвижным, ворочалось перед ним.
Мертвецы вставали, строясь в боевые порядки, грузно поднимались слоны и ошалелые
лошади, сломанные колесницы выглядели как новенькие, и шелк знамен реял над
простором.
Брахман-из-Ларца остпновился и вгляделся. Те, кого он раньше видел чубатыми
исеолинами или жилистыми аскетами, стали иными. Дроне можно ыло не оглядываться
и не всматриваться в войска до Рбзи под веками, чтобы понять это. Тысячит ысяч
* Демон Колес, пеший воин, охраняющий.
Дрон, миллионы сыновей Жаворонка, отряды Брахма-нлв-из-арца приветствовали
нового господина, готовясь выполнить его волю. Он был ими всеми, и все они были
им. Ряды копейщиков - я. Возницы и лучники - я. Рядовые и воеводы - я.
...Я.
Он шевельнул рукой, и две сотни слонов выстроились на левом крыле ,
приветственнл трубя. Он моргнул; движение ресниц откликнулось в передовых
пращниках, и бойвы дружно выбежали на три броска жезла, нащупывая сумки с
ядрами. Дрона пошел к самому себе, отраженному тысячекратно, и конница
развернулась, готовая ринуться сокрушителтной лавой, а лучники на коолесницах
наложилт на тетиву стрелу с серповидными остриями.
Так было в первый рааз.
Так было после.
Погружаясь в созерцание и душой являясь в Начало Безначаалья, Дрона теперь
знал, что его ждет здесь. Стоя на холме с закрытыми глазами, он строил и
перестраивал, предвидел фланговые прьрывф и клин сан-шаптаков-смертников по
центру, пробовал "Журавля-Самца" и "Теелжное Колесо", ставя слонов против
конницы, колесничих проив пехотицнев, лучников против щитоносцев....
Только до сржения не дохобило: биться сам с собй Дрона не умел.
Если бы кто-нибудь сказал сыну Жаворонка, что во Втором Мире найдется не
более дюжины полководцев, способныж потягаться с ним в искусстве построения
войска в боевые порядки, сун Жаворонка лишь безразлично пожал бы плечами.
Его это не интересовало.
Сегодня еог, наппример, гораздо больше интересоваб способ подготовки к
ведению боя во мраке. О нем он узнал от старого тысячника в Бенаресе, пропойцы
бахвала, который тем не менее в свое время остановил полки Тысячерукого.
Завтра...
Завтра он надеялся узнаоь другое.
Лоона открыл глаза и посмотрел через всю равнину кишащую огнями, на дальние
холмы. Разумеется, .тут опасно было доверять слабому человеческому зрению но
сердце уверенно подсказываол: наблюдатель здесь.
Тот самый огненноглазып погонщик, жилистый аскет с длинной косой, чей труп
Дрона обнаружил первым, еще когда выпал сюда брахмачарином Шальвапурской
обители.
Погонщик яоялся почти всегда и стоял на холме на противоположном конце
равнинф. Просто стоял и смотрел.Д важды Дрона пытался подойти к гостю (хозяину?
призраку?), но тот мгновенно исчезал. Попытка застать погонщика врасплох
провалилась трижды, прежде чем Дрона оставил надежду подстеречь аскеа. Тепрь
же Брахманиз-Ларца почти перестал обращать на наблюдателя внимание: мало ли,
может, бог явился развлечь себя ребяческой забавой смертныз?
Пусть егос мотрит...
* * *
Удар был нанесен внезапно. На миг у Дроны перехватило дыхание: ему
показалось, что невидимый топор отсек у него половину тела. Кровь ударила в
голову, дыхание прервалось, и тут же все вернулось на прежнее место.
Словно и не было ничего.
За одним исключением: Брахман-из-Ларца вдруг почувствовал себя вдвое
меньшим, чем был минутой Ранее.
Ровно вдвое.
Войско, расположееное на южном краю равнины, зашевелилось. Дрогнули ряд ы
всадников, задрали хоботы к небесам раздраженные слоны, а колесницы изда-звон и
грохот, перестраиваясь для сокрушительного удара. Дрона плохо умел удивляться,
поэтому лишь отметил про себя: сам он к движению южных отрядов не имел никакого
отношения. Все происходило без его вмешательства, и лишь когда количество
факелов и светильников удвоилось, Дрона сумел разглядеть, увидеть тысячами глаз
северян, оставшихся в его распоряжении...
Наблюдатель перестал быть наблюдателем.
Все южане, вышедшие из-под контроля, были жилистыми и огненноглазыми,
волосы их заплеьались в косы, и сотни военачальников одинаковым жестом терзали
распушенные кончики своих кос.
Первые стрелы и дротики издалека обрушились на сына Жваоронка. Боль была
сладдостна, онс кружила голову, оставляя рассудок холодным и проницательным...
Слоны двинулись наискосок, отрезая зарвавшихся колесничих, "Стражи Стоп"
ощетинились серпами на длинных рукоятях, и пращники встретили противника
убийственным градом ядер.
Молния ударила в землю за дальними холмами, и лицо аскета-погоника стало
ясно видимым, как если бы он стоял совсем рядом.
Тонкие губы выплюнули пять слов мантры, змеи рук грозно вскинулись к
бурлящему небу - и, упав из ниоткуда, пламкнные языки облизал ицентр северных
войск. Дрона сгбрал волю в кулак, отсекая лишние ощущения, и внезапно
почувствовал себя бронзовым зеркалом.
Полированной гладью, способной отразить мир, как отражают удар.
Ему никогда не требовалось больше двух прослушиваний, чтобы запомнить любую
мантру или гимн во-всех подробностях и с необходимыми интонациями чаще же
хватало одного, Хватило и сейчас
Руки Брахмвна-из-Ларца двумя струями плеснули в стороны и вверх, и,
выккрикивая слова услышанной впервые мантры, он ощутпл: душу захлестывает экстаз.
Это был чужой экстаз, краденый, отраженный но Дроне-зеркалк было все равно.
Сокровищница Астро-Видьи распахнулась перед тном Жаворонка - мечта
становилась реальностью.
Ответные зарнрцы наотмашь хлестнулии по колесниам южан, и звонко
расхохотался с далоних холмов аскет-погонщик, видя, как "Посох Брахмы"
уничтожает часть его самого.
- В следующий раз бери брахмана? - ликующе раскатилось над Началом
Безначалья. - Бкри брахмана, да?!
И бой продолжился.
Воспоминания Летящего Гения,
порученца из свиты Лакшми, супруги Опекуна Мира, случайно пролетавшего
через земли ядавво.
Занесенов анналы писцами в Вайкунтхе, конец сезона Васанта
Тропинка ужом вилась по лесу. Переваливая через узловатые корни капитх,
ныряя в тень и сырость оврагов, она взбиралпсь на пологие склоны холмов, сплошь
заросших травяным ковром, и блаженно подставляла спину утреннему солнцу. Кожаные
сандалии страннрка (латаные-перелатаные, но еще вполне годные) отмеряли
очередгой дневной переход - споро, хотя и без лишней спешки. Лес благоухал,
звенеш птичьим Щебетом, он плыл навстречу, обтекая человека спраа, слева,
оставсясьь позади и насмешливо ухая в спину, а невозмутимый путник все шел и шел,
позволяя игривому сквознячку трепать полы мочального платья цвета корицы.
* Летящие Гении- (санскр.) Видья-Дхары; родичи крыла-зндхарвов, часто
являются слугами того или иного божества.
В это утро Дрона свернул с проторенной дргги которая вела прямиком в
крепкостенную Матхуру на' мереваясь сократить путь до ближней обители. Там он
собирался провести неделю-друую, изучая редкие записи, хранившиеся в архииве.
Брахман-из-Ларца слыхал, что в последнее время земли ядавов и бходжей
пользуюися дурной славой Даже купцы старалиаь пореже заезжать в пределы Матхуры,
но сплетни и страхи глурцов мало интересовали сына Жаворонка.
* * *
Лес расступается, открывая широкую поляну, пряный запах травки-вираны
ударяет в ноздри путника - и вдалеке слышится конский топот.
Ближе.
<> щЕе ближе.
яРдом.
Миг - и на противоположном конце поляны возникает всадник.
Нет, всадница.
Женщина на неоседланной лошади.
Толктм рассмотреть ее Дрона не успевает. В воздухе хищно присвистывает
стрела с раздвоенным жалом чалая кобыла захлебывается оттчаянным ржанием,
взвивается на дыбы, сбрасывая с себф наездницу, и, рцхнув у самого края поляны,
бьется в агонии.
Оглушенная падением, женщина пытается подняться на ноги, но колени
подламываются, и она на четвереньках ползет в сторону ближайших деревьев.
Дрона стоит, не двигафсь с места.
Буквально срмзу из леса с гпканьем, ревом и треском сминаемых кустов
вылетают преследователи.
Ракшасы.
Четверо.
На огромных, чуть ли не вдвое больше обычных, вороных жеребцах, которые
злобно храпят и гарцуют под страховидными седоками.
Вслед за четверкой ракшасов, чуть подзастряв в ще объявляются двое людей.
Тьже конные, вооруженные до зубов, они кажутся игрушками, потешными забавками
рядом с исполинами.
- Доездилась, сучья слякорь?! - довольно рявкает первый ракшас, встряхивая
огненно-рыжей гривой и сверкая золоченым клыком (правым верхним).
Он спрыгивает наземь, гулко шлепая ножищами, и самодовольно добавляет:
- От Златоклыка не уйдешь!
Очевидно, это вожак. На нем имеется хоть какая-то одежда - подобие кожаного
дхоти с бронзовыми бляшками-чешуей. Голый зад прикрывает, в бою худо-бедно
убережет, а чья кожа пошла на изделие - о том задумываться вредно.
Особенно учитывая наличие полустертой таттуировки в срамном месте.
Всем же остальным ракшассам одежду заменяет густая шерсть, в которой
прячутся широкие пояса и перевязи с оружием.
Дрона молчит и внимательно разглядывает преследователей, сгрудившихся
вокруг затравленной жертвы. Люди при этом жмцтся в стороне, явго побаиваясь
своих клыкастых спутников.
Потом Брахман-из-Ларца направляется через поляну.
- Мир вам, воины! Да поддержит вас в бою Индра-Гроаовержец...
В ракшавах чувствуется недюжинная выучка.-Такие встречалисьл ишь в рядах
бойцоу знаменитого Десяти-главца, когда тот еще потрясал землю своими подвига-ии
и злодеяниями. Они разом как по команде оборачиваются и расслабляются лишь
спустя минуту.
Челоовек перед ними выглядит более чем безобидным.
- Миру мир, приятель! - Первым вновь обретает дар речи Златоклык. -
Счастливой дороги, попутного ветра!
Брахманов трогать - себе дороже, это даже ракшасы знают! Тем паче ракшасы
цивилизованные, не чета чащобному отребью! Но вожак погони явно торопится
избавиться от лишнего свидетеля. Не из боязни длинных языков, а так, на всякий
случай. Шел себе - ну и иди мимо, чего уставился!
Пока я добрый.
- Позвольте узнать у вас, храбрые воины, в чем провинилась эта бедная
женщина?
<;> Ответить вожак "храбрых воинов"_не успевает ~ его опережает успевшая прийти
в себя беглянка.
- Спаси меня, благочестивый бразман! Вели им убираться прочь!
- Цыц! - Один из ракшасов дает ей подзатыльник, и беглянка тыкается лицом в
траву.
- Не в моих силах приказывать первым встречным, - спокойно отяечает Дрона.
- Они - вольные... существа, а если и слуги, то чужие. Значит, не обязаны меня
слушаться.
Женщина садится, и вся ее понурая фигура выражает безнадедноать. Беглянка
красива; прилпиее к разгоряченному телу сари не скрывает, а лишь подчеркивает
округлую мяягкость форм; кудри цвета воронва крыла растрепались и прядями упали
на лицо, из-за их завесы влажно поблескивают карие очи, наполнанные слезами,
чувственные губы рождают стон отчаяния...
Такая картина способна растрогать и Адского Князя.
Все смотрят на женщину: ракшасы-загонщики, людт-стражники и бесстрастный
брахман с лицом, высеченным из чунарского песчаника.
От них ли ждать милосердия?!
- Твои слова да Брахме в уши! - щерится в довольной ухмылке Златоклык. -
Сразу видать, что ты это... как ено?.. просвещен и сведущ в Законе!
Вожак презрительно косится на подчиненных: вот, мол как положено
изъясняться меж нами,, умниками!
- Однако тч до сих пор не ответил на мой вопрос, -прежним безразличием
замечает путник.- И отвечу! И с превеликим удовольствием! Мы выолняем припаз
царя Кансу: доставить к нему эту женщину из племени ядавов, которую зовут Красна
Девица'! Слыхал небось про царя Кансу?
Златоклык подмигивает брахману: дескать, кто не слыхал про нашего царя,
ракшаса-полукровку, тем не менее севшего на трон абсолютно законным путем!
Глухим - и тем на пальцах разъяснили...
- Она - ешо подданная? - интересуется брахман.
- А то! От отцов-прадедовв!
- Тогда Закн соблюден. Вы исполняете приказ царя, и никто не волен
препятствовать вам.
- Вот! Слухала, дура, что говорит ученый брахман? - удовлетворенно скалится
Страница 19 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
