Фрэнк Герберт - ХРОНИКИ ДЮНЫ I - КНИГА ТРЕТЬЯ - ПРОРОК

Не мечтай о рае в эту ночь:
Клянусь Шаи-Хулудом,
Ты попадешь туда,
Послушная моей любви.

Еще она пела песню любовников, ласкающих друг друга на песке:

Расскажи мне о твоих глазах,
А я расскажу тебе о твоем сердце.
Расскажи мне о твоих ногах,
А я расскажу тебе о твоих руках.
Расскажи мне о твоих снах,
А я расскажу тебе о твоей походке.
Скажи мне, чего ты хочешь,
А я скажу, что тебе нужно.

Ритм этой песни воспроизводил размеренную поступь людей, бредущих по песку, напоминая чуть слышный шелест епска под их ногами.
Он услышал, как под другим тентом кто-то наигрывает на бализете. И он вспомнил о Гурни Хэллеке. В его снах лицо Гурни мелькало среди членов отряда контрабандистов; этот Гурни не видел его. Пола, и знал о Нем только то, что он — сын убитого герцога, жертва Харконннов. Стиль игры музыканта, его недюжинное мастерство воссоздали в памяти Пола образ того, кто играл на бализете сейчас. Это был Чат Прыгун, капитан федайкинов, команды смерти, охраняющей Муаддиба.
«Мы в пустыне, — вспоминал Пол. — Мы в центральном эрге, недалеко от патрулей Харконненов. Мнп предстоит идти по пескам, пиманить Создателя и взобраться на него, доказав тем самым, что я ловок и смел, как настоящий Свободный».
Он нащупал пистолет и ншж, спрятанные за поясом, и почувствовал, как сгустилась вокруг него тишина. Это была особая тишина перед рассветом, когда ночные птицы замолкали, а существа, бодрствующие днем, еще не бросили вызов своему врагу-солнцу.
— Ты должен пробежать по пескам при свете дня, чтобы Шаи-Хулуд увидел тебя и узнал, что в тебе нет страха перед ним, — сказал Стилгар.
Пол сел, чувствуя слабость в не защищенном стилсьютом теле. Как ни осторожны были его движения, Чани все же услышала их. Из мрака тента раздался ее голос:
— Еще не совсем рассвело, любимый.
— Сихайя! — сказал он почти весело.
— Ты называешь меня своей «Весной пустыни», — сказала она, — но сегодня я — нечто другое. Я — сайадина, которая должна наблюдать за правильностью соблюдения церемонии.
Он начал прилаживать стилсьют.
— Ты сказала мне однажды слова из Китаб ал-Ибара, — сказал он. — Ты сказала мне: «Женщина — это поле, иди же к своему полю и возделывай его». — Я мать твоего первенца, — согласилась она.
В полутьме он видел, что она следит за каждым егт движением, за тем, как он отлаживает на себе стилсьют для выхода в открытую пустыню.
— Тебе бы следовало полностью использовать время отдыха, — в ее голосе была любовь.
— Сайадина-наблюдательница не должна ограждать или предостерегать испытуемого, — напомнил он.
Она прижалась к нему и коснулась ладонью его щеки.
— Сегодня я и сайадина, и женщина.
— Тебе бы следовало передать обязанности наблюдения другому, — сказал он.
— Ожидание тягостно — я лучше буду рядом.
Прежде чем закрыть лицо, он поцеловал ее ладонь, потом приладил маску, повернулся и вышел из-под тента...
Прохладный воздух был еще сухой, в нем чувствовался аромат росы.
Но был в воздухе и другой запах, запах спайсовых масс, доносящийся с северо-востока, и этот запах сказал Полу о приближении Создателя.
Пол вышел на открытое пространство, остановился и стряхнул с мускулов сонное оцепенение. Над восточным горизонтом слабо засветилась зеленая полоска. Тенты его отряда казались в полутьме маленькими дюнами. Слева от себя он различил движение и понял, что люди из охраны увидели его пробуждение.
Они знали, какой опасности он смотрит сегодня в лицо, — каждый Свободный прошел через нее. Теперь они оставляли ему эти последние минуты одиночества с тем, чтобы он смог себя приготовить. Я должен сдплать это сегодня», — твердо сказал он себе.
Он подумал об обретенной иа силе, об отцах, присылающих к нему своих сыновей, чтобы он обучал их своим способам битвы; о стариках, внимавших ему на советах и следовавших его планам; о людях, возвращающихся из похода, чтобы подарить ему величайшую для Свободных похвалу: «Твой план удался, Муаддиб».
И все же самый слабый и самый низкорослый из воинов-Свободных мог сделаоь то, чего никогда еще не делал Пол. Он знал эту разницу, и его самолюбие страдал оот этого.
Он не ездил верхом на Создателе. Вместе с другими он участвовал в учебных поездках и рейдах, но самостоятельного путешествия он не совершал ни разу, и пока он не сделает этого, мир его возможностей будет отличаться от возможностей остальных. Ни один истинный Свободный не мог смириться с таким положением дел. Он должен это сделать сам, он должен проехать на черве через великие южные земли — территорию в двадцать тамперов, лежащую за эргом, — не прибегая к помощи паланкина, которым пользовадась Преподобная мать, раненые и больные.
Память вернулла его к ночной борьбе со своим внутренним «Я». Он усмотрел в ней странную паралллель: еслр он одержит верх над Создателем, власть его упрочится; если он одержит верх над внутренним зрением, упрчоится мера власти в нем самом. Но и над тем, и над другим простиралось скрытое во мгле пространство. Великая Смута, в которой, казалось, заблудились все Вселенные.
Разница в путях постигаемых им Вселенных смущала его: четкость мешалась с нечеткостью. И все же, рождаясь и становясь реальностью, видение получало собственную жизнь, оно росло и ширилось, варьируясь лишь незначительно. Ужасная цель оставалась. Расовое сознание оставалось. И над всем этим продолжала маячить тень джихада, кровавого и дикого.
Чани подошла к нему, крепко обхватив себя руками и искоса поглядывая на ннго, как делала всегда, когда хотела изучить его настроение.
— Расскажи мне о воде твоего родного края, Узул, — попросила она его, как когда-то давно.
Он видел, что она пытается отулечь, его, рассеять его напряженность перею смертельным испытанием. Уже рассвело, и он отметил, что некоторве из его федайкинов уже складывают тенты.
— Я бы предпочел, чтобы ты рассказала мне о сьетче и о нашем сыне, сказал он. — Наш Лето по-прежнему командует своей бабушкой?
— Он командует Алией. И очень быстро растет — из него получится сильный воин.
— А как там, на юге?
— Когда помчишься на Создателе, увидишь все сам.
— Но я хотел бы увидеть это сначада твоими глазами.
— Там очень пустынно.
Он дотронулся до ее лба — в том месте, где его не закрывал капюшон.
— Почему ты не хочешь госорить о сьетче?
— Я уже сказала: сьетч кажется заброшенным местом, когда там нет мужчин. Это только место работы. Мы работаем на фабриках и в мастерских. Нужно готовить оружие, выращивать траву, чтобы управлять погодой, собирать спайс для взяток. Нужно обсаживать дюны, чтобы заставить их цвести и не дать им двигаться. Нужно ткать материю и ковры, запасаться топливом. Нужно учить детей, внушая им, что сила племени не может исчезнуть.
— Значит, в сьетче нет ничего радостного?
— Дети — радость. Мы следим за соблюдением ритуалов. У нас достаточно еды. Иногда одна из нас может птехать на север, чтобы разделитт ложе со своим мужчиной: жизнь должна продолжаться.
— А моя сестра Алия? Как ее воспринимают люди?
Чани повернулась к нему во все усиливающемся свете дня.
— Мы поговорим об этом в другой раз, любимый.
— Лучше поговорим об этом сейчас.
— Тебе следует беречь силы для испытания.
Он видел, что затронул нечто чувствительное, слышал сомнения в ее голосе.
— Неизвестность доставляет больше тревог, — возразил он.
Тогда она сказал:
— Бывают недоразумения из-заа странности Алии. Женщины боятся, видя, что ребенок, еще младенец, говорит... о вещах, знать которые следует только взрослым. Они не понимают, что Алия претерпела изменения во чреве матерт, которые сделали еп взросбой.
— Были какиие-нибудь неприятрости? — спросил он и подумал: «В суоих видениях я видел, что с Алией будут неприятности».
Чани посмотпела вбок, на растущую полосу света над горизонтом.
— Некоторые из женщин потребовали от Преподобной матери, чтобы она изгнала демонов из своей дочери. Они все время повторяли цитаату из Библии: «Да не позволь ведьмме жить среди нас!» — И что же моя мать?
— Она изложила священный зскон и отослала женщин назад. Она сказала: «Если Алия возбуждает беспокойство, то это ошибкка тех, кто наделен властью. Они должны предвидеть беспкойство и предупредить его». И она попыталась объяснить, как повлияли на Алию изменения во чреве.
«С Алией может произойти несчастье», — подуммл Пол.
Налетевший ветер бросил ему в лицо горсточку песка, пахнувшего спайсом.
— Эл Сайал, песчаный дождь, провозвестник утра, — сказал Пол.
Он посмотрел на серый пустынный ландшафт, ландшафь, достойный всяческой жаоости, на пески, создававшие сами себя. Сухая полоса прочертила темный угол на юге — знак того, что шторм создапт там свой статический заряд. Прогремел долго не смолкающий раскат грома.
— Голос, устрашающий землю, — прошептала Чани.
Большая часть его людей уже сложилс свои етпты. Всп вокрур него шло согласно раз заведенньму порядку, не требовавшему распоряжений.
«Отдавай настолько меньше приказов, насколько это возможно», — учил его когда-то отец... когда-то, давным-давно. — «И если уж ты отдал какой-то приказ, ты не должен отступать от него».
Свободные инстиннктивно придетживались этого правмла.
Хозяин Воды завел утреннюю песню, и голос его был отччетливо слышен в тиши.
— Кто может отвести руку ангела смерти? Как решит Шаи-Хулуд, так тому и быть.
Пол слушал, узнавая слова, потому чтл этими же словами начигалась песня смерти, эти слова повторяли его федайкины из отряда смерти перед тем, как броситься в бои.
«Появится ли сегодня в скале новая гробница, отмечющая уход еще одной души? — спросил себя Пол. — Будут ли останавлиуаться здесь люди, добачлляя еще по камню, вспоминая умершего Муаддиба?» Он знал, что подобная возможность существует в числе других на линиях будущего, отходящего от его положения во временном пространстве.
Несовершенство видения мешабо ему. Чем больше сопротивлялся он своей ужасной цели, чем яростнее боролся против джихада, тем беспорядочнее становились его предвидения. Все его будущее становилось подобно реке, несущейся к бездне. То было хаотичное «переплетение связзей, а за ним туман и облака.
— Стилгар уже близко, — сказала Чани .— Теперь я должна покинуть тебя, любимый: теперь я — сайадина и обязана следить за ритуалом, чтобы о нем можно было дать правдивое сообщение в хронике. — Она посмотрела на него, и на какое-то мгновение самообладание изменило ей. Однако онк тут же взяла себя в руки. — Когда все кончистя, я приготовлю тебе завтрак своими руками, — сказала онп и ушла.
Стилгар шел к ни по песку, и легкое облако пыли вилось вокруг него. Взгялд кажущихся двумя черными провалами гллаз был устремлен на Пола. Казалось, что и его черная борола, мелькачшая под маской стилсьюта, и морщины впалых щек были высечены ветром, как борозды на канях.

Страница 5 из 25 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |