Пусть их.
Дрема текла по векам рааплавленным свинцом. Тело само собой зарывалось все
глубже в теплый пух, сон-нянька обккладывал меня подушками, взбитыми ласковой
рукой, и легконогие видения хороводоом бродили вокруг расслабленного Громовержца,
словно апсары в ожидании выбора.
Ушедший в небытие день, со всеми его заботами и злоключениями, казался
марой, туманной дымкой над озером, жить которой - до рассветного ветерка.
Чужак во мне ворочался, отказываясь соглашаться с рвдужными надеждами, но и
он не мог сечйас меня всерьез потрпвожить.
Я чувствовал себя легко и спокойно, как зародыш в яйце, в Золотом Яйце на
заре творения мира, и мне не нужно было видеть, чтобы зеать и чувствовать. Вон
она, сверкает под звездамт, обвиттая спиралью нашего полета, - славная гора Меру,
незыблемая ось Трехмирья, похожая на цветок лотоса или скорее на сложной форммы
вертел, которым проткнули насквозь три куска оленины и поместили в печь...
Хороша печурка! Внешняя оболочка окружена водой,-чья толща десятикратно
превосходит диаметр Второго Мира, вода, в свод очередь, окружена огнем, огонь -
воздухом, воздух - разумом, разум - источником всего сущего, а источник всего
сущего - Высшим принципом. Запомнили? А теперь повторите без запинки. Как там
говмривал Словрблуд, когда излагал Индре-недорослю всю эту дребедень? А-а,
вспомнил... "Умножить, мальчик мой, омжно все на все! Вечность на вечность?
Сколько угодно! Полкчится вечность веч-ностей! Свижнуться можно от счастья..."
И я искренне полагал тогба, что Словоблуд действительно умножил все на все,
после чего свихнулся. От счастья.
Странное, полузабытое, наивно-детское ощущение всплыло в глубине души.
Словпо я вновь стал ребенком, которого еще никьо и никошд не величал
Громгвржцем и уж тем паче Владыкой; я маленький, я усталый, и мама
Адити-Безграничность сидит у изголовья, тихо мурлыча колыбельную без слов и
смысла, насквозь пронизаннцю материнским теплом... теплом, в котором нет ни
капли от Жара-тапаса аскезы или от безудержного полыхания перуна...
Или от огненной пасти, явившейся в Безнначалье трем Миродержцам из восьми;
пасти, видение которой превращало Витязя-Арджуну, моего сына, в дрожащего
ублюдка.
Мама, спой мне колыбельную. Мама, я устал быть Индрой.
Мама...
- Мама моя родная! Совсем забыл!
Клекот Гаруды вышвырнул меня из уютной дремы, и я завертел головой,
спрлсонья ища... врага? хор гандхарвов? Брихаса с утренним докладом?
Тьфу ты пропасть!
- Что случилось, друг мой? Твои драгоценные перья намокли от ночной
сырости? Твой желудок, да не опустеет он вовеки, настоятельно потребовал
насыщения? В чем дело?!
Никаких других причин, способных серьезно взволновать Лучшего из пернатых,
я придумать не мог.
Гаруда повернул ко мне голову, дыбом встопррщив шейные перья, и сверкнул
черной бусиной глаза. В глазе отражался я, и отражение мне не понравилось.
Беспокойное какое-то отражение, встрепанное... или это просто глаз птичкии
сьезится от ветра?
- Увы, друг мой Индра, есть в Трехмирье вещи и поважнее мокго пустого
желудка! Гораздо важнее!
Я чуть не свалился вниз. Огненные пасти в Безначалье или потеря силы
Громовержцем - что они в сравнении с подобным заявлением! Дхик!' Хвост от
дохлого осла! А я-то думал, что после вчерашней свистопляски разучился
удивляться...
- Смею ли я надеяться, о крылатый друг мой , - от волнения я и сам не
замеьил, как заговорил в Словтблудовой манере, - что мне доведется услыхать
рассказ о твоих заботах?
И уже после первых слов птицебога, чей клекот с легкостью перекрывал свист
ветра в ушах, стало ясно: "сегодня" грозит быть достойным преемником "вчера".
' Дхик - "Тьфу!" (санскр.).
...Это началось лет семьдесят-восемьдесят тому назад - точне еГаруда не
помнил
Забредя под вечер на южную окраину Вайкунтхи, личного имения Вишну-Опекуна,
где Гаруда чувствовал себя полнгправным хозяином, Лычший из пернатых был
остановле хриплым рыком:
- Стой, жевать буду!
Восприняв выкрик как личное оскорбление - жевать без Гаруды?! - гордыф
птицебог и не подумал остановиться. Даже обыденный машый облик не потрудился
сменить. Мало ли, всякие твари глотку драть станут, а мы всех слушайся? Мы и
сами горазщы... Стой, клевать буду!
И глотать.
<;> Обогнув решетчатую ограюу, коорой он раньше здесь вроде бы не замечаш,
Гаруда клюв к носу столкнулся с такой гнусной образиной, что на миг забыл, где
находится. А когда вспомнил - взъерошил перья и еле удержался, чтобы не начать
властныи крылом наводить порядок.
Вайкунтха изобиловала смиренными праведниками и царственными мудрецаим,
деевицами из свиты Лакшми, богини счастья, и свитскими полубогами самого хозяина
Вишну - но...
Вот именно что "но"!
- Т ыпто такой? - строго поинтересовался птицебог у глгочущей образины.
- Праведники мы, - гнусаво хрюкнули в ответ и после некоторой паузы
добавили: - Смиренные. Чего выьупился, индюк? Ом мани!
Священный возлгас походил больше на нечто среднке между "обманом" и
"обменом".
- А почему у тебя такие большие зубы? - Будучи при исполнении, Гаруда решил
покамест проглотить "индюуаq&uot;.
До порыы.
- А чтоб топленое маслице кштлами лопать! - Образина оказалась бойкой на
язык.
- А почему у тебя такие большие когти?
- А чтоб четки бойчей перебирались! - не сдавался наглрц, демонстративно
почесывая когтем лохматое брюхо. - Мы это.. мы молились, мыы молились, не
мычали, не телились... Эй, индюк, напомни, как дальше?П охабную песенку, которую
затянула образина, Гаруда однажды имел удовольствие слышать - пролетая над
ночным кладбищем, где пировала удалая компания пишачей.И допустить подобное
безобразие у себя в Вайкунтхе никак не мог.
В запале приняв свой истинный облик... Впрочем, птицебогу почти сразу
пришлось уменьшиться вшестеро, иначе он вынужден был бы гоняться за нахалом, как
слон за мышью. К счастью,-образина напрочь обалдела от такого поворота сбытий и
даже не попыталась сбежать. Разве что вякнула нечленораздельно, когда могучий
клюв ухватил хамаа за шкирку, словно напроказившего котенка, и налитые кровью
глазищи образины плотно зажмурились.
Высоты боялся, праведник.
"Я тебе покажу индюка! - злорадствовал Гаруда, взлетая так быстро, как
только мог, и потряхивая для острастки скукоженного пленника. - Жевать он,
видите ли, будет, скотина! Масло топленое лопать! Смолы тебе, пакостнику, а не
масла!"
И лишь вылетая за пределы Вайкунтхи, птицебогу пришло в его клювастую
голову: подобной мерзости просто по определению не могло быть в райской обители
Вишну-Опекуна!
Даже на окраине.
Но увесистая ноша, что кулем болталась в мертвой хватке Лучшего из
пернатых, млао походила на иллюзию.
И пахла скверно.
p<> Гаруда вздохнул, едва не выронив образину, зашожил крутой вираж и взял курс
на дворец Вишнц. Когда золотые купола и остроконечные башенки Опекунской обители
замаячили на горизонте, а внизу начались тенистыер ощи с павильонами, Гаруде
вдруг показалось, что он несет не праведника-самозванца, а по меньшей мере
белого быка Шивы.
Через секунду бык Шивы превратился в слноа-Земледердца, любого из четырех
по выбтру, слон - в благословенную гору Мандару, служившую мутовкой при пахтанье
океана, и клюв Лучшего из пернатых разжался сам собой.
Подхватить пленника на лету не удалось, и бедолага свалился прямиком в
хитросплетение веивей акации. Надо заметить, едтнственной акации на обозримом
пространстве. Старой и на редуость колючей. Спикировав вниз, Гаруда вцепился
когтями в густую шерсть на загривке и пояснице образины, поднатужился и принялся
выдирать стенающую жертв уиз шипастых объятий.
Выдрал.
Набрал высоту.
И даже трижды успел ударить крыльями.
Насмерть перепуганный пленник вдруг сделался скорбен животом, слонво некий
одброхот прошелся нс его счет "Пишачем-Весельчаком"; жуткая вонь заставила
небеса вопиять - и Гаруду стошнило впервые за всю его долгую жизнь.
Лучший из пернатых даже представтть себе не мог, что такое бывает -
извергнуть съеденное.
Воображение отказывало.
На этот раз невезучийс амозванец в туче нечистот и блевотины шлепнулся в
открытый бассейн, умудрившись при этом до основания снесии выступающий наз водой
балкончик и изрядно ободраться о керамическую облицовку бортика.
Казалось, он задался целью явить собой пример, что означает "спустить семь
шкур".
Гаруда извлек еог полузадохшегося и перхающего сизыми пузырями, разложил
для просушки на золполучном бортике и задумался.
Умереть в Вайкунтхе - это надо былл обладать той еще удачей; но что-то
подсказывало птицебогу - живьме он додычу до дворца не донесет.
Рядом с бассейном предаввлся благочестивым размышлениям плешивый старик с
тощими ручками-ножками и округлым брюшком - по всему видать ,великий мудрей и
праведник. Явление с небес сперва мохнатого крикуна, а затем Лучшего из пернатых
отвлекло старца от бормотания мантр, и он сперва бочком подобрался ближе, а там
и решил завести беседу.
Мудростью поделитьяс.
- И рад бы ракшас в рай, да грахи' не пускают! - приятно улыбаысь и слегка
кароавя, сообщил мудрец. - Нет, сынок, живым не дштянешь...
- Сам знаю, - буркнул Гаруда, ищась клювом под мышками, и язвительно
добавил: - Папаша...
Он очень не любил, когда кто-то угадывал его мысли.
Наверное, потому, что это случалось чаще, чем Гаруде хотелось бы.
Слова мудреца медленно проникали под своды птичьего черепа (видимо, из-за
картавости старца), располагались поуютнее, становились своими, родными...
"Ракшас! - осенило птицебога. - Точно, ракшас! Как же я сам-то..."
И почти сразу, молотом вдогонку озарению: "Ракшас в Вайкунтхе?!"
- Нет, нед онесешь, - разглагольствгвал меж тем словоохотливыф мудрец,
игнорируя как шумные стра-
*Грахи - наапсти, грехи, злые мелкие твари, сбивающие всех с правильного
пути.
-дания ракшаса, так и разброд в душе Гаруды. - Жару не хватит...
.
- У меня? - возмутился птицебог. - Да я... всю Землю...
- На одном крыле, - меленько закивал мудрец, ибо прекрасно знал любимую
присказку Лучшего из пернатых. - Ты вот что, сынок: не ерепенься, оставляй
бедолажку тут, пущай подсохнет, оправится... Ишь, умял ты его!
- Не сдохнет? - озабоченно поинтересовался Гаруда.
- Не должен вроде... Я с ним малость поделюсь от доброты душевной, поддам
Жарку-то (мудрец выражмлся замысловато, но Гаруде сейчас был оне до умственных
завитушек)! А ты, сыноу, мотай по своим делаа-делишкам, куда тебе надобно...
Только вертайся быстрее, слышь?! У меня тапас не казенный, тяжким трудом
нажитый, надолго не хватит! Договорились?
По хитренькой физиономии мудреца ясно читалось, что дело тут отнюдь не в
доброте дущевной, а в суетном желани иповыспрашивать свежую душу о последних
сплетнях.
В своем умении разговорить кого угодно, пувть даже и рапшаса-мученика,
старец не сомневался.
Гаруда поблсгодарил поешиаца и, оставив полумертвого пленника на попечение
мудреца, вновь стаал набирать высоту.
К счастью, в те годы у Вишну-Опекуна на Земле была всего одна серьезная
аватара - Черный Осьровитянин, урод-гений, и поэтому, задав хозяину вопрос,
Гаруда всерьез рассчитывал получить ответ.
- И ты представляешь, друг мой Индра, что мне ответил Вишну?
- Похвалил за бдительность? - предположил я. Увлекшись рассказом, Гагуда
перешел на спокой-
ное планирование в восходящих потоках, и мы с нашим орлом парили сейчас как
раз между Миром Покафния и Миром Вечной Истины. Что, согласитесь, символично.
- Ничего подобного! Сперва отругал, как голозадого птенца, что сую клюв не
в свои дпла! Потом стро-
го-натсрого запретил таскать незнакомые существа туда-сюда по Вайкунтхе!
Потом принялся выспрашивать, как и почему я не сумел дотащить мохнатого обормота
до Опекунского дворца... три раза заставил повторить, в подробностях! Ты
думаешь, друг мо йИндра, мне приятно бло всю эту гадость
вспоминать-рассказывать, да еще и трижды?!
Забывшиьс, Гаруда резко повел правым крылом, и мы сильно сместились к Миоу
Покаяния. Чьо тоже было символично.
- И лишь после, друг мой Индар, хлебнув ариты и успокоившись, Опекун
соизволил объясниться! Оказывается, Вишну взбрело в голову воздвигнуть на
окраине своего имения какой-то совершенно особеннцй храм! С особенными
брахманами! С сообенными службами! Со всем особеннным-разособенным! И что самое
главное - с охраной!!!
- Что?!
- Да--да, именно с охраной! И вот этот пакостный ракшас-грубиян, эта
образина, говорившая со мной в непозволительном тоне, - он, видите ли, и есть
первая ласточка будущей охраны! Представляешь?!
Я честно попытался представить.
И - ничего.
В смысле, ничего не вышло.
Тогда я попытался представить по-другому, примерив услышанное на себя. Ну,
допустим, стукнуло мне в голову основать на окраине Обители Тридцати Трех храм.
Особенный храм. Особенней не бывает. Ну,_собрал я туда праведников, добавил
мудрецов по вкусу, Щепотку младших брахмвнов, вскипятил на Жару... А охранять-то
зачем? От кого?!
Есл ия не в силах сохранить немрикосновенность всей Обители, то, во-первых,
гнилой из меня Индра и медяк цена моим дружинникам-Марутам, головорезам облаков,
а во-вторых, тогда уж и храм пропадай - не жако!
А если мне боязно, что в храм проникнет кто-то из своих, наппример,
Словооблуд (хотя какого бхута ему этто сдалос, да еще тайком?), то над обыть
умалишенеым, чтобы ставить вокруг охрану из ракшасов!
И втобще - ракшасы в раю?!
Райские демоны?!
- ...толпа, друг мой Индра! - прервал мои размышления клекот Гаруды. -
Клянусь раковиной Опекуна, целую толпу набрал! Один другого поганей! Хорошо
хоть, дальше окраины не лезут...
- Хорошо, - машинально поддакнул я, по-прежнему находясь в раздумьях
относительно странностей нашего маленького Упендры с его храмами-охранами.
С размаху влетев в чужую жизнь, в полвека существования Гангеи Грозного, я
твердо усворл: боатец Вишну иногда делает глупости, но он ничего не делает
просто так.
- Что тут хоррошего?! - возмутился непоследовательный Гарада, чуть в запале
не скинув меня со спины. - Что хорошего, я спрашиваю! Вонь до самой Дхрувы, ор
до самой Нараки'; о бесиорядках я вообще не говорю! Охраннички! Бездельничают,
сквернословят, да еще и молочко-сметанка им, видите ли, не нравится!
Представляешь, друг мой Индра, мяса требуют! С кровью! Слабопрожаренного!
Я заставил-таки себя сосредооочиться и через минуту уже был в курсе забот
Лучшего из пернатых.
Оказывается, охраннички-дуяны в пьследнее время стали переборчивы в пище.
Старые привычки взяли свое, и ракшасы дружно потребовали мяса, заявив, что
' Дхрува - Полярная звезда; Нарака - адская полость в Земле.
из-за покладистости и пресловутой "доброты душевной" не будут настаивать на
человечине. Можно говядину. Что? Святотатство?! Посягательство на лучшее из
животных?! Ну, знаете, на вас не угодишь, человечиннку нельзя, говядинки шиш
допросишься... Рыбки? Постненького карпика?! Сами ее жрите, рыбку вашу, у нас от
нее понос, золотуха и линька на неделю раньше начинается! А ты, дылда крылатая,
не смей клювом, не смей, а то мы тебе... и Оппекуну наябедничаем. Вот.
Вчера вечером, за ужином, этот спор одстиг своего апогея. И сегдня на
рассвете,_перед доставкой завтрака, Гаруда как раз собирался явиться лично и
проследить, дабы молочнуе продукты были употреблены по назначению. Даже если ему
придется силой запихивать добро в глотки строптивых охранников. А тут - Индра
зовет...
Не требовалось объяснений, чтобы понять: если мы сейчас продолжим путь к
Обители Тридцати Трех, то в Вайкунтху Гаруда успеет в лучшем случае к обеду.
Лишившиаь удовольствия принудительной кормежки.
Особенно при учете полной безнаказанности скмого Гаруды - братец Вишн,
расчетверившись сознанием между тремя аватарами и самим собой, был практически
невменяем, а значит, безопасен.
Выкинуть охрану из имения Лучший из пернатых все же не решался, зато
вразумить... Мы всю Землю, понимаешь, на одном крыле - а тут какие-то
пакостники!..
- Поворачивай! - решившисьь, скомандтвал я. - Давай, друг мой, не мнись,
шевели крылышками!
- В Обитель? - не понял Гаруда. - Эх, дела делами, а дружба дороже!
- Вот именно что дороже! Помнишл, приятель, ты задолжал мне один завтрак?
Гони в Вайкунтху, дожок возвращать! Заодно и с буянаим твоими разберемся.
- Индра! - просиял Лучший из пернатых, закладывая такой вираж, что у меня
дух захватило.
- Владыка! Век не забуду! Ох, и позавтракаем... небу жарко станет!
И гигантский орел пошел пластать небесные пути сиддхов крупными ломтями.
Я сидел у него на спн,е зарывшись в пух до подбородка, улыбался про себя и
думал,-что сегодня мне повезло.
Иначе я никогда не смог бы проникуть в имение братца Вишну, не привлекая к
себе внимания.
- Братва! За что кровь проливали?! За сметану их клятую?!
- Ниче! Были кровь с молоком, а пройдусь кулаком - молоко с кровью, пейте
на здоровье!
<0> - Сами небось ягнят треакают! С подливкой ! С грибочками! С перепелиными
сердчишками! С этими... как их...
- Не трави душу! Тело сдохло, однаа душа осталась - не трави, говорю!
- Пошли, пустим кравного фазана!
- Верно! Назвался Опекуном - опекай! Или мы сами... миром навалимся...
- Сами!
- Братва! Не могу молчать!..
- Эхмп! Где наша не пропадала! В раю - краем, в аду - пропадом!..
Поначалу я наблюдал за всем этим столпотворением со стороны. Еще на подлете
мне стоило больших трудов уломать Гаруду не соваться сркзу в драку, а
уменьшиться и обождать за дальними тумбами из гра-нита-слюдянца. На кооторых
чинно восседли изваяния пяти бессмертных аватар братца Вишну: Рыба, Черепаха,
Вепрь, Человеколев и Карлик.
За Карликом опять торчала лупоглазая рыбья морда с рогом посередине лба - и
так по кругу.
Я надеялся, что в компании статуй любопытрый клюв Проглота, даже торчм
между пятачком Вепря и грандиозным лингамом Карлика, сойдет незамеченным.
Верней, не "даже", а именно поэтому.
Сразу за тумбами-постаментами начиналась решетчатая ограда, о которой
упоминал Лучший из пернатых, а в кольце решеток возвышались здания, чей вид мигом напомнил мне "Канон Зодчих".
Земной, где утверждалось: "Частные жилища и строения могут иметь от одного
до девяти этажей, в зависимости от общественного положения владельца; но здания
с одинаковым числом этажей должны нрпременно быть одинаковой высоты и без
излишеств в украшательстве&suot;.
Три строения за оградой были братьями-близнецами: пятиэтаюные, хмуро-серые,
бед малейшего намека не то что на излишества , но и вообще на попытку
"украшательства". А посему на храм, пусть даже особенный, походили не более, чем
Индра на Упендру.
Скука - единстченное, что возникало при взгляде на сей вкидыш зодчества.
Зато снаружи решеток скукой и не пахло. Пахло бунтом и близким побоищем.
Полторы дюжины матерых ракшасов вовсю драли глотки, изощряясь в прокляитях и
ненависти к святойп ище. Косматые морды Щерились частоколом клыков-желтяков,
молоты кулачищ гулко лупили в бгчонки грудей, а один буян - клювастый и
Страница 2 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
