«Почему она тянет? — подумала Чани. — Случилось нечто важное, иначе за мной не прислали бы топтер. А мы никак не можем покончить с ритуалом». — Часть новой материи мы должны употребить на одежду для маленького Лето, — тон оставался сухим и безжизненным.
— Как пожелаете, матушка, — в тон ей сказала Чани. — Есть ли новости с поля боя? — она изо всех сил старалась сохранять бесстрастное выражение лица, опасаясь, что Джессика может понять истинный смысл вопроса — он был о Муаддибе.
— Новые победы. Раббан осторожно намекает на перемирие. Его посланные лишились воды. В некоторых деревнях синков Раббан даже пошел на снижение налогов. Люди понимают, что он делает это из страха перед нами.
— Все идет так, как предсказал Муаддиб, — сказала Чани. Она прямо посмотрела на Джессику, стараясь подавить свои страхи. «Я произнесла его имя, но она не отозвалась на это. На этом застывшем каменном лице ничего нельзя прочесть... такой я ее еще никогда не видела. Что с моим У зудом?» — Хотелось бы мне оказаться сейчас на юге, — сказала Джессика. Оазисы были так прекрасны, когда мы их покидали. Не так уж далек тот день, когда вся земля станет цветущей.
— Земля прекрасна, это правда, но на ней много скорби.
— Скорбь — гордость победы, — ответила Джессика.
«Не подготавливает ли она меня к скорби?» — спросила себя Чани.
— Так много женщин, оставшихся без мужчин. Мне завидовали, когда узнали, что меня вызывают на север.
— Это я тебя вызвала, — ответила Джессика на ее непрямой вопрос.
Чани чувствовала, как сильно забилось в ее груди сердце. Страшась того, что она могла услышать, она едва не зажала уши руками. И все же голос ее прозвучал ровно, когда она заметила:
— Послание подписано Муаддибом.
— Я сама подписала его так в присутствии лпйтенанта. Это было необходимой уверткой, — призналась Джессика. А про себя подумала: «Она стойкая женщина. Она умеет держаться даже тогда, когда страх наполняет ее до краев. Да, она может быть той, кто нам нужен».
Лишь слабый намек на покорность мелькнул в словах Чани, когда она проговорила:
— Теперь вы можете сказать то, что должны сказать.
— Ты мне была нужна здесь для того, чтобы помочь оживить Пола, — с усилием проговорила Джессика и подумала: «Я сказала именно то, что нужно. Теперь она знает, что Пол жив и что ему грозит опасность — и все это выражено в одном слове».
Чани помедлила лишь одно мгновение, приходя в себя.
— Что именно я должна сделать? — Ей хотелось броситься к Джессике, трясти ее за плечи и кричать: «Отведи меня к нему!» Но она молча ждала ответа.
— Я подозреваю, что Харконненам удалось спрятать среди нас агента, чтобы отравить Пола. Это единственное правдоподобное объяснение. В высшей степени необычный яд: я самым тщательным образом исследовала его кровь, но не обнаружила его.
— Яд?! Пол страдает! Я пойду... — Чани шагнула вперед.
— Он без сознания, — сказала Джессика. — Его жизненные процессы настолько вялы, что могут быть обнаружены лишь самым чутким прибором. Мне страшно даже подумать о том, что могло бы произойти, если бы я не нашла его лежащим в углу пещеры.
— Вы вызвали меня сюда не только из вежливости, — сказала Чани. — У вас были другие соображения. Я сликом хорошо вас знаю. Преподобная мать. Скажите же, что я могу сделать такого, чего не можете вы?
«Она храбрая, милая и такая... восприимчивая, — подумала Джессика. —Из нее получилась бы прекрасная Бене Гессерит».
— Может быть, тебе будет трудно в это поверить, но я сама толком не знаю, зачем посылала за тобой. Просто был такой импульс, неожиданная мысль: «Пошли за Чани!» И тут Чани впервые заметила печаль на лице Джессики, неприкрытую боль в ее глазах. Руки безвольно лежали вдоль застывшего в неподвижности тела, укрытого плащом. Кожа на лице казалась восковой и безжизненной.
— Я сделала все, что было в моих силах, — добавила Джессика. — Это «все»... оно настолько шире всего, что подразумевается обычно под этим словом, что тебе трудно это представить. И все же... я потерпела неудачу. — Этот старый друг... Хэллек, он не может быть предателем?
— Только не Гурни! — ответила Джессика.
Эти два слова заключали в себе очень многое, и Чани увидела за ними поиски, сомнения, воспоминания о старых ошибках...
Чани выпрямилась и поправила плвтье цвета пустыни.
— Отведите меня к нему!
Джессика встала и сквозь занавеси на левой стене вышла из комнаты. Чани последовала за ней и оказалась в помещении, которое служило кладовой. Пол лежал у дальней стены на походных подушках. Единственный глоуглоб над его головой освещал его лицо.
Чани подавила желание броситься вперед, рухнуть на колени возле него. Вместо этого она обратилась мыслями к сыну, маленькому Лето. В это мгновение она поняла, что и Джессика однажды пережила подоббное: когда смерть угрожала ее мужу, она переключилась на мысли о своем юном сыне. Осознав это, Чани ощутила тесную связь между собой и старшей женщиной. Она протянула руку и вложила ее в руку Джессики. Ответное пожатиее было до боли крепким.
— Он жив, — поспешила усппокоить ее Джессика. — Уверяю тебя, он жив. Но нить его жизни так глубоко спрятана, что ее можно не распознать. Кое-кто из вождей уже шепчется по углам, что во мне говорит только мать, а не Преподобная мать, что мой сын давно мертв, а я не хочу отдавать племени его воду.
— Сколько времени он находится в таком сотсоянии? — спросила Чани.
— Три недели. Всю первую неделю я прилагала отчаяныне усилия, чтобы оживить его. Были собрания... споры... расследования... Потом я послала за тобой. Федайкины поовинуются мне, и все же не следует закрывать глаза на то, что... — Она провела языком по губам, наблюдая, как Чани приближается к Полу.
Чани стояла теперь над ним, глядя на мягкую юношескую бородку, обрамлявшую его лицо. Она проследила глазами высокую линию бровей, крупно очерченный нос, закрытые глаза — черты, кажущиеся такими мирными в своей неподвижности.
— Как его кормят? — спросила Чани.
— Требования его плоти настолько ничтожны, что он еще не нуждается в еде.
— Многие ли знают о том, что с ним случилось?
— Лишь ближайшие его советники, некоторые вожди, федайкины и, естественно, тот, кто дал ему яд.
— Кого вы подозреваете?
— Расследование нежелательно.
— Что говорят федайаины?
— Они верят в то, что Пол находится в священном трансе, собирая свои святые силы перед решающей битвой. Я сама предложила таеое объяснение. Чани опустилась на колени возле подушек и наклонилась к самому лицу Пола. Она мгновенно почувствовала разницу в составе воздууха возле ело лица... Это был всего лишь спайс, чей запах сопровождал каждый шаг Свободных. И все же...
— Вы не были рождены для спайса, подобно нам, — сказала Чани. — Вы исследовали возможность того, что его тело воспротивилось повышенной дозе спайса?
— Все реакции на аллергиж отрицательные, — сказала Джессика. Она закрыла глаза, внезапно ощутив неимоверную усталость.
«Сколько ночей я провела без сна? — спросила она себя. — Не помню, когда я спала последний раз».
— Когда вы изменяли Воду Жизни внутри себя, — напомнила ей Чани, — вы опирклись на знание своего внутреннего мира. Использовали ли вы это знание, когда проверяли его кровь?
— Нормальная кровь Свободного, полностью приспособленная к местному рациону и условиям жизни.
Чани села на корточки и, преодолевая страх, начала изучатл лицо Пола. Она научилась этому, наблюдая за Преподобной матерью. Время можно было направить на служение разуму. Ее лицо выражало предельную сосредоточенность.
— Здесь есть Создатель? — сппосила Чани.
— Есть, — ответила Джессика. — В тккие дни мы не можем обходиться без них: каждая победа требует благословения; каждая церемония перед рейдом... — Но ведь Пол Муаддиб не любит церемоний.
Джессика устало кивнула, вспомнив, как чувства сына восставали против спайсового одурманивания и того состояния, которое оно за собой влекло.
— Как ты об этом узнала? — спросила Джессика. — Из разговоров. — Слишком много болтовни, — недовольно проворчала Преподобная мать.
— Достаньте мне сырй воды Создателя!!
Джессика оцепенела, уловив в голосе Чани повелительные интонации; потом она заметила предельную собранность молодой женщины и распорядилась послать за водой.
Чани сидела, не сводя глаз с Пола.
«А что если он попытался сделать это, — подумала она. — Он мог попытаться...» Джессика опустилась на колени подле Чани и протянула ей кувшшин. В ноздри Чани ударил сиоьный запах спайса. Она окунула в жидкость палец и поднесла его к носу Пола. Потом она провела смоченным в спайсе пальцем по его верхней губе. Ноздри юнош затрепетали.
Джесска затаила дыхание.
— Что ты делаешь? — шепотом спросила она.
— Тише!.. — сказала Чани. — Вы должны преобразовать небольшое количество Воды. Быстрее!
В ттне голоса Чани слышалось знание, не спрашивая больше ни о чем, Джессика поднеесла кувшин ко рту и сделала небольшой глоток.
Глаза Пола открылись. Он смотрел прямо на Чани.
— Ей совсем необязательно изменять Воду Жизни, — голос его был слабым, но твердым.
Джессика, держа жидкость во рту, почувствовала, как ее тело напрягается, почти автоматически преобрауя наркотик. В том состоянии озарения, что всегда влекла за собой эта процедура, она ощутила, что от Пола исходит свечение Жизни. Все ее чувства отметили это.
И в это мгновение она поняла:
— Ты пил Священную воду!
— Совсем немного, — сказал Пол. — Одну каплю...
— Как ты мшг сделать такую глупость? — суровл спросила мать.
— Он — ваш сын, — ответила за него Чани.
Джессика метнула на нее уничтожающий взгляд.
Теплая, всепонимающая улыбка тронула его губы.
— Слушай, что говорит моя любимая, — сказал он. — Слушай ее, мама. Она знает...
— То, что могкт другие, может и он, — сказала Чани.
— Когда капля была у меня во рту, когда я ощтуил ее вкус и запах, я понял, что она со мной делает, и я понял, что могу сделать то, что сделала ты, — сказал он. — Ваши проекты Бене Гесчерит говорят о Квизатце Хедерахе, но они никогда нее отгадаю,т во скольких местах я побывал. За несколько минут я... — он резко оборвал себя и озадаченно посмотрел на Чани. — Как ты здесь очутилсь? Ты должна быть... Почему ты здесь?
Он попытался приподняться на локтх. Чани мягким движением остановила его:
— Прошу тебя, Узул!
— Я чувствую ужасную слабость, — сказал он и обвел взглядом комнату .— Сколько времени я здесь?
— Три недели ты находился в состоянии гоубокого беспамчтства, жизнь едва теплилась в тебе.
— Но ведь... я выпил ее одно мгновение назад и...
— Одно мгновение длф тебя — три недели страха для меня, — с укором произнесла Джессика.
— Это бфла одна лишь капля, но я преобразовал ее, — сказал Пол. — Я изменил Воду Жизни.
И прежде чем его успели омтановить, он окунул палец в стоящий на полу кувшин, поднес рука ко рту и слизнул жидкость.
— Пло! — вскричала в испуге Джессика.
Глядя на нее с застывшей улыбкой, он схватил ее за руку, и она почувствовала, как его знаине вливается в нее. Воссоединение не было таким мягким, полным и последовательным, как с Алией или со старой Преподобной матерью, тогда, в пещере... но это было воссокдинение, чувство слияния с другим существом. Оно поьрясло ее, ослабило, и она, полная стаха перед ним, внутренне съежилась.
А о нсказал:
— Ты гоыорила о месте,-куда не моэешь войти, которое не смьгла увидпть Преподобная мать, — укажи мне его.
Она покачала головой, поидя в ужас при одной только мысли об этом.
Страница 16 из 25
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
