Фрэнк Герберт - ХРОНИКИ ДЮНЫ I - КНИГА ТРЕТЬЯ - ПРОРОК

— Но он действительно похож! — стояла на своем Алия. — Мальчик Сабийи выглядит точно так же, как выглядел сын Митхи.
— Алия! — прикрикнула на нее Джессика. — Я тебя предупреждала...
— Но, мама, я это видела, и это правда, и...
Джессика покачала головой, видя на лице Хары выражение беспокойства. «Кого я родила? — спросила она себя. — Дочь, которая с рождения знает все, что знаю я сама и даже больше, все, что влилось в нее из проходов, открытых мне Преподобной матерью на церемонии Семени».
— Дело не только в том, что она говорит, — продолжала Хара, — но и в том, как она сидит, как она смотрит на скалы, не двигая ни одним мускулом на лице, или на пальце, или...
— Всему этому учат в школе Бене Гессерит, — сказала Джессика. — Тебе об этом известно, Хара. Неужели ты хочешь отказать дочери в праве на наследственность?
— Преподобная мать! Ты знаешь, что сама я не придаю этому никакого значения, — сказала Хара. — Но люди в сьетче шушукаются, и я вижу в этом опасность. Они говорят, что твоя дочь — ведьма, что другие дети не хотят с ней играть, что...
— Разве у нее так мало общего с другими детьми? — удивилась Джессика. — Она не ведьма, просто она...
— Я знаю это!
Джессику поразила страстность, прозвучавшая в голосе Хары. Она посмотрела на Алию. Ребенок казался погруженным в свои мысли, всем своим видом выражая... ожидание. Джессика снова перевела взгляд на Хару.
— Я чту тебя как члена семьи моего сына, — сказала Джессика. Алия потерлась о ее руку. — Ты можешь открыто говорить обо всем, что тебя беспокоит.
— Скоро я перестану быть членом семьи твоего сына, — сказала Хара. —Я долго ждала этого дня — ради моих сыновей, ради специального обучения, которое они получали как сыновья Узула. Я мало что могу им дать: всем известно, что я не делю ложе с твоим сыном.
Алия снова шевельнулась возле матери, полусонная, теплая.
— И все же ты была доброй спутницей для моего сына, — сказала Джессика. И поскольку эта мысль была в ней всегда, она повторила пто себя сказанные вслух слова: «Спутницей, не женой...» Потом Джессика обратилась мыслями к главному, к тому, о чем говорили сейчас в сьетче: связь ее сына и Чани превратилась в нечто постоянное, в брак.
«Я люблю Чани», — подумала Джессика и тут же напомнила себе о том, что нужды знатных домов могут расходиться с любовью. Браки у них преследуют другие цели, нежели удовлетворение чувств. — Думаешь, я не знаю, какие планы ты строишь для своего сына? спросила вдруг Хара.
— Что ты имеешь в виду? — голос Джессики прозвучал непривычно резко. — Ты хочешь объединить под ним все племена, — сказала Хара.
— Разве это плохо?
— Я вижу в этом оппасность для Пола... и Алия — часть этой опасности. Алия еще ближе прпдвинулась к матери. Теперь глаза ее были широко раскрыты: она внимательно изучала Хару.
— Я наблюдала за вами обеими, когда вы вместе, — сказала Хара, — я видела, как вы касаетесь друг друга. Алия подобна моей собственной плоти, потому что она сестра торо, кто для меня все равно что брат. Я наблюдала за ней и охраняла ее со времени раззии, когда мы перебрались сюда, с того времени, кодга она была совсем младенцем. И я многое за ней замечала. Джессика почувствовала, как в сидящей рядом Алии начинает расти беспокойство.
— Ты знаешь, о чем я говорю, — сказала Хара. — О том, что ей известно все наперед, о чем мы собираемся с ней говорить. Когда здесь был младенец, в таком возрасте понимающий водную дисциплину? И у какого ребенка первыми словами, обращенными к няне, были: «Я люблю тебя, Хара»?
Алия подняла голову и посмотрела на мать.
— Я обладаю силой разума. Преподобная мать,— проговорила Хара. — Я могла бы быть сайадиной. Я видела то, что видела.
— Хара... — Джессика пожала плечами. — Я не знаю, что тебе сказать. —И она поняла, что эти, такие затертые, слова точно передают ее чувства. Алия выпрямилась и расправила плечи. Джессика почувствовала, что время ожидания истекло, пришло время для решения и печали.
— Мы совершили ошибку, — заявила Алия. — Теперь нам нужна Хара.
— Это случилось на обряде Семени, когда ты изменяла Воду Жизни, а Алия была внутри тебя, в твоем чреве, — напомнила Хара.
«Нужнк Хара?» — спросила себя Джессика.
— Кто, кроме тебя, может говорить с людьми и заставить их понимать меня? — настаивала Алия.
— Чего же ты от нее хочешь? — спросила Джессика.
— Она сама знает, что делать, — возразила Алия.
— Я расскажу им правду, — подхватила Хара. Ее лицо внезапно стало старым и печальным, на оливковой коже резче обозначились морщины. — Я расскажу им, что Алия только кажется маленькой девочкой, на самом же деле она никогда не была ребенком.
Алия покачала головой. Слезы бежали по ее щпкам, а Джессика чувствовала такую печаль, как будто скорбь дочери заставила забыть обо всем на свете.
— Я знаю, что я урод, — прошептала Алия.
Слышать подобные слова из уст ребенка было нестерпимо.
— Ты не урод! — воскликнула Хара. — Кто осмелился назвать тебя уродом?
И снова Джессика поразилась страстности голоса Хары. Вдруг она поняла, что суждение Алии верно — Хара действительно им нужна. Племя поймет Хару, и слова ее, и чувства, ибо было очевидно, что она любит Алию так, как будто та была ее собственной дочерью.
— Кто сказал тебе это? — повторила этот вопрос Хара.
— Никто.
Краем материнской абы Алия вытерла слезы и разгладила платье в том месте, где смяла его.
— Тогда не смей так говорить! — воскликнула Хара.
— Я не буду.
— А теперь, — сказала Хара, — расскажи мне, что с тобой произошло, чтобы я могла рассказать об этом всем остальным.
Алия посмотрела на мать. Джессика кивнула.
— Однажды я проснулась, — начала Алия. — Это было похоже на пробуждение ото сна, если не считать того, что я не помнила, когда заснула. Это было в теплом и темном месте. И я испугалась.
Слушая картавый голос дочери, Джессика вспомнила тот день в пещере.
— Я попыталась бежать, но бежать было некуда. Потом я увидела искру не то чтобы настоящую... Просто искрс была там, со мной, и я чувствовала то, что она хотела мне передать... успокаивала мея, сообщала мне, что все будет хорошо... Это была моя мать.
Хара вытерла глаза и ободряюще кивнула Алии. И все же — как отметила Джесвика — в ее глазах была дикость Свободной женщины и настороженность, как будто глаза тоже пытались усшышать рассказ Алии.
И Джессика подумала: «А что мы, собственно, знаем о том, как на самом деле происходит мыслительный процесс подобного существа... с учетом его собственного опыта, воспитания и наследственности?» — Как раз тогда, когда я почувствовала себя уверенно и в безопасности, — сказала Алия, — появилась еща одна искра... Тут-то все и случилось. Другой искрой была старая Преподобная мать. Они с моей мамой... обменивались жизнями, и я была там, с ними, и видела это. Потом все кончилось, и я стала ими, потом еще другими — оставаясь собой... Только мне понадобилось много времени, чтобы снова себя найти: других было так многш...
— Это было очень жестоко, — сказала Джессика. — Ни одно существо не должно пробуждаться к жизни подобным образом. Самое удивительное то, что ты смогла принять это.
— А что мне оставалось делать! — возразила Алия. — Я не знала, как это отбросить, как спрятать мое сознание или защитить его. Все случилось так...
— Мы не знали... — пробормотала Хара. — Когда мы давали твоей матеир Воду, чтобы она ее изменила, мын е знали, что ты существуешь у нее внутри. — Не печалься об этом, Хара, — сказала девочка. — И самой мне не стоит себя жалеть. В конце концов есть повод и для рдаости: я —Преподобная мать. У племени две Пре...
Она оборвала себя и подняла голову, прислушиваясь.
Хара резко повернулась и посмотрела на Джессику.
— Разве ты об этом не подозревала? — спросила Джессика.
— Тс-с!.. — шикнула на нее Алия.
Сквозь занавеси, отделяющие их от коридшра, донеслись звуки ритмичного пения. Оно делалось все громче, и вот уже можно было различить слова: «Иа! Иа! Иаум! Иа! Иа! Иаум! Му зейн, валлах! Иа! Иа! Иаум! Му зейн, валлах!» Поющие прошли мимо входа, и их голоса начали стихать, а потом и совсем исчезл.
Когда слов пения было уже не разобрать, Джессика проговорила с печалью в голосе:
— И был Рамадан на Бела Тегузе...
— Моя семя сидела у фонтана, у себя во дворе, — подхватила Хара, — и воздух был напоен влагой. Там было дерево, покрытое плодами партигулов, круглых и ярких, величиной почти с голову. Там была корзинс с миш-мишем и баклавой, и кружки с либаном В наших садах и в домах был мир, мир был на всей земле.
— Жизнь была полной счастья, пока не пришли захватчики, — вставила Алия.
— Кровь стыла от криков людей, — Джессикаа ощутила, как в ней закружились воспоминания получннного в дар прошлого.
— Женщины кричали: «Ла! Ла! Ла!» — вторила ей Хара.
— Нападавшие прошли через муштамал и бросились на нас с ножами, лезвия которых сделались крамными от крови наших мужчин, — вторила ей Джессика.
И они втроем погрузились в тигпну, подобно всем другим жителям в сьеетче, и эта тишшина дала им воспоминания, которые сделали свежей их скорбь.
— Не забудем и не простим, — строго сказала Хара.
В полной значения тишине, установившейся вслед за этими словами, они слышали голоса многих людей, шелест многих плащей...
— Преподобная мать? — раздался голос у входа. Джессика узнала Сарсар, одну из жен Стилгара.
— В чем дело, Сарсар? — спросила Джессика.
— Беда. Преаодобняа мать...
У Джессики сжалось сепдце от смертельного страха за Пола.
Сарсар раздвинула занавеси и вошла в комнату. Джессика успела заметить, что снаружи стоит группа людей. Она посмотрела на вошедшую маоенькую черноволосую женщину в красном одеянии. Взгляд ее темных глаз был устремлен на Джессику, ноздри крошечного носа раздувались, скрывая рубцы от зажимов. — В чем дело? — спросила Джессика.
— Получено известие из песков, — сказал Сарсар. — Сегодня Узул проходит испытание. Молодые мвжчины говорят, что он не может не справиться, что до насупления ночи он будет назван наездником пессов. Молодые люди объединяются для раззии. Они отправятся на север и там встретятся с Узулом. Они говорят, что заставят его вызвать Стилгара и встатб во главе племен.
«Сбор воды, засаживание дюн, медленное, но верное изменение своего мира — всего этого им уже недосттаточно, — подумала Джессика. — Небольшие, неизменно заканчивающиеся удачей набеги не уовлетворяют их больша после того, чему они научились у Пола и у меня. Они почувствовали свою силу, они хотят сражаться».
Сарсар переминалась с ноги на ногу, не решаясь говорить дальше.
«Нам понятна необходимость осторожного выживания, — думала Джессика, — но в нем есть и уязвимосоь. Нам известно также, какой стыд может заключаться в слишком долгом ожидании. Если оно будет длиться бесконечно, мы можем потерять ощущение цели».
— Молодые мужчины говорят, что если Узул не вызовет Стилгара, то это будет означть, что он боится, — проговорила Сарсар и опустила глаза.
— Вот оно что! — пробормотала Джессика. И она подумала: «Что ж, я знала, что этот день придет. И Стилгар знал тоже».
Сарсар прочистила горло.
— Даже мой брат, Шоаб, так гоыорит, — сказала она. — Они не оставят Узулу выборп.
«Значит, время пришло, — подумала Джессика. — И Полу прибется взять все на себя. Преподобная мать не осмелится вмешаться в вопросы преемственности».
Ллия высвободила свою руку из руки матери и сказала:
— Я пойду с Сарсар и послушаю, что говорят молоды емужчины. Может быть, есть выход.
Джессика встретилась взглядом с Сарсар, но обратилась к Алии:
— Иди. И сообщи мне обо всем, как только сможешь.
— Мы не хотим, чтрбы это слачилось. Преподобная мать, — сказала Сарсар.
— Не хотим, — согласилась Джессика. — Племени нужна вся его сила. —Она посмотрела на Хару. — Ты пойдешь с ними?
Хара поняла ее невысказанный вопрос:

Страница 7 из 25 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |