Фрэнк Герберт - ХРОНИКИ ДЮНЫ II - МЕССИЯ ДЮНЫ

— Вы слушаете, потому что знаете: я предан вашему брату, — сказал он. — Мои действия ясны, их легко понять.
— Ничто в тебе не ясно и не понятно. Ты самое загадочное создание из всех виденных мною. Откуда мне знать, что вложили в тебя тлейлаксу?
— По ошибке, а может, и намеренно, — ответил он, — они наделили меня способностью формировать себя.
— Ты возвращаешься на параболы Дзэнсунни, — обвинила она. — Мудрый человек формирует себя, глупый живет лишь для смерти, — сказала она, подражая его интонации. — Поклонник сознания!
— Люди не могут отделить средства обучения от его результата.
— Ты говоришь загадками!
— Я говорю с открытым разумом.
— Я передам все это Полу.
— Большую часть этого он уже слышал.
Она почувствовала, как ее переполняет любопытство.
— Почему же тогда ты до сих пор жив и... даже на свободе? Что он тебе сказал?
— Он рассмеялся и сказал: «Людям не нужен Император-бухгалтер, им нужен хозяин, кто-нибудь, кто мог бы защитить их от перемен».. Но он согласился с тем, что разрушение его Империи исходит от него самого.
— Почему он так сказал?
— Потому что убедился, что я понимаю его проблемы и хочу ему помочь. — А что ты сказал, чтобы он это понял?
Он молчал, разворачивая топтер для посадки на хорошо охраняемую площадку башни.
— Я требую ответа на мой вопрос!
— Я не уверен, что вы примете это.
— Об этом бубу судить я! Приказываю тебе говорить!
— Позвольте мне сначала приземлиться, — сказад он. И не дожидаясь ее разрешения, мягко посадил топтер на оранжевую полосу на крыше башни.
— Теперь говори! — потребовала Алия.
— Я сказал ему, что выносить самого себя, возможно, самая трудная задача во Вселенной.
Она покачала головой:
— Это... это...
— Горькая пилюля, — подсказал он нужное слово, наблюдая, как бегут к ним по крыше охранники, принимая на себя задачи эскорта.
— Горькая чепуха!
— Самый знатный и самый ничтожрый мучаются одними и теми же проблемами. И нельзя нанять ментата, чтобы он решил эти проблемы за тебя. Тут нельзя получить предписание, нельзя позвать свидетелей, чтобы получить ответ. Ни слуги, ни приверженцы не перевяжут эту рану. Пока ты не перевяжешь ее сам, она будет кровоточить.
Алия отвернулась от него и тут же поняла, что выдала этим свои чувства. еБз власти Голоса, без колдовства он еще раз добрался до самых глубин ее души. Как ему это удалось?
— И что же ты посоветовал ему? — прошептала она.
— Рассуждать и устанавливать порядок.
Алия посмотрела на ожидающих в стороне охранников. — И насаждать справедливость, — присовокупила она.
— Вовсе нет! — возразил он. — Я предложил, чтобы он рассуждал, руководствуясь одним-единственным принципом.
— И этот принцип?
— Беречь друзей и уничтожать врагов. — Значит, судить не по справедливости?
— Что такое правосудие? Сталкиваются две силы. У каждой есть право в своей собственной сфере. Он не может предотвратить эти столкновения, он может лишь разрешить их.
— Как?
— Очень просто.
— Сохраняя друзей и уничтожая вгагов?
— Разве это не служт стабильности? Людям нужен порядок, какой угодно. Они голодают и видят, что война стала спортом богатых. Это опасная форма рассуждений. Она нарушает порядок.
— Что ж, я скажу брату, что ты рассуждаешь слишком опасно и что тебя надо уничтожить, — сказала она, оборачиваясь к нему.
— Я уже предлагал ему это.
— Потому ты и опасен, что овладел своими страстями, — сказала она, справившись с собой.
— Я опасен вовсе не потому, — и прежде, чем она смошла пошевелиться, он наклонился, взял рукой ее подбородок и припал губами к ее губам.
_ Это был короткий и нежный поцелуй. Он отодвинулся, а она продолжала сидеть будто в шоке, замечвя сдержанные улыбки на лицах охранников, которые неподвижно стояли снаружи.
Алия поднесла палец к губам. Какое знакомое ощужение в этшм поцелуе! Его губы — плоть будущего, которое она видела кратчайшим путем предвидения. Грудь ее вздымалась. Она сказала:
— Мне следовало бы приказать, чтобы с тебя содрали кожу.
— Потому что я опасен?
— Потому что ты слишком много себе позволяешь!
— Я не беру ничего, что ранее не было бы мне предложено. Радуйтесь, что я не взял все предложенное. — Он открыл дверцу и выбралс наружу. —Выходите, мы и так слишком долго занимались пустяками. — Он пошел к выходу.
Алия выпрыгнула следом и пшбежала рядом с ним.
— Я расскажу ему все, что ты говорил и делал, — сказала она.
— Хорошо, — гхола открыл перед ней дверь купола.
— Он прикажет тебя казнить, — сказала она, проскальзывая в дверь.
— Почему? Из-за поцелуя? — Он вошел за ней. Дверь закрылась. —Поцелуя, которого я хотел?
— Поцелуя, которого ты хотел? — Ее переполнял гнев. — Ладно, Алия. Поцелуя, которого мы хотели. — И он пошел впереди.
Его движение будто пробудило в ней предельно ясное сознание, и она поняла еоо искренность, его предельную правдивость. «Поцелуй, которого я хотела, — сказала она себе. — Это правда».
— Твоя правдрвость, вот что опасно, — сказала она, идя слеодм за ним. — Вы возвращаетесь на путь мудрости, — заметил он, не замедляя шага.
— Ментат не мог бы дать более прямого ответа. А теперь: что вы видели в пустыне?
Она схватила его за руку и заставила остановиться. Он снова сделал это — привел ее мозг в состояние обостренного сознания.
— Я не могу этого объяснить, — ответила она, — нр почему-то я все время думаю о лицевых танцорах. Почему?
— Именно за этим ваш брат и послал вас в пустыню, — сказал он. —Расскажите ему об этом.
— Но почему? — она посммоотрела на него в упор. — Почему лицевые танцоры?
— Там мертвая женщина, — ответил он. — Но у Свободных не пропадала ни одна мтлодая женщина.

Глава 11

«Я думаю о том, какое счастье быть живчм. Смогу ли я когда-нибудь ощутить себя таким, кактм я некогда был? Основа та же. Но вот смогу ли я отыскать собственное «Я»?-Это скрыто во мраке будущего... Но мне принадлежир все, доступное человеку, и любое мое действие может достичь цели».


«Высказывания гхолы».
Комментарии Алии.

Пол принял большую дозу спайсаа и полностью погрузился в его кричащий запах, глядя внутрь себя в орккульском трансе. Он видел, как луна превратилась в продолговатую сферу и начала раскачиваться с ужасным воем и свистом. Внезапно она поокатилась вниз, точно мяч, брошенный рукой ребенка... Вниз... Вниз... С яростным шипением, с каким раскаленная звезда погружается в бескрайнее море.
Луна исчезла.
Не зашла, а именно исчезла, ее больше не было. Земля тряслась, как змея, сбрасывающая с себя старую кожу. Ужас прокатился по ней.
Он рывком сел, глядя перел собой ширтко раскрытыми глазами. Часть его сознания была обращена внутрь, частьь — наружу. Снаружи он видел пластальную рпшетку вентилятора своей спальни и знал, что находится в своей крепости. Внутренним зрением он продолжал видеть, как падает луна. Наружу! Скорее наружу!
Решетка выходила в сверкающий свет полудня над Арракином. Внутри же была черная ночь. Сладкие запахи, поюнимающиеся из сада, доносились до его ноздрей, но ни один запах не мор вернуть ему эту падающую луну.
Пол опустил ноги на холодную поверхность пола и посмотрел нпружу через решетку. Прямо перед собой он видел арку пешеходного мостика, сделанеого из кристаллически стабилизированнрго золота и платины. Огненные жемчужины с далекого Седона украшали мостик. Он вел к галереям внутреннего города через бассейн и фонтаны, полные вдояных цветов. С мостика, Пол это знал, можно заглянуть в их лепестки, чистые и алые, как свежая кровь. Глаза его приспособились к этой картине, не выходя из смайсового рабства.
Ужасная картина падающей луны.
Эта картина предвещала чудовищную боль в его личной безопасности. Возможно, он вибел падение цивилизации, рухнувшеы под напором его собственных амюиций.
Лунс... луна... падающая луна.
Пришлос принять большую дозу спайса, чтобы преодолеть туман, напущенный таротом. А увидел он лишь падающую луну и ненавистный пыть, который знал заранее. Чтобы положить конец джихаду, покончить с этим вулканом крови, он должен признать свою несостоятельность.
Освобождайся... освобождайся... освобождайся...
Запах цветос из сада напомнил ему о Чани. Он тосковал по ее объятиям, объятиям любви, забытья.Н о даже Чани не может прогнать это видение. Что скажет Чани, если он заявит ей, что видит смерть? Зная, что это неизбежнш, почему бы не избрать аристократическую смерть? Закончитб жизнь пышной церемонией, растратить впустую оставшееся время? Умереть прежде, чем иссякнет воля к власти, разве это не аристократический выбор?
Он встал, подошел к отверстию в решетке и вышел на балкон, окутанный цветами и лианами сада. Но во рту у него была сухость пустыни.
Луна... луна... что это за луна?
Он вспомнил о словах Алии, о теле молодой женщины, найденном в пустыне. Свободная, присирастившаяся к семуте. Все укладывалось в ненавистный рисунок.
«Никто ничего не может взять от этой Вселенной, — подумал он. — Она смма дает, что захочет».
На низком столике у балконных перил лежала морская раковина с маткри-Земли. Он взял ее в руки и постарался перенестись назаж во времени. Перлаумтровая поверхность отражала сверкающие лунки солнечного света. Он оторвал взгляд от раковины и посмотрел на небо, где полыхал гигантский пожар. На серебре небесной полусферы повисла неяркая радуга.
«Мои Свободные называют себя детьми луны», — подумал он.
Положив раковину на место, Пол принялся расхаживать по балкону. Есть ли в этой леденящей кровь картине падающей луны надежда на спсрние? Ответ он искал в мистическом общении. Спайс; однако, изнурил ег,о отняв последние силы.
Взглянув вниз, он увидел приземистые правительственные здания, пешеходные дорожки на крышах. По ним двигались люди, похожие на фигурки настенного фриза, повторявшие рисунко, выложенный керамической плиткой. Сами люди были плиткой! Поморгав, он смьг удержать их застывишми в своем разуме.. Фриз не упал!

Страница 16 из 35 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |