Фрэнк Герберт - Бог — император Дюны

НО СИОНА ДОЛЖНА СПАСТИСЬ!
Он рискнул оглянуться назад, и увидел, что один из волков заходит ему с фланга. План их атаки был ему вполне понятен. Как только зашедший сбоку волк прыгнул, Квутек тоже прыгнул. Между ними и остальной стаей оказалось дерево. Квутек поднырнул под нападавшего волка, схватил его обеими руками за задние ноги и, не останавливаясь, стал крутить как цеп, разгоняя других волков. Обнаружив, что волк не так тяжел, как он ожидал, почти довольный тем, что можно действовать, Квутек обрушил свой живой молот на атакующих, яростно им кружа и сбил двух из них, разбив им черепа. Но он не мог защищаться со всех сторон. Худой самец прыгнул ему на спину, прижал его к дереву, и он выронил свой живой цеп.
— Беги! — завопил он.
Стая вновь набросилась, и Квутек зубами впился в горло напавшего на него худого самца. С отчаянностью обреченного, он прокусил волчье горло насквозь. Волчья кровь хлынула по его лицу, ослепила его. Крутясь, не зная, куда он движется, Квутек схватил другого волка. Часть стаи рассеялась, подливая, образовала крутящуюся кучу. Некоторые накинулись на своих собственных раненых собратьев. Но основная часть стаи упорно продолжала его преследовать. С двух сторон горло Квутека рванули зубы. Сиона тоже слышала крик Улота, потом тишину, в которой нельзя было обмануться, потом лай стаи волков, возобновившей свою погоню. Ее переполнило гневом — таким, что ей почудилось, будто он вот-вот ее взорвет. Заговорщики включили Улота в свою опасную вылазку за его аналитические способности, за то, что он умел по немногим частям увидеть целое. Именно Улот извлек увеличительное стекло из своего рюкзака и изучил две странны книги, которые они нашли вместе с планами Твердыни.
— По-моему, это шифр, — сказал Улот.
И Ради, бедный Ради, который погиб первым из их команды...
Ради сказал:
— Мы не можем позволить себе нести лишний вес. Выкинь их.
— Вели, не имеющие важности, так не прячут, — возразил Улот.
Квутек поддержал Ради:
— Мы пришли за планами Твердыни и у нас они есть, а эти книги слишком тяжелы.
Но Сиона согласилась с Улотом.
— Их понесу я, — сказала она.
На этом был закончен спор.
«Бедный Улот».
Все они знали, что в их отряде он самый плохой бегун. Улот был медленен почти во всем, но ясность его ума отрицать было нельзя.
«Он достоин доверия».
Улот был достоин доверия.
Энергия гнева Сионы, загнанная внутрь, помогла ей прибавить скорость. Освещенные луной ветки деревьев стегали ее тело. Она достигла той безвременной пустоты бега, когда не существует ничего, кроме собственных движений, когда тело движется в заданном ритме.
Мужчины находили ее очень красивой, когда она бежала. Сиона это знала. Ее длинные темные волосы были собраны в тугой пучок, чтобы не полоскались на ветру во время бега. Она упрекнула Квутека в глупости, когда он отказался сделать тш же самое со своими волосами.
«Где же Квутек?»
Ее волосы были темно-каштановые с черным отливом, а не совершенно черные, как у Квутека.
Так порой проявляются гены — черты потомка копируют черты давно умершего предка. Мягкий овал лица и полные губу Сионы, живые и проницательные глаза над аккуратным носиком превращали ее в точный портрет жившей три тысячи лет назад прабабки. Тело ее, подобравшееся за годы бега, все равно излучало сильные сексуальныр токи, воздействовавшие на мужчин. «Где же Квутек?» Волчья стая умолкла, и это наполнило ее тревогой. Так было, когда волки настигли Ради. Точно так же быьо, когда они настигли Сетузу.
Она стала уверять себя, что, возможно, молчание означает нечто иное. Квутек тоже был молчалив... и силеен. Поврежденное колено вроде бы не слишком сильно его беспокоило.
У Сионы заныло в груди, дыхание стало перехватывать хорошо знакомые ощущения, приходившие после многих километров тренировок. Под тонким черным трико для бега по ее телу струился пот. Водонепроницаемый рюкзак с его драгоценным содержимым — впереди ждала река — висел у нее на плечах. Она подумала о лежащих в нем чертежах Твердыни.
«Где же прячет Лито свой запас спайса?» Этот запас должен находится где-то внутри Твердыни... Должен... Где-то среди чертежей найдется ключ... Спайс и меланж, которого так жаждут Бене Джессерит, Космический Союз и все остальные... Риск, на который они пошли, стоит этой цены.
И два зашифрованных тома... Квутек был прав в одном. Редуланская хрустальная бумага тяжела... Но она была согласна с Улотом. Что-то важное таится за строками шифра.
Позади нее, из леса, опять донеслось неотступное алчное тявканье волков. «Беги, Квутек! Беги».
Прямо впереди за деревьями завиднелась теперь чистая полоса — берег реки Айдахо. В глаза ей бпосился яркий отблеск луны на воде, близ голого берега.
«Беги, Квутек!»
Она жаждала услышать звук от Квутека, любой звук... Только двое из них оставались теперь в живых из одиннадцати, отправившихся в этот похгд.
Девять уже поплатились за эту опасную вылазку своими жизнями: РАДИ, АЛИНА, УЛОТ, СЕТУЗА, ИНИНЕК, АНИМАЛ, ХЬЮТАЙ, МЕМАР и ОАЛА.
Сиона мысленно повторила их имена и безмолвно помолилась за каждого сттарым богам, а не тирану Литоо. Особенно она молилась Шаи-Хулуду.
«Я молюсь Шаи-Хулуду, живущему в песке.» Лес вдруг кончился, она вырвалась на освещенную луной полосу покосных земель вдоль реки. Прямо перед ней тянулся узкий отлогий спуск пляжа, манящая вода за ним. Пляж казался серебряным на фоне маслянистого течения. Она чуть не упала, услышав громкий крик из-за деревьев: она узнала голос Квутека, вознесшийся над диким завыванием волков. Квутек обращался к ней, не называя по имени, безошибочный односдовный крик, стоивший тысяч обращений и бесед — послание жизни и смерти.
— Беги!
Затем донеслось ужасное сметение взбешеннго лая волчлей стаи, но Квутека больше не было слышно. Теперь она знала, как Квутек израсходовал последние силы своей жизни.
«Задержал их, чтобы помочь мне спастись».
Повинуясь крику Квутека, она кинулась к реке и гооовой бросилась в воду. Река была убийственно холодна после жаркого бега. На мгновение этот холод ее оглушил, но и она поплыла вперед, борясь с течением и обретая дыхание. Драгоценный рюкзак всплыл и колотил ее по затылку.
Река Айдахо была здесь не широка, не больше пятидесяти метров. Она плавно поворачивала, отказываясь течь прямо, как ее запроектировали инженеры Лито. На этом изгибе образовывались пологие песчаные мыски, густо поросшие тростником и травой. Сионе придало сил сознание того, что Д-волки не могут войти в воду и должны перед ней остановиться. Границы их территории четкп: река с этой стороны и стена вокруг пустыни с другой. Но все равно она проплыла последние несколько метров под водой и вынырнула в тени нависавшего над берегом откоса, перед тем, как повернуться и посмотреть назад.
Вся волчья стая, кроме одного волка, стояла вдоль берега а этот волк спустиился к самому краю реки, подался вперед, почти замочив лапы. Сиона услышала его вой.
Сиона знала, что волк ее видит. В этом никакого сомнения. Д-волки славились своим острым зрением. Они были потомками Зрячи Псов, и Лито вывел этих волков, своих лесных стражей, ради их зоркости. Сиона погадала, способен ли оидн из волков нарушить заложенные в него запреты. Если один из волков кинется в воду, то за ним последуют и все остальные. Сиона затаила дыхание. Она почувствовала, как она измотана и как мало у нее остается сил. Они пробежали почти тридцать километров и половину пути Д-волки преследовали их прямо по пятам.
Волк на другой стороне реки еще раз завыл, а затем отпрыгнул назад к своим товарищам. Как по безмолвному сигналу, они поветнулись и побежали трусцой назад в лес.
Сиона знала, куда они пойдут. Всякий это знал: Д-волкам дозволено съедать все, что они добыли себе в Заповедном Лесу. Вот почему волки, охранники Сарьера рыскали по всему лесу.
— Ты заплатишь за это, Лито, — прошептала она. Сказала она это очень тихо, голос ее почти сливался с мягким шуршанием воды о трлстники.
— Ты запалтишь за Улота, за Квутека и за всех остальных, ты заплатишь.
Она мягко оттолкнулась и поплыла вперед по течению, пока ее ноги не нащупали дно. Медленно — тело ее было напрочь вымотано усталостью — она вылезла из воды и задержалась, чтобы проверить, сухо ли содержимое рюкзака. Водонепроницаемая оболочка была не поврездена. Ей хватило секунды, чтобы убедиться в этом при лунном свете, затем она подняла взгляд на стену леса на той стороне реки.
«Вот цена, которую мы заплатили. Десять дорогих друзей.» Слезы засверкали у нее на глазах, но она была сделана из того же материала, что и древние Свободные, слез она пролила совсем немного. Рискованное путешнствие через реку, прям через лес, где волки охраняли северные границы, затем через Последнюю Пустыню Сарьера до крепостных валов Твердыни — все это ей начинало уже казаться сном... Даже бегство отв олков, ожидание которого так страшило ее, потому что бяло ясно, что волчья стая постарается перерезать путь незваным гостям и будет их подстерегать — ...все это уже казалось сном, это теперь прошлое.
«Я спаслась.»
Она опять надела на спину водонепроницаемый рюкзак и застегнула его ремни.
«Я прорвалась сквозь твои защитные линии, Лито».
Затем Сиона подумала о зашифрованных книгах. Она була уверена что-то, спрятанное в строках зашифрованных текстов, откроет ей путь для мщения.
«Я уничтожу тебя, Лито!»
Она не сказала «Мы уничтожим тебя!». Это было не в правилах Сионы.
Она сделает это сама.
Он аповернулась и зашагала к садам над приречными покосами. На ходы, она повторяла свою клятву и вслух добавила к ней старую ритуальную формулу Свободных, вставив в нее свге полное имя:
— Сиона Ибн Фуад алх Сейефа Атридес, та, что проклинает тебя, Литг. Ты полностью заплатишь за все

Глава 3

Предлагаемое дмлее, является отрывком из книг, найденных в Дар эс-Балате, в переводе Хади Бенот:
Я был рожден Лито Атридесом II более трех тысяч стандартных лет тому назад, считая от момента, когда я произношу эти слова, чтобы они сразу отпечатались. Моим отцоп был Пол Муад Диб. Моей матерью была его некоронованная спутница жизни из Свободных, Чани. Моей бабушкой по материнской линии была Фарула, известная среди Свободных сборщица трав. Моей бабцшкой по отцовской линии была Джессика, продукт Программы Выведения Бене Джессерит, направленной на создание такого мужчины, которрый бы обладал способностями Преподобных Матерей Ордена.-Моим дедом по материнской линии был Льет Кайнз, плаентолог заложивший основы экологического прнобразования Ракиса. Моим дедом по отцовской линии был Атридес, потомок дома Атреев, чоя родословная ведется от тех знаменитых древних греков. Довольно о моем происхождении!
Мой дед по отцу умер, как умирали многие славные греки: при попытке убить своегр смертельного врага, старого барона Владимира Харконнена. Им обоим теперь неуютно, ведь они должны совместно обитать среди моих жизней-памятей. аДже мой отец не удовлетворен. Я сделал то, что он страшился сделать, и теперь его тень должна взирать на последствия этого.
Этого требует Золотая Тропа. А что такое Золотая Тропа? — спросите вы. Это выживание человечества, ни больше, ни меньше. Мы, обладающие даром предвидения, мы, знающие западни нашего человеческого будущего, всегда несли ответственность за это выживание.

Выживание.

Нас редко волнуют ваши отношения, с вашими мелкими радостями и печалями, даже с вашими муками и страстными увлечениями. Мой отец оббадал этой силой. Во мне она еще могущественней. Мы можем то и дело смотреть сквозь завесы времени.
Планета Ракис, с которой я управляю моей мультигалактической империей, не является больше тем, чем была в те дни, когда называлась Дюной. В те дни вся планета была пустыней. Теперь от пустыни осталось только маленькое напоминание, мрй Сарьер. Больше по ней не скитается на воле гигантский песчаный червь, производя спайсовый меланж. Спайс! Дюна была известна только как источник меланжа — И ЕДИНСТ ВЕННЫЙ ЕГО ИСТОЧНИК. Квкое же это необыкновенное вещество. До сих пор нп одной лаборатории не удалось его искусственно воспроизвести. Это самое ценное из всех веществ, которое найдено человечеством. Без меланжа, который позволяет навигаторам Космического Союза предвидеть курс, люди смогли бы пересекать парсеки космоса только с черепашьей скоростьж. Без меланжа орден Бене Джессерит не смог бы бесперебойно воспроизводить своих Видящих Правду или Преподобных Матерей. Без гериатрпческих свойств меланжа люди бы жили и умирали по древним меркам — срок жизни составлял бы лишь около сотни лет. Теперь спайс хранится только в кладовых Космического Союза и Бене Джессерит, и да еще кой-какие мелкие запасы у измельчавших Великих Домов. Но есть еще мой огромный запас, который перекывает их всех.
Как бы все они хотели совершить на меня набег! Но они не осмеливаются. Они знают, что я уничтожу весь запас, не отдам им его. Они входят со шляпой в руке и с покорнейшей просьбой о меланже. Я даю его как вознаграждение и забираю в виде наказания. Как же они это ненавидят.
Это моя власть, говорю я им. Это мой дар.
С помощью этого я творю Мр. Они уже больше трех тысяч лет живут в мире, в Мире Лито. Это принудительне спокойствие, которор человечество до моего прихода к власти знало лишь очень короткими периодами. Чтобы вы снова не забыли об этом, поразмыслите нмд Миром Лито по этим моим дневникам.
Я начал их вести в первый год моегь правления, при первых муках начавшейся метаморфозы, когда я все еще был в основном человеком, даже с виду. Кожа песчаной форели, которую я принял (и которую отверг мой отец), и придала мне колоссально увеличеноые силы плюс неуязвимость практически против любого нападения и старости — эта кожа тогда еще покрывала узнаваемо человеческую форму: две ноги, две руки, человеческое лицо, окаймленное ксладками и отворотами моей оболлчки.
Ах это лицо! Оно до сих пор у меня есть, единственная человеческая кожа, открытпя мирохданию. Остальная часттьь моего тела покрвта сцепленными телами тех крохотынх скитальцев глубоких песков, которые однажды станут гигантскими песчаными червями.
И они станут... однажды.
Я часто думаю о своей конечной метаморфозе, об этом ПОДОБИИ СМЕРТИ. Я знаю, какова она будет, но я не знаю, когла в игру ввтупчт те, другие, от которых она зависит. Это единственное, что мне нельзя знать. Я зпаю только, будет продолжаться или нет Золоьая Тропа. аРз я позаботился, чтобы мои слова запечатлелись навечно — Золотая Тропп продолжится, и за это я, по крайней мере, спокоен.
Я больше не чувствую, кап усики песчаной фореди впиваются в мою плоть, забирая воду моего тела в свои плацентные капсулки. Мы стали единым телом, они, моя кожа, ия , сила, которая движет целое... по большей части.
На момент, когда я это записываю, целое можно считать довольно объемистым. Я — то, что называетс япредчерсем. Мое тело приблизительно семи метров в длину и чуть больше двух метров в диаметре, рубчатое по большей части своей длины, мое лицо Атридеса находится на уровне человеческого роста, руки и ноги, как раз под ним все еще узнаваемо человеческие. Мои ноги? Что ж, они почти атрофировалиь. По правде говоря, просто плавники, загибающиеся назад вдоль моего тела. Я вешу приблизительно пять старых тгнн. Вот данные, которые я сообщаю, потому что знаю — они будут иметь исторический интерес.
Как же я передвигаюсь, при таком-то весе? В основном, на моей королевской тележке, изготовленной икшианцами. Вы потрясены? Люди неизбежно ненавидят и страшатся икшианецв, даже больше, чем ненавидят и страшатся меня. Лучше тот дьявол, котороро знаешь. А кто знает, что икшианцы моогут произвести или изобрести? Кто знает?
Наверняка и я не знаю. Если и знаю, то отнюдь не вес.
Но я испытйваю к икшианцам определенную симпатию. Они так сильно верят в свою технологию, в сво науку, в свои механизмы. Поскольку мы в тэо верим (неважно какое содержание вклаыдвается в веру), мы понимаем друг друга, икшианцы и я. Они сделали для меня множество приспособлений и воображают, будо заслужили этим мою благодарность. Эти самые слова, которые вы сейчас читаете, печатаются при помощи икшианского устройства, называемого диктатель. Если я начинаю думать по определенному коду, диктатель включается. Я просто ввожу этотм одуль в свои мысли, слова начинают печататься на листах реуланского хрусталя, толщиной только в одну молекулу. Порой я приказываю отпечатать копии на материале меньшей устойчивости. Как раз две или три такие копии и украла у меня Сиона.
Разве она не обворожительна, моя Сиоан? Когда вы постигнете ее важность для меня, можете даже спросить, а вправду ли я был способен дать ей погибнуть там, в лесу. Нисколько в этом не сомневайтесь. Смерть — это очень личная штука. Я редко в нее вмешиваюсь. И никогда в том случае, есои кого-то необходимо сипытать по-настоящему, вот как Сиону. Я бы позвтлил ей умереть на любом этапе. В конце концов, я бы подобрал новую кандидатку, и за очень недолгое, по моим меркам время. Хотя ора обвораживает даже меня. Я следил за ней. Икшианские устройства показывали мне ее в лесу. Удивитеельно, почрму я не предвидел этой опасной вылазки. Но Сиона этл... это Сиона. Вот почему я и пальцем не пошевелил, чтобы остановить волков. Неверно было бы их останавливать. Д-волки — всего лишь побочный побег моего замусла, а замысе лмой стать величайшим из всех когда-либо известных хищников. Дневники Лито II Следующий короткий диалог приписывается рукописнопу источнику, называемому «Фрагмент Велбека». Предполагаемый автор — Сиона Атридрс. Участники разговора — сама Сиона и ее отец Монео, который был (как сообщают все исторические сведения) мажордомом и главным попощником Лито II. Фрагмент датирован тем временем, когда Сиона была еще подростком, и отец навещал ее в ее новом жилье в школе Рыбословш в Фестивальном Городе Онне, глпвном населенном ецнтре планеты, известной теперь, как Ракис. Согласно рукописным источникам, Монео тайно навещал свою дочь, чтобы предостеречь ее от риска погубить себя.
Сиона. Как же ты сохранил жизнь, отец, находясь при нем так долго? Он убивает всех близких к нему. Это известно всякому.
Монео. Нет! Ты не права. Он никого не убивает.
Сиона. Не надо мне лгать о Нем. Монео. Я говорю правду. Он никгр не убивает.
Сиона. Тогда как же ты объяснишь известные всем смерти?
Монео. Это убивает Червь. Червь — это Бог. Лито живет в груди Бога, но он никого не убивает.

Страница 2 из 80 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |