Иар Эльтеррус. Бремя императора. Элианская империя - 1

На балу девушке поначалу понравилось, по крайней мере, к ней никто не приставал. Появление эльфа поразило, а его пение едва не заставило плакать. Не представляла себе Элиа раньше, что можно так петь. Да нет, эльфийский принц не пел, он выдирал души слушателей, заставлял их чувствовать все, что чувствовали герои баллады. А потом Энет ар Инват представил ей своего наставника... Сперва девушка с досадой подумала, что появился еще один поклонник и вскоре начнет доставлять ей неприятности. Но неловкий, долговязый горец вдруг чем-то понравился. Впервые за несколько лет кто-то понравился Элиа по-настоящему, имелся в этом Леке ар Сантене какой-то внутренний стержень, который напрочь отсутствовал у других лордов. Девушка слушала его лепет даже с интересом, хотя едва сдерживала смех, уж больно забавным выглядел молодой горный мастер. Почему-то потянуло к нему, причем, потянуло так, что она никак не могла заставить себя успокоиться. Ничего ведь особенного в этом юнце не было! Он даже моложе года на три. Элиа убеждала саму себя, что нельзя поддаваться чужому обаянию, что это опасно, но продолжала слушать юношу. Смотрела на его простоватое лицо и не могла насмотреться. Дикий варвар оказался вовсе не варваром, он знал напамять множество стихов и баллад, многие из которых Элиа никогда не слышала. Зато Лек не знал многого из читанного ею. Молодым людям нашлось чем поделиться друг с другом. С горцем оказалось интересно, в отличие от других молодых лордов, думающих только о дополнительном влиянии и богатстве. Элиа даже согласилась потанцевать с Леком, но не успела. В дело вмешались эти страшные старики...
— Я повторяю вопрос, сударыня, — с брезгливостью выплюнул начальник стражи. — Вы хорошо поняли, что с вами произойдет, если вы растопчете душу Лека ар Сантена?
— Поняла... — мертвым голосом ответила девушка, на ее ресницах дрожали готовые сорваться слезы, она едва сдерживала судорожные рыдания. Сердце казалось куском льда и болело. Как же оно болело... Но нет. Не покажет она этой сволочи своей слабости! Пусть они все будут прокляты!
— Я вообще советую вам воздержаться от контактов с ним, — продолжил Ланиг. — Иначе мне придется принять меры.
— Поддерживаю! — раздался чей-то голос, напоминающий шелест ветра в камышах.
В руках начальника страи мгновенно оказался обнаженный картаг. Но увидев, кто говорит, он спрятал меч и низко поклонился. Из стены наполовину выступил человек в сером с серебром плаще, его лицо скрывал туман, черты плыли и постоянно менялись. На какое-то мгновение казалось, что можно понять, кто скрывается под туманной маской, но только на мгновение. Элиа расширенными от изумления глазами смотрела на незнакомца. Эльдар! Единый Создатель! Эльдар. Легендарный рыцарь престола. Никогда до сих пор девушке не доводилось видеть эльдаров, да и не только ей, вообще мало кому доводилось.
— Я тоже советую вам не трогать Лека ар Сантена, баронесса ар Сарах, — маг вышел из стены и замер неподвижно, он выглядел полупризраком. — И если вы не прислушаетесь к нашему с господином ар Вортоном совету, то я помогу исполнить его обещание.
— Господин мой, эльдар! — снова поклонился начальник стражи. — Благодарю за поддержку. Я очень рад, что вы появились. Происходит много непонятного, нам необходим ваш совет.
— Император Маран получил сообщение мастера-наставника Кертала, — безразлично ответил эльдар. — Его величество обратил на Тарсидар свое внимание и прислал меня для контроля. Надеюсь, я могу остановиться у вас, господин ар Вортон? Нам многое нужно обсудить.
— Конечно! — кивнул тот. — Созвать совет мастеров-наставников?
— Да. Но об этом позже, дела боевого братства не касаются госпожи ар Сарах.
— Вы правы, господин мой! — резко кивнул Ланиг, поворачиваясь к баронессе. — Надеюсь, вопрос решен, сударыня?
Но Элиа не слушала его, она смотрела на эльдара. Сквозь слезы смотрела и никак не могла поверить, что даже рыцарь престола считает ее последней тварью. Как же это? За что, Единый?!
— И вы... — прорвало плотину, и из глаз девушки потекли слезы, они наполнились каким-то мертвенным отчаянием. — Даже вы... А я-то, дура, верила, что эльдары добры и справедливы...
Она замерла в кресле, выпрямившись и дрожа всем телом. Глаза походили на провалы, наполненные болью и непониманием. Возникало ощущение, что в этот момент рушится весь ее мир. Весь мир, которым она жила, которым дышала, о котором мечтала. Она молча кричала от боли, вот только услышать ее крик способен был далеко не каждый. Однако находившиеся рядом много повидавшие люди все-таки услышали...
Эльдар с начальником стражи растерянно смотрели на окостеневшую, выглядящую полумертвой девушку. Она опустила голову, пытаясь скрыть от них свои слезы, не желая казаться слабой, но ее боль и отчаяние были ясно видны двум старикам. Не вписывались эти боль и отчаяние в образ хладнокровной стервы, никак не вписывались.
— Дело, похоже, куда сложнее, чем мы с вами думали... — задумчиво сказал рыцарь престола. — Что-то здесь не так. Мы исходили из сложившегося в обществе мнения о госпоже ар Сарах, не удосужившись проверить его.
— Похоже, — мрачно согласился начальник стражи, на лице старика проступило недоумение. — Я проверю.
— Только не используйте для этого мэтра Эстевана, — иронично хмыкнул эльдар. — А то вы слишком любите простые решения, дру гмой. Они далеко не всегда работают.
— Результат обычно хочется получить как можно быстрее, — вздохнул Ланиг, — а мэтр Эстеван немлохо помогает убедить несговорчивых поделиться информацией. Но вы правы, далеко не всегда нужно.
— Не стоит плакать, сударыня, — подошел к Элиа эльдар. — Возможно, мы не во всем правы, извините, коли так. Однако ваша репутация слишком страшна, два человека покончили с собой из-за вас. Совсем молодых человека. Несколько юношей поле встреч с вами походят на изжеванные тряпки, они ни на что больше не пригодны. Вы протоптались по их душам, как безумный носорог.-Разве так можно?
— А по моей не топтались?! — подняла бледное, дергающееся лицо девушка. — Знали бы вы, как они все мне надоели! Я никого из них не звала, они мне не нужны и неинтересны! Какого дорхота они ко мне лезут?! Жизни не дают, выйти никуда нельзя, чтобы на очередного поклонника не наткнуться. Им ведь только тело мое нужно, а не душа! Езиный, да изюави же ты меня от этого кошмара! Что я тебе такого сделала?! Почему каждый похотливый подонок считает, что я обязана бросаться ему на шею?! Не буду! Слышите, вы, не буду! А раз не бросаюсь, то я хладнокровная стерва, да?! Почему только об их чувствах все думают? А о моих кто подумает?! Я ведь тоже человек, мне тоже больно...
Она снова опустила голову, судорожно вцепившись в подлокотники кресла. Эльдар довольно долго стоял молча, смотря на девушку и о чем-то размышляя. Видимо, у него совсем не было опыта в обращении с женщинами, тем более, с женщинами плачущими. Затем пожал плечами, негромко сказал что-то Ланигу и отошел в сторону, предоставляя начальниу стражи самому разбираться с девушкой.
— Знаеье, сударыня, — заговорил Ланиг, в голосе старика звучала горечь. — Может, я и не парв в отношении вас, но вы напоминаете мне одну леди времен моей молодости. Именно после встречи с ней я стал, как многие говорят, “ледяным ящером”, напрочь отказавшись от личной жизни. Вы, как и она, не хотите понимать, что и другим бывает больно. Не только вам! Никто ведь не мешает сказать влюбленному парню, что он вам не нужен и не интересен. Жестко сказать. Порвать все отношения. Переживет! Не сразу, но переживет. А что делаете вы? Вы жестоко то приближаете к себе человека, то отдаляете. Издеваетесь. Насмехаетесь. Наслаждаетесь его болью. Да поймите же вы, что нельзя играть чужой любовью, страшно заплатите! Единый заставит уплатить такую цену, весь ужас которой вы даже представить себе не можете. Именно потому, что вы играете чувствами других людей, развлекаетесь, не думая об их боли, я считал, считаю и буду считать вас хладнокровной сволочью. Не верю я вашим слезам и вашему отчаянию. Ижменитесь для начала, только после этого вам начнут доверять.
— Как я должна измениться?! — вскинулась Элиа, черты ее лица исказила боль. — Вы думаете, я им не говорила?! Единый, да как я только не пыталась их отшить! Нет, лезут. И что мне было делать? Что?!
— Просто не общайтесь с человеком, которому сказали “нет”, — посоветовал старый мастер. — В конце концов, поклонник отстанет. Не давайте ему беспочвенных надежд. Впрочем, это все лирика. Я не допущу, чтобы из-за вас мальчик, который стал мне дорог, превратился в ничтожество. Никому не пожелаю своей судьбы, жить с мертвой душой очень трудно, сударыня.
— Я ему не навязывалась... — закусив губу, пробормотала девушкаа, она никак не могла справиться с собой, слезы все так же текли из глаз. — Это он...
— Вот и отшейте его. Так будет лучше для всех.
— Он мне понравился...
— Извините, не верю, — презрительно скривился начальник стражи. — Предлагаю вам забыть о существовании Лека ар Сантена.
— А идите вы оба к дорхоту! — выплюнула ему в лицо Элиа, в ее глазах загорелась решимость отчаяния. — Не боюсь я вашей мести! Делайте, что хотите! Да, втоптать в грязь беззащитную девчонку просто, тем более вам. Но если я полюблю, то не отступлюсь. Слышите? Впрочем, что вы можете знать о любви?!
— Куда больше, чем вам кажется, сударыня, — насмешливо посмотрел на нее старик. — Как хотите, я вас предупредил. Лека ар Сантена тоже просветят по вашему поводу, надеюсь, он сам все поймет. Да, может я и ошибаюсь, но предпочту не рисковать, безопасность этого юноши многого стоит. Уж, по крайней мере, дороже слез убийцы.
— Я никого не убивала! — возмущенно вскинулась Элиа.
— Да? — снова загорелись гневоп глаза Ланига, он поднял морщинистые, желтые руки и потряс ими перед лицом девушки. — Вот этими самыми руками я вынимал из петли мертвого мальчика, покончившего с собой из-за вас. Знаете, что он он написал в прощальном письме?!
— Откуда?
— Ну, конечно... Вам неинтересно знать такое. А он написал: “Люблю... Благословляю... Не могу без тебя... Пусть твой избранник любит тебя так же, как любил я...” Впрочем, что с вами говоорить? Разве вы достойны такой любви?! Разве вы способны понять?! Нет!!!
— Мамочка... — едва слышно пролепетала потрясенная до глубины души Элиа. — Но кто это написал?!
— Граф ар Тингол. Вы, наверное, его даже не помите. Северянин из яриндарской провинции, никого у него не осталось, род прервался. Нищий и глупый мальчишка, только и имевший, что меч да честь.
— Этот самоуверенный фанфарон?! — широво распахнулись глаза девушки. — Не может быть!
— Не может быть... — горько повторил старый мастер. — Не может быть... Этими словами вы подтвердили, что я прав в своем отношении к вам, сударыня. Не могу относиться к подобным вам без гадливости. И не я один! Вы сами в этом виноваты. Потому больше нам с вами говорить не о чем, я все сказал. Можете идти.
Девушка медленно поднялась с кресла, все еще не понимая, что случилось. В голове грохотал набат, комната плыла вокруг нее. Единый Создатель! Да нет, не может быть, этот страшный старик лжет... Разве способны такие ничтожества, как граф ар Тингол, любить? Тем более, так любить?! У Элиа тряслись руки, ноги подгибались, она все пыталась уговорить себя, что ей солгали. Однако посмттрев на Ланига ар Вортона, поняла — правда. Было такое письм. Предсмертное письмо. Значит, она действительно нелюдь? Мамочка... Девушка чувствовала, как из какой-то непонятной пустоты подымается черное отчаяние, раздирая по дороге на куски ее душу. “Кто я?! — спрашрвала она сама у себя. — Кто я такая?! Человек или зверь?!” Ответа на этот вопрос не нашлось. Элиа ощущала себя летящей в пропасть, ей не хватало воздуха, в горле стоял плотный, горячий комок, который девушка никак не могла проглотить. Она как сомнамбула двинулась к выходу, даже не посмотрев на застывшего в углу эльдара, напоминавшего собой привидение в скрытом туманной дымкой плаще. С трудом добравшись до выхода из дома Дайара ар Инвата, баронесса долго стояла, прислонившись к первому подвернувемуся дереву, и пыталась понять, что с ней происходит.
Этой ночью в разных концах Тарсидара два человека так и не уснули до утра. В огромном поместье высокого лорда ар Инвата в одной из бесчисленных комнат на краю большой кровати сидел юноша, выглядевший типичым манхенским горцем, и смотрел в стену остановившимися, широко раскрытыми глазами. Его высохшие губы то и дело шептали: “Не верю... Она не такая... Не такая... Не верю...” Он молился, ломал пальцы, сотни раз повторял одни и те же слова, но все никак не мог поверить в расказанное мастером-наставником о девушке, так глубоко запавшей в его душу. А не верить тоже не мог, разве способен лгать мастер-наставник? Великий воин? Нет, конечно. Юноша ничего не понимал, ему просто было больно.
В маленькой, но уютной спальне небогатого дома, доставшегося дочери после смерти отца, барона ар Сараха, плакала на редкость красивая девушка. Она всхлипывала в подушку и тряслась всем телом. Порой рыдала взахлеб, зная, что одна и никто ее не увидит. В голове набатом бились страшные слова мертвеца: “Люблю... Благословляю... Не могу без тебя... Пусть твой избранник любит тебя так же, как лжбил я...” Перед глазами стоял образ светловолосого, коренастого северянина, которого она всегда считала полным идиотом, ни на что не способным наглым фанфароноп. Как он мог написать такое? Как?! Зачем он умер? Единый! Это что же получается, ему было настолько больно, что он не смог жить? И виновата в этом она? Да как же это?! Ведь не хотала никосу зла... Хотела только, чтобы ее оствили в покое... Образ северянина сменился образом смущенно улыбающегося Лека ар Сантена. Девушка чувствовала в глубине души, что чем-то этот одлговязый парнишка стал ей дорог. Но может, прав Ланиг ар Вортон? Может, она не способна ни на что, кршме как растоптать чужую душу? Может, каждый, столкнувшийся с ней, гибнет?-Может, она приносит всем вокруг тольког оре? Представив, что горец умер из-за нее, девушка едва не задохнулась от внезапной боли в сердце. А потом тихо и безнадежно заплапала в подушку, прощаясь с надеждой на свое маленькое счастье. У нее тоже болела душа.


8. Слово кузнеца.

— Наставник! — просунулась в приоткрытую дверь хитрая мордашка Санти. — Уже рассвело! Ты будешь вставать?
— Я не сплд,, — ответил Лек, подняв голову.
Он резко встал и с ходу принялся крутить разминочные формы, избавляясь от сонливости. Скоморох с восхищением смотреел на точные, резкие и одновременные плавные движения молодого горца. Сколько раз видел, а не мог не восхищаться. Пытался добиться того же, но, увы, пока не получалось. Не понимал сути многих переходов, путался в собчтвенных ногах и руках, особенно на сверхскорости. Никак не выходило повысить уровень восприятия, тело уже сособно было двигаться намного быстрее, чем раньше, а вот сознание за ним не успевало. Да и от боевой импровизации, далекой от заученных форм, Санти находился не ближе, чем от звезды небесной. Но мог немало, раньше и не поверил бы, что за каких-то полтора месяца тренировок окажется способен на что-нибудь в этом роде. Теперь скоморох мог бежать сутками, ничуть не уставая, да еще и нести на себе груз, равный половин есобственного веса. Мог до вечера вести тренировочный бой, оставаясь таким же свежим, как утиом, даже одыка не возникала. А уж о новых акробатических трюках даже говорить не стоило. Их оказалось столько, что у рыжего сорванца слов для выражения восторга не находилось. Теперь-то он понимал насколько ему повезло, что стал учеником горного мастера. За полторы тысячи лет истории боевого братства систему тренировок отработали настолько четко, что даж самые слабые ученики прогрессировали с удивительной скоростьюВ зять того же Энета. Вообще ведь ни на что не способен был! Отжатося десяти раз не мог. А теперь? Почти догнал остальных.
Санти захихикал, вспомнив, как они вчера устроили с юным графом соревнование, кто больше фляков сдлает на сверхскорости. Случайным свидетелям казалось, что по коридорам старого дома несется туманный вихрь, за движениями кровных братьев обычные люди уследиттб не могли. Слуги едва успевали отпрыгивать с пути этого вихря, многие исподтишка крутили пальцем у виска, сообщая окржуающему миру, что они думают о новой придури хозяйского сынка. Увлекшиеся шкодники едва не налетели на ошеломленного невероятным зрелишем лорда Дайара, из серии пришлось выходить в тройном сальто. Приземление, правда, вышло несколько неудачным, Санти с Энетом шлепнулись под ноги хозяину дома, причем, на мягкие места. Старший ар Инват довольно долго с немалым удивлением смотрел на смущенного, раскрасневшегося сына. Не думал, наверное, что за столь короткий срок недавний калека окажется способным на такое. Потом улыбнулся, устало махнул рукой и обреченно вздохнул. Только попросил не разносить дом на куски, он еще пригодится. К сожалению, свидетелем этой сцены оказалсы Лек, и приятелям пришлось выслушать нмеало неприятных слов от наставника. Да и уши шкодникам горец надрал, чтобы неповадно было.
Озабоченно покосившист на сосредоточенного Лека, рыжий незаметно вздохнул. После достопамятного бала он сильно не нравился своим ученикам. Юноша стал мрачным, раздражительным, не похожим на себя самого. Ненадолго оживлялся во время тренировок, но как только они заканчивались, снова превращался в тень. Ел без всякого аппетита, буквально заставляя себя глотать. Надолго ичсезал, все время кого-то разыскивая. Но кого? Что случилось во время этого проклятрго бала? Эрет что-то знал, но молчал как рыба, только досадливо морщился в ответ на вопросы остальных. Даже сейчас Санти видел, что в глазах тренирующегося Лека застыла тоска. Как же помочь наставнику? Что с ним такое? Рыжий озабоченно нахмурился, пытаясь найти выход, но ничего не придумал. Может, посоветоваться с мастером-наставником? Он-то во всяком случае понимает куда больше.
— Идем, — закончил тренировку Лек.
Они вышли из спальни, в которую после тогго осторожно просколлзнула молоденькая горничная в кружевном передничке. Слуги откровенно побаивались гостей и старалимь не попадаться им на глаза, слишком много недобрых легенд ходило о горных мастерах. Впрочем, не меньше рассказывали сказок об их доброте и справедливости, но люди охотнее всего слушвют плохое, а на хорошее стараются не обращать внимания. Санти всегда интересовало почему так происходит. Однако понять этого рыжий так и не сумел.
Выскочив во двор, Лек с Санти на ходу сбросили одежду и нырнули в болицованный серым мрамором большой бассейн, к которому в свое время подвели канал от самого моря. Мало кто позволял себе ткаую роскошь, но высокий лорд ар Инват был несметно богат и жил в свое удовольствие. В его поместеь имелось все, что только могло придти в голову самому требовательному сибаоиту. Даже такая редкость, как водоировод — медные, а тем более стальные трубы стоили так дорого, что далеко не каждый богач рисковал разоряться на их покупку. За тщательно ухоженным парком следил добрый десяток опытных садовников. А когда сын лорда Дайара стал учеником горного мастера, хозяин дома распорядился оборудовать в парке тренировочную площадку со всеми необходимыми принадлежностями. Однако непривычный к такой роскоши горец предпочитал гонять учеников за город и тренироватьсян а природе. Зато бассейн он оценил по достоинству.
Рыжий вынырнул, отфыркиваясь, и довольно рассмеялся. Даже Лек оживился в холодной мосркой воде и принялся раз за разом пересекать бассейн быстрым кролем. Плавать он научился уже здесь, в Тарсидаре, у Энета, который чувствовал себя в воде прекрасно и с раннего детства плавал не хузе дельфина. Слева от бассейна находились ванны, наполненные пресной водой, чтобы смыть соль после купания. До того, как в поместье высокоо лорда завели водопровод, слугам приходилось наполнять их вручную из недалекого источника. Наплававшись вдоволь, Санти выпрыгнул на берег и окунулся в одну из ванн, потом вытерся и побежал в дом, есть хотелось неимоверно. Лек не отставал от него.
Оказавшись в трапезном зале, горец удивленно приподнял брови. За столом сидел лорд Дайар и негромко разговаривал с сыном. Оба выглядели хмурыми и встревоженными. Сттанно, обычно хозяин дома не подымался раньше полудня, визиты аристократы наносилр ночами и ложились спать с рассветом.
— Доброе утро, светлый лорд, — сдержанно кивнул Дайар. — Присаживайтесь, нам нужно поговорить. Тревожные новости.
— Что-то случилось? — насторожился Лек.
— Пока еще нет, но может случиться, если вовремя не предпринять мер.
Юноша сел напротив лорда с сыном и мрачно уставился на них.
— Вчера вечером до меня дошла некая информация, касающаяся вас пятерых, — негромко сказал Дайар, — внимательно смотря на горца. — Довольно-таки неожиданная и весьма неприятная. Вами заинтересовалась церковь.
— А святошам-то чего от нас надо? — растерялся Лек. — И какое это имеет значение?
— Вы недооцениваете церковников, святые отцы своеог не упустят. Они дааже от императора добились многих послаблений. И интерес к вам у них отрицательный. Причин я не знаю, моим людям их выяснить не удалось. Попробую поговоррить с кем-нибудь из епископов, но вряд ли они мне что-нибудь внятное скажут, церковь своих секретоов не выдает. Никогда и никому.
— Не понимаю, еслли честно, — пожал плечами Лек. — Хорошо, онм заинтересовались нами, но что они могут сделать?
— Все, что угодно, — скривился лорд Дайар. — Даже приговорить вашу пятерку к смерри. Тогда вам останется только бежать, с паладинами церкви не справится никто, их тысячи и тысячи по всему миру. Если им указывают цель, то они никогда не оставят преследованиы. Срока давности для церковников не существует.
— Понятно, — помрачнел горец. — Наверное, это из-за них.
Он кивнул на хлопающих глазами эльфа с орком.
— Вряд ли, — не согласился Энет. — Может, они тоже слышали пророчество и восприняли его всерьез?

Страница 14 из 60 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |