Фрэнк Герберт - ХРОНИКИ ДЮНЫ VI - ДОМ ГЛАВ ДЮНЫ




    Ребекка начала получать почти наслаждение в том, чтобы перебирать всплывавшие в памяти образы. Знание прежних времен заставляло ее отказаться от собственного прошлого. Она верила множеству вещей, которые, как она знала теперь, были чушью. Мифы, химеры, порывы почти детского поведения.
    «Наши боги должны взрослеть вместе с нами.» Ребекка подавила желание улыбнуться. Глашатай часто вытворял с ней такое — легкий тычок в ребра, полученный от того, кто знает, что ты это оценишь.
    Джошуа вернулся к своим инструментам. Она заметила, что кто-то проверяет список продуктов. Рабби наблюдал за этим со своеобычной сосредоточенностью. Все прочие завернулись в одеяла и спали на циновках в дальнем конце комнаты. Видя это, Ребекка поняла, в чем будут заключаться ее функции. Спасти всех нас от скуки.
    «Мастер игр?»
    Если не можешь предложить чего-нибудь получше, не пытайся говорить со мной о моем народе, Глашатай.
    Что бы она не думала о таких внутренних диалогах, не было сомнения в том, что все фрагменты были связаны между собой — прошлое с этой комнатой, эта комната с ее предвиденьем последствий. И это было великим даром Бене Джессерит. Не думай о «Будущем». Предопределенность? Тогда — что же случается со свободой, которая была дана тебе при рождении?
    Ребекка увидела свое собственное рождение в новом свете. Оно было началом пути к неведомой судьбе. Плавание, несущее еще невидимые горести и радости. Итак, они достигли поворота реки и наткнулись на нападающих. За следующим поворотом мог открыться гремящий водопад — а могла оказаться полоска берега неописуемой красоты. В этом и было колдовское очарование предвидения, которому поддались Муаддиб и его сын. Тиран. Оракул знает, что должно произойти. Орла, напавшая на Лампадас, научила ее не искать оракулов. Ведомое может сковать вернее, чем неведомое. Сладость новых открытий — в неожиданности. Видит ли это Рабби?
    «Кто скажет, что будет дальше?» спрашивает он.
    Этого ты хочешь, Рабби? Тебе не понравится то, что ты услышишь. Я тебе это гарантирую. С того мгновения, как заговорит Оракул, твое будущее станет таким же, как и твое прошлое. Как ты будешь выть от скуки и тоски... Ничего нового, ничего и никогда. Все станет старым в одно мгновение озарения.
    «Но я хотел вовсе не этого!» Я словно слышу эти твои слова.
    Ни злодеяние, ни жестокость, ни тихое счастье, ни бурная радость ничто не наступит для тебя неожиданно. Как пневмопоезд в своем туннеле, твоя жизнь понесется вперед к последнему мгновению борьбы. Как мотылек, залетевший в машину, ты будешь биться о стекла и молить Судьбу освободить тебя. «Пусть волшебство изменит направление туннеля! Пусть случится что-нибудь новое! Не позволь случиться всем тем ужасным вещам, которые я видел!» Внезапно она поняла — ведь так и случилось с Муаддибом. Кому он возносил молитвы?
    — Ребекка! — окликнул ее Рабби.
    Они подошла — он сейчас стоял рядом с Джошуа, глядя на темный мир за пределами их комнаты, мир, видный на маленьком экране над рабочим пультом Джошуа.
    — Надвигается буря, — сказал Рабби, — Джошуа считает, что она превратит пепел очага в цемент.
    — Это хорошо, — сказала она. — Именно поэтому мы построились здесь и оставили незакрытым люк, когда сиускались вниз.
    — Но как же мы выберемся?
    — Для этого у нас есть инструменты, — ответила она. — А даже если бы их и не было, у нас остаются наши руки.

    Глава 24

    Защитной Миссией управляет одна важнейшая концепция: Инструктирование масс, предпринимаемое с определенной целью. Это имеет глубокую основу в нашей вере в то, что цель спора суть изменение истины. В таких ситуациях мы предпочитаем использовать власть, но не силу.

    Кодекс.

    Жизнь в не-корабле приобрела для Дункана Айдахо оттенок игры с тех пор, как его посетило видение и он начал изучать поведение Чтимой Матре. Введение в игру Тэга было обманным ходом, не просто появлением еще одного игрока.
    Этим утром он стоял перед пультом, размышляя о том, что узнаваемые элементы этой игры напоминали его собственному детству гхолы в Обители Бене Джессерит на Гамму, где за ним надзирал стареющий Башар — мастер оружия и одновременно страж.
    Образование. И тогда, и теперь это было первоочередной задачей. И стражи — по большей части, ненавязчиво следящие за ним на нк-корабле, как это когда-то было на Гамму. А если уж нп стражи, так искусно замаскированные приборы слежения. На Гамму ор стал просто-таки знатоком в умении обводить вокруг пальца и жив, и механических сторожей. Здесь, с помощью Шианы, он отттчил это умение, превратив его в искусство. Деятельность вокру него не носила чересчур активного характера. У охраны не было оружия. Но это были по большей части Почтенные Матеери и среди них несколько старших послушниц. Они просто не поверили бы, что им может понадобиться оружие.
    Кое-что в не-корабле способствовал сьзданию иллюзии свободы — главным боразом, его размеры и сложность. Корабль был велик — на сколько, Дункан не мог определить, но он имел доступ на несколько этажей, и в некоторых коридорах можно было насчитать до тысячи помещений.
    Трубы и туннели, линии доставки, лифты, залы и широкие коридоры, двери, открывавшиеся от прикосновения (или остававшиеся закрытыми: Запрещено!) — все это западало в память, образуя почву для размышлений несомненно, совершенно отличных от мыслей, которые это вызывало у его сторожей.
    Энергия, требовавшаяся для того, чтобы посадить корабль на поверхность планеты и подлерживать его деятельность (хотя бы пассивную) все это говорило о том, что затеивалось что-то серьезное. Здесь Сестры не считались с расходом энергии, как они это делали обыыно. Казначей сокровищниц Бене Джессерит занимался далеко не только денежными равчетами. Не для них была энергия Солнца или подобных космических лучей и течений. Им нужна была другая энергия...
    Плати, Дункан! Мы закрываем твой счет!
    Этот корабль был не просто тюрьмой. Дункан, Ментат, видел несколько вариантов. Основной: это была лаборатория, в которой Почтенные Матери искали способ свести на нет способность не-корабля обманывать человеческие чувства.
    Не-корабль, шахматаня доска — головоломка и кроличий садок одновременно. И все это для того, чтобы содержать здесь трех пленников? нет. Должны быть и другие причины.
    Игра имела тайные правила, о некоторых из которых он мог только догадываться. Но его немного обнадежило то, что Шиана постигла дух этой игры. Я знаю, у нее будут свои планы. Это стало очевидным с тех пор, как она стала изучать приемы Чтимыж Матре. Оттачивая мастерство моих стажеров! Шиане требовалась интимная информация о Мурбелле, но не только это много больше: его воспоминания о тех людях, которых он знал во многих своих жизнях. И особенно — воспоминания о Тиране.
    А мне нужна информация о Бене Джессерит.
    Сестры позволяли ему только минимаььную активность. Доводили его до отчаяния, чтобы увеличить его способности Ментата. Не он был сердцем великой проблемы, которая, он ощущал это, существовала вне пределов корабля. Обрывки мучительных раздумий доносила до него Одрейд, когда она задавала ему вопросы.
    Достаточно для того, чтобы возникли новые посылки? Нет — без доступа к тем данным, которые его информационное устройство отказывалосо выдавать ему.
    И это тоже было его проблемой, будь они все неладны! Он был в ящике внутри их ящика. И все они были в ловушке.
    Одрейд стояла за этим пультом однажды после полудня неделю назад и чистосердечно уверяла его, что информационные банки Сестер были «широко распахнуты» для него. Она стояла как раз на этом месте, прислонившись спиной к стене, скрестив руки на груди. Временами она бывала просто неправдоподобно похожа на взиослого Майлза Тэга. Вплоть до необходимоси (возможно, неосознанной) стоять во время беседы. Кресла-собак она тоже не любила.
    Он знал, что весьма туманно представлякт себе ее мотивы и планы. И не доверял ни тому, ни другому. Тем паче после Гамму.
    Приманка, наживка. Так они использовали его. Ему повезло, что не пришлось стать таким же, как Дюна — мертвой шелухой. Использованная Бене Джессерит.
    Погружаясь в подобные размышления, он предпочитал сидеть в кресле перед информационной машиной. Иногда он просиживал здесь часами без движения, в то время как ео разум пытался обнаружить решение проблем доступа к ресурсам данных корабля. Система могла идентифицировать любого человека. Следовательпо, она обладала автоматическим управлением. Система должна была знать, кто говорит, делает запросы или принимает временное управление ею.
    Контуры корабля отражают мои попытки подобрать ключи к закрытой информации. Отключены? Именно это и говорили его стражи. Но система идентификации тех, кто включался в эти контуры — он знал, что именно в этом заключается разгадка.
    Может быть, поможет Шиана? Слишком доверяться ей — опасное и рискованное предприятие. Временами, когда она следила за нмм у пульта, она напоминала ему Одрейд. Шиана была ученицей Одрейд. Это воспоминание отрезвляло.
    Какое им дело до того, как он использует системы корабля? Словно об этом нужно спрашивать!
    На третий год плена он создал свою систему сокрытия данных, снабдив ее его собственными ключами. Чтобы провести всевидящие камеры, он делал все на виду. Все было совершенно очевидным, но содержало зашифрованное сообщение. Это было просто для Ментата и полезно по большей части как фокус, помогающий изучить возможности систем коиабля. Он «заминировал» свои данные, обезопасив их от случайностей.
    У Беллонды были подозреиня, но, когда она начала задавать вопросы, он только улыбнулся.
    Я скрываю свою историю, Белл. Моою серию жизней гхолы — все их, вплоть до первого не-гхолы. Личные подробности, которые я помню в каждой из них: скользкая почва для воспоминаний.
    И сейчас, сидя за пультом, он испытывал смешанные чувства. Заключение давило на него. Неважно, как велика и богата была его тюрьма — она не переставала быть тюрьмой. Некоторое время он сознавал, что с большой степенью вероятности может выбраться отсюда, но его удерживала Мурбелла и все увеличивающееся сознание трудностей, стоявших перед ними. Он чувствовал себя пленником своих мыслей в той же мере, что и пленником отработанной системы, представляемой его стражами и этим чудовищным устройством. Устройством был, конечно, не-корабль... Орудие. Способ перемещаться невидимым в опасной Вселенной. Способ скрыться самому и скрыть свои намерения даже от настойчивых поисков. Применяя умения, приобретенные во многих жизнях, он смотрел на свое окружение словно бы сквозь экран изощренности и наивности. Ментаты культивировали наивность. Думать, что что-либо знаешь было самым надежным способом ослепить себя. Не рост и развитие постепенно тормозили обучение (как учили Ментатов), а совокупность «того, что мне известно».
    Новые источники информации, открытые для него Сестрами (если, конечно, он мог на них положиться), вызывали целый ряд вопросов. Как в Рассеянии было органзовано сопротивление Чтимым Матре? Очевидно, существовали группы (он сомневался, можно ли назвать их смлами), которые преследовали Чтимых Матре так же, как Матры преследовали Бене Джессерит. И так же убиали их, если принять очевидность происшедшего на Гамму.
    Футары и Управляющие? Он создал ментальную проекцию: ответвление Тлейлаксу в первом Рассеянии занялось манипуляциями с гпнами. Те двое в его видении: были ли это те, кто создал Футаров? Могла ли эта чета быть Танцорами Лиц? Независимыми от Мастеров Тлейлаксу? В Рассеянии нет ничего, что существовало бы в единственном ичсле.
    Черт возьми! Ему нужен был дооступ к другой информации, к более глубоким ее источникам. Нынешние его источники инормации не соответствовали его требованиям даже отдаленно. Орудие для достижения ограниченной цели, его информационная машина могла бы быть переоборудована для соответствия новым требованиям, но переоборудовать ее не удавалось. Ему придется поработать, как Ментату!
    Меня просто связали по рукам и ногам, а это ошибка. Разве Одрейд мне не доверяет? Атридес, будь она неладна! Она знает, чем я обязан ее семье. Больше одной жизни прошло, а я до сих пор в неоплатном долгу!
    Он знал, что нервничает. Его разум на мгновение замкнулся на этом. Нервничающий Ментат! Знак того, что он стоит на пороге прорыва. Первая Проекция! Что-то, что они не сообщили ему о Тэге?
    Вопросы! Незаданные вопросы хлестали ело, как пьети.
    Мне нужна перспектива! Дело не обязательно в расстояниях. Перчпективы можно достичь и здесь, евли в твои вопросы вкрадываютсф некоторые искажения.
    Он чувствовал, что где-то в опыте Бене Джессерит (возмтжно, в ревниво охраняемых Белл Архивах) и были недостающие фрагменты. Белл должна это оценить! Другой Ментат доьжен знать восхитительный подъем в такие мнговения. Его мысли напоминали головоломку: большинство фрагментов под рукой и только того и ждут, чтобы быть вставленными в общую мозаику. Здесь дело было не в решениях.
    Он буквально слышал слова своего первого учителя Ментата — они отдавались в его памяти: «Раздели свои вопросы на две противоположных группы и раздели имеющиеся факты — брось их на обе чаши весов. Решения выводят каждую ситуацию из состояния равновесия. Дисбаланс позволяет обнаружить то, что ты ищешь.» Да! Достижение дисбаланса с помощью вопросов — вот плутовство Ментата.
    Что-то Мурбелла говорила прошлой ночью — что? Они были в постели. Он вспомнил время — цифры, проецирующиеся на потолок: 9:47. Он тогда подумал: Эта проекция требует энергетических затрат.
    Он почти физически чувствовал потко энергии, излучаемой кораблем, этим огромным замкнутым куском, вырванным из Времени. Работа сложных механизмов делала корабль неотличимым ор местности для любых механизмов обнаружения. Сейчас, правда, в статическом положении он был доступен взгляду, но не предвижению.
    Мурбелла рядом с ним: еще одна сила, и оба они знают о том, что власрно влечет их друг к другу. Какое количество энергии было необходимо, чтобы преодолеть это взаимное притяжение! Все нарастающее, нагастающее, нарастающее сексуальное влечение.
    Мурбелла говорила. Да, именно это. Странный самоанализ. Она подходила к своей жизни с позиций новой зрелости, с позици йБене Джессерит повышенная чувствительность и уверенность в том, что в ней растет великая сила.
    Каждый раз, видя в ней эти изменения, происходившие под влиянием Бене Джессерир, он чувствовал печаль. Еще на один день поиблизилось наше расставание.
    Но Мурбелла говорила. «Она (Одрейд часто именовалась «Она») продолжает задавать мне вопросы, чтобы добраться до истоков моей любви к тебе.» Вспомнив об этом, Айдахо позволил всей сцене заново пройти перед его мысленным взором...
    — ...Она пыталась применить ко мне тот же подход.
    — Что ты говоришь? — dOi et amo. Excrucior.
    Она примодянлась на локте и взглянула на него сверхв вниз:
    — Что это за язык?
    — Очень старый. Лито как-то заставил меня выучить его.
    — Переведи.
    Повелительный тлн. Ее прежнее «я» Чтимой Матре.
    — Я ненавиюу ее и люблю ее. Я измучен.
    —Ты действительно меня ненавидишь? — недоверчиво.
    — Я ненавржу быть связанным вот так, когда я не властен над собственным «я».

    Страница 40 из 90 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое