Иар Эльтеррус. Бремя императора. Элианская империя - 1

— Д-д-а-а...
— Я — Горт Кривой Хвост, череп егерского полка Диких Котов.
— Для меня величайшая честь приветствовать вас в моем доме, уважаемый! — низко поклонился ткач, не понимая, что могло понадобиться от него высокопоставленному офицеру.
— По старой традиции командир полка всегда наносит визит родителям нового егеря, — оскалился Горт. — Сегодня в полк была зачислена ваша дочь, и вот я здесь.
— Моя дочь?! — даже задохнулся от столь невероятного известия отец семейства. — Ох, ты ж... Которая, Вахья или Хада?
Перед глазами у него все плыло. Почтенный ткач даже подумать никогда не мог, что семье выпадет такая невероятная удача — в Дикие Коты попадал мало кто, нужно было стать лучшим из лучших, чтобы на тебя обратили внимание офицеры легендарного полка. Ох, девочки, вот так сюприз вы преподнесли старику-отцу... Умнички вы мои, красавицы вы мои... Но кто же из вас стал егерем? Обе ведь дома, только дура Вторая где-то шляется. Ничего, останется без ужина, подумает в следующий раз как на эльфов падать и старшую сестру дразнить.
— Ни та, ни другая, — довольно осклабился череп, будучи в курсе взаимоотношений в семье Радаг. — У вас ведь есть и третья дочь.
— Что?! — желтые глаза пожилого орка стали круглыми. — Это Вторая-то?! Эта недотепа?!
— Не знаю, кто такая Вторая, но Раха Двойной Коготь сегодня занесена в списочный состав полка.
Гордо выпрямившаяся орочка вышла из-за спины черепа и встала перед отцом, демонстрируя ему новенькую егерскую форму и косу с черной и алой лентами Диких Котов. Почтенный ткач смотрел на среднюю дочь и не узнавал ее. Куда подевался устремленный в землю взгляд? Куда подевалась вечная неуверенность? Перед ним стояла сияющая радостью и горлостью юная орочка, даже красивая, форма на удивление шла ей. Да, удивила его Вторая, ничего не скажешь, удивила. Раст жадно осмотрел дочь. Хороша, ничего не скажешь. Непривычно хороша. Видимо, Рахе на самом деле не место в мастерской, не приспособлена она к жизни ткачихи. Что ж, ей сильно повезло, пусть попробует себя в другом деле. Но все-таки в глубине души пожилой орк испытывал некоторую досаду — почему, ну почему столь невероятная удача выпала недотепе, а не красавице и умнице Вахье? Или Хаде, та не хуже. Несправедливо это. Он снова уже с некоторой неприязнью оглядел Раху. Девушка в егерской форме, ничего больше. Однако взгляд вдруг зацепился за какую-то выбивающуюся из общей картины деталь. Сперва ткач даже не понял за какую, только потом обратил вгимание на светящийся мягким серым светом шнурок, свисающий с левого плеча нплюбимой дочери. Это что? Это ведь... Да нет, разве такое возможно? Нет, конечно.
— Имею честь также сообщить вам, что Раха Двойной Коготь приняла ученичество у горного мастера, — шагнул к порогу Храт. — У моего кровного брата Тинувиэля Эллевалериэ, эльфийского принца. Я — горный мастер боевого братства элианской империи Храт Сломанный Клык.
— А-а-а... — только и сумел выдавить из себя Раст, неверяще смотря на живую легенду, непонятно как оказавшуюся у порога его скромного дома.
Из-за спины отца выскользнули Вахья с Хадой, услышавшие, что у входа в дом происходит что-то необычное. Девушки сразу узнали Храта, виденного ими на встрече горного мастера с молодежью города, и уставивились на него настолько откровенными, обожающими взглядами, что молодой орк мгновенно смутился. Затем они увидели сестру в пятнистой егерской форме и замерли с вытянувшимися лицами. А когда заметили на левом плече Рахи серый ученический шнурок, вообще не поверили своим глазам.
— Добрый вечер, уважаемый господин Раст Двойной Коготь! — прозвенел в воздухе мелодичный голос эльфа. — Я являюсь наставником вашей дочери.
— Но почему все это Второй?! — не выдержал ткач. — Она ведь недотепа! Лучше бы вы Вахью взяли...
— Почему? — наклонился к невысокому орку резко помрачневший Тинувиэль. — А потому! Я дома был таким же Вторым, если не десятым. Хорошо помню каково это. Я бежал и многого с тех пор добился, но отца с братьями так и не простил. И вряд ли прощу. Молите Создателя, чтобы девочка простила вас.
— Простила? — с недоумением переспросил Раст. — За что?
— Вы даже не понимаете? — горько усмехнулся принц. — Что ж, мне вас жаль, господин хороший. А девочка ваша не недотепа, она просто иная. Она способна на куда большее, чем эти вот две. Все помыслы, небось, только о том, что вокруг видят. А для горного мастера этого мало, нужно уметь мечтать о невероятном.
— Может, вы и правы... — помрачнел ткач. — Я никогда не понимал какого гмырха ей надо.
— Меня просили передать вам пару “ласковых” слов за воспитание дочери, причем просил сам император. И мастер-наставник впридачу, которому теперь с величайшим трудом придется выдавливать из Рахи неуверенность в себе, вами вбитую. Считайте, что я передал вам их слова, а они многое сказали. Думаю, вы понимаете, что именнл.
— А императору-то вашему что до Рахи? — изумился Раст.
— Ничего, просто он ее сегожня видел, когда мы в Элиандаре были. А его величество, как мне сказали, трех собственных дочерей вырастил. Так вот он говорил, что за такое воспитание руки нужно с корнем выдирать. Извините уж за откровенность! Не понимаю, она ведь ваша дочь. Вы же к ней хуже, чем к собаке, относились! Разве так можно?
— Это она так думает? — нахмурился ткач. — Да, я ее не понимал и не понимаю. Но ведь неправда, что как к собаке! Хотел только, чтобы она не хуже остальных была, а она вон как восприняла...
Он обреченно махнул рукой, в глазах пожилого орка застыли слезы обиды.
— Грустно все это... — вздохнул Тинувиэль. — Девочке ведь порой только несколько ласковых слов от вас нужно было, а не постоянные нотации. По себе помню, насколько это больно и обидно, выкладываться до последнего, надеясь получить похвалу отца, а вместо того... А! Не хочу вспоминать! Она ведь тепла и доброты в жизни не видела, неужели вы не этого понимаете? Она плакала, а “любимые” сестры над ней смеялись. Знаете, когда бьют подкованным сапогом в самую душу, это очень больно... И такого не прощают.
— Все мы, наверное, были в чем-то неправы... — опуситл голову Раст.
Впервые в жизни пожилой орк задумался о том, что же чувствовала девочка, которую с самого раннего детства только шпыняли, ставя в пример сестер. Она изо всех сил тянулась, с трепетом ждала хоть малейшей похвалы, но не получала ее. Только новые поучения. Вспомнилось почему-то, как Рахе впервые удалось выкать холст без грубых ошибок и она принесла готовую работу отцу, с робкой надеждой смотря на него. А он, вместо похвалы, принялся выискивать мелкие погрешности и тыкать дочь в них носом. Сейчас ткач вспомнил, как помертвела в этот момент девочка, как погасла, так и не услышав ни одного доброго слова. Вот с того времени, похожр, она окончательно и замкнулась в себе, полностью уйдя в свои фантазии.
— Кстати, именно ей послезавтра на площади Камней будет вручен Кагалом жезл Памяти, как первому орку, ставшему после уважаемого Храта учеником горных мастеров, — добавил недобро ухмыляющийся череп, сильно не любивший, когда кого-нибудь постоянно топтали и унижали, как бедную девушку в этой семейке.
Потрясенные взгляды отца, матери, сестер и соседей бальзамом пролились на душу Рахи. Когда отец неожиданно подошел и попросил прощения, девушка донельзя изумилась, но мгновенно простила родным все обиды и бросилась обниматься, уже не сдерживая слез радости. Начался веселый переполох. Соседи повытаскивали из домов столы, устроив импровизированный праздник. Как же, уроженец Волчьей улицы вышшел в горные мастера и егеря, такое грех было не отметить. Вахья с Хадой все время теребили Раха, расспрашивая о случившемся и бросая завистливые взгляды на потрясающе красивого эльфа, ставшего наставником их сестры. В полет над пропастью они, правда, не поверили, а слухи до улицы еще не докатились. Но и всего остального хватило для множества восторженных ахов и охов. Путь той, кого во всем мире вскоре станут звать Второй, Серой Звездой или Черной Ведьмой, в зависимости от отношения, еще только начинался.


22. Охотница.

Густой подлесок хорошо скрывал отряд от постороннего взгляда. С ног до головы затянутые в пятнистый камуфляж фигуры неслышно скользили между деревьями. Ни одна ветка не хрустнула под их ногами, ни один сухой листок не зашелестел. Они неслись подобно привидениям, казалось, что их не существует, чтр это какое-то наваждение, а не живые люди. Впереди двигался командир, снедних лет горный мастер Артин, родом с южного побережья Манхена. За ним призраком скользил отрядный маг, весельчак и балагур Ронх, мгновенно сошедшийся с Санти нс почве любви к глупым розыгрышам. По стороннам шло боковое охранение, его роль сегодня выполняли Храт с Энетом. Последними были Тинувиэль, Лек и рыжий скоморох, даже на бегу довольно скалящийся. Плюс, еще трое молодых мастеров, недавно получивших черные шнурки.
Их отряду поручили перерезать по возможности линии поставки продуктов и воды с Даркасадара на Манхен между городами Париадаром и Хардаланшм, уничтожать небольшие подразделения в тылу карвенцев, охотиться на офицеров и вообще всеми силами подымпть среди солдат врага панику. Многое, понятно, десять человек сделать не могли, от одной столицы провинции до другой было больше пятисот миль. Но подобных отрядов скрывалось в лесах северного побережья не одна сотня. Крупных городов на нем больше не имелось, только бесчисленные поселения и дервни, сейчас пустые — людей по приказу императора отвели за перевалы Барталадарских гор, где на Раханском плоскогорье выстроили хорошо защищенные города-крепости с запасами воды и продовольствия на добрых десять лет осады. Впрочем, чтобы добраться до них, врагу для начала придеся прорваться через эти самые перевалы, а сделать это не слишком-то просто — проходы перекрывали двухсотлокревой высоты каменные стены. Осадные машины по узким горным тропам не протащишь, придется штурмовать как есть, своими силами. Зато север материка, за исключением осажденных городов, достался войскам альянса. Только это оказался рывок в пстоту, святоши не обнаружили не только имперских полков, но и мирнных жителей. Теперь захватчики в растетянности бродили по бесконечным лесам, пытаясь понять, что же им делать дальше.
Хуже прочего оказалось то, что на захваченной территории не осталось никаких запасов продовольствия, а вода была заражена какой-то гнусной болезнью, которой имперцы почему-то не боялись. Зато карвецы с нартагальцами мерли от нее, как мухи. До тех пор, конечно, пока солдатам не запретили пить местную воду. Из Карвена и Нартагаля начали приходить бесчисленные транспортные корабли с припасами, но до создания достаточного запаса воыска альянса дальше нсступать не могли. Вот и топтались они на прибрежной линии, стараясь не углубляться в леса дальше, чем на дваюцать-тридцать верст. Большинство разведывательных отрядов бесследно исчезало, а возвращающиеся одиночки рассказывали такие ужасы и небылицы, что поверить в них здравомыслящий человек не мог. Как возмущались вечерами в своих палатках карвенские и нартагальские офицеры. Так ведь не воюют! Имперцы просто издеваются над всеми канонами тактики и стратегри! Только вот оные имперцы на возмущение врагов плевали с высокого потолка — они продолжали убивать исподтишка, очищая свою землю от незваных гостей.
В список успехов отряда, в который вошли пятеро друзей, за неделю попали несколько потопленных файрболлами мага небольших шлюпов с продовольствием, два убитых полковникс, десяток лейтенантов и полный взвод нарта гальских кирасиров. Последних перерезали настолько быстро, что бедняги не успели даже за мушкеты схватиться. Подобное происходило повсеместно, и встревоженные действиями диверсионных групп командующие вражеских армий отдали приказ передвигаться только большими отрядами. Чаще всего солдаты предпочитали отсиживаться в хорошо укрепленных лагерях, все равно в округе не осталось ни единого человека, грабить было нечего и не у кого. В войсках постепенно начинался глухой ропот — это что за война такая идиотскаы? Какие-ть неуловимые призраки нападают из леса, убивают нескольких солдат или офицеров и бесследно исчезают, не оставляя своих трупов. Поиски не давали никаких результатов. Нападавшие растворялись в лесу, даже следов опытнейшие лесные следопыты не находили.
Отправившийся на разведку Тинувиэль на мгновение показался впереди между деревьями и поднял руку, предупреждая о врагах. Командир показал двумя большими пальцами в стороны, приказывая рассредоточиться. Отряд мгновенно растворился в лесу, а Артин с Леком кошками скользнули на ближайшее дерево, скрывшись в густой кроне. Вскоре там же оказался и эльф.
— Что? — почти неслышно спросил Артин.
— Полсотни человек, сопровождают какую-то важную персону. В основном, паладины, но невысокого посвящения. Полных всего трое. Кстати, у них пленница. Какая-то дура не ушла с остальными в горы, похоже.
— Ясно, — кивнул командир, поворачиваясь к горцу. — Что думаешь?
— Справимся, — криво усмехнулся Лек. — А пленница? Останется жить — ее счастье. Нет, так нет. Ей лучше умереть, чем в руках гололной до баб солдатни остаться. Только вот важную персону мы отпустим. Наш план помнищь?
— А то! — тихо рассмеялся Артин. — Фантазия у вас на пакости, заразы, та еще... Представляю, чего эта персона своим порасскажет.
— Вот-вот, — довольно осклабился горец, затем повернулся к эльфу. — Тини, ты во время боя сделай вид, что маску потерял. Пусть святоши эльфа увидят.
— Я еще и постреляю для начала немного... — кивнул принц. — Лук свой я забрал из Тарсидара. Пусть стрелы останутся, так убедительнее. А такрх стрел вы, люди, делать не умеете. Их любой карвенский дурак опознает.
Он был прав, зеленые, сделанные из непонятного упругого материала, покрытые рунами и ощутимо пропитанные странной магией эльфийские стрелы невозможно было спутать ни с какими другими. Их узнал бы самый тупой паладин. Интегесно, как себя поведут карвенцы, решив, что у них в тылу высадился выбравшийся за каким-то дорхотом из своего заколдованного леса эльфийский десант? Перепугаются до смерти, это однозначно. А вечером можно будет усугубить впечатление нападением орков на укрепленный лагерь, Храт с удовольствием побросает по святошам томагавки и несколько раз покажется, чтобы уж точно узнали урук-хай.
Отряд паладинов, сопровождающих высокопоставленного инквизитора, одного из Светочей Веры, прибывшего с инспекцией, передвигался очень медленно и осторожно, ничуть не желая нарваться на загадочных неыидимых убийц. Скольких уже офицеров те положили! Слухи в армии ходили самые разные, но командующие армией альянса все-таки склонялись к мысли, что это скорее всего имперские горные мастера. Никто другой не сумел бы так легко уходить от хорошо тренированных бойцов, каковыми в подавляющем большинстве своем являлись паладины. Светоч Веры посетрл уже три больших лагеря — готовилось наступление, необходимые припасы и снаряжение потоком поступали из Карвена, Нартагаля и Даркасадара. Одно обстоятельство, правда, сильно раздражало святую инквизицию. Манхен ведь был довольно плотно населен, куда все это население подевалось? Ведь не бывает так, чтобы сотни тысяч человек исыезли бесслезно. Куда-то их спрятали , и первосвященники требовали от командующих армии выяснить куда именно. Главная цель святой войны, борьба с еретиками, не была достгнута. Это очень не нравилось господам инквизиторам, вынужденным со скуки выискивать крамолбников в собственных войсках. Ежедневно они воодушевляли солдат кострами, на которых десятками горели их сослуживцы. Очень жаль, что святой инквизиции не было доступа к войскам союзников, уж там бы они развернулись по-настоящему, там еретико вхватало с избытком. Но, увы, союзники Ничего, их время еще придет. Скорее бы найти население Манхена, этих зазитить будет некому. Особенно после поражения империи, а в нем святые отцыы были полностью уверены. Никогда еще Карвен не собирал настолько большой и сильной армии.
Вчера вечером отряд обстреляли, положив стрелами добрых полдесятка паладинов невысоуого посвящения. Остальным впервые за все время с начала войны повезло — стрелка удалось взять живым. Такого до сих пор не случалось, и Светоч Веры приказал не трогать пойманную дпвчонку, на что солдаты ответили глухим, недовольным ропотом. Да, как ни странно, стреляла совсем молодая девушка, затаившаяся на дереве. Ее уже раздели и собрались было пустить по кругу, когда подошел отец-инквизитор. Он немедленно наложил на паладинов епитимью и забрал связанную лучницу, решив заняться ею самостофиельно. Пленницу пришлось нести весь день, солдаты успели так избить ее, что она не могла холить. Сейчас девчонка стояла привязанная к дереву и затравленно смотрела на инквизитора, любьвоо подготавливающего пыточные инструменты.
Джартан, паладин шестого посвящения, стоял на страже, с трудом сдерживая зевоту. Одновременно он настороженно вслушивался в звуки ночного леса. Какие-то птицы верещат, да противно так, дома подобных нпт. Гд-то рычит крупный хищник, но это безопасно, не полезет зверь к кострам. Часовой переступил с ноги на ногу и поежился, вспомнив обнаруженный отрядом несколько дней назад полностью вырезнаный небольшой лагерь. Как кричал Светоч Веры, какие кары небесные призывал на головы проклятых еретиков. Да Джартану и самому страшно было видеть трупы сослуживцев, многих из которых он неплохо знал, кое с кем даже частенько сиживал за кружкой эля в казарменных тавернах. Паладинам ведь дозволялось многое из того, что начисто запрещали обычным солдатам. Вспомнив вчерашнюю девку, он досадливо цыкнул зубом. Принесло же этого паскудного инквизитора, только собрались с ребятами развлечься немного. А теперь Светоч Веры быстро превратит ее в воющий от боли кусок мяса, непригодный ни для чего толкового, видал паладин во что прквращались жертвы инквизиторов.
Над головой внезапно раздался тихий шелест, и часовой встрепенулся. На Манхене водились очень неприятные ядовитые змеи, кусающие исподтишка. Не хотелось бы нарваться на такую. Он даже не успел понять, что угрожает ему совсем не змея, а куда более опасное существо — человек. С ветки над головой тихо опустилась удавка и захлестнула шею паладина. Он судорожно дернулся пару раз, вытаращив глаза и попытавшись ослабить тонкий шнурок, но не сумел и через некоторое время отда лбогу душу.
— Готов? — почти неслышным шепотом поинтересовался Санти.
Энет, сатывающий удавку, только кивнул в ответ. Лицо юного графа исказила брезгливая гримаска — не любил он убивать таким образом.
— Все часовые успокоены, — сказал незаметно подошедший Лек. — Тини, давай. Твоя очередь.
— Хорошо, — мяко улыбнулся принц, доставая из-за спины лук и натягивая на него тетиву.
Затем он быстро взобрался на дерево и уселся в удобной развилке, откудп поляну, на которой остановилтсь паладины, было видно как на ладонм. Первым делом в поле зрения попали привязанная к дереву девушка и готовящийся к пыткам инквизитор. Как жаль, что эту сволочь приказано оставить в живых. Но ничего, он свое все равно получит. Эльф оскалился и смазал наконечнив первой стрелы очень интересным ядом, который знали только в Эльваране. Пузырек в поясной карман он припрятал заранее. На всякий случай. Этлт яд убивал не сразу, а через полгода, причем умирал отравленный чрезвычайно неприятным способом, сгнивая заживо. Тинувиэль наложил стрелу на тетиву и выстрелил. Стрела вскользь задела руку инкуизитора. Тот отчаянно завизжал и попытался спрятаться за ближайшим деревом. Принц едва слышно рассмеялся — все, святоша, ты уже мертв, только еще не знаешь об этом. Стрелы летели одна за другой, на поляне поднялась паника, солдаты бросались со стороны в сторону, пытаясь спастись. Однако офицеры быстро навели порядок, принявшись отбивать стрелы мечами. Да, паладины поолного посвящения на многое способны. Пора самому браться за мечи, стрелять дальше смысла не имеет. Тинувиэль обнажил картгаи и мягко спрыгнув на траву, оставив лук и коиомку на дереве. Пштом вернется.
Из леса на пооляну одна за другой выскальзывали фигуры в грязно-зеленых, пятнистых комбинезонах и масках, скрывающих лица, и накидывались на солдат и паладинов. Первых резали, как свиней, бедняги вообще не успевали ничего сделать, только покорно умирали, зато со вторыми приходилось повозиться. Но против двух-трех горных мастеров даже паладин полного посвящения долго продержаться не мог.
Командир отряда сопровождения, полковник Рекст Охаырон, сражался с одним из пришельцев, отчаянно защищая свою жизнь. Он почти уверился, что перед ним горный мастер, никто не другой не может так владеть мечами. Только фигур врага настораживала, какая-то она была обманчиуо хрупкая. Отчаянным выпадом офрцер задел врага, и с лица того упала маска. Рекст едва не выронилл меч, увидев наполненные яростью миндалевидные глаза и острые уши эльфа. Поняв, что разоблачен, перворожденный мелодичным голосом прокричал: “Элтиэ аль диль атэль!”, и отпрыгнул в сторону, мгновеннои счезнув в зарослях. Вслед за ним скрылись и остальные нападающие.
Оставшиеся в живых шестеро солдат, офицер и инквизитор долго прихлдили в себя. То, что пленница куда-то пропала, она заметили далеко не сразу. Впрочем, не до нее как-то было . Слишком уж ошеломляющей оказалась страшная истина, что эльфы вышли из своих заповедных лесов и вступили в союз с империей еретиков, которуюю сами же когда-то объявили злом. Собрав стрелы, выпущенные из леса, офицер окончательно увнрился в своих выводах. Перворожденные! Никто иной. Видел в старых книгах рисунки таких стрел, их только эльфы и делали, точнее, выращивали каким-то образом.
— Немедленно в главный лагерь! — глухо приказал инквизитор, едва усмев перевязать себе руку. — Хоть один должен дойти и сообщитб.
— Ночь... — поежился офицкр. — Светоч Веры, идти по этому лесу ночью — самоубийство.
— Значит выходим, как рассветет, — сказал тот, немного подумав. — К обеду доберемся к основному лагерю шестой армии, если поспешим.
Они не знали, что никто их больше не тронет, диверсионные группы имели постоянную связь друг с другом, и в каждой знали какой отряд можно бить, а какой не стоит.
Затаившаяся в удобной развилке ветвей пума встрепенулась и проводила взглядом пронесшихся мимо нескоольких странных существ. Они прыгали с дерево на дерево, передвигаясь с невероятной скоростью. Это что еще за новости в родном лесу? Животрое недоуменно почесало задней лапой ухо и решило на всякий случай сменить место ночлега. Мало ли что. Непонятные ведь твари. Пахнет как от двуногих с острыми палками, но двуногие не умеют прыгать с ветки на ветку в кронах деревьев. Да еще и ночью! Да еще и так быстро, что не уследишь. Нет, это что-то новое, а раз так, то неприятное и опасное. Пума зло мяукнула и с сожалением оставила привычное, давно излюбленное место, отправившись на поиски нового.
Храт прыгал с ветки на вету все так же быстро, но чувствовал, что начинает понемногу уставать. Отббитую у инквизитора жертву привязали ему на спину, как самому сильному. Орк не протестовал, не Энпта же нагружать, графенок еще слабоват будет. Сам-то вон как летает, но с грузом за полчаса несчастных сдохнет, мало ег омаатер Кертал гонял, мало. Однако же девица тяжеленькая попалась. Здоровая дылла, почти с него самого ростом. Но не трусит, висит себе на спине, смотрит на пролетающие мимо с дикой скоростью кроны деревьев и молчит. Не орет, как орала бы на ее месте почти каждая. Это вызывало уважение, тем более, что пленница была в сознаеии, вертела голлвой, дергалась, из-за чего Хоаат пару раз едва не свалишся вниз. Приказал дуре не шевелиться, она в ответ послала его куда подальше на неизвестном языке. Явно послала, интонаици были соответствующие. Характерец, похоже, еще тот.
Впереди прокоичал филин — командир подавал сигнал, что нашел безопасную полянку для отдыха. Орк облегченно вздохнул, мышцы уже ощутимо ныли. Он завис, ухватиившись одной рукой за ветку, и всмотрелся в темноту. Ншчное зрение им пятерым сатвил сам император, и он видел все вокруг как днем, только в черно-белом варианте. Ясно, овраг, незаметный среди заросшего густыми кусттами леса. В эдаком-то буреломе и так ничего не найти, так еще и овраг. Если бы не девица на спине, Храт прыгнул бы вниз головоой, перекатился и всташ на ноги, но из-за нее пришлось опускться осторожно, с ветки на ветку. Оказавшись на земле, орк скользнул в овраг. Ого! Командио нашел чудное местечко. Ручей неподалеку, свхая, глинистая земля, даже травы немного есть. Сверху все закрывают побеги лепеники, ягодного куста, ягоды которого жители Манхена собирали все лето, заготавливая на зиму. Засушивали, варили вареньяи морсы, делали довольно приятнное вино. Пробовал Храт как-то лепениковое вино, очень даже неплохо. Надрались они тогда вдвоем с эльфом вдрызг, таверну разнесли, потом так от мастера Ланига влетело, что вспоминать тошно.
— Снимите с меня это тяжеленное чудище! — недовольно проворчал орк. — Спину уже ломит.
— Подожди немного, — отмпхнулся Лек, рассрилая одеяло на земле.
Затем аккурароо отвязал продолжающую молчать девушку и положил на него. Она все так же молча и очень мрачно рассматривала обступившие ее фигуры в темно-зеленого цвета камуфляже, пытаясь видимо понять, кто перед ней. Храт был прав, девушка отличалась изрядным ростом, будучи на добрую голову выше Энета.
— Пустите-ка, морды! — вышел вперед маг. — Не бойся, я маг, сейчас подлечу тебя немного.

Страница 41 из 60 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |