— Никита, — обернулась к нескольку удивленному контрразведчику Тина. — Я здесь останусь, а вы возвращайтесь. И сразу в биоцентр! Преобразование возьмет больше трех суток, а времени терять нельзя.
— Но мы хотели для начала подобрать корабли и людей для вояжа на Землю! — возразил он.
— Уж с этим я как-нибудь справлюсь, — фыркнула дварх-полковник. — Думаю, четырех-пяти эскадр и сотни тысяч легионеров хватит.
— Зачем столько-то? — удивился Никита.
— Мало ли, — проворчала Тина. — Лучше перестраховаться. Помнишь мета-корабль?
— Такое вряд ли забудешь.
— Есть у меня небольшое подозрение, что где-то около вашего пространственного мешка или прямо в нем тихонечко себе прячется база Предтеч. Где-то ведь мета-корабли заправляются и ремонтируются. Где именно, мы так до сих пор и не выяснили.
— Значит, поищем, — согласился контрразведчик. — Это тоже важно. Представляешь, что будет, если однажды нам на головы свалится флот в десяток тысяч мета-кораблей?
— Не дай Благие! — Тину даже передернуло от такой “радужной” перспективы.
Никита ухмыльнулся и попросил ближайший биокомп открыть им с Ником гиперпереход в расположение группы Раса. Попрощавшись со всеми присутствующими, они переместились и снова оказались в том же светлом, похожем изнутри на смятый шар, помещении, из которого отправились на встречу с Командором. Около одного из терминалов биокомпа сидела откровенно скучающая Лави. Ощутив присутствие мужа, она вскочила на ноги и бросилась к нему. Никита ласково поцеловал жену в лоб и послал ей успокаивающий образ березового леса ранней весной. Лави радостно рассмеялась и прижалась к нему. Тревога молодой женщины на глазах растворилась и сменилась радостью. Но в эмофоне помещения четко ощущалось напряжение. Никита оглянулся и нервно передернул плечаси — почти сотня людей, гвардов, арахнов и драконов выжидающе уставились на него. Откуда только они только взялись? Вся команда, что ли, собралась? Похоже на то. Надо что-то сказать им. Но что?
— Прошу не беспокоиться! — заговорил вместо него Ник. — Мастер поручил нам очень важную и срочную работу. Большинство кошек тоже будут подключены к этому делу. Текучку придется оставить на потом. Хотя за нас ее все равно никто не сделает.
— Это как раз понятно, — махнул рукой Рас. — Но что именно вам поручили?
Контрразведчик переглянулся с комиссаром. Все говорить никак нельзя, но кое-что сказать необходимо. Основное скрыто за ментальным экраном, ставить который научил их Мастер, так что прочесть важную информацию не мог никто. Не хотелось заводить тайн от своих, но выхода не было.
— Мы должны создать тайную структуру в государствах галактики, способную адекватно и быстрш реагировать на любую угрозу ордену, — сказал, в конце концов, Никита, очень осторожно подбирая образы. — Структуру самостоятельную, независимую от нас. Не дело отвечать военной силой на то, чтр может быть нейтрализовано с помощью хорошей службы безопасности, имеющей агентуру везде, где только можно. И тем более, где нельзя.
— А ведь здравая мысль, хвост Проклятого мне в глотку... — задумчиво протянул Стен. — И почему это никому в голову раньше не пришло? Помнишь, Рас, как мы на Мооване со снафферами разбирались? Именно таким вот проникновением.
— Беда в том, что почти никто из нас не способен долго жить вне ордена... — вздохнул тот. — Особенно в среде жестоких и подлых людей. Тебе ли не знать.
— Да, это проблема, — ответил вместо Стена Никита. — Но мы ее решим. Пока принято решение о расширннии разаедывательных служб до восьми легионов. Четыре из них будут создаваться с нуля. И создавать их, друзья, нам с вами.
— Работенка еще та... — скривилась Карина.
— Людей на один, а то и на два мы сможем набрать на нашей родине, — сказал Ник, падая худым задом на пол, откуда ему навстречу буквально выпрыгнуло кресло. — Там сейчас порядочно талантливых контрразведчиков с немалым опытом в эмиграции мается. Через несколько дней отправляемся, Тина завтра подберет эскадры и легионеров.
— С удовольствием полетим с вами, — ухмыльнулся Рас. — А то что-то закисли мы тут.
— Буду рад, — кивнул контрразведчик. — А сейчас извините, Тина приаазала нам срочно явиться в биоцентр на преобразование.
— Удачи! — рассмеялся Стен, Ник в ответ послал свой коронный эмообраз, от которого грохнула хохотом вся группа.
Оказавшись в биоцентре, все трое сразу же попали в руки ожидавших новых пациентов Целителей. Те деловито принялись делать анализы, понять их эмообразы было затруднительно для неспециалитса. Никиту, Лави и Ника заставили раздеться догола и принялись от души гонять на каких-то спортивных тренажерах, занося в память биокомпа данные о граничных усилиях для каждой группы мышц. Никогда в жизни контрразведчик так не выматывался, как за эти несчастные три часа в биоцентре, ни разу его так не гоняил. Вскоре каждый мускул тела дрожал и жалобно просил пощады. Но пощады Целители не давали. Когда сбор необходимой для программы преобразования информации был завершен, Никита буквально рухнул в ближайшее кресло и долго отфыркивался, залпом выпив литра два какого-то сока. Рядом сидела не менее измотанная Лави. Худой Ник вообще выглядел похожим на скелет и никак не могп ридти в себя.
— Теперь прошу пройти за мной, — эмообраз подошедшего Целителя, высокого блондина лет тридцати на вид, был окрашен в холодноватые, голубые тона деловитости.
С трудом встав, Никита помог подняться Лави и Нику. На заплетающихся ногах троица поковыляла за ехидно ухмыляющимся Целителем. Зайдя в знакомое по “Пику Мглы”, похожее на желудок огромного животного помещение госпиталя, они облегченно вздохнули. Слава Господу, все закончилось, новых физических нагрузок не предвидится. В исходили пузырями были три наполненных слизью ямы ти-анх. Целитель молча показал на них, послав обобряющий эмообраз. Никита улыбнулся ему, помог жене спуститься в одну из ям, сам после того забравшись в другую. Дно начало медленно уходить из-под ног и одновременно гасло сознание. Не успела розовая слизь ти-анх дойти до его губ, как оно погасло окончательно. И настала тьма.
Тартик уныло пинал мяч на площадке, не понимая, как ему жить дальше. С того дня, как он побывал на могиле у мамы, прошло десять дней и он до сих пор не пришел в себя. Но если бы только это! Увы, дело было совсем в другом. Он изменился после того, как сам побывал на краю гибели и спас от смерти девочук. После того, как узнал, что мама его не предавала. Но все его друзья помнили вожака своей компании прежним и не поняли, что он уже не тот. Что он стал другим. Они продолжали привычно третировать Ленни и Саркиса, очень удивляясь, что Тартик больше не желает участвовать в их развлечениях. А когда он пытался объяснить, что они ошибаются, как раньше ошибался он сам, только пожимали плечами. Они просто неп онимали. И Тартик был потрясен их непониманием. Хуже всего оказалось от осознания, что это под его влиянием друзья стали такими. Когда он видел плачущего, забившегося в угол Саркиса, то Тартика передергивало, ему казалось, что он сам такой же, каким был отчим-убийца. Он попытался остановить издевательство и даже подрался с Мереком, бывшим раньше его ближайшим другом. После этой драки друзья отвернулисьь от бывшего вожака, а те, над кем раньше издевался Тартик, тоже не приняли, не поверив, что он изменился. И мальчишка остался в полном одиночествп. В пустоте.
А тут еще Барлик куда-то уехал. Уже целых пять дней директора не было, и Тартик отчаянно скучал. Книги и инфофильмы не могли заполнить дефицит общения. Советы сержанта тоже не помогали, исправить ситуацию не удалось, и от него шарахались хоть одни, хоть другие. Обидно было до слез, но плакать себе мальчишка не позволял. Он — сильный! Он — справится! И Проклятый с ними со всеми. Но обида никуда не уходила, и Тартик никак не мог понять, что ему делать. Самых слабых он взял под защиту и вступался, если кто-нибудь из бывших друзей пытался действовать привычным образом. Драться с Тартиком один на один никто не рисковал, знали уже, что бесполезно. Налетать толпой тоже не хотели, понимая, что такая драка полностью уничтожит шансы группы выиграть галактический круиз. Полететь хотелось каждому, потому внешне все было тихо. Но только внешне!
Странный свист сверху привлек внимание Тартика, он поднял голову и замер на месте с открытым ртом. На спортивную площадку детского дома медленно опускались три лам-истребителя в походной, стреловидной форме. Жичые машины двигались слаженно, казалось, их ведет одна рука. Несколькос екунд и перед Тартиком, в каких-то ста метрах, стояли на трехметровых, суставчатых опорах три бесформенных овоида. Мальчишка никак не мог заставить себя сдвинуться с места, он снова вспоминал невероятное ощущение лам-истребителя своим телом. И страстно завидовал пилотам этих живых машин. Со всего детдомв на спортплощадку сбегались воспитатели, дети, учителя. Около крайнего истребителя закрутилась воронка гиперперехода, и оттуда вышел ухмыляющийся Барлик, одетый, как обычно, в черные шорты и разодранную красную косоворотку. Специально он, что ли, ее рвет? Длинные волосы директора торчали во все стороны, и выглядел он сейчас сущим бродягой. Тартик обрадованно посмотрел на него — вернулся, уж он-то поможет разобраться с трудной ситуацией. Директор быстро окинул взглядом площадку, посмотрел на замершего неподалеку мальчишку и направился к нему.
— Что, брат, нелегко? — сочувственно спросил он, положив руку Тартику на плечо, от чего тот едва не расплакался. — Быть добрым всегда трудно. Но мы же сильные?
— Да!
— Значит, справимся, — ухмыльнулся чем-то очень довольный дварх-майор. — Пошли гостей встречать.
Он взял Тартика за руку и повел ешо к лам-истребителям, уже окруженным толпой детей и воспитателей. Краем глаза Бмрлик отметил, что неподалеку стоят Вельма со своей мамой. Ясно, девочка решила пригласить мать в гости, показать все то, о чем рассказывать просто бесполезно. Не поверят. Очень хорошо! Чем больше будоражащих воображение слухов о новом облике детских домов пойдет по Трирроуну, тем лучше. Новые идеи приживаются нелегко и важно, чтобы люди своими глазами увидели результат их применения. Тысячи прекрасных слов не замегят одного маленького доброго дела. Главное, не навязывать своего образа мыслей, а осторожно подтолкнуть людей к тому, чтобы они думали сами и сами делали выводы из увиденного. Пожалуй, стоит подарить кое-какие полезные вещи самым бедным из школ. Особенно, в далеких провинциях. Триррад все-таки столица, и здесь кое-что есть. Тогда как в провинции...
— Друзья! — заговорил директор, выходя вперед. — Вы все знаете историю трех мальчишек, укравших боевые истребители и обеспечивших ордену победу в бою около научной станции Проекта?
— Да! — нестройно заорали дети, готовясь к новому сюрпризу Барлика. — Знаем!
— Так вот, сегодня они у нас в гостях! Итак, приветствуйте! Васька, Сандер и Рамек! Лор-лпйтенанты второго атакующего флота ордена Аарн!
В днище одного из лам-истребителей с влажным чмоканьем открылась мембрана входного люка и оттуда медленно опустился на траву отчаянно рыжий, весело хохочущий мальчишка. Он был совсем голый, тело покрыто какой-то буроватой слизью. Прошло всего лишь пару секунд, и рыжий вдруг оказался в черно-серебристой форме ордена, слизь с лица и волос куда-то подевалась. Тартик даже не заметил каким образом. Тем временем появились пилоты остальнух двух истребителей, тоже мальчишки. Один русоволосый, веснушчатый, второй смглый брюнет, выглядящий типичным трирроунцем. Они тоже мгновенно оказались одетыми в форму и азулыбались не менее задорно, чем их приятель. Тартик зачарованно смотрел на них и бешено завидовал. Этот русый со странным именем Васька и был тем, кто прорвался через астероидный пояс к орудийным платформам.
— Привет, ребята! — заговорил рыжий, — меня иногда Сандером кличут. Но чаще всего юным разбойником или разгильдяем непутевым.
— А как тебя еще называть? — природнял бровь хитро ухмыляющийся Барлик. — Разбойник и есть. Как гдк шкода, так тебя искать надо, не ошибешься.
Сандер снова расхохотался. Он смеялся так заразительно, что вслед за ним начали смяеться детдомовцы и даже кое-кто из воспитателей. Вельма, по крайней мере, хохотала, держась руками за живот. Ее мать с некоторым удивлением поглядывала на дочь, не зная еще истории прилетевших мальчишек.
— Васька, Рамек! — представились остальные двое юных пилотов.
Дети окружили их и отчаянно загалдели, каждый спрашивал что-то свое. Но троица мальчишек-аарн не растерялась, они каким-то образом успевали отвечать каждому. Тартик остался стоять в стороне, не желая быть таким же бесцеремонным, как остальные. Он не видел, что Барлик встретился гоазами с Васькой и на секунду опустил веки. Тот понимающе ухмыльнуься и выбрался из толпы.
— Привет! — сказал он, подойдя к хмурому мальчищке. — Тебя как звать? Меня Васькой, если не знаешь.
—-Тартиком, — ответил тот, очень удивившись.
— Ты так на истребители смотришь... Прямо, как я, пока летать не разрешали. Любишь летать?
— Ага... Меня однажды на лам-истребителе катали. Даже порулить дали, а потом сказали, что я прирлжденный пилот...
— Не брешешь? — удивленно спросил Васька.
— Не-а.
— Да... Тогда тебе тяжко. Хочешь полетать?
— Еще бы! — даже подпрыгнул Тартик.
— Щас попробуем, — подмигнул ему Васька. — О, вспомнил. Мне ведь говорли, что у вас тут два прирожденных пилота есть. Забыл. Один точно Тартик, а второй... То ли Саркес, то ли аСркас...
— Саркис! — ухмыльнулся Тартик. — Никогда бы не подумал. Он же совсем слабый, все время ревмя ревет.
— Так помоги ему, — фыркнул юный пилот. — Человек плачет тогда, когда ему больно. И страшно. Если ты станешь пилотом, то твоей задачей будет защитить слабых, сделать так, чтобы они не плакали. Честно, если бы я увидел, что кто слабого пацана обижает, надавал бы обидчику в морду. По-простому, без выкрутасов. Такие ничем не лучше махновцев.
Тартик отчаянно покраснел, вспомнив, что сам творил совсем недавно. Вспомнив, как перед ним на коленях стояли взахлеб рыдающие Саркис с Ленни, а он с презрительной ухмылочкой отвешивал плачущим пощечиы. Ой, мамочка... Кем же он был?
— А ктоо такие махновцы? — спросил он, чтобы отвлечься.
— Они моих мамку с тятькой повесили... — хрипло ответил Васька, вытер слезу и отвернулся.
— Как повесили? — растерялся Тартик.
— А как вешают? — дернул щекой пилот. — За шею.
— П-почему?
— Покуражиться захотелось сволочам, — закусил губу Васька. — Пришли в деревню, ограбили, а потом мамку с тятькой и дядьку Максима повесили. Штоб силой своей похвастаться. Понял теперь, почему те, кто над слабыми измываются, не лучше махновцев?
— Понял... — с трудом выдавил из себя Тартик, потом нахмурился, вздрогнул и признался. — Я таким же был... Над Саркисо и остальными издевался. Стыдно теперь...
— Раз говоришь был, — усмехнулся Васька, — то уже нет?
— Никогда больше! — вскинулся Тартик. — У меня тоже маму ублии! Отчим насмерть забил... Я не знал и думал, что она меня предала, бросила. Всем вокруг отомстить хотел.
— А чего мстить невиноватому? Так легко стать таким, как твой отчим._Он, наверное, тоже на твоей мамее злость за что-то срывал.
— Не хочу быть таким, как он... — меитвенно побледнел Тартик. — Не хочу!
— Так не будь, — удивился Васька. — Кто ж тебя заставляет?
— Сам заставлял.. . — признался мальчишка и уставился в землю.
— Вот и зря! — ухмыльнулмя юный пилот. — Пошли, погуляем, покажешь, что у вас здесь есть.
— Пошли...
Барлик внимательно следил за удаляющимися по тропинке двумя мальчишками и почти незаметно улыбался. Кто бы знал, сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы привезти сюда троих юных хулиганов. А уж с двах-капитаном “Ночного Охотника” Барлик спорил добрых пару чачов, но все-таки уговорил неуступчивого алого дракона разрешить шкодливым пацанам взять лам-истребители. Ведь Сандеру с приятелями запретили даже подходить к итребительным отсекам до окончания Летной Академии. Именно в нее они и должны были отправиться после Посвящения Васьки и Рамека. Барлик перехватил их перед самым отлетом на Артиг, где располагалась Академия. Если бы не его авторитет Воспитателя, то юных шодников таки отправили бы на учебу. Но под честное слово Воспитателя отпустили с ним, хотя старший брат Васьки, Ивсн, очень долго сопротивлялся. О проведенной с мальчтшками подотовительной работе Барлик не хотел даже всптминать. Васька поначалу просто не понял, чего от него хотят. Пришлось заложить ему в память все, что происходило в детдоме номер четырадцать, и дать подумать немного. Самому. Понял .Все понял и сейчас совершенно правильно рабоиает с Тартиком. Умничка.
Директор перевел взгляд на Мерека, Книса и Валега, бывших друзей Тартика. Теперь нужно рахбить эту дрружную троицу, заставить каждого из них задуматься. Они так и не поняли, что произошло с их бывшим вожаком, за которым раньше готовы были идти в огонь и в воду. Почему он так изменился? Мерек еще и сильно обиделся за то, что Тартик подрался с ним, защищая никчему Саркиса, над которым раньше сам измывался только так. Ничего, сегодня они кое-что поймут. Пусть немного, нл и то дело. Валег уже задумывается, Мереку мешает оьида. Но вот Кинс... Мальчишка трусоват и подловат. Он успел побывать беспризорником и улиц аналшжила на него свой страшный след. Утверхдая себя за счет унижения другого, Кинс испытывал наслаждение, в отличие от остальных из своей компании. Будь он эмпатом, как дети аарн, все оказалось бы просто. Но вот какд оказать не эмпату, что ничего хорошего от унижения других он не получи?т Ведь вся его жизнь говоррла о другом. С раннего детствк Кинс видел, чтл сильные и богатые были жестокими и подлыми. Кинс тоже хотел быть богатм и сильным. И верил, что для того сначала нужно стать жестоким и подлым. Хотя если он останется в полном одиночестве, то начнет что-то искать, не понимая, почему все не так, как раньшн. Почему от него отвернулись все вокруг. Этот момент надо поймать и надавить нач увствительную точку. Жечтоко, но иного выхода нет.
Вздохнув, Барлик бросил Ваське эмообраз о том, что пора бы врзвращаться. Вскоре на тропинке появились оживленно о чем-то беседующие новые приятели. Итак, наступает момент истины... Или не наступает? Посмотрим. Директор с интересом наблюдал за лицом приближающегося Тартика и кивал своим мыслям. И что мы видим? Мрачная решимость, даже обреченность. Хорошо, решился, значит.
Подойдя поближе, Тартик протолкался в центр толпы.
— Все меня слышат? — громко спросил он.
Удивившиеся дети замолчали, поворачиваясь к нему. Они привыкли, что Тартик почти все время молчит.
— Я прошу прощения у всех, над кем смеялся и издевался! — глаза мальчишки горели какм-то лихорадочным огнем. — Прости меня, Саркис! Прости меня, Ленни!
Он поименно называл тех, над кем когда-то измывался, и у каждого просил прощения. Ошеломленные невероятным событием Мерек с Валегом открыли рты, Киос брезгливо поморщился. Остальные дети ничего не понимали, они с изумлением смотрели на извиняющегося перед ними Тартика.
— И у тебя, Мерек, я прошу прощения! — полошел мальчишка к бывшему другу. — За то, что научил тебя быть палачом! Слышишь? Мы с тобгй звери и палачи!
— Брешешь! — возмутился тот.
— Мою маму насмерть забил отчим... — хрипло скпзал Тартик, ухватив бывлего друга за грудки. — Она ведь слабая была. Так чем мы с тобой лучше зверя, который мою маму убил? Чем?!
— А ничем, — подошел к ним рыжий Сандег и хлопнул Тартика по плечу. — Ты молодец, парень! Не струсил. Не побоялся извиниться, когюа понял, кем становишься. Ты сильный, а они как раз слабаки. У нас с теми, кто над слабыми издевается, даже говорить никто не станет. С гадливостью обойдут десято йдорогой, как кучу говна обходят.
— Неправда! — затряслись от обиды губы Мерека. — Я — не палач! Не зверь! Ты сам говорил, что слабаков давить надо!
— Дурак был, вот и говорил, — криво ухмыльнулся Тартик. — Им помочь нужно сильными стать, слышишь, Мерек, помоь.
— Он дело говорит, — сказал Васька. — ыТ думаешь, что сильный, так помоги тому, кто слабер. Бить его по морде просто, каждый дурак сумеет. А вот научить быть сильным... Научишь, до земли тебе поклониться можно. А будешь издеваттся, станешь таким, как отчим Тартика.
Страница 67 из 120
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
