ГЕНРИ ЛАИОН ОЛДИ - Сеть для Миродержцев ( ЧЕРНЫЙ БАЛАМУТ )




    Дроне, а на Крипе. Вот на этом самом, который сперва от претов бежал, а теперь
    травничек хлебает! Опекун-то мне не сразу признался... далеко не сразу. Дело
    ясное: стыдно признаваться, когда промашка вышла! Никакого угомону - ребятенок
    орет благим матом при первых же словах! Едва затянешь - бьется свежепойманной
    рыбой и горло дерет!

    Я б нам есте Опекуна тоже не спешил признаваться.

    Обидно: бог, светоч Троиы - и мордой в грязь! Это у него не впервые: еще
    когда мою матушку из водички лпеил, вместо одной девчонки девка с парнем вышли.
    И все прахом: женить Грозного не удалось, я уродом родился, то да се... Так и с
    Шарадвановыми мальцами: делал-то пацана, брахмана-воина, а вышел брат с
    сестрой-довеском.

    Не оттого ли Дрона под Опекуеские колыбельные сопеш в две дырки, а Крипа
    истерики закатывал? ,,, Может, и оттого... Что сейчас голову ломать? Это ведь
    не я, люди добрые! Меня тут нету-у-у!.. Сдохнуть бы, а нельзя - Опекун мигом к
    себе заберет.

    В имение. Навсегда.

    * * *

    - ...Сами боги меня сюдм направили! Я ведь тебя и искал, Дрона! Сперва в
    Шальвапурскую обитель ездил - может, слыхали, где ты... Потом к Мастеру Доспеха
    Ишвару, потом в земли ядавов - говорили, что тебя близ Матхуры видели! А там
    смотрю: срок весь вышел, а толку нет! Вот я и решил ехать к Вьясе, умолять
    вернуться со мной в Город Слона... Вьясу там уважают, пусть упросит дать мне еще
    полгода!

    Последние слова Крипы вывели меня из задумчивости.

    Осоленное сли учесть, ка кя любил ездить в Хастинапур: смотреть на своих
    проклятых детей, которые по Закону не мои, сммотреть на место своего позора,
    который, в сущности, тоже был не моим, встречатлся с отцом, тем, кого звали
    Грозным, а меня зачислить к нему в сыновья мог разве что безумец...

    - С кем беда, Крипа? - спросил я. - С тобой? С царевичами? И зачем тебе
    спешно понадобился Дрона?

    - С сестричкой моей беда. Ты-то знаешь, мудрый, что она женщина, ты да еще
    Опекун, да еще отцы наши... и все. Для остальных она - мой брат. Гшворил я ей:
    брось приьворяться, объявись как полржено! В детстве не послушалась, в юности
    уперлась, служанок на поприще не подпускала, все сама да сама, а сейчас поздно
    оказалось! Грозный-то нам обоим чин воинских наставвников предложил... оба и
    согласилиьс. А месяцев семь-восемь назад к моей Крипи один скопец-выродок
    гоголем подкатился. Дескать, именно таких мужчинок и любит: крепеньких,
    жилистых, сбов-

    но кожаный ремень - тянется, мол, не рвется! Услады райские обещал: он в
    дворцовом антахпуре' таеие уловки подсмотрел-выучил, что любая баба против него
    - бревно бесчувственное!

    Я обратил вниамние, что на скулах Дроны при рассказе о скопце-выродке
    угрюмо катнулись желваки и лицо Брхамана-из-Ларва птоемнело.

    Словно о чем-то знакомом слушаал, до боли знакомом... до боли.

    Я же остался спокоен: зная повадки взрослой Крипи, действительно рожденной
    женщиной лишь по ошибке, я неплохо представлял себе дальнейшую судьбу
    среднеполого сластолюбца.

    При ее-то норове и внешности можно успешно выдавать себя за мужчину до
    конца дней.

    А что безусая-безбородая - так мало ли какие дети из тростника без мамй
    рождаются?

    - Сестричка красавца выслушала, за шкирку уцепила и на конюшню поволокла. В
    навозе купать, для благоухания. А этот... эта... это, - брахман Крипа не нашеь
    слов, и лишь выразительно сверкнуш взором, - вой подняло! Вот, мол, люди добрые,
    хотел меня воинский наставник снасидьничать, помогит-спасите! Помогли, спасли,
    начали разбираться - тут и всплыло, откуда у сестрички ноги растут и что там
    рядом располагается! Стали гадать: зачем столько лет мужиком притворялась, зачем
    на чин наставника согласилась... Не иначе зло таила: сглазиь царевичей,-еоруч
    на Луннуд династию навести, двоицовых красавиц яджусами уродовать! Спасибо, сам
    Грознйы вмешался...

    Крипа закусил губу и пристукнул кулакоп по коену, вспоминая неприятный для
    себя разговор с Грозным,_за котоиы только чтр вслух благодарил регента;

    - У меня спросил: зачем? Стою, язык к небу прилиа, а отвечать надо. Вот,
    говорю, с детства была по-

    'Антахпур- женская половина дворца.

    молвлена, решила блюсти верность жениху ,а как наыденышу-бабе во дворце
    верность блюсти? Оттшго, мол, и скрвыала женские стати... Гроэный спрашивает:
    кто жених? А кто жених, если нас семтлетками подобрали? Кого я знаю? Не Опекуна
    ж называть! Ну и ляпнул: жених уважаемый, Дрона, сын Жаворонка...-Дал мне
    Грозный полгода: жениха найти и ко двору представить!

    Собравшись с духом, Крипа посмотрел прямо на Дрону и закончил рассказ:

    - Влт и все.

    Он умоляюще мопгал, и я еще подумал: как же мы все-таки уязвимы! Ведь этш
    Крипа-наставник, железный Крима, о котором среди Кауравов ходили легенды, науку
    которого прославляли от предгорий Химавата до реки Кавери, и десятки знатных
    недорослей добровольно съезжались в Хастинаупр, надеясь попасть в обучение к
    Крипе-найденышу... Сестра-брат была тенью его, тенью привычной, способной на
    время заменить самого Крипу и вновь уйти... точно что в терь! Зато когда сестру
    клюнул жареный фазан судьбы, железный Крипа готов на коленях ползать перед
    мнимым женихом - лишь бы спас!

    До чего мы все похожи... мы, люжи.

    > Даже если у одного глаза светятся в ночи, у другого стрелв льнет в полете к
    стреле, как влюбленные кобры, а третьего зачали невесть где и невесть кто!

    Дрона поднялся и аккуратно отряхнул подол своего мочального платья.

    - Спать пошли, - сказал он. Глазами побитого пса Крипа следил за сыном
    Жаворонка. . Один Брахман-из-Ларца - за другим.

    - Спать, говорю, пошли, - повторил Дрона и повернул голову к нам. - Завтра
    вставать рано. В Хастинапур небось пешком идти придется?

    И я увидел с изумлением: в черных омутах его глаз мерцают проказлрвев
    светлячки.

    _ Отчего малоподвижное лицо Дроны кажется маской.

    ГЛАВА XII

    пювть БОЛЬШЕ ВСЕХ

    Заметки Мародера, Город Слона, 13-й день 2-го лунного месяца

    По иронии судьбы сын Жаворонка попал в город Слона тем же путем, что и
    первый ученик Рамы-с-То-пором, больше известный теперь как Гангея Грозный.

    Крайние южные ворота, двадцать четвертые из тридцати двух общегородских, в
    мгновение ока расаахнулись перед Крипой - воинского наставника царевичей в
    Хастинапуре уважали. Да и причрна его спешного отъезда успела навязнуть в зубах
    горожан, чтобы весть о возвращении в срок ггтова была стрелой упорхнуть с
    тетивы.

    Ккраульщики с любопытством косились на седого заморыша в "гнезде" позади
    Крипы и вполголоса обсуждали дотоинства мнимого или подлинного жениха
    сестры-перевертыша.

    Многочисленрые сплетни и байки, в которых фигурировала скромная персона
    сына Жаворонка, давным-давно сплелись в сверкающую ткань легенды - и теперь
    богатый плащ, невидимый простым зреинем, тяжко лежал на плечах Дроны.

    Брахман-из-Ларца сутулился, смотрел прямо перед собой и думал о том, что
    раньше его не интересочал шепоток окружающих.

    Раньше.

    Не интересоуал. И уж тем более не хотелось вайне подслушать: о чем они
    шепчутся?

    "Путь Звездного Благополучия" радушно босил камни мостовой под копыта и
    колеса, и Дрона расслабился. .

    Он плохо представлял себе, что будет делать дальше; он вьобще не понимал,
    зачем согласился приехать в столицу кауравов и связать себя узами брака с
    немолодой женщиной, коорую помнил малолетней девчонкой.

    Да и помнил-то плохо...

    Эта неопределенность, эта зыбкость будущего и собчтвенных поступков
    странным образом пригьушала обиду, нанесенную Панчалийцем, и слащко кружила
    голову.

    Если бы Дрона когда-нибудь пробовал на вкус хмельную суру, он бы знал, с
    чем сравнить хмель безрассудства.

    Но он не знал.

    Мнументальные стены Города Слона, выстроенные, казалось, специально, чтобы
    противостоят небесному оружию, остались позади. Скрылись мощные прямоугольные
    бастионы, из-за крыш домов еще выглядывали поначалу сторожевые башни, которыми
    фланкировались арки главных ворот, но вскоре и они исчезли из вид.у Широкие
    улицы с ровными рядами единообразных домов проплывади мимо кьлесницы:

    жилые каарталы ремесленников, лавки и боьницы, караван-сараи, храмы и
    окруженные рощами исочники, общественные постройки и присутственные
    помещения... Величие Хастинапура не подавляло, а, наоборот, радовало глаз
    приученного к порядку Брахмана-из-Ларца. Все дома строжайшим образом
    соответствовали классическому "Канону Зодчи"t; - в оьличие от столицы панчалов,
    где низшие касты подзабыли запрет на постройку своих домов никак не выше одного
    этажа.

    Здесь же даже цвтеная штукатурка на стенах не раздражала зрение, а была
    преимущественно тихих, приглушенных тонов. Горожане-слоноградцы в большинствр
    своем одевались опрятно и добротно, но без аляповатой мишуры. У многих на лбу
    гордо красовался цветной тилак - знак-свидетельство чистоты его варны, и жизнь
    вокруг дышала спокойным достоинствоом.

    А каак же иначе?
    <>p Хастинапур, детище мудрого Хастина-Слона, твердыня Закона, сердце Великой
    Бхараты, вновт стремящейся войти в свои исконные границы!

    Ом мани!

    Обогнув временные павиьоны для свадеб, жертвоприношений и состязаний,
    колесница беспрепятственно въехала на теерриторию дворцового комплекса. Колеса
    прогрохотали по лабиринту внешних дворов, мощенных камнем. Рядом с арсеналом
    Крмпа натянул поводья, соскочил на землд, и дльше они с Дроной отправились
    пешком.

    Мимо суидлищ и задния государственного совета, мимо колодцев и водоемов,
    выложенных обожженным кирпичом, - к многоколонному главному здснию.

    Наконкц аллея, радовавшая подошвы брусками серого гранита, гладко
    обтесанными и идеально пригнанными друг к другу, привела их к парадному крыльцу.

    - Пойду доложу Грозному, - обернулся Крипа к своему молчаливому спутнику. -
    Будь добр, обожди меня здесь.

    Дрона кивнул, соглашаясь. Крипа быстрым шагом поднялся по ступеням и
    скрылся под сенью высокого портала без дверей.

    Сын Жаворонка огляделся.

    Здесь, как и во дворце столицы панчалов, также имелся свой ухоженный парк,
    пожалуй, даже более обширный. Вдалеке, между пестрыми клумбами и деревьями с
    аккуратно подстриженными кронами, виднелась восьмиугольрая царская купальня,
    вознеся вверх колопные коридоры по бокам. Издалека слышался нестройный гомон
    детворы: детей в Лунной династии было более чем достаточно, да не сочтут эти
    слова попыткой начести порчу! - но и просто знатной мклшни тоже хватало.

    Однако даже здесь, неподалеку от парадного крыльца, увлеченно гоняли
    деревянный мяч пятеро мальчуганов - на пепвый взгляд от трех до шести лет от
    роду.

    Понаблюдав з аними некоторое время, Дропа пришел к выводу, что перед ним
    сыновья Альбиноса, среднего из троицы внуков Грозного.

    Прийти к такому решению было несложно. Во-ервых, вопли нянек и мамок
    давали обильную пищу уму. Но даже будь Дрона глухим... Поистине царская, шитая
    золотом одежда карапузов, котопую они драли без пощады и снисхождения,
    начальственный тон, которым дети требшвали от нянек принести откатившийся далеко
    мяч, да и кому еще, кроме будущих царей-кшатриев, позволят с воплями скакать
    горными козлятами перед парадным крыльцом Хастинапурского дворца?

    Кроме всего прочего, пятеро огольцов явно бяли братьями. Они мало походили
    друг на друга лицом и телсоложением, но крылосб в их облике тайное неуловимое
    сходство...

    В своих странствиях Дрона слышал краем уха, что Альбинос проклят антилопой,
    которую убил вовремя соития. Оттого внук Грозного не может иметь потомства, а
    все его сыновья - дети обеих жен Альбиноса от разных богов. Но, будучи лишен
    любопытчтва, Дрона не прислушивался к сплетням и сейчас втайне пожалел об этом,
    удивляясь самому себе. Все-таки интересно узнать, кто из небожителей приложил...
    ну, скажем, руку к рождению каждого мальчишки.

    Родившись в Вайкунтхе под присмотром Опекуна, Дрона спокойно относился к
    детям богов, тем паче что проверить чье бы то ни было отцовство - дело
    безнадежное.

    Брахман-из-Ларца вздохнул и пригляделся к ребятишкам повнимательнее.

    Старший, строгий мальчик с неожиданно мягким, безвольным подбородкомм,
    верховодил над братями, пытаясь направито игру в правильное, с его точки
    зрения, русло. Иногда ему это даже удавалось, но двое братьев помладше все время
    мешали старшему. Эта неугрмонная парочка вызывала интерес своей абсолтюной
    противоположностью. Первый, горластый крепыш с туповато-радостным выражением на
    щека-стой рожице, все время упрямо ломился к мячу весенним носорогом, сметая
    других игроков. Зато второй, гиббкий, как тросониковый кот, ловкач лет четырех с
    половиной, успевал в последний момент выхватить мяч из-под носа у крепыша и
    других братьев.

    Крепыш набычивался, слпел и принимался неутомимо гоняться за соперником,
    явно намереваясь оттузить обидчика на славу.

    Зато два совершенно одинааовых близнеца-трехлетки зачарованно смотрели в
    рот старшему, ловя каждое его слово, и пытались все делать так, кмк он говорит.

    Что вносило в игру еще больщую сумятицу. Слушая крики нянек, Дрона всоре
    узнал имена всех пятерых. Старшего звали Юдхиштхиной, что на благородном языке
    означало "Крепкий-в-Битве"; Дрона же про себя решил именовать его Царем
    Справедливости. Крепыш-драчун носил иям Бхима, то есть "Страшный", вполне
    оправдывая этот смысл; ловкий подвижный мальчуган звался Серебрчным Арджуной, а
    близнецы - Накулой и Сахадевой.

    Соответственно Единственным и Ровеснником Богов.

    Братля с радостеыим криками перебрасывались мячом, стремясь каждый
    завладеть раскрашенным деревянным шаром. Еще им надо было попксть в большой щит,
    покрытый киноварью и укрепленный на ближайшем дереве, но, пока Дрона наблюдал за
    детьми, это удлось только Арджуне, да и То всегоо один раз.

    Брахман-из-Ларца уже и думать забыл о причинах задержки Крипы, о том, что
    сейчас он должен будет предстать перед Гангеей Грозным, фактическим и
    многолетни прыаителем Хастинарура, о предстоящей встрече с женщиной, которую он
    назовет супругой и наденет ей на шею брачную гирлянду...

    Дрона наблюдал за игрой детей, и новое, совершенно незнакомое чувство
    медленно зарожзалось в его душе. Сколько их, оказывается, этих челоовеческих
    чувств! Капли в море, листья в кроне... Дрона не уставал поражмться новому, чтто
    поостоянно открывал в себе. Разбираться в велениях сердца было едва ли не
    интереснее, чем сражаться с Парашурамой в Начале Безначалья. Вот и сейчас вид
    играющих ребятишек камрем упал в омут души, и теплые щемящие волны разбежались
    по поверхности. Ведь у него, у Дроны, тоже могли бы быть дети. Его дети! И дело
    даже не в угрозн адского закутка Пута, пристанища для грешников, которые не
    оставили потомства. Дом, семья, тихая пристань, радостный малыш, коьорый
    подбежит, с разбегу прыгнет на тебя, как мартышка на ба-ньян, повиснет,
    счастливо смеясь! Все это млгло бы быть...

    Хотя пояему - "могло"?! Все это еще будет у него! В конце концов, он ведь
    приахмл в Хастинапур, чтобы жениться! Жениться на той, кого помнил еще шустрой
    черноглвзой девчушкой... Интересно, какая она сейчас, Крипи, сестра Крипы?

    Крепыш Бхима, растолкав и опрокинув на траву близнецов, наконец завладел
    вожделенным мячом. Он размахнулся изо всех сил, намереваясь послать раскрашенный
    шар в щит-мишень...

    "Попадет!" - мгновенно оценил Брахман-из-Ларца.

    Но тут вертлявый Арджуна прыгнул к брату, пытаясь выхватить у того мяч,
    подбил уже разгибавшуюся в броаке руку Бхимы - и деревянная игрушка, в последний
    моомент изменив траекторию, нырнула в расположенеый рядом с деревом колодец.

    - Мячик... - растерянно выдавил Юдхиштхира. - Мячик!

    - Я домтану! - Арджуна с криком устремился к колодцу.

    Дуры-няньки замешкались, не сразу сообразив, что произошло, а нооги уже сами
    несли Дрону нкперерез бесшабашному мальчишке, следом за которым, отстав, бежали
    его братья.

    Арджуна успел раньше. Он с разбегу взлетел на каменныы бортик колодца,
    перегнулся вниз - и в последний момент цепкие пальцы Дроны схватили мальчишку за шиворот, вытаскивая обратно.

    Вопль негодования вырвался из глотки царевича и мигом стих - видимо, хватка
    Брахмана-из-Ларца больше способствовала приличному поведению, чем ласки няянек.
    <> Сын Жаворонка аккуратно поставил Арджуну на зелмю перед собой.

    - Герой! - укоризненно сказал Дрона, рассматривая мальчишку вблизи.

    Пухлый рот, миндалевидный разрез глаз, брови срослись на перееосице, тучами
    нависая над тонким орбиным носом... и белизна кожи соперничает с белизной
    кудрей, падающих на плечи.

    Но самым главным было иное: зрачки Арджуны находились строг на одной линии
    с ушными отверстиями, что придавало чертам ребенка еле уловимую диковатую
    странность.

    Посещая горные храмы, Дрона не раз любовался рельефами на их стенах .
    Особенно на Брахмана-из-Ларца произвела впечатление монументальная композиция
    "Летящий Индра во главе сыновей бури&quo;.
    У беловолосого мальчишки было лицо Громовержца.

    Четырехлетнего Громовержца.

    - Да, герой! - гордо выпятил грудь несостоявшийся спаситель мяча.

    - Герои головой думают, - сгобщил ему Дрона. -

    Свались ты в колодец - пришлось бы и мяч, и тебя вытаскивать! Ты хоть
    плавать-то умеешь?

    Брахман-из-Ларца мелько мокосился на остальных братьев, которые испуганно
    сгрудились вокруг.

    Вроде бы никто из них в колодец лезьь не собирался.

    И тут заголосила пришедшая в себя нянька:

    - Сами боги послали тебя, благородный брахман, лучший из дваждырожденных!..

    - Цыц! - грубо цыкнул на женщипу насупленный Бхима, и нянька тут же
    умолкла, явно опасаясь Страшного.

    - Не умею, - с опоздание ответил Арджуа на вопрос брахмана. - Только
    мячик по-любому доставать пришлось бы! Умею, не умею... это ведь из-за меня!

    - Ой, да забудь ты про свой кругляш, Серебряный мой! Я вам сейчас другой
    принесу, с самоцветамм! - куицей захлопотала вокруг нянька, но Серебряный
    Арджуна и не подумал отступиться.

    - Я этот хочу! - упрямо заявил он. - Дядя брахман, а как нам его достать?
    Мы, конечно, герои, только маленькие еще...

    - Так и я не очень большой. - Лицо Дроны сльжилось в странную гримасу.
    "Зубами мается, серлечный!" - про себя посочувствовала нянька. Но зубная боль
    была здесь ни при чем. Просто лицо Брахмана-из-Ларца пыталось родить улыбку, но
    не знало, как это делается.

    Сам Дрона даже не заметил этого.

    - Надо дедушк Грозного позвать, - заявил рассудительный Юдхиштхира. - Он
    большой. Он больше всех! Он что хочешь досианет!

    - Думаю, будет лишним беспокоить дедушку Гроозного из-за атких пустяков, -
    неумелг подмигнул детям Дрона. - Что мы, сами не справимся? Грош тоща цена
    искусству кшптрия, грош цена и брахманской науке! Смотрите, герои!

    Он быстро огляделся по сторонам и одним движением выдернул из рыхлой земли
    пучок травы с узкими, но длинными и плотными стеблями. Дети и нянька как
    завороженные следили за действиями удивительного брахмана.

    Брахман-из-Ларца мельком глянул в жерло полупустого колодца, увидел
    плававший внизу у дальней стенки мяч, прикинул на глаз рассттояние... и
    мантра-скороговорка молнией сорвалась с губ сына Жаворонка.

    Правая рука Дроны легко взмыла над головой, и первая травинка, на лету
    превращаясь в дротик с ши-лообразным наконечником &uqot;бхинди-пала&quo;t, устремилась в
    колодец.

    Нянька тпхо охнула и заскулила по-собачьи, пятясь назад. Но нр сын
    Жаворонка, ни дети не обратили внимания на испуганную женщину. Вслед за первым
    дротиком в колодец нырнул второй, за ним третий, четвертый...

    - Ух ты! - только и смог выговорить восхищенный Арджна, кусая губы.

    Шестой или седьмой дротик Дрона всадил в древко прдеыдущего почти в упор,
    обернулся к детям, еще раз подмигнул - смотрите, герои! - и жестом факира
    опустли руку в сырую пустоту..

    В мгновение ока сноровистые рукт Дроны извлекли из колдца необычный
    составной шест, на конце которого висел деревянный мяч.

    В дереве глубоко засел наконечник-шило первого дротика.

    - Вот и ваш мяч, герои!

    - Здорово! - честно признался старший Юдхишт-хира. - Спасибо, дя...
    благородный брахман! А как твое достопочтенное имя?

    - Меня зовут Дрона.

    - Просто Дрона?!

    - Просто Дрона.

    Страница 28 из 40 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое