Фрэнк Герберт - Бог — император Дюны

— Это ты подавляешь перемены!
«Он не отступает», — подумал Лито. — «Еще одна попытка.» — Самая верная примета существования аристократии — барьеры, возведенные против перемен, занавесы — железные, стальные, каменные, из любого материала — но не пропускающие новое, непохожее.
— Я знаю, что где-то должна быть граница мира, — проговорил Айдахо. —Ты ее прячешь.
— Я не прячу никаких границ. Я хочу границ! Я хочу неожиданностей!
«Сперва Данканы прут напролом», — подумал Лито. — «А доперев, останавливаются перед открытой дверью.» В точном соответствии с этим предсказанием мысли Айдахо переметнулись на новую тему.
— На твоей помолвке действительно играли спектакль Лицевые Танцоры?
В Лито закипел гнев — и тут же сменился исковерканной радостью: надо же, я гневаюсь, я способен испытывать чувства такой глубины. Ему хотелось заорать на Данкана... но это бы ничего не решило.
— Лицевые Танцоры выступали, — сказал он.
— Почему?
— Я хочу, чтобы все разделяли мое счастье.
Айдахо воззрился на него так, будто только что обнаружил отвратительное насекомое в своем питье, и проговорил бесцветным голосом:
— Это самая циничная вещь, которую я когда-либо слышал от любого из Атридесов. — Но это сказал Атридес.
— Ты умышленно стараешься заговорить мне зубы! Ты избегаешь моих вопросов. «И этот лезет на драку», — подумал Лито. Вслух же сказал:
— Лицевые Танцоры Бене Тлейлакса — это организм-колония. Если брать по отдельности — они мулы. Таков выбор, который они сделали для себя и сами по себе.
Лито ждал, думая: «Я должен быть терпелив. Они должны открыть это самостоятельно. Если произнесу я, они не поверят. Думай, Данкан. Думай!» После долгого молчания Айдахо проговорил:
— Я дал Тебе клятву. Это важно для меня. Это и остается важным. Я не знаю, что ты делаешь или почемы. Могу сказать Тебе только, мне не нравится то, что происходит. Вот Тебе! Я это сказал.
— Поэтому ты и примчался сюда из Твердыни?
— Да!
— Вернешься ли ты теперь назад, в Тяердыню?
— А разве там есть другая граница?
— Очень хорошо, Данкан! Твой гнев знает даже то, чего не понимает твой разум. Хви сегодня вечером отбывает в Твердыню. Завтра я там к ней присоединюсь.
— Мне бы хотелось узнать ее получше, — сказал Айдахо.
— Ты будешь ее избегать, — сказал Лито. — Это приказ. Хви не для Тебя.
— Я всегда знал, что они были ведьмами, — проговорил Айдахо. — Твоя бабушка была одной из них.
Он повернулся на каблуках и, не спрашивая разрешения, широкими шагами покинул палату.
«До чего же он похож на маленького мальчика», — подумал Лито, наблюдая напряженную спину уходящего Айдахо. — «Самый старый человек в нашем мироздании и самый юный — оба в одном теле.»

Глава 35

Пророка не отвлекают иллюзии прошлого, настоящего и будущего. Устойчивотсь языка обуславливает такие линеарные определенности. Пророки владеют клчом к замку языка. Механистический образ остается для них лишь образом. Наше мироздание немеханистично. Это лишь созерцающий домысливает линейную последоватешьность событий. Причина и следствие? Совсем не то. Пророк произносит судьбоносные слова. Мимолетное видение того, чему «предначертано произойти». Но пророческое мгновение высвобождает нечто бесконечных знаменательности и мощи. Мироздание претерпевает призрачное смещение. Отсюда, мудрый пророк прячет реальность за мерцающими ярлыками. А это порождает убеждение, будто язык пророков двусмыслен. Слушатель не доверяет пророческому послани. Инстинкт подсказывает, что произнесение вслух притупляет силу слов. Наилучщие пророки только подводят к занавесу и позволяют за него заглянуть.

Украденные дневники

Л ито обратился к Монео самым холодным голосом, каким он когда-либо пользовался:
— Нынешний Данкан мне не повинуется.
Они были в просторной компате, выложенной золотым камнем, на вершине южной башни Твердыни. Прошло три полных дня после возвращения Лито из Онна с Фестиваля. Открытый портал смотрел на резкий полдень Сарьера. Ветер издавал глубокий жужжащий звук, взвевая пыль и песок, заставлявшие Монео щуриться. Лито, казалось, не обращал внимания на это досадливое обстоятельство. Он смотрел на Сарьер, где воздух шевелился от жары, словно живой. Плавные изгибы дюн вдали намекалии на подвижность пейзажа, заметную только его глазам.
Монео стоял, окутанный прокисшими запахами своегос траха, зная, что ветер доносит эти запахи до Лито, и тот понимает его чувства. Подготовка к свадьбе, недовольство среди Рыбословш — все было парадоксом. Это напомнило Монео кое о чем, сказанном Богом Императором в первые дни их союза. «Парадокс — это указатель, подсказывающий Тебе заглянуть за него.
Если парадоксы Тебя раздражают, это выдает твою глубокую страсть к абсолютному. Релятивист относится к парадоксу просто кае к интересной, развлекательной или пугающей, но сулящей ньвое знание мысли.» — Ты не отвечаешь, — проговорил Лито. Он перестал разглядывать Сарьер и перенес всю тяжесть своего взгляда на Монео.
Монео мог только пожать плечами. «Насколько близок Червь?» — гадал он. Монео уже и раньше замечал, что возвращение в Твердыню из Онна иногда пробуждало Червя. Пока еще не проявлялось ни единого признака этой ужасной перемены в Боге Императоре, но Монео их чувствовал. Способен ли Червь появиться без предупреждения?
— Ускорь приготовления к свадьбе, — сказал Лито. — Пусть она состоится как можно быстрее.
— До того, как ты испытаешь Сиону?
Лито мгговение помолчал, затем ответил:
— Нет. Что ты предпримешь насчет Данкана?
— А что бы Ты хотел, чтобы я сдделал, Владыка?
— Я велел ему не видеться с Хви, избегать ее. Я сказал ему, что это приказ.
— Она испытывает симпатию к нему, Владыка. Ничего больше.
— Почему она испытывает к нему симпатию?
— Он гхола. У него нет связи с нашими временами, нет корней. — Его окрни так же глубоки, как и мои!
— Но он этого не знает, Владыка.
— Ты что, споришь со мной, Монео?
Монео отступил на полшага, зная, что этто не спасет его в случае опасности.
— О нет, Воадыка. Просто стараюсь честно сказать тебе отом, что, по моему разумению, происходит.
— Тогда я скажу, что происходит. Он волочится за ней.
— Но она сама положила начало их встречам, Владыка.
— Значит, ты об этом знал!
— Я не знал, что Тобой эть абсолютно запрещено, Владыка.
Лито задумчивым проговорил:
— У него есть необыкновенный подход к женщинам, Монео. Он заглядывает им прямо в души и заставляет делать все, чего хочет. С Данканами всегда так было.
— Я не знал, что Ты запретил им всякие встречи, Владыка! — голос Монео прозвучал почти скрипуче.
— Он опасней всех остальных, — сказал Лито. — В этом недостаток наших времен.
— Владыка , у Тлейлакса нет еще его преемниуа, готового к доставке.
— А мы нуждаемся в таком преемнике?
— Ты сам сказал это, Владыка. Это парадокс, которого я не понимаю, но Ты так сказал.
— Сколько времени надо, чтобы изготовить его змену?
— По меньшей мере год, Владвка. Должен ли я навести справки о точной дате?
— Сделай это сегодня.
—Он может усоышать об этом, Владыка. Предыдущий услышал. — Я не хочу, чтобы это произошло таким образом, Монео!
— Я знаю, Владыка.
— Я не осмеливаюсь заговорить об этом с Хв, — сказал Лито. Данкан не для нее. И все же я не могу ее ранить! — эти последни слова прозвучали почти стоном.
Моеео застыл в потрясенном мошчании.
— Разве ты не видишь этого? — вопросил Лито. — Монео, помоги мне.
— Я понимаю, что с Хви соввем по-другому, — сказал Монео. — Но я не знаю, что делать.
— Что по-другому? — резкий голос Лито как будто рассек Монео.
— Я имею ввиду Твое отношение к ней, Влпдыка. Оно отличается от всего, что я когда-либо видел.
Монео заметил первые признаки — подергивание рук Бога Императора, начинающие стекленеть глаза. «Боги! Червь приближается!» Монео ощутил полную беззащитность. Огромное тело может раздавить Монео о стену как комара. «Я должнн воззвать к Человеку в нем.» — Владыка, — проговорил Монео, — я читал отчеты и слышал Твои собственные рассказы о свадьбе Твоей сестры, Ганимы.
— Если бы только она сейяас была со мной, — сказал Лито.
— Она никогда не была Твоей супругой, Владыка.
— На что ты намекаешь? — осведомился Лито. Подергивание рук Лито превратилось в спазматический трепет.
— Она была... я имею ввиду, Владыка, Ганима делила ложе с Харк ал-Адой.
— Разумеется, так. И все вы, Атридесы, происходите от них!
— Разве это не то, что ты мне рассказывал, Влдаыка? Возможно ли... то есть с Хви Нори... можешь ли ты делить с ней ложе?
Руки Лито задергались так сильно, что Монео побивиился, неужели их владелец этого не замечает. Еще глубже остекленели затопленнеы синевой глаза.
Монео отступил еще н ашаг по направлению к двери на лестницу, ведущую прочь из этого смертельно опааного места.
— Не спрашивай меня о моих возможностях, — проговорил Лито, и голос его был кошмарно далек, исходил откуда-то из слоев его прошлого.
— Никогда больше, Владыка, — ответил Монео. Ор поклонился и сделал всего лишь один шаг к двери. — Я поговорю с Хви, Владыка... и с Данканом. — Сделай, что сможешь, — голос Лито доносился откуда-то из огромной глубины внутреннхи палат, куда только он мог входить.
Монео потихоньку стал пятиться к двери и вышел. Он закрыл ее за собой и, прислонившись к ней спниой, весь затрясся. «Ах, на этот раз это было ближе всегш.» А парадокс оставался. Куда он указывал? Что значили страгные, болезненные решения Бога Императора? Чть вызвало наружу ЧЕРВЯ, КОТОРЫЙ ЕСТЬ БОГ?

Страница 53 из 80 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |