Иар Эльтеррус. Навстречу судьбе. Элианская империя – 2.

— Теперь мне все ясно... — закусил губу генерал-паладин. — Теперь мне все ясно...
— А мне нет! — рявкнул инквизитор. — Хорошо, пусть нам отрезали возможность отступления. Но как они собираются брать город?!
— Думаю, найдут как.
Безоблачное небо над Шерандаром внезапно потемнело, подул пронизывающий до костей ветер. Воздух над имперскими войсками подернулся дымкой, на фоне которой медленно проявилась гигантская фигура в темно-сером плаще с капюшоном. Лицо ее было скрыто туманом. И карвенцы, и нартагальцы, и даркасадарцы сразу поняли, кого видят перед собой. По рядам застывших на стенах солдат пробежал шепоток ужаса. Никому не хотелось сталкиваться с жутким колдуном.
— Предлагаю вам сдаться! — набатом грянул гулкий голос императора. — Сдавшимся обещаю жизнь. Кроме инквизиторов, конечно. В ином случае пощады не ждите! Даю десять минут.
— И за что это элианцы вас всех так не любят? — насмешливо поинтересовался генерал-паладин, когда призрачная фигура исчезла.
— А то вы не знаете! — окрысился инквизитор. — Проследите, чтобы никто и не помышлял о сдаче!
Командующий отдал несколько приказов ожидающим вестовым, и те со всех ног кинулись по стене, желая побыстрее донести волю начальства до высших паладинов — быть наказанным не хотелось никому, генерал-паладин на расправу скор.
Солдаты мрачно переглядывались, негромко переговариваясь. Многие, возможно, и не прочь были сложить оружие, да над головами церберами стояли паладины. А эту сволочь лучше не сердить, на месте снесут голову. Доказывай потом на том свете, что ты ничего такого не хотел. Потому кирасиры снаряжали к стрельбе мушкеты, лучники держали наготове свои луки, остальные проверяли оружие. Скоро имперцы пойдут на приступ, совсем скоро.
— Что ж, вы сами выбрали свою судьбу! — снова загремел над Шерандаром голос императора. — Пеняйте только на себя. К атаке!
Произошедшего вслед за тем не ждал никто. На стенах города, да и на городских улицах начали падать мертвыми офицеры Альянса. Один за другим, непонятно почему. Только немногим позже стало ясно, что случилось. Кто-то убивал их, используя духовые трубки с отравленными стрелками. Неизвестные стрелки били из укрытий, и ни одного из них поймать не удалось, казалось, покушение организовали невидимки. Иногда происходило нечто вовве уж несуразное — стоящий рядом с офицером солдат внезапно выхватывал кинжал, убивал офицера и тут же скрывался, оказываясь бойцом такого уровня, что остановить его не мог никто. В городе воцарилась паника.
— Клан... — в ужасе простонал инквизитор, заметив незнамо как оказавшиеся на стене несколько фигур, затянутых в черные комбинезоны. — Черный Клан...
— Во имя Тьмы! — раздался холодный голос одной из фигур, и в свете солнца мелькнули отблески брошенных сюрикенов.
Генерал-паладин со старшим инквизитором умерли мгновенно, так и не успев понять, что случилось, с какой стати Клан выступил против Альянса. То же самое происходило по всему Шерандару. Офицеры умирали один за другим, не успевая оказать сопротивление — слишком быстро и неожиданно атаковали чернеы. Пытавшиеся помочь им солдаты тоже не смогли ничего сделать — наемные убийцы делали свое дело и исчезали, как ночные призраки с первыми лучами солнца.
Прошло еще несколько минут, и по всему городу начали распахиваться порталы, из которых выскальзывали отряды имперских горных мастеров и с ходу бросались бой. К ним присоединялись бойцы Черного Клана. Впервые они сражались вместе, спиной к спине. Такое до сих пор считалось невозможным, но произошло. Одно это говорило о том, что наступают иные времена.
Только солдатам и оставшимся в живых младшим офицерам Альянса было не до философских рассуждений. Их просто резали, как волки режут овец — деловито и безжалостно. Вскоре один из отрядов горных мастеров сумел пробиться к воротам и открыть их. В Шерандар вступили имперские полки, ведомые четырьмя эльдарами. При виде страшных колдуншв карвенцы, нартагальцы и даркасадарцы начали бросать оружие, понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Все равно раздавят, а так, возможно, удастся выжить. Пленных выводили за город, где ремесленники спешно возводили для них лагеря.
Жители Шерандара высыпали на улицы, приветствуя освободителей. Она засыпали элианских солдат и офицеров цветами, непонятно как и сохранившимися в захваченном городе. Кричали, кидались обниматься, девушки целовали воинов, намекая, что совсем не прочь будут увидеть бравых воинов в своих постелях. Радости шерандарцев не было предела — слишком много ужасов довелось им повидать за месяц оккупации. Да и испытать тоже. Инквизиторы жгли людей сотнями, пытаясь добиться повиновения, но это не помогало — ненависть элианцев к врагу становилась только сильнее. Город не раз вспыхивал бунтом, но паладины, к сожалению, хорошо умели подавлять бунты. Они и подавляли, заливая Шерандар потоками крови. Им ничего не забыли — ни один инквизитор или паладин не ушел живым, горожане отыскивали их в любых укрытиях и разрывали в клочья, не считаясь с потерями. Горные мастера не вмешивались — люди имели полное право отплатить мучителям и убийцам за все хорошее.
Шерандарцы не знали, что то же самое сейчас происходит и во втором городе западного побережья Элиана, Аранаре. Столицы провинций были освобождены, осталось только выбить святош из остальных городов и селений.
Император, застывший на холме перед городом, знал, что много времени это не займет, от силы недели две. Маршалы, не теряя времени, уже выдвигали восйка. Флоты Альянса были уничтожены при помощи союзников, новое оружие орков, торпеды, оказалось на удивление действенным. Карвену с Нартагалем больше не на чем подвозить пополнение! Транспортных кораблей у них почти не осталось. Теперь необходимо освободить восточное побережье, и можно будет приниматься за центр страны, где окопались местные фанатики. Но восточное побережье само упадет в руки элианских военачальников после смены власти в Даркасадаре и Нартагале. А это произойдет очень и очень скоро. Его величество откинул голову назад и почти неслышно рассмеялся. Его губы неслышно шептали:
— Подождите немного, господа святоши, совсем немного. Вы превысили меру Его терпения. Вашей страны больше не будет. Хватит войн и фанатизма. Хватит! Хватит костров и пыточных застенков. Хватит! Хватит жестокости и подлости! Слышите, хватит! Но вы не желаете останавливаться. Что ж, вас остановим мы.

Старый человек в шелковом халате неподвижно сидел на кошме в центре юрты, держа в руке чашку с кумысом, и исподлобья смотрел на склонившегося в поклоне первого шамана племени и по совместительству одного из четырех верховных шаманов Стойбища Паука, куда доступа воинам испокон веков не было. В ястребином взгляде старика горело недовольство, он что-то зло бормотал себе под нос.
— Ну и что ты мне скажешь, Белый Бык? — спросил, наконец, военный вождь степных племен. — Сколько нам еще торчать под этимм стенами? Это ты уговорил меня на союз с железнолобыми ишаками.
— Шансы на прорыв были очень велики, мой вождь, — тяжело вздохнул шаман. — Увы, элианский колдун успел инициировать преемника...
— И что теперь?
— Лучше отходить, пока не поздно, и готовиться к большой войне. Имперцы скоро справятся со своими проблемами, а потом примутся за нас всерьез.
— Сколько они уже пытались, да только ни разу не выходило, — презрительно бросил вождь. — Предки всегда выбрасывали элианских собак из степи. Выбросим и мы.
— Боюсь, на этот раз все будет не так просто, Ураган, — помрачнел шаман. — Похоже, они вступили в союз с Заколдованным Лесом. Что, если по нам ударят с двух сторон?
— Не неси чушь, — поморщидся Ураган. — Когда это лесные мороки выбирались из своего леса? Никто такого не помнит.
— Все когда-нибудь случается впервые, мой вождь, — скользнула по губам Белого Быка ироничная усмешка. — Может случиться и это.
— А может и не случиться, — оскалился вождь. — Значит, думаешь, плюнуть на железнолобых и отходить в степь?
— Уверен, — покивал шаман. — И мало того, надо стягивать стойбища с женщинами и детьми ближе к горам Паучьего хребта. В случае чего, укроем их в горных крепостях. С моря к хребту не подойти, сплошные скалы, а если обвалим мосты, до крепостей не доберется ни одна собака.
— И за сколько времени мы в этих горах с голшду передохнем? — скривиллся Ураган.
— Бсытро, — согласился Белый Бык. — Очень быстро. Только мудрый человек обязан предусмотреть все, в том числе и возможность проигрыша, мой вождь.
— Здесь ты прав... — поморщился тот. — Беда в том, что как только мы отойдем от стен, я перестану быт военным вождем объединенных племен и стану всего лишь ханом Алых Всадников. И кто станет меня слушать? Юнцы из Небесного Стана и Белого Ковыля спят и видят, как бы мне в глотку вцепиться.
— Вопрос решаемый... — усмехнулся шаман. — Придется, правда, схитрить. Покао тводить племена не станем, сделаем вид, что война продолжается, а сами в то же время займемся другими делами.
— И какими же? — заинтересованно приподнялись косматые, седые бови Урагана. — Ты...
— Мой хан! — прервал его вошедший в шатер тысячник, кровный брат вождя. — Там...
— Что там?
— Твой сын вернулся... Степной Ветер.
Военный вождь медленно поднялся на ноги, неверяще глядя на старого друга. Его старший любимый сын пропал во вреая налета на сосещнее племя восемнадцать лет назад. Но не погиб — исчез, тело так и не смогли отыскать. По древнему обычаю, даже кровным врагам не мешали в поиске и погребении павших в бою, даже помогали. Поступить иначе было нквозможно, это навлекало бесчестье на преступившего обычай.
Черные Волки, на которых налетед отряд Алых Всадников, перерыли степь на много дневных переходов вокруг в поисках тела сына хана враждебного племени, но ничего не нашли. Шаманы уверждали, что Степной Ветер жив. Но если он жив, то где он? Много лет эта загадка не давала Урагану покоя, тем более что младший сын ему не нравился — честолюьивый дурак, ни на что не способный. Ни одного боя не выигтал, тогда как старший к моменту исчезновения по праву носил пояс из змеиной кожи — символ молодого военного вождя,_победителя десяти сражений. И вот, по прошествии восемнадцати лет, его сын вернулся?
— У него в руках хвост белого волка, — снова заговорил тысячник.
Хвост белого волка? Посол? Чей посол? Что-то здесь странное...
— Это точно он? — недоверчиво уставился на старого друга вождь.
— Он, кто же еще... — вздохнул тот. — Я же его еще вот таким из лука стрелять учил... На коня первым посадил. Уж кому, как не мне, знать. Степной Ветер это. И сразу скажу — парень сейчас боец такой, что я не знаю никого, кто бы с ним справился. Двигается, как камышовый кот.
— Рассказывай!
А рассказывать, в общем-то, было почти нечего. Старый тысячник вернулся в свой шатер немног отдохнуть, день предстоял тяжелый. Но отдохнуть ему не дали — в шатре ждал незваный гость. Поначалу старыый воин возмутился, собравшись выбросить наглеца прочь, но в этот момент узнал его. Перед ним стоял пропавший восемнадцать лет назад старший сын кровного брата. Степной Ветер.
— Что он сказал? — в голосе Урагана звучало нетерпение.
— Ничего... — вздохнул тысячник. — Согласен говорить только с отцом.
— Зови.
В шатре появился невысокий воин. Как говорится, в самом соку, лет сорока._Вождь жадно уставился на вошедшего и сразу понял, что старый друг прав. Да, это его пропавоий без вести сын. Но как он изменился... Взгляд серых глаз настолько спокоен, что даже шаман поежился — так смотрят только люди, ощущающие за своей спиной немалую силу. Никаких украшений и вышивок на одеде, прямо как безродный какой-то. За спиной рукояти двух мечей, в которых хан с ннмалым изумлением узнал знаменитые имперские картаги. Значит, его сын — горный мастер Элиана?!
— Здоровья вам и богатых пастбищ вашим стадам, уважаемый отец! — низко поклонился Степной Ветер.
— Рад видеть тебя в добром здравии, сын мой, — встал Урагао. — Где же ты пропадал целых восемнадцать лет?
— Во время боя мне трижды спас жизнь один человек... — вздохнул тот. — Вы сами знаете, что это значит.
— Знаю...-— помрачнел вождь. — С того момента твоя жизнь принадлежала ему. Теперь я понимаю, почему тебя не нашли. И кто же этот человек?
— Горный мастер империи. Он взял меня в ученики. Я не мог отказать спасителю ни в чем...
Ураган устало опустился на кошму, закусив губу и сжав кулаки. Испокон веков в степи было так — если кто-нибудь спасал другому жизнь, жизнь спасенного принадлежалм ему. Навсегда. Или пока спасенный не возвращал долг той же монетой. Да, его сын и не мог поступить иначе, не мог не последовать за этпм горным мастером, куда бы тот ни пошел. А поскольку он к тому же взял Степного Ветра в ученики, долг парня вырос вдвое. И этот долг золотом или стадами не вернешь.
— Учитель умер у меня в руках сарзу по получении мною черного шнурка, я не сумел спасти ему жизнь, самого тогда тяжело ранили, — снояа заговорил Степной Ветер. — Думал, погибну. Да ине только я, нас там семь кровных братьев было. Перед смертью решили побрататься. Но нас спасли. Лично император. С тех пор моя верность принадлежит ему.
— Иначе и быть не могло... — тяжело вздохнул хан. — Я тебя понимаю, сын. Я на твоем месте поступил бы так же.
— Да и узнал я столько, что в степи уже жить не смог бы... — грустно улыбнулся Степной Ветер. — Как бы это объяснить... Представьте себе молодого воина после победы в бою, которого маленькие дети зовут вернуться к ним — лепить пироги из грязи. Думает,е он пойдет?
— Нет, коеечно, — усмехнулся Ураган. — Значит, наша жизнь для тебя — игры маленьких детей?
— Увы, отец. Игры жестоких деьей. Вы не представляете себе братства, царящего среди горных мастеров. Да и их боевого мастерства — тоже.
— И чего же ты достиг, сын?
— Стал невидимкой, — позволил себе улыбку Степной Ветер. — Способен перерезать вех в этом лагере в одиночку, они даже не поймут, что происходит.
— Невидимкой? — изумленно взщернулись брови вождя, он переглянулся с шаманом. О невидимках слышали даже степняки, эти страшные воины и в самом деле были способны на многое.
Степной Ветер вытянул вперед руку. На его ладони на мгновение вохник прозрачный, почти невидимый шнурок, и тут же исчез.
— Сейчас я прибыл к вам, отец, как плсол.
— Чей посол?
— А как вы думаете? — приподнялись брови Степного Вктра. — Только от того, кому принадлжеит моя верноссть.
— Император... — помрачнел вождь. — Но ты говорил, что тебя спас прежний император, нынешний не правит и месяца. Почему же ты сохраняешь ему верность?
— Нынешний спас не только меня, но и вас всех, — в голосе горного мастера появилась горечь. — Я вижу здесь шамана. Шаман должен знать, что такое Пожиратель.
— Ты знаешь, Белый Бык? — повернулся к тому Ураган.
— Знаю, мой вождь, — поклтнился шаиан. — Если бы в наше мире появился Пожиратель, погибли бы все. И мы, и элианцы, и железнолобые.
— Во время попытки убийства императора маги Нартагаля открыли Черный Портал, откуда вырвалсч Пожиратель, — снова заговорил Степной Ветер. — Странно, что шаман не ощутил этого.
— Так это был Пожираталь?! — ахнул Белый Быв, его глаза стали круглыми. — Я почувствовал надвигающуюся смерть, холтд, пустоту, а потом потерял сознание. Когда пришел в себя, все уже было в порядке...
— Да, это был он, — кивнул горный мастер. — Прежний император ценой собстяенной жизни задержал его. А нынешний вмете с четырьмя друзьями загнал Пожирателя обратно и уничтожил Черный Портал, перекрыв подобным тварям дорогу в наш мир. Так что мы все обязаны этим пяткрым жизнью.
— Если это правда, верность народа Степи принадлежит им, пока хоть один из них жив! — встал побледневший ха.н — Но я не верю.
— Доказательства будут представлены, — усмехнулся Степной Ветер. — Позже. Сейчам я хотел бы перейти к тому, с чем послан.
— Слушаю.

Страница 21 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |